Во вторник в Туле детский омбудсмен Анна Кузнецова и Лига безопасного интернета провели конференцию «Защита детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Общественники и чиновники требовали защитить несовершеннолетних от негативного влияния интернета и при этом открыто рассуждали о «детях-гомосеках». Представители МВД предложили приравнять «пропаганду гомосексуализма» к экстремизму, а сотрудники Роскомнадзора заговорили о «китайском варианте» регулирования интернета с несколькими провайдерами на всю страну.
Конференцию открыла детский омбудсмен Анна Кузнецова, она напомнила, что интернетом пользуются 97% россиян в возрасте от 16 до 29 лет. «Развитие информационных технологий открывает широкие возможности для просвещения и обучения, но и создает невиданные ранее риски и угрозы жизни и здоровью,— предупредила она.— Интернет заполнен ресурсами, склоняющими детей к саморазрушительному поведению, в том числе к самоубийству». Госпожа Кузнецова перечислила ряд мер, необходимых для «сферы информационной безопасности детей». Прежде всего она потребовала дополнить ст. 110 УК РФ «Доведение до самоубийства», «распространив ее действие на современные виртуальные способы склонения несовершеннолетних к суициду». Омбудсмен призвала ученых разработать методы «мониторинга и экспертизы» вредной для детей информации, а также вступила в заочную полемику с министром культуры Владимиром Мединским, который неоднократно критиковал систему возрастных ограничений на книги. «Мы должны сохранить ограничения 16+, 18+»,— подчеркнула она. В конце госпожа Кузнецова призвала «всемерно поддерживать усилия общественников», заявив, что рада видеть в зале директора Лиги безопасного интернета Дениса Давыдова.
Учредителем этого некоммерческого партнерства, напомним, является благотворительный фонд святителя Василия Великого, созданный православным бизнесменом Константином Малофеевым. Лига работает в тесном сотрудничестве с Минкомсвязью и ставит задачей «искоренение опасного контента». Господин Давыдов перечислил основные риски для детей в интернете. Это «агрессивная информация», секты и «психокульты» («c помощью нехитрых манипулятивных практик они и сделали возможным тот всплеск интереса к суицидальной проблематике»), пропаганда опасного поведения («зацепинг и руфинг — это не бизнес, это деньги, которые они получают за рекламу»), некие игры альтернативной реальности («несовершеннолетний прыгает с балкона или ложится под колеса поезда, потому что воспринимает это мир как виртуальный»), ну и банальные компьютерные игры («недопустимо искажение истории, когда советские воины, освободившие мир от нацизма, изображаются как варвары»).
Денис Давыдов посетовал на «ожесточение сердец», рассказав о травле, которой подверглась доктор психологических наук Лидия Матвеева, подготовившая экспертизу, на основе которой была запрещена сетевая группа «Дети-404» (оказывала психологическую поддержку подросткам-гомосексуалам). «Может, помните ресурс, где несовершеннолетние дети-гомосеки выступали с табличками и пропагандировали этот образ жизни?» — произнес господин Давыдов. Зал отозвался хихиканьем, детский омбудсмен продолжила улыбаться.
Выступила и сама госпожа Матвеева — профессор факультета психологии МГУ им. Ломоносова. «Объективная реальность, до которой мы с вами дожили, была, естественно, предсказана во всех сакральных текстах,— напомнила она.— Соблазн пришел как сетевая коммуникация. Можно ли спасти наших детей от информационных драконов?» И сама же ответила: можно, если начать процесс спасения как можно раньше. «У детей до семи лет голос совести еще отчетливо слышен,— объясняла профессор МГУ.— Необходимо работать с детьми таким образом, чтобы не “Маша и медведь” формировали образ хорошего ребенка, а другие медийные контенты. Не Гарри Поттер, а наш человек, который добивается успеха». Главной задачей при взрослении ребенка она назвала развитие «гендерной идентичности»: «Необходимо создание для детей нового героического и мифологического эпоса. Где было бы восхищение мужским мужеством и доблестью и преклонение перед тайнами женской красоты».
Лидер всероссийского движения «Сдай педофила!» Анна Левченко, представленная организаторами как «общественный помощник» уполномоченного по правам ребенка при президенте РФ, провела отдельный круглый стол с представителями тульских управлений Роскомнадзора, Роспотребнадзора, ФАС, прокуратуры и полицейского управления «К». Они попробовали обсудить, «куда конкретно звонить, если книжка, фильм или интернет-ресурс вызывают подозрение у неравнодушных граждан». Госпожа Левченко рассказала, как «Уральский родительский комитет» боролся с книгами по сексуальному воспитанию детей, продававшимися в магазинах Екатеринбурга. «Детям там рассказывалось доступным образом, кто такие гомосексуалисты, кто такие трансгендеры, и так далее»,— пересказала она краткое содержание. Но запретить опасную литературу оказалось непросто: общественникам пришлось за свой счет заказывать экспертизу издания, а потом обращаться в суд. «Недавно мы тоже проводили экспертизу книги на пропаганду педофилии — стоило это 30 тыс. руб., даже при личных договоренностях с экспертом»,— пожаловалась госпожа Левченко, не раскрыв деталей договоренностей.
«Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений — вопрос, естественно, актуальный,— подтвердил советник детского омбудсмена РФ Дмитрий Некоркин.— Мы беседовали с Роскомнадзором о том, чтобы им дали право самостоятельно проводить экспертизу (на наличие признаков гей-пропаганды.— “Ъ”). Нам было сказано, что для этого необходимы существенные финансовые вложения. На это, как я понял, государство сейчас не готово».
Замначальника отдела «К» тульского управления МВД Максим Стрельников предложил действовать по тому же сценарию, что и с экстремистским законодательством: «Признали и все, вопрос закрыт». «Если мы приравняем к экстремизму пропаганду ЛГБТ, суицида, педофилии, органам будет интересно этим заниматься. А то сейчас лишь административка»,— поддержала госпожа Левченко. Замглавы тульского управления Роскомнадзора Николай Абрамов пожаловался на сложности надзора за Федеральным реестром экстремистских материалов. «В реестре 45 тысяч сайтов, у нас 35 операторов. Программа бегает по каждому, отслеживает,— объяснил он.— Это отнимает кучу времени. Надо как в Китае: оставить три-пять точек доступа в мировой интернет и там фильтровать».
Фото: Петр Кассин / Коммерсантъ
