Парламентарии предлагают использовать его только с согласия правообладателя
Совет при президенте по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства не поддержал законопроект об охране голоса. Об этом говорится в проекте заключения, с которым ознакомились «Ведомости». Инициатива была внесена в Госдуму 16 сентября группой сенаторов и депутатов, первое чтение планируется на ноябрь. Законопроектом предлагалось дополнить Гражданский кодекс (ГК) новой статьей – «Охрана голоса гражданина». Его обнародование и использование (в том числе записи, в которой содержится воссозданный с помощью специальных технологий голос гражданина – дипфейк) допускается только с согласия гражданина, а после смерти – с согласия его детей и супруга. Такое согласие не требуется, когда голос используется в публичных интересах, голос был записан при видео- или аудиозаписи в местах, открытых для свободного посещения, или на публичных мероприятиях или если запись голоса производилась за плату.
В пояснительной записке парламентарии объясняли поправки необходимостью борьбы с «недобросовестным использованием технологий синтеза речи», когда искусственный интеллект может имитировать реальный голос, а это нарушает право гражданина самому решать, как распоряжаться записями своего голоса. Право на голос и его охрану не закреплено в законодательстве, поэтому парламентарии и предложили поправки в ГК РФ. Законопроект был разработан Альянсом в сфере искусственного интеллекта и Национальной федерацией музыкальной индустрии.
В проекте заключения совета по кодификации эксперты указывают, что нет необходимости вводить в ГК отдельную статью об охране голоса гражданина как нематериального блага. Конституционный суд неоднократно подчеркивал в своих определениях, что перечень нематериальных благ, принадлежащих гражданину и подлежащих защите, является открытым. К ним относятся и внешность человека, в том числе артистический образ, и голос, и др. Кроме того, авторы законопроекта не представили примеры из судебной практики по спорам об охране голоса гражданина – ведь законопроект должен быть обусловлен недостаточностью существующего регулирования. А, к примеру, интересы актеров дубляжа или певцов и так защищаются ГК. Закон же о персональных данных защищает использование голоса в качестве биометрических данных, любые действия могут совершаться только при наличии правового основания.
Также отмечается, что авторы законопроекта при формулировке своей инициативы взяли за основу текст действующей статьи 152.1 ГК («Охрана изображения гражданина») и заменили в нем «изображение» на «голос». Но аналогию проводить нельзя, поскольку статья об охране изображения была введена для уточнения пределов действия исключительного права художника и фотографа, в частности что они обязаны получать согласие у изображаемого лица на использование изображения. При том что зачастую суды выводят из-под действия этой статьи карикатуры, шаржи и проч.
Комитет Госдумы по госстроительству еще не рассматривал законопроект на своем заседании, говорит один из авторов инициативы, первый зампред комитета Даниил Бессарабов. Он считает, что проблема с голосовыми дипфейками существует, соответственно, требуется и регулирование.
Аргументация совета по большей части сводится к критике понятийного аппарата, но проблема куда шире, считает партнер фирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Дмитрий Горбунов: «Текущая версия законопроекта и заложенные в нем принципы выглядят противоречиво с точки зрения сложившейся не только в России, но и во всем мире правоприменительной практики и законодательства». По его словам, человеческий голос ни в одной стране мира с развитой системой права не признается объектом права: «Защищать закон может фонограмму – запись голоса, содержащие ее видео- и аудиоматериалы. Запись оперной партии, песня известного исполнителя, аудиокнига, сцена из фильма – это объекты права, они защищены законом и международными договорами, у них может быть правообладатель, у голоса как такового – нет».
«Представим себе ту же ситуацию, в которой актер/чтец/диктор, т. е. исполнитель, использует свой голос для создания фонограммы. Фонограмма ему не принадлежит, но голос принадлежит ему, – говорит Горбунов. – Возникает логичный вопрос, а может ли правообладатель фонограммы использовать такое произведение в соответствии с законом, если оно содержит в себе объект, прав на который у него нет? Могут ли быть переданы права на такое произведение третьим лицам в рамках исключительной лицензии и т. д.? Возникает множество вопросов, на которые законопроект ответа не дает». По его словам, инициатива нацелена на борьбу с фейками, но такие изменения вызывают массу вопросов в том числе в связи с тем, что мошенники, которые используют дипфейки, вряд ли все находятся в России.
Источник: Елена Мухаметшина, Ведомости
Фото: pexels.com
