ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
Четвертая секция
«МАДЬЯР КЕТФАРКУ КУТЬЯ ПАРТ» против ВЕНГРИИ
(Magyar Kétfarkú Kutya Párt v. Hungary)
(Жалоба № 201/17)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Страсбург
23 января 2018 года
Передано в Большую палату
28/05/2018
Постановление считается окончательным при наступлении обстоятельств, обозначенных в пункте 2 статьи 44 Конвенции. Текст может быть подвергнут редакционной правке.
В деле «Мадьяр Кетфарку Кутья Парт» (Magyar Kétfarkú Kutya Párt) против Венгрии
Европейский суд по правам человека (Четвертая секция) в ходе заседания Палаты, в состав которой вошли:
Ганна Юдкивська, председатель,
Винсент А. де Гаэтано,
Пауло Пинто де Альбукерке,
Фарис Вехабович,
Карло Ранцони,
Марко Бошняк,
Петер Пацолаи, судьи,
и Мариалена Цирли, секретарь секции,
проведя совещание при закрытых дверях 19 декабря 2017 г.,
вынес следующее постановление, принятое в этот же день.
ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
1. Дело поступило в Суд по жалобе № 201/17 против Венгрии, поданной в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее Конвенция) «Мадьяр Кетфарку Кутья Парт» (Magyar Kétfarkú Kutya Párt) – политической партией, зарегистрированной в Венгрии (далее политическая партия-Заявитель) 16 декабря 2016 г.
2. Интересы заявителя представлял г-н Ч. Тордаи, адвокат, имеющий практику в Будапеште. Правительство Венгрии (далее Правительство) представлял г-н З. Таллоди, сотрудник Министерства юстиции.
3. Политическая партия-Заявитель жаловалась на нарушение свободы выражения мнения (статья 10 Конвенции) вследствие штрафа, наложенного за разработку приложения для мобильных телефонов, позволяющего избирателям размещать анонимные фотографии недействительных избирательных бюллетеней.
4. 13 января 2017 г. жалоба была передана Правительству.
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
5. Политическая партия-Заявитель зарегистрирована в Будапеште.
6. 2 октября 2016 г. в Венгрии проводился референдум, связанный с планом Европейского союза по переселению мигрантов. Референдум проходил по инициативе Правительства. Участникам было предложено ответить на следующий вопрос: «Желаете ли вы предоставить Европейскому союзу право в обязательном порядке без согласия парламента размещать на территории Венгрии лиц, не являющихся гражданами страны?»
7. В ходе кампании ряд оппозиционных партий призвал избирателей бойкотировать референдум или опустить в урну для голосования недействительные бюллетени, которые не принимаются при окончательном подсчете голосов, но тем не менее могут быть истолкованы как отклонение идеи референдума. 29 сентября 2016 г. политическая партия-Заявитель предоставила участникам референдума приложение для мобильных телефонов «Брось испорченный бюллетень», позволяющее загрузить изображение бюллетеней и публично распространить их. Приложение также давало участникам референдума возможность прокомментировать, почему они именно таким образом распорядились своим бюллетенем для голосования. Размещение и распространение фотографий носили анонимный характер. Новость о приложении распространили крупнейшие онлайн-издания.
8. 29 сентября 2016 г. частное лицо подало жалобу на мобильное приложение в Национальную избирательную комиссию.
9. 30 сентября 2016 г. Национальная избирательная комиссия постановила, что приложение нарушает принцип справедливости выборов, тайны голосования и надлежащего применения прав (rendeltetésszerű joggyakorlás), и обязала организацию-Заявителя воздержаться от дальнейших нарушений части 2(1)(а) и (е) Закона № XXXVI от 2013 г. «О процедуре выборов» и статьи 2(1) Основного закона. На основании предыдущей резолюции, принятой в 2014 г., Избирательная комиссия постановила, что участники референдума не имеют права обращаться с бюллетенями для голосования как со своей собственностью и, следовательно, не имеют права ни выносить их за пределы кабин для голосования, ни фотографировать. Комиссия пришла к выводу, что фотоснимки избирательных бюллетеней могут привести к подтасовке результатов голосования. Более того, хотя принцип тайного голосования не порождает каких-либо обязательств со стороны голосующих на референдуме, комиссия не наделяет их правом злоупотреблять своим положением с учетом того, что тайна голосования может быть соблюдена только при условии сотрудничества с их стороны. Комиссия пришла к заключению, что мобильное приложение может дискредитировать работу избирательных органов и систем подсчета голосов в глазах общественности.
10. Заявитель ходатайствовал перед Курией (Kúria) о пересмотре этого решения.
11. 10 октября 2016 г. Курия оставила в силе решение Комиссии в части, касающейся нарушения принципа надлежащего применения прав. Курия пришла к выводу, что цель бюллетеней состоит в том, чтобы предоставить участникам референдума возможность высказать свое мнение по вопросу, вынесенному на референдум, в то время как фотографирование и публикация фотографий бюллетеней идут вразрез с этим принципом. Запрет на фотографирование и публикации не нарушает право избирателей на свободу выражения мнения, поскольку избиратели могут свободно выразить свое мнение, опустив свои бюллетени, и рассказать остальным, как именно они проголосовали. Курия отменила оставшуюся часть постановления Комиссии в том, что касается нарушения тайны процесса голосования и дискредитации работы избирательных органов. Курия пришла к выводу об отсутствии каких-либо норм, запрещающих избирателям фотографировать свои бюллетени в кабинах для голосования, и о том, что использование мобильного приложения не раскрывает личность избирателя.
12. Между тем 3 октября 2016 г. то же частное лицо подало в Национальную избирательную комиссию новую жалобу о том, что партия-Заявитель активировала приложение «Брось испорченный бюллетень» 2 октября, в день проведения референдума. В жалобе утверждалось, что разработка приложения для мобильных телефонов и призыв к избирателям использовать его нарушили принципы, основанные на добросовестном и надлежащем использовании прав, а также принципы справедливости и тайны выборов.
13. В постановлении от 7 октября 2016 г. Национальная избирательная комиссия подтвердила свое прежнее заключение о том, что фотографирование бюллетеней для голосования нарушило принципы тайны избирательных бюллетеней, справедливости выборов и надлежащего применения прав, и обязала политическую партию выплатить штраф в размере 832 500 венгерских форинтов (около 2 700 евро). Прежняя аргументация Комиссии была дополнена рассуждениями о том, что приложение для мобильных телефонов с призывом опустить недействительный бюллетень могло повлиять на избирателей и тем самым представляло собой незаконную агитацию.
14. Партия-Заявитель также ходатайствовала о пересмотре дела.
15. Постановлением от 18 октября 2016 г. Курия подтвердила решение Комиссии, усмотревшей нарушение принципа надлежащего применения прав. Курия разъяснила, что функция избирательных бюллетеней состоит в предоставлении избирателям возможности выразить свое мнение по вопросу, вынесенному на референдум, и любое иное использование бюллетеней представляет собой нарушение принципа надлежащего применения прав. Курия отменила остальную часть постановления Комиссии в части нарушения принципов справедливости и тайны выборов и принципа добросовестного применения прав. Курия подтвердила свое прежнее заключение о том, что использование приложения не раскрывает личность избирателей, и подчеркнула, что действия партии-Заявителя не оказывают влияния на справедливость референдума. Курия сократила размер штрафа до 100 тысяч венгерских форинтов (около 330 евро).
16. Организация-заявитель направила жалобу на нарушение конституции по постановлениям от 10 и 18 октября 2016 г. В жалобах Заявитель просил Конституционный суд «установить, что решение Курии нарушает право, признанное в статье IX(1) Основного закона». Заявитель утверждал, что «согласно статье 27 Закона «О Конституционном суде», организация, интересы которой лично затронуты неконституционным решением суда, исчерпав иные средства, имеет право подать жалобу в Конституционный суд, если решение по существу нарушает права организации, гарантированные Конституцией. Решение Курии провозгласило действия Заявителя незаконными, обязав его выплатить штраф. Именно Заявитель ходатайствовал перед Курией о пересмотре решения и, следовательно, является лично заинтересованным в пересмотре дела… Предоставление возможности использования приложения для мобильных телефонов явилось реакцией Заявителя на распространение коммуникации в социальных сетях. Граждане регулярно делятся новостями, размышлениями и мнениями на интернет-сайтах посредством фотоснимков, сделанных с помощью мобильных телефонов. В контексте выборов это привело к тому, что во всем мире избиратели делают фотографии своих бюллетеней и делятся ими в социальных сетях. Разработав приложение для мобильных телефонов, Заявитель был намерен предоставить избирателям возможность делиться фотографиями избирательных бюллетеней (или – для тех, кто не участвовал в референдуме – фотографиями иных занятий вместо голосования) и другими сообщениями в анонимном порядке и использовать право на свободу выражения мнения так, чтобы содержание голоса не могло указывать на конкретного избирателя. …По мнению Заявителя, оспариваемое решение, его юридическое толкование и последствия, примененные Курией, нарушают право Заявителя, зафиксированное в статье IX(1) Основного закона. Поведение избирателей, фотографирующих бюллетени и распространяющих снимки, является выражением мнения по общественно-важным вопросам и тем самым попадает в разряд свободы выражения мнения, в частности, наиболее защищенный аспект этой свободы – обсуждение вопросов, представляющих общественный интерес. Таким образом, действия Заявителя по предоставлению избирателям платформы для выражения их мнения также защищены статьей IX(1) Основного закона… По мнению Заявителя, решение Курии, в котором имеется ссылка на право избирателей на свободу выражения мнения, фактически ограничило собственные действия Заявителя по использованию права на свободу выражения мнения без каких-либо конституционных оснований». Заявитель далее указал, что, как было установлено Курией, приложение для мобильных телефонов не нарушает тайну и справедливость процедуры голосования и не может приводить к подобным нарушениям, поскольку содержание бюллетеня не может указывать на избирателя. Таким образом, по мнению заявителя, эти цели не могут являться законным основанием для ограничения права на свободу выражения мнения. В любом случае, даже если приложение могло нарушить тайну голосования, запрет приложения носит непропорциональный характер.
17. Конституционный суд 24 октября 2016 г. объявил жалобу неприемлемой с прежней аргументацией на том основании, что дела не затрагивают право организации-Заявителя на свободу выражения. Суд подтвердил заключение Курии, что, хотя дело касается свободы выражения мнения избирателей, она не была нарушена решением Избирательной комиссии, которая только усмотрела, что используемый способ, то есть загрузка фотографий в мобильное приложение, не соответствует обязательству по применению избирательных прав в соответствии с их целью. По мнению Конституционного суда, партия-Заявитель всего лишь предоставила избирателям платформу, где они могли бы делиться фотографиями избирательных бюллетеней или их намерением воздержаться от участия в голосовании, без выражения своего собственного мнения. Поскольку политическая партия-Заявитель подала жалобу на ограничение прав избирателей на свободу выражения мнения, она не была лично затронута решением Курии.
II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА
18. Соответствующее положение Основного закона гласит:
Статья 2
«Депутаты Национального собрания избираются на основании общего и равного избирательного права путем непосредственного и тайного голосования на выборах, где обеспечивается свободное волеизъявление избирателей в порядке, установленном Основным законом».
19. Соответствующие положения Закона CCXXXVIII от 2013 г. «Об инициировании референдума, инициативе граждан Европы и процедуре референдума» предусматривают следующее:
Глава I
Общие положения
«1. Общие положения Закона XXXVI от 2013 г. «О процедуре выборов» применяются с учетом различий, указанных в настоящем Законе, по отношению к процедурам, находящимся в сфере действия настоящего Закона.
2. Национальная избирательная комиссия может издавать инструкции для избирательных органов с целью единообразного применения законодательных положений, регулируемых настоящим Законом».
20. Закон XXXVI от 2013 г. «О процедуре выборов» содержит следующие положения, относящиеся к рассматриваемому делу:
Основные принципы процедуры выборов
Раздел 2
«1. Следующие принципы имеют приоритетный характер в применении правил процедуры выборов:
a) защита справедливости выборов;
<…>
e) надлежащее и добросовестное применение прав…»
21. Инструкция Национальной избирательной комиссии № 12/2014 об изъятии бюллетеней для голосования из избирательных участков и фотографировании избирательных документов содержит следующие положения, относящиеся к рассматриваемому делу:
«1. Раздел 182(1) Закона о процедуре выборов предусматривает, что избиратель помещает бюллетень для голосования в конверт и опускает его в избирательную урну. Как явствует из грамматического и юридического толкования данного положения, а также с учетом защиты справедливости выборов и добросовестного применения избирательных прав в соответствии с их целью, избирательные бюллетени представляют собой официальные документы, функцией которых является представить волеизъявление избирателей и установить результаты голосования.
2. Таким образом, если избиратель обращается с бюллетенем как со своей собственностью и изымает его с избирательного участка, либо фотографирует его перед тем, как опустить в урну для голосования, он нарушает принцип добросовестного применения избирательных прав в соответствии с их целью. Изъятие бюллетеней с избирательных участков либо их фото-, видеосъёмка и пр. также могут привести к подтасовке голосов, предотвращение которой направлено на защиту общественных интересов в целях обеспечения справедливости выборов.
3. Использование бюллетеней вопреки их функции также может нарушить принцип тайного голосования, зафиксированный в Основном законе Венгрии. Тайное голосование также распространяется и на тайну бюллетеней для голосования. Таким образом, фотографирование подачи голосов или бюллетеней для голосования противоречит Закону «О процедуре выборов». Тайное голосование служит не только безопасному волеизъявлению избирателей, но и осуществлению процедуры голосования в соответствии с принципами законности и демократии. Таким образом, его значение выходит за пределы поведения отдельных избирателей. Очевидно, что тайное голосование не влечет за собой обязательство со стороны избирателей соблюдать конфиденциальность, но обязательство применять права в соответствии с их целью означает, что избиратели не должны злоупотреблять тем, что тайное голосование лишь частично может быть осуществлено без сотрудничества с их стороны.
4. По мнению Национальной избирательной комиссии, ни положения Основного закона, ни положения Закона «О процедуре выборов» не означают, что избирательные бюллетени представляют собой собственность избирателей. Следовательно, избиратели не могут обращаться с бюллетенями как со своей собственностью и могут использовать их лишь для целей подачи голосов. Добровольное участие в процедуре голосования не означает, что избиратель имеет право изымать бюллетень с избирательного участка.
Аргументация
«По мнению Комиссии… официальные бюллетени не являются собственностью избирателя. Даже испорченные бюллетени не могут находиться в свободном распоряжении избирателей. Таким образом, Национальная избирательная комиссия приходит к выводу, что принцип добросовестного применения избирательных прав в соответствии с их целью и принцип тайны голосования, закрепленные в статье 2(1) Основного закона… соблюдаются лишь в том случае, когда избиратель, подавая свой голос, относится к бюллетеню не как к своему собственному, а как к средству выразить свое право голоса и установить результат процесса голосования. Таким образом, избиратель не может изымать бюллетени с избирательного участка и не может производить фотосъемку с использованием телекоммуникационного, цифрового или иного устройства с целью демонстрации фотографии другому лицу.
Цель настоящей инструкции состоит в противодействии подтасовке голосов (например, посредством так называемых «избирательных каруселей» (chain voting) для защиты справедливости выборов».
III. ПРИМЕНИМЫЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ НОРМЫ
22. Рекомендация CM/Rec(2016)5 Комитета министров государствам-членам о свободе в Интернете предусматривает следующее:
2.2. Свобода мнений и право получать и распространять информацию
«2.2.1. Любая мера, принятая властями государства или лицами, представляющими частный сектор, по блокировке или иному ограничению доступа к интернет-платформе (социальным медиа, социальным сетям, блогам или любому другому веб-сайту) или средствам применения информационно-коммуникационных технологий (мессенджерам и другим приложениям), или любое требование со стороны государственных властей осуществить подобные действия должны соответствовать условиям статьи 10 Конвенции в отношении законности, легитимности и пропорциональности накладываемых ограничений».
23. Рекомендация CM/Rec(2007)16 Комитета министров странам-членам о мерах по развитию общественного значения сети Интернет предусматривает следующее:
«Государства-члены должны поощрять использование ИКТ (в том числе онлайн-форумов, веб-блогов, политических чатов, мессенджеров и других форм коммуникации «гражданин – гражданин») со стороны граждан, неправительственных организаций и политических партий для их участия в обсуждении вопросов демократии, электронной активности и электронных кампаниях, обеспечивая возможность выражать их обеспокоенность, замыслы и инициативы, развивать диалог, обсуждать с депутатами и правительством и подвергать тщательному изучению деятельность чиновников и политиков в интересах общества».
ВОПРОСЫ ПРАВА
I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 10 КОНВЕНЦИИ
24. Политическая партия-Заявитель подала жалобу на то, что наложение штрафа за эксплуатацию приложения для мобильного телефона, позволяющего избирателям публиковать фотографии бюллетеней для голосования, нарушило право на свободу выражения, предусмотренную статьей 10 Конвенции, в которой говорится:
1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».
A. Приемлемость
25. Правительство утверждает, что политическая партия-Заявитель могла подать конституционную жалобу, требуя отмены решений Курии от 10 и 18 октября 2016 г. В ходе этого процесса Заявитель мог обосновать, что решения Курии нарушили его права, закрепленные в Основном законе, либо из-за применения закона, являющегося неконституционным, либо из-за толкования или применения закона в порядке, противоречащим конституции. Правительство утверждает, что жалоба на нарушение конституции, поданная политической партией-Заявителем, была признана недействительной, поскольку содержащаяся в ней информация касается якобы нарушенных прав не Заявителя, а избирателей, и тем самым не соответствует процессуальным требованиям
26. Политическая партия-Заявитель утверждает, что исчерпала все имеющиеся средства правовой защиты. Поданная Заявителем жалоба на нарушение конституции отклонена на том основании, что предоставление избирателям платформы для выражения их мнений не попадает в сферу действия свободы выражения. Таким образом, жалоба была рассмотрена практически высшей юридической инстанцией.
27. Суд подтверждает, что правило об исчерпании всех внутренних средств защиты, на которое ссылается п. 1 статьи 35 Конвенции, обязывает заявителей вначале использовать средства защиты, представленные в национальной системе правосудия и достаточные для того, чтобы добиться восстановления нарушенных прав. П. 1 статьи 35 также требует, чтобы жалобы, которые заявитель в дальнейшем намеревается представить в Суд, подавались бы в соответствующие национальные органы по меньшей мере в соответствии с содержательными и формальными требованиями, изложенными в национальном праве (см. дело Чирагов и другие против Армении (Chiragov and Others v. Armenia), (БП), № 13216/05, §116, ECHR 2015).
28. Обращаясь к настоящему делу, Суд отмечает, что в жалобе о нарушении конституции политическая партия предоставила национальным властям полные сведения о процедуре и подала жалобу на то, что наложение санкций за разработку и эксплуатацию оспариваемого мобильного приложения нарушило ее право на свободу выражения мнения, так как эта деятельность находится в рамках статьи IX(1) Основного закона (см. выше пункт 16). Конституционный суд объявил жалобу неприемлемой, придя к заключению, что дело касается права избирателей на свободу выражения мнения, для которой политическая партия-Заявитель лишь предоставила платформу, не выражая собственного мнения.
29. Суд, таким образом, считает, что политическая партия‑Заявитель поставила перед Конституционным судом проблему по существу жалобы. Конституционный суд принял решение о том, что дело касается использования партией-Заявителем ее права на свободу выражения мнения. В этих обстоятельствах Суд усматривает, что партия-Заявитель предоставила национальным властям достаточную информацию о своем положении и адекватную возможность проанализировать вопрос об обоснованности и пропорциональности штрафа в данных обстоятельствах (см. дело Джинич против Хорватии (Džinić v. Croatia), № 38359/13, § 49, 17 мая 2016 г.).
30. В соответствии с вышеизложенным Суд приходит к заключению, что политическая партия-Заявитель выполнила обязательство по исчерпанию национальных средств защиты и что возражения Правительства должны быть отклонены. Суд также отмечает, что жалоба не содержит явных признаков необоснованности в смысле п. 3(а) статьи 35 Конвенции. Далее, Суд отмечает, что заявление не является неприемлемым по каким-либо иным основаниям. Следовательно, оно должно быть признано приемлемым.
B. Существо дела
1. Аргументы сторон
31. Политическая партия-Заявитель сообщила, что размещение избирателями фотографий, демонстрирующих их участие в референдуме и то, как они подали свои голоса, представляет собой выражение мнения по политическим вопросам, гарантированное статьей 10 Конвенции. Заявитель также утверждает, что предоставление избирателям платформы для выражения их мнения в форме приложения для мобильных телефонов попадает в сферу права на свободу выражения мнения. Таким образом, ограничения или санкции, налагаемые за пользование приложением, представляют собой вмешательство в право Заявителя на свободу выражения мнения, не предусмотренное законом и не преследующее легитимной цели.
32. Согласно мнению партии-Заявителя, вмешательство не имеет законных оснований, потому что положения Закона «О процедуре выборов» не воспрещают фотографирование избирательных бюллетеней. Более того, инструкции Национальной избирательной комиссии не являются обязательными к исполнению.
33. Кроме того, принцип надлежащего применения прав не может являться законным основанием для ограничения права на свободу выражения мнения. В любом случае размещение фотографий избирательных бюллетеней не нарушило принципов справедливости и тайны процедуры голосования.
34. Правительство утверждает, что вмешательства в право политической партии-Заявителя на свободу выражения мнения не было, поскольку Заявитель лишь предоставил приложение для мобильных телефонов для того, чтобы избиратели могли обменяться мнениями с другими пользователями, и не делал политических заявлений. Правительство, однако, сообщило, что даже если Суд посчитает, что имело место подобное вмешательство, оно соответствует второму пункту статьи 10. Вмешательство в право политической партии-Заявителя на свободу выражения мнения имело законные основания, разъясненные в инструкции Национальной избирательной комиссии, и преследовало легитимную цель гарантировать упорядоченное осуществление процедуры голосования и надлежащее использование избирательных бюллетеней, что подпадает под понятие «защиты прав других лиц». Что же касается вопроса, является ли рассматриваемое вмешательство пропорциональным и необходимым в демократическом обществе, Правительство подчеркнуло, что Курия значительно сократила штраф, наложенный на партию-Заявителя.
2. Оценка суда
a) Имело ли место вмешательство в свободу выражения мнения политической партии-Заявителя
35. Суд с самого начала отмечает, что партия-Заявитель имела разрешение на эксплуатацию мобильного приложения, позволяющего пользователям делиться комментариями и фотографиями бюллетеней для голосования. Суд отмечает аргументацию национальных судов, подтверждаемую Правительством, что эта мера не нарушила права Заявителя на свободу выражения мнения, поскольку сам Заявитель не выступал с политическими заявлениями.
36. Суд последовательно акцентировал внимание на том, что статья 10 гарантирует право на передачу информации и право общественности получать ее (см. среди других авторитетных ссылок «Обсервер» и «Гардиан»» против Соединенного Королевства (Observer and Guardian v. the United Kingdom), 26 ноября 1991 г., § 59(b), серия А, № 216 и Гусева против Болгарии (Guseva v. Bulgaria), № 6987/07, § 36, 17 февраля 2015 г.). Суд также пришел к выводу, что свобода выражения мнения включает в себя публикацию фотографий (см. Фон Ганновер против Германии (Von Hannover v. Germany (no. 2)), (БП), №№ 40660/08 и 60641/08, § 103, ECHR 2012). Более того, статья 10 относится не только к содержанию информации, но и к передающим и принимающим средствам, поскольку любое ограничение, наложенное на указанные средства, неизбежно представляет собой вмешательство в право получать и распространять информацию (см., например, Озтюрк против Турции (Öztürk v. Turkey), (БП), № 22479/93, § 49, ECHR 1999-VI).
37. Суд отмечает, что приложение для мобильных телефонов было разработано политической партией-Заявителем непосредственно для предоставления избирателям возможности распространять мнения с использованием информационно-коммуникационных технологий посредством анонимных фотографий недействительных избирательных бюллетеней. Таким образом, приложение для мобильных телефонов в настоящем деле имеет коммуникационное значение и, следовательно, по мнению Суда, представляет выражение мнения по вопросу, имеющему общественный интерес, что зафиксировано в статье 10 Конвенции. Более того, в настоящем деле Суд имеет достаточные основания для вывода о том, что санкции против политической партии-Заявителя были наложены именно за предоставление передающего средства, позволяющего иным лицам распространять и получать информацию, что соответствует смыслу статьи 10 Конвенции. Суд считает, что действия, предпринятые Заявителем, находятся под защитой п. 1 статьи 10 Конвенции и, следовательно, наложенные санкции представляют вмешательство в свободу выражения мнения (см. Ней и Сунде Колмисоппи против Швеции (Neij and Sunde Kolmisoppi v. Sweden), (реш.), № 40397/12, 20 июня 2012 г.). Подобное вмешательство является нарушением статьи 10 за исключением случаев, «предусмотренных законом» и преследующих одну из легитимных целей, обозначенных в п. 2 статьи 10.
b) Было ли вмешательство оправданным
i) Законность
38. Суд вновь отмечает, что согласно устоявшейся судебной практике выражение «в соответствии с законом» подразумевает не только то, что оспариваемая мера должна иметь основания в национальном законодательстве. Это выражение также относится к качеству рассматриваемого закона, требованием к которому является доступность его для заинтересованных лиц и предсказуемость его действия (см. Парадизо и Кампанелли против Италии (Paradiso and Campanelli v. Italy), (БП), № 25358/12, § 169, ECHR 2017).
39. Хотя Заявитель утверждает, что инструкция Национальной избирательной комиссии не имеет обязательной силы, Суд не видит необходимости в дальнейшем исследовании этого вопроса, так как в любом случае рассматриваемая мера, как разъяснено ниже, нарушает статью 10 по иным причинам.
ii) Легитимная цель
40. Суд вновь отмечает, что перечисленные исключения из права на свободу выражения мнения, указанные в статье 10, являются исчерпывающими. Определения названных исключений носят ограниченный характер и должны толковаться в узком смысле (см. в контексте как статьи 10, так и статьи 11 дело Станков и Объединенная организация Македонии «Илинден» против Болгарии (Stankov and the United Macedonian Organisation Ilinden v. Bulgaria), №№ 29221/95 и 29225/95, § 84, ECHR 2001IX). Ограничение данной свободы соответствует Конвенции лишь тогда, когда оно может быть связано с одной из целей, перечисленных в указанном положении. Практика Суда состоит в применении предельно точных формулировок, чтобы установить, имелась ли легитимная цель, соответствующая смыслу вторых пунктов статей 8-11 Конвенции (см. с учетом обстоятельств дела С.A.С. против Франции (S.A.S. v. France), (БП), № 43835/11, §§ 113-114, ECHR 2014 в извлечениях).
41. Правительство заявляет, что меры были направлены на упорядоченное проведение процедуры голосования и гарантию надлежащего использования избирательных бюллетеней. Правительство утверждает, что эти цели могут рассматриваться в рамках «защиты прав других лиц» в смысле второго пункта статьи 10 Конвенции. Политическая партия-Заявитель не согласна с этой аргументацией.
42. В отношении аргументации Правительства, касающейся защиты упорядоченного проведения процедуры голосования, Суд отмечает, что административные власти придерживались взгляда о необходимости установить баланс между загрузкой фотографий с помощью приложения для мобильных телефонов как вопроса свободы выражения мнения с конкурирующими интересами граждан по справедливому проведению референдумов и тайны процедуры голосования. Однако Курия пришла к заключению, что размещение фотографий не оказало влияния ни на тот, ни на другой принцип. Разбирая вопрос тайны голосования, Курия подчеркнула невозможность установить личность избирателей с помощью фотографий, размещаемых анонимно. Курия сделала вывод, что, хотя размещение фотографий избирательных бюллетеней в приложении для мобильных телефонов являлось нарушением принципа надлежащего применения прав, это не оказало влияния на справедливое проведение выборов.
Со своей стороны Суд не усматривает причин полагать иначе и считает, что есть достаточные основания считать, что поведение политической партии-Заявителя никаким образом не способствовало ущемлению принципов тайны или справедливости референдума.
43. Более того, Правительство не указало на какие-либо реальные права «других лиц», которые были бы или могли бы быть ущемлены анонимной публикацией изображений использованных или испорченных бюллетеней. Правительство не представило никаких данных, указывающих на изъяны, возникшие в процедуре голосования в результате размещения изображений избирательных бюллетеней и потребовавшие введения ограничений на использование приложения для мобильных телефонов.
44. Второй аргумент Правительства касался нарушения принципа надлежащего применения прав, изложенного в разделе 2(1) Закона «О процедуре выборов», что, по мнению Правительства, также повлекло бы за собой нарушение прав других лиц. Данная аргументация, однако, не представляется Суду убедительной. Хотя верно, что национальные власти установили, что использование бюллетеня для целей, не связанных с подачей голоса, нарушает это условие, Правительство не смогло представить убедительные доказательства связи между этим принципом национального законодательства и целями, исчерпывающе перечисленными в пункте 2 статьи 10.
45. Из этого следует, что Суд не может согласиться с тем, что вмешательство в права, указанные в жалобе, преследовало какие-либо легитимные цели, обозначенные в п. 2 статьи 10.
46. В случаях, когда было продемонстрировано, что вмешательство не преследовало «легитимную цель», нет необходимости исследовать, было ли ограничение продиктовано «необходимостью в демократическом обществе» (см. с учетом обстоятельств дело Эрмени против Венгрии (Erményi v. Hungary), № 22254/14, § 38, 22 ноября 2016 г.) .
iii) Заключение
47. Изложенные выше соображения достаточны для того, чтобы Суд пришел к заключению, что санкции, наложенные на политическую партию-Заявителя за использование указанного приложения для мобильных телефонов, не соответствуют требованиям п. 2 статьи 10 Конвенции.
48. Следовательно, имело место нарушение статьи 10 Конвенции.
II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
49. Статья 41 Конвенции гласит:
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».
A. Ущерб
50. Политическая партия-Заявитель не подала претензий о возмещении нематериального ущерба. Однако Заявитель требует выплатить 100 000 венгерских форинтов (около 330 евро) в возмещение материального ущерба. Эта сумма соответствует размеру штрафа Заявителю, назначенного Курией.
51. Правительство считает обоснованными требования Заявителя в части размера суммы.
52. Суд соглашается с наличием причинно-следственной связи между выявленным нарушением и затребованной компенсацией материального ущерба. На основании этого Суд постановляет выплатить затребованную сумму в полном объеме.
B. Расходы и издержки
53. Политическая партия-Заявитель также потребовала возмещения расходов и издержек, понесенных при обращении в Суд, в размере 3 000 евро. Эта сумма складывается из гонорара юриста за выполнение работы в течение двадцати часов по ставке 150 евро в час.
54. Правительство считает обоснованными требования Заявителя в части размера компенсации.
55. В соответствии с практикой Суда Заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек лишь постольку, поскольку было доказано, что эти расходы были понесены, а их сумма представляется обоснованной. В настоящем деле с учетом документации, находящейся в распоряжении Суда, и названных выше критериев Суд усматривает основания постановить о выплате затребованной суммы в полном объеме.
C. Неустойка
56. Суд считает обоснованным, что процентная ставка в случае просрочки должна основываться на предельной учетной ставке Европейского центрального банка, к которой добавляется три процента.
НА ОСНОВАНИИ ВЫШЕИЗЛОЖЕННОГО СУД ЕДИНОГЛАСНО:
1. Объявляет жалобу приемлемой.
2. Постановляет, что имело место нарушение статьи 10 Конвенции.
3. Постановляет:
a) что государство-ответчик в течение трех месяцев с даты вынесения окончательного постановления в соответствии с п. 2 статьи 44 Конвенции обязано выплатить Заявителю следующие компенсации, конвертированные в валюту государства-ответчика по курсу на дату выплаты:
i) 330 евро (триста тридцать евро) плюс возможные налоги, которыми может облагаться выплата, в возмещение материального ущерба;
ii) 3 000 евро (три тысячи евро) плюс возможные налоги, которыми может облагаться выплата, Заявителю в возмещение затрат и издержек;
b) что по истечении трехмесячного срока, упомянутого выше, до момента выплаты компенсации по названным суммам выплачивается процент на уровне, соответствующем предельной учетной ставке Европейского центрального банка в период просрочки платежа плюс три процента.
Совершено по-английски, доведено до общего сведения письменно 23 января 2018 г. в соответствии с §§ 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.
Мариалена Цирли, Ганна Юдкивська,
секретарь председатель
© Перевод Центра защиты прав СМИ, 2018
