ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
Третья секция
ДЕЛО СОМЕШАНА И БУТЮК против РУМЫНИИ
(Жалоба № 45543/04)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Страсбург
19 ноября 2013 года
ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ
19.02.2014
Данное решение было признано окончательным в соответствии с условиями, изложенными в пункте 2 статьи 44 Конвенции.
В деле Сомешана и Бутюк против Румынии
Европейский суд по правам человека (Третья секция), заседая Палатой, в состав которой вошли:
Хосеп Касадеваль, председатель,
Альвина Гюлумян,
Корнелиу Бирсан,
Ян Шикута,
Нона Цоцориа,
Кристина Пардалос,
Йоханес Силвис, судьи,
и Сантьяго Кесада, юрист секции,
проведя 22 октября 2013 года тайное совещание, вынес следующее решение, которое было принято в этот же день.
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было начато после подачи жалобы (№ 45543/04) против Румынии в соответствии со статьёй 34 Конвенции о защите прав и основных свобод человека (Конвенция) двумя гражданами Румынии, г-ном Клаудиу-Хорациу Сомешаном (Первый заявитель) и г-жой Джиной-Иоаной Бутюк (Второй заявитель), 30 ноября 2004 года.
2. Интересы Заявителей представлял г-н A. Ш. Коложи, адвокат, практикующий в городе Орадя. Румынское правительство (Правительство) представлял его уполномоченный г-н Р.-Х. Раду, сотрудник Министерства иностранных дел.
3. Заявители утверждали, что было нарушено их право на репутацию, гарантированное статьёй 8 Конвенции.
4. 5 июля 2010 года эта жалоба была доведена до сведения Правительства.
ФАКТЫ
I. Обстоятельства дела
5. Заявители родились в 1969 и 1971 годах соответственно и проживают в городе Орадя.
6. Первый заявитель, журналист, во время публикации статьи, представляющей собой предмет данной жалобы, был главным редактором местной газеты «Афачери бихорене» (Afaceri bihorene) и мужем Второго заявителя.
7. 29 мая 2002 года другая местная газета, «Бихорянул» (Bihoreanul), опубликовала на первой и на нескольких других страницах статью под заголовком «Сексуальный скандал с участием сына высокопоставленной персоны» (Scandal cu fiu de VIP-uri). Эта статья касалась внебрачной связи, в которой состоял Первый заявитель с женщиной, Д. M. Автор, Г. Л., написала, что Д. M. хотела прекратить эти отношения, но что Заявители не оставляли ее в покое. Были приведены подробности инцидента, якобы созданного Заявителями, целью которого было поспособствовать тому, чтобы жена Ц. И., сына директора футбольного клуба (предполагаемой высокопоставленной персоны), могла поймать его на измене. На каждой из пяти страниц статьи были размещены фотографии Заявителей и Д. M., а также всех тех, кто был упомянут в статье.
8. Статья содержала такие заголовки-шапки, как «Невиданный скандал в Орадя!
Из-за одержимости любовницей, которая развилась у известного журналиста из Орадя, сын технического директора национальной футбольной команды Ц. И. теперь должен объясняться со своей женой» и «Брак, который так хорошо начался, оказался под угрозой из-за сексуально озабоченного журналиста», помещённые под фотографией Заявителя. Другой заголовок, занявший целую страницу, гласил: «Сын E. И. пал жертвой возмутительной «подставы» журналиста, одержимого своей бывшей любовницей». Под фотографией Заявителей был подзаголовок: «Сомешаны. Она – петух, он – курица, а вместе – орлы».
9. Под заголовком «Д. [M.] о Клаудиу [Первый заявитель]» были сделаны следующие замечания о Заявителе:
«Д. [M.] говорит о Клаудиу, что он слабак, который не знает, чего хочет. Потому что, с одной стороны, он хочет убежать от неудавшегося брака, а с другой, продолжает оставаться в нём».
10. В статье содержатся некоторые цитаты из сказанного Д. М., существенная часть которых приводится ниже:
«Я сказала ему не разводиться ради меня, но только если он сам этого хочет. В его доме произошло так много ужасного. В семье Сомешанов главная Джина [Второй заявитель]. Клаудиу несколько раз приходил ко мне со спиной, покрытой синяками и царапинами, и говорил мне, что она бьёт его каждый раз, когда злится. И он всё ещё с ней живёт! И как подумаю, что Джина звонила мне однажды… чтобы сказать, чтобы я вернулась к Клаудиу, потому что он страдает, а она не хочет, чтобы он был в таком состоянии из-за меня. Она сказала, что не хочет, чтобы кто-то уходил. Сейчас я вижу, что она передумала… Я полюбила его. Может быть, потому, что почувствовала, что он – заложник несчастного брака».
11. Статья под заголовком «Лечение венерических заболеваний» содержала следующие утверждения, предположительно сделанные Первым заявителем, но без цитат:
«Клаудиу заявляет, что в результате сексуальных отношений с его бывшей любовницей, Д. [M.], он заразился венерическим заболеванием, которое передалось его жене, и ему пришлось заплатить десять миллионов лей за лечение».
12. В статье под заголовком «Бизнесмен из Бихора…» (Afacerişti bihoreni) было сказано:
«Бывший корреспондент газеты Morning Journal (до того, как она была закрыта в 1994 году), Клаудиу Сомешан, поработал немного на TVS. После обвинения в нечестной конкуренции из-за того, что он изготовил собственную рекламу, он вернулся в свою старую редакцию. В 1999 году он создал… Afaceri Bihorene. В газете, шеф-редактором которой он является, публикуются исключительно экономические новости и рекламные статьи, на которых Сомешан специализировался раньше…».
13. Заявители подали уголовный иск в отношении Д. M. и журналистки Г. Л. о клевете и оскорблении чести и достоинства по статьям 205 и 206 Уголовного кодекса. Заявители утверждали, что эта статья была опубликована конкурирующим СМИ с тем, чтобы повредить имиджу и репутации Первого заявителя и репутации его газеты. Они потребовали компенсации морального ущерба в размере 500 000 000 румынских лей.
14. 12 мая 2003 года Районный суд Орадя отклонил иск Заявителей и их требование о возмещении ущерба. Суд постановил, что утверждение журналистки указывало на то, что она не была намерена оскорбить или опорочить Заявителя и опубликовала лишь ту информацию, которую она ранее проверила в обсуждениях с Заявителем Клаудиу Сомешаном, а также с Д. M. В отношении Д. M. суд процитировал соответствующие части её утверждения, из которых следовало, что журналистка связывалась с ней для проверки информации, предположительно полученной от Клаудиу Сомешана, и что всё, что она сообщила журналистке, было правдой.
15. Заявители обжаловали это решение в окружном суде Бихора, и 2 июня 2004 года их апелляция была отклонена, а постановление районного суда Орадя было утверждено. Судья M. A. C. приложил особое мнение, не совпадавшее с мнением большинства судей, к постановлению об апелляции, где заявил, что суд первой инстанции неверно оценил доказательства и что опубликованный материал свидетельствовал о намерении журналистки повлиять на репутацию Заявителей, поскольку статья не вносила никакого положительного вклада в жизнь общества. Судья отметил:
«…Формальное содержание данной статьи не вносит вклада в дискуссию по вопросу, представляющему общественный интерес, но содержит утверждения, касающиеся частной и семейной жизни некоторых частных лиц; это является нападками на частных лиц, не занимающих государственные должности, и, следовательно, превышением пределов терпимости, допустимых в отношении политиков или публичных фигур…».
16. В точно неустановленный день после публикации статьи Заявители развелись.
II. Применимое национальное законодательство
17. Соответствующие положения внутреннего Гражданского и Уголовного кодексов, касающиеся клеветы и диффамации, а также ответственности по возмещению ущерба, действовавшие во время происходивших событий, равно как и последовавшие изменения в законодательстве, описаны в деле Тимчук против Румынии (Timciuc v. Romania), № 28999/03, §§ 95-97, 12 октября 2010 г.
ПРАВО
I. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции
18. Ссылаясь на пункт 1 статьи 6 и на статьи 8 и 10 Конвенции, Заявители утверждали, что публикация известной статьи нарушила их право на репутацию, которое национальные суды впоследствии не смогли защитить. Суд напоминает о том, что является главной инстанцией, характеризующей факты дела с правовой точки зрения, и поэтому отмечает, что эта жалоба подпадает под действие статьи 8 Конвенции (см. дело Тимчук, упомянутое выше, § 140).
В статье 8 Конвенции говорится следующее:
«1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц».
A. Приемлемость
19. Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной в соответствии с содержанием пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что нет других оснований, по которым она могла бы быть объявлена неприемлемой, и поэтому должна быть объявлена приемлемой.
Б. Существо дела
20. Заявители привели довод о том, что в обжалованной статье, опубликованной 29 мая 2002 г. в газете Bihoreanul, были напечатаны ложные и порочащие утверждения об их частной жизни, причинившие ущерб их репутации. Кроме того, при рассмотрении их жалобы национальные суды не приняли во внимание то обстоятельство, что Заявители не являлись публичными фигурами, а обвинения, высказанные в статье, не представляли общественный интерес.
21. Правительство возразило, что национальные суды тщательно рассмотрели жалобу Заявителей и другие имеющиеся свидетельства и, соразмерив права Заявителей на защиту своей частной жизни и на свободу выражения мнения, отдали преимущество последнему.
22. Суд отмечает, что Заявители жаловались не на какие-либо действия со стороны Государства, а, скорее, на то, что Государство не защитило их репутацию от вмешательства третьих сторон. В этом контексте Суд напоминает, что цель Статьи 8, по сути, заключается в защите личности от произвольного вмешательства со стороны государственных органов, что вынуждает государство воздерживаться от такого вмешательства. Но помимо этого обязательства, по большей части негативного, могут существовать и положительные обязательства, неразрывно связанные с действенным уважением частной и семейной жизни. Эти обязательства могут предполагать принятие мер, нацеленных на обеспечение уважения частной и семейной жизни даже в сфере отношений между людьми (см. Одьевр против Франции (Odièvre v. France), (БП), № 42326/98, § 40, 13 февраля 2003 г. и Диксон против Соединённого Королевства (Dickson v. the United Kingdom), (БП), № 44362/04, § 70, 4 декабря 2007 г.).
23. Суд считает, что настоящее дело касается положительных обязательств Государства, вытекающих из Статьи 8, для обеспечения действенного уважения личной жизни Заявителей, в частности, их права на защиту репутации. В связи с этим Суд напоминает, что в его практике уже установлено, что понятие «частная жизнь» распространяется на аспекты, связанные с личностью и репутацией (см. Пфайфер против Австрии (Pfeifer v. Austria), № 12556/03, § 35, 15 ноября 2007 г.; Петрина против Румынии (Petrina v. Romania), № 78060/01, §§ 27-29 и 34-36, 14 октября 2008 г. и дело Тимчук, упомянутое выше, § 143).
24. Главным вопросом в настоящем деле является вопрос о том, удалось ли Государству, в контексте его положительных обязательств по Статье 8, соблюсти справедливый баланс между правом Заявителей на защиту своей репутации, которое является элементом их «частной жизни», и правом другой стороны на свободное выражение мнения, гарантированное статьёй 10 Конвенции (см. Фон Ганновер против Германии (Von Hannover v. Germany), № 59320/00, § 57, 24 июня 2004 г. с дальнейшими ссылками и Пфайфер, упомянутое выше, § 38). Суд напоминает о том, что, когда национальные власти устанавливают баланс прав в соответствии с критериями, установленными в практике Суда, ему требуются основательные доводы для того, чтобы заместить взгляды национальных судов своими (см. MGN Лимитед против Соединённого Королевства (MGN Limited v. the United Kingdom), № 39401/04, §§ 150 и 155, 18 января 2011 г. и Паломо Санчес и другие против Испании (Palomo Sánchez and Others v. Spain), (БП), №№ 28955/06, 28957/06, 28959/06, 28964/06, § 57, 12 сентября 2011 г., и Фон Ганновер против Германии (№2) (Von Hannover v. Germany (№ 2)), (БП), № 40660/08 и 60641/08, § 107, ЕСПЧ 2012). При установлении баланса между правом на свободу выражения мнения и правом на уважение частной жизни в настоящем деле Суд принимает во внимание следующие применимые критерии, используемые в его практике.
25. Изначально необходимый критерий – это вклад, сделанный статьями или фотографиями, опубликованными в прессе, в общественно значимую дискуссию на такие темы, как политические события, преступления, спорт или искусство (см. дело Фон Ганновер, упомянутое выше, § 60; Уайт против Швеции (White v. Sweden), № 42435/02, § 29, 19 сентября 2006 г. и Аксель Спрингер АГ против Германии (Axel Springer AG v. Germany), (БП), № 39954/08, § 90, 7 февраля 2012 г. с дальнейшими ссылками). Семейные проблемы президента республики, о которых ходят слухи, или финансовые трудности знаменитого певца не расцениваются как общественно значимые вопросы (см. Стандард Верлагс GmbH против Австрии (№2) (Standard Verlags GmbH v. Austria (№2), № 21277/05, § 52, 4 июня 2009 г. и Хашетт Филипаччи Ассосие (ICI PARIS) против Франции (Hachette Filipacchi Associés (ICI PARIS) v. France), № 12268/03, § 43, 23 июля 2009 г.). К тому же Суд не выявил общественного интереса, оправдывающего публикацию данных о здоровье человека или о его сексуальной жизни, которые воспринимались как сведения, имевшие сугубо частный характер и потому подпадавшие под защиту статьи 8 Конвенции (см. Бирюк против Литвы (Biriuk v. Lithuania), № 23373/03, §§ 39-42, 25 ноября 2008 г.).
26. В данном деле в статье, опубликованной 29 мая 2002 г. в газете Bihoreanul, описывались внебрачная связь редактора частной газеты, Первого заявителя, а также его отношения с женой, Вторым заявителем, и имелись замечания относительно их здоровья. Кроме того, в статье содержались язвительные утверждения о характере Заявителей, такие как: «Сомешаны. Она – петух, он – курица, а вместе – орлы» или описание Первого заявителя как сексуально озабоченного журналиста, «одержимого бывшей любовницей». Суд далее отмечает, что национальные суды вообще не дали никакой оценки тому, имел ли опубликованный материал какой-либо общественный интерес, а сосредоточились на других аспектах этого дела, например, насколько достоверны опубликованные сведения и было ли намерение опорочить Заявителей. К тому же эти аспекты анализировались не в общем контексте дела, а лишь в свете утверждений, высказанных журналисткой (см. пункт 14 выше).
27. Роль или функция затронутого лица и характер деятельности, являющиеся предметом данной статьи, составляют ещё один важный критерий, связанный с предыдущим. В этой связи Суд ранее считал необходимым проводить фундаментальное разграничение между освещением фактических вопросов, которые могут внести вклад в дискуссию в демократическом обществе и касаются, например, политиков и выполнения ими своих официальных функций, и освещением подробностей личной жизни частного лица, которое не выполняет таких функций, единственной целью которого является удовлетворение общественного любопытства (см. Фон Ганновер, упомянутое выше, §§ 63 и 65 и Standard Verlags GmbH, упомянутое выше, §§ 47 и 53). В последнем случае интересы соблюдения свободы выражения мнения требуют более узкого истолкования (см. Фон Ганновер, упомянутое выше, § 66 и Хашетт Филипаччи Ассосие (ICI PARIS), упомянутое выше, § 40).
28. Суд отмечает, что Заявители в настоящем деле – главный редактор частной местной газеты и его жена. Он также подчёркивает, что национальные суды не провели никакой оценки, которая могла бы привести к заключению о том, что Заявители являются публичными фигурами, но лишь ограничились цитированием утверждения журналистки о том, что Первый заявитель был публичной фигурой. Национальные суды не упоминали и не дали никакой оценки ситуации Второго заявителя. В этой связи Суд отмечает особое мнение судьи M.A.C. из окружного суда Бихора, который провёл глубокий анализ ситуации Заявителей и сделал вывод о том, что их нельзя рассматривать как публичные фигуры. Кроме того, в этом деле не было доказано, что вопросы, поднятые в статье и касавшиеся Заявителей, даже если их освещение было достоверным, представляли общественный интерес (см. пункт 15 выше).
29. Едва ли могут быть сомнения в том, что оспоренная статья привела к серьёзным последствиям для чести и репутации Заявителей и нанесла вред их психологической неприкосновенности и частной жизни (см. mutatis mutandis А. против Норвегии (A. v. Norway), № 28070/06, § 64, 9 апреля 2009 г., Миколайова против Словакии (Mikolajová v. Slovakia), № 4479/03, § 55, 18 января 2011 г., и Робертс и Робертс против Соединённого Королевства (Roberts и Roberts v. the United Kingdom), (реш.), № 38681/08, §§ 40-41, 5 июля 2011 г.). Поэтому, с учётом вышесказанного, Суд приходит к заключению о том, что национальные суды не придали должного значения вопросам о том, внесла ли статья вклад в общественно значимую дискуссию и следовало ли рассматривать Заявителей в качестве публичных фигур. Суд не имеет намерения строить предположения относительно исхода национальных разбирательств по данному делу или о том, следовало ли национальным судам признать человека виновным или нет. Однако Суд считает, что национальные суды не провели тщательного анализа баланса прав журналиста на свободу выражения мнения и прав Заявителей на уважение их частной жизни.
30. Вышеизложенных соображений достаточно для того, чтобы позволить Суду сделать вывод о том, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции.
II. Применение статьи 41 Конвенции
31. Статья 41 Конвенции гласит:
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».
А. Ущерб
32. Первый заявитель потребовал 1600 евро в качестве компенсации материального ущерба, выразившегося в потере дохода в течение шестнадцати дней, когда он не мог работать, так как был вынужден готовиться и посещать слушания в национальных судах. В качестве компенсации морального вреда Заявители потребовали по 20 000 евро, утверждая, что публикация известной статьи привела к их разводу и что их репутации, равно как и отношениям с другими людьми, был причинён непоправимый ущерб.
33. Правительство выдвинуло довод о том, что между предполагаемым нарушением и материальным ущербом отсутствовала связь. Относительно морального вреда оно возразило, что затребованные суммы были чрезмерными и что констатация нарушения была бы достаточно справедливым возмещением Заявителям в данном деле.
34. Суд не усматривает никакой причинно-следственной связи между выявленным нарушением и понесённым материальным ущербом, поэтому это требование отклоняется. С другой стороны, Суд признаёт, что неспособность защитить свою репутацию от рассматриваемой порочащей статьи не могла не причинить Заявителям душевную боль. Проведя оценку на справедливой основе, Суд назначает каждому Заявителю 4 500 евро в качестве компенсации морального вреда.
B. Судебные издержки
35. Первый заявитель также потребовал 375 евро на покрытие расходов на юридические формальности в национальных судах и 2 000 евро на представительство в Европейском суде. Первый заявитель также потребовал 1218,14 евро в качестве процентов на вышеупомянутые расходы.
36. Правительство потребовало от Суда отклонить требования Заявителей как необоснованные и в любом случае чрезмерные, не связанные с предполагаемым нарушением.
37. В соответствии с практикой Суда заявитель имеет право на возмещение своих судебных издержек только в той степени, в которой, как было установлено, они действительно были взысканы, необходимы и имели разумный размер. В настоящем деле, учитывая отсутствие соответствующих документов, свидетельствующих о заявленных расходах, и опираясь на свою практику, Суд отклоняет это требование (см. Алкайа против Турции) (Alkaya v. Turkey), № 42811/06, § 48, 9 октября 2012 г.).
C. Процентная ставка
38. Суд считает справедливым, что процентная ставка должна соответствовать предельной процентной ставке Европейского центрального банка с добавлением трёх процентных пунктов.
НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО
1. Объявляет жалобу приемлемой.
2. Постановляет, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции.
3. Постановляет, что:
a) Государство-ответчик обязано выплатить каждому Заявителю в качестве возмещения морального вреда 4 500 евро (четыре тысячи пятьсот евро) в течение трёх месяцев с момента окончательного вступления данного решения в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции с добавлением суммы любого налога, которым могут облагаться суммы, указанные выше, с пересчётом в валюту Государства-ответчика;
б) с момента истечения вышеуказанных трёх месяцев до момента выплаты на суммы, указанные выше, выплачиваются простые проценты в размере предельного ссудного процента Европейского центрального банка в течение периода выплаты процентов с добавлением трёх процентных пунктов.
4. Отклоняет оставшуюся часть иска Заявителя о справедливом возмещении.
Совершено на английском языке, письменно заверено 19 ноября 2013 г. в соответствии с §§ 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.
Сантьяго Кесада, Хосеп Касадеваль,
юрист секции председатель
