ОУПЕН ДОР ЭНД ДАБЛИН ВЕЛЛ ВУМАН против ИРЛАНДИИ (Open Door and Dublin Well Woman v. Ireland)

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ДЕЛО «ОУПЕН ДОР ЭНД ДАБЛИН ВЕЛЛ ВУМАН против ИРЛАНДИИ» 

(Open Door and Dublin Well Woman v. Ireland)

(жалоба № 14234/88) 

Постановление Суда 

Страсбург

 29 октября 1992 года

По делу “Оупен Дор энд Даблин Велл Вуман против Ирландии” Европейский Суд по правам человека, проведя пленарное заседание в соответствии с правилом 51 Регламента в составе:

1. Дело было передано в Суд Европейской Комиссией по павам человека (далее — Комиссия) 24 апреля 1991 года, и 3 июля 1991 года правительством Ирландии (далее — Правительство), в течение трех месяцев, срока, установленного п. 1 статьи 32 и статьей 47 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция). Дело против Ирландии было начато после принятия комиссией 10 августа и 15 сентября 1988 года двух жалоб в соответствии со статьей 25. Первая жалоба (№ 14234/88) была подана Оупен Дор Каунселлинг (Open Door Counselling Ltd), зарегистрированной в Ирландии организацией; вторая жалоба (№ 14235/88) была подана другой ирландской компанией Даблин Велл Вуман Сентер (Dublin Well Woman Centre Ltd), а также гражданкой Соединенных Штатов Америки, мисс Бонни Мэер (Bonnie Maher) и тремя гражданками Ирландии, мисс Энн Доунес (Ann Downes), миссис X и мисс Мейв Джероти (Maeve Geraghty).

Поданный Комиссией запрос опиралось на статьи 44 и 48 и декларацию, в соответствии с которой Ирландия признавала обязательную юрисдикцию Суда (статья 46). Правительство в своем заявлении ссылалось на статью 48. Целью запроса и заявления было установить, по изложенным в деле фактам, возможное нарушение Ирландией своих обязательств согласно статьям 8, 10 и 14, а также проанализировать эти вопросы в контексте статей 2, 17 и 60.

2. В ответ на запрос, поданный в соответствии с подпунктом (d) п. 3 Правила 33 Регламента, заявители подтвердили свое желание участвовать в судебных слушаниях и указали имена адвокатов, которые будут представлять их интересы в суде (Правило 30). 23 января 1992 года Председатель Суда позволил первой организации-заявителю, в соответствии с Правилом 30 Регламента, воспользоваться во время устных слушаний услугами адвоката из Соединенных Штатов.

3. В состав Палаты вошли ex officio г-н Б. Волш, избранный судья, ирландец (статья 43 Конвенции), и г-н Р. Риссдал, Председатель Суда (подпункт (b) п. 3 Правила 21). В своем письме от 8 мая 1991 года председателю Суда г-н Волш заявил о самоотводе в соответствии с п. 2 Правила 24, так как данная жалоба была следствием дела, в рассмотрении которого он принимал участие при вынесении решения Верховного Суда Ирландии. 19 июня уполномоченное лицо правительства проинформировал секретаря, что уважаемый г-н судья Блейни был назначен ad hoc судьей (статья 43 Конвенции и Правило 23).

26 апреля Председатель Суда определил по жребию имена остальных семи судей, вошедших в Палату, а именно г-н Дж. Кремона, г-н Л.-Е. Петтити, г-н Дж. Де Мейер, г-жа Е. Палм, г-н Р. Пекканен, г-н А.Н. Лоизу и г-н Дж.М. Моренила (статья 43 in fine Конвенции и п. 4 Правила 21).

4. Г-н Риссдал занял должность Председателя Суда (п. 5 Правила 21) и через секретаря проконсультировал уполномоченное лицо Правительства, представителя Комиссии и представителей со стороны заявителей относительно проведения процедуры (п.п. 1 и 38 Правила 37). В соответствии с указами и директивами Председателя Суда, секретарь получил 31 октября и 4 ноября 1991 года меморандумы от заявителей и Правительства, и 6 декабря 1991 года замечания представителя Комиссии.

5. 28 августа 1991 года Председатель разрешил, согласно п. 2 Правила 37, “Артиклю 19” (Международному Центру против цензуры) представить письменные комментарии по конкретным аспектам дела. В тот же день Обществу в Защиту Нерожденных Детей (ОЗНД) было также разрешено представить свои комментарии. 28 ноября соответствующие комментарии были получены.

6. 27 января 1992 года Председатель выразил согласие, в соответствии с п. 1 Правила 37 второй абзац, на приобщение к материалам дела документа, представленного организацией Даблин Велл Вуман Сентер.

7. По решению Председателя публичное слушание началось во Дворце Прав Человека в Страсбурге 24 марта 1992 года. Судебной Палатой было проведено предварительное совещание, на котором было принято решение, согласно Правилу 51, передать дальнейшую юрисдикцию в пользу пленарного Суда. Суд разрешил заявителям приобщить некоторые документы к материалам дела и отказал адвокатам, действующим от имени ОЗНД, обратиться к Суду.

Суд выслушал выступления, а также ответы на вопросы Суда, г-на Глисона и г-на О’Рейлли от Правительства, г-на Фровейна от Комиссии и г-на Кларка, г-на Хардимана и г-на Коула от заявителей.

8. 10 апреля 1992 года Правительство представило дополнительные документы, касающиеся жалоб заявителей, в соответствии со статьей 50. Ответные комментарии заявителей были получены 15 июня 1992 года.

9. Заявителями по данному делу проходят (a) Оупен Дор Каунселлинг Лтд. (в дальнейшем – Оупен Дор), организация, созданная в соответствии с законодательством Ирландии и занимающаяся, помимо прочего, консультированием беременных женщин в г. Дублине и других частях Ирландии; и (b) Даблин Велл Вуман Сентер (в дальнейшем – Даблин Велл Вуман), компания, созданная в соответствии с законодательством Ирландии и оказывающая аналогичные услуги в двух клиниках в г. Дублине; (c) Бонни Мэер и Энн Доунес, работавшие консультантами Даблин Велл Вуман, специально для этого обученные; (d) миссис X, родившаяся в 1950 году и мисс Мейв Джероти, родившаяся в 1970 году, которые присоединились к заявлению Даблин Велл Вуман как женщины детородного возраста. Заявители оспаривали принятое ирландскими судами постановление в отношении Оупен Дор и Даблин Велл Вуман, ограничивающее их деятельность по предоставлению беременным женщинам определенной информации, касающейся возможности проведения аборта за пределами юрисдикции Ирландии, посредством косвенного консультирования (см. п.п. 13 и 20 ниже).

Оупен Дор и Даблин Велл Вуман являются некоммерческими организациями. Оупен Дор перестала работать в 1988 году (см. п. 21 ниже). Даблин Велл Вуман была основана в 1977 году и предоставляет широкий спектр услуг и консультаций по вопросам брака, планирования семьи, репродукции и здоровья. Услуги, оказываемые Даблин Велл Вуман, касаются всех аспектов здоровья женщин, от гинекологических анализов до исследований груди, бесплодия, искусственного оплодотворения и наблюдения беременных женщин.

10. Во время референдума, проведенного в 1983 году, на котором была внесена Восьмая Поправка в Конституцию (см. п. 28 ниже), Даблин Велл Вуман распространила брошюру, сообщающую, inter alia, что, по мнению юриста, с которым они консультировались, формулировка этого положения закона имела подтекст, который мог трактоваться таким образом, что “любой человек мог требовать судебного запрета, препятствующего нам предлагать консультационные услуги рекомендательного характера”. В брошюре также содержалось предостережение о том, что “любой гражданин может добиться решения суда, запрещающего какой-либо женщине выезжать за пределы страны, если он полагал, что она делает это с целью возможного осуществления аборта”.

11. Организации-заявители были ответчиками на слушаниях в Высоком Суде, начатых 28 июня 1985 года по частному иску от Общества в Защиту Нерожденных Детей (в дальнейшем — ОЗНД), которое по распоряжению Высокого Суда от 24 сентября 1986 года было переведено в публичное судопроизводство, где Генеральный прокурор в ходе судебного заседания выступил в интересах ОЗНД (Генеральный прокурор в защиту Общества в Защиту Нерожденных Детей (Ирландия) против Оупен Дор Каунселлинг и Даблин Велл Вуман Сентер (the Attorney General at the relation of the Society for the Protection of Unborn Children (Ireland) Ltd v. Open Door Counselling Ltd and Dublin Well Woman Centre Ltd) [1988 год] Irish Reports, стр. 593-627).

12. ОЗНД добивалось признания того, что, в рамках юрисдикции суда, деятельность организаций-заявителей по консультированию беременных женщин о выезде за пределы страны для осуществления аборта, противоречили закону, в свете статьи 40.3.3 Конституции, которая защищает право на жизнь еще нерожденных детей (см. п. 28 выше). ОЗНД также добивалось судебного запрета, ограничивающего ответчиков в предоставлении таких консультации или помощи.

13. На слушании по делу, которое продолжалось на базе определенных фактов, не было представлено никаких доказательств. Факты, установленные на тот момент в отношении Даблин Велл Вуман, могут быть кратко сформулированы следующим образом:

(c) Если беременная женщина пожелает рассмотреть вариант аборта далее, заявитель предпримет соответствующие меры для направления ее в одно из медицинских учреждений в Великобритании;

(e) Заявитель проведет инспекцию в медицинском учреждении Великобритании для того, чтобы удостовериться, что она работает по высшим стандартам;

(g) Беременные женщины, проживающие в Ирландии, направлялись в медицинские учреждения Великобритании, где аборты проводились многие годы, в том числе, в 1984 году.

14. Значение концепции консультирования, носящего рекомендательный характер следующим образом объяснил г-н Судья Финлей (Finlay) при оглашении решения Верховного Суда по данному делу (решение от 16 марта 1988 года, [1988] Irish Reports 618, стр. 621):

15. 19 декабря 1986 года г-н Судья Гамильтон (Hamilton), Председатель Высокого Суда, усмотрел в деятельности Оупен Дор и Даблин Велл Вуман по даче совета беременным женщинам, на территории юрисдикции суда, относительно выезда за пределы страны для осуществления аборта или получения дальнейших консультаций о прерывании беременности, на территории иностранной юрисдикции, нарушение статьи 40.3.3 Конституции Ирландии.

Он обосновал свое решение тем, что уголовное право Ирландии считает преступлением любые действия по осуществлению или попытке осуществления аборта, по содействию или помощи при аборте путем предоставления пагубных для жизни веществ или инструментов (Закон о преступлениях против Человека от 1861 года, Части 58 и 59 – см. ниже п.29). К тому же, конституционное право Ирландии предусматривало защиту права на жизнь еще нерожденных детей с момента зачатия и далее.

Соответственно был вынесен судебный запрет “… бессрочно запретить ответчикам [Оупен Дор и Даблин Велл Вуман] и каждому по отдельности, их сотрудниками и агентам консультировать или помогать беременным женщинам в рамках юрисдикции данного Суда и в получении дальнейшего совета об аборте или в проведении аборта”. Высокий Суд не вынес никакого решения в отношении судебных расходов, оставив за каждой стороной право нести свои судебные расходы.

Верховный Суд отметил, что апеллянты не считали особо важным тот факт, что при предоставлении услуг беременным женщинам Ирландии, они принимали участие в организации поездок за пределы страны для женщин, желающих сделать аборт, а также бронировали для них места в медицинских учреждениях. Однако, они считали важным предоставить информацию женщинам, желающим сделать аборт, содержащую название, адрес, телефон и способ связи с конкретным медицинским учреждением, в котором они провели инспекцию и убедились, что оно отвечает высоким стандартам.

Далее Суд отметил, что фраза “с должным вниманием к равноценному праву матери на жизнь”, содержащаяся в статье 40.3.3, не поднималась для рассмотрения в данном деле, поскольку заявители не утверждали, что услуги, оказываемые ими беременным женщинам “каким-либо образом сводились или были конкретно направлены на должное уважение равноценного права матери на жизнь…”.

18. Оупен Дор и Даблин Велл Вуман утверждали, что если бы они не оказывали консультационные услуги, весьма вероятно, что беременная женщина нашла бы способ сделать аборт, однако при менее выгодных для ее здоровья обстоятельствах. Суд отклонил данный довод, мотивировав свое решение следующим образом:

19. В отношении конституционного права на получение информации, касающейся возможности осуществления аборта за пределами страны, Суд выразил следующую точку зрения:

22. 25 сентября 1989 года ОЗНД обратилось в Высокий Суд с целью добиться заявления, признающего незаконным распространение информации в определенных студенческих публикациях, содержащей названия и адреса медицинских учреждений, занимающихся проведением абортов за пределами юрисдикции суда. ОЗНД также требовало судебного запрета распространения этой информации. Ранее их настойчивое обращение в суды с целью добиться мер для защиты прав еще не рожденных детей на жизнь было удовлетворено Верховным Судом в аналогичном судебном деле “Общество Защиты Нерожденных Детей (Ирландия) против Кугана и других” (Coogan and Others) ([1989] Irish Reports, стр. 734-751).

Решением от 11 октября 1989 года Высокий Суд принял решение передать в Суд Европейских Сообществ для предварительного разрешения, согласно статьи 177 договора ЕЭС, некоторые вопросы, касающиеся, inter alia, вопроса – защищается ли законодательством Сообщества право на получение информации об услугах по проведению абортов за пределами Ирландии.

23. 19 декабря 1989 года на данное решение была подана апелляция, по которой Верховный Суд вынес промежуточный судебный запрет, ограничивающий деятельность студентов в “опубликовании или распространении или оказания содействия в печати, издании или распространении любых публикаций под ю ответственность, содержащих информацию для частных лиц (в том числе беременных женщин) с указанием названия, местонахождения и способа связи с каким-либо конкретным медицинским учреждением или учреждениями, где проводятся операции по прерыванию беременности” (Общество в Защиту Нерожденных Детей (Ирландия) против Стефана Грогана и других (Stephen Grogan and Others), [1989] Irish Reports, стр. 753-771).

Судья Финлей (с которым согласились судья Волш, судья Гриффин и судья Хедерман) счел, что мотивировка судебного решения в деле против заявителей была применима к деятельности студентов:

24. Вслед за решением Верховного Суда, 4 октября 1991 года по вопросам в отношении статьи 177 Договора ЕЭС, Суд Европейских Сообществ вынес решение, в котором счел, что медицинское прерывание беременности, осуществленное согласно законодательству государства, в котором оно проводилось, представляет собой услугу, предусмотренную статьей 60 Договора. Суд также счел связь между деятельностью студенческих объединений и медицинским прерыванием беременности, осуществляемым в медицинских учреждениях другого государства-участника договора, слишком тонкой (незначительной), чтобы вынести запрет на распространение данной информации. Данное ограничение может быть истолковано как ограничение свободы на предоставление услуг в рамках статьи 59 Договора. Суд не рассматривал вопрос о том, нарушает ли судебный запрет статью 10 Конвенции. В свете этих доводов в отношении ограничения предоставления услуг, Суд счел неправомочным вмешиваться во внутригосударственное право, “выходящее за рамки права Сообщества”. Следовательно, ограничения публикации данной информации студенческими ассоциациями, не было расценено противоречащим праву Сообщества (см. выше п.п. 22-23, the Society for the Protection of Unborn Children (Ireland) Ltd v. Stephen Grogan and Others [1991] European Court Reports I, стр. 4733-4742).

25. В Верховном Суде был также поднят вопрос о толковании статьи 40.3.3 Конституции в деле Генеральный прокурор против X и других (The Attorney General v. X and Others), возбужденного по заявлению Генерального прокурора, с целью которого было вынесение запрета беременной четырнадцатилетней девушке в выезде за пределы юрисдикции для осуществления аборта. Девушка утверждала, что была изнасилована и высказывала намерение покончить жизнь самоубийством. В своем решении от 5 марта 1992 года Верховный Суд счел прерывание беременности допустимым в рамках статьи 40.3.3, предусматривающей реальный и существенный риск для жизни матери в случае, если беременность не будет прервана. Найдя подтверждение этой формулировки в фактах данного дела, Верховный Суд отменил судебное постановление о запрете вынесенное Высоким Судом по первой инстанции.

Большинство из трех судей Верховного Суда (Финлей, Хедерман и Эган) выразили мнение, что статья 40.3.3 наделяла суды полномочиями запрещать в судебном порядке, в соответствующих делах, беременным женщинам в выезжать за пределы юрисдикции для осуществления аборта, и защищать и отстаивать право еще не рожденных детей на жизнь.

Во время устного слушания в Европейском Суде по правам человека, Правительство в свете решения Верховного Суда по данному делу сделало следующее заявление:

26. Заявители представили Суду доказательства того, что с момента издания судебного запрета, не было зафиксировано существенного спада количества ирландских женщин, сделавших аборты в Великобритании. Их число значительно превышало три с половиной тысячи женщин ежегодно. Заявители также представили заключение эксперта по здравоохранению (доктора Дж.Р. Эштона (Dr J.R. Ashton)), который пришел к выводу, что возможны пять неблагоприятных последствий для здоровья ирландских женщин в связи с принятым запретом:

5. Плохой послеоперационный уход с невозможностью адекватно справляться с медицинскими осложнениями, а также отсутствие профессионального консультирования по контрацепции.

В своих письменных комментариях, представленных Суду, ОЗНД заявляло, что число абортов, сделанных ирландскими женщинами в Англии, которое стремительно росло до вступления в силу статьи 40.3.3, увеличилось, но в значительно меньшей степени. Далее ОЗНД утверждало, что число замужних женщин, родивших детей возросло “в значительной степени”.

27. Заявители утверждали, что информация, ставшая предметом спора, была доступна в Британских газетах и журналах, ввозимых в Ирландию, а также содержалась в телефонном справочнике Лондона “желтые страницы”, который можно было приобрести через телефонную службу Ирландии. Эту информацию можно было получить из периодических изданий, таких как Британский Медицинский Журнал, распространяющий в Ирландии.

Хотя Правительство и не оспаривало достоверность приведенной выше информации, им все же было отмечено, что заявители не представили Суду ни одной газеты или журнала в качестве доказательства.

28. Статья 40.3.3 Конституции Ирландии (Восьмая Поправка), вступившая в силу в 1983 году, вслед за проведением референдума, гласит:

Данная статья была истолкована Верховным Судом в настоящем деле, а также в деле “Общество в Защиту Нерожденных Детей (Ирландия) против Грогана и других” (Society for the Protection of Unborn Children (Ireland) Ltd v. Grogan and Others ([1989] Irish Reports, стр. 753) и в деле “Генеральный Прокурор против X и других” (The Attorney General v. X and Others) (см. выше п.п. 22-25).

29. Законодательное запрещение абортов предусматривается секциями 58 и 59 Закона о Преступлениях против Человека, принятого в 1861 году.

30. Секция 16 Закона о цензуре на публикации 1929 года с изменениями секции 12 Закона о здоровье (Планировании семьи), принятого в 1979 году, предусматривает:

32. Секция 10 Закона о здоровье (Планировании семьи), принятого в 1979 году подтверждает законодательное запрещение аборта и предусматривает следующее:

33. Кроме настоящего дела и последующих судебных разбирательств (см. п.п. 11-25 выше), право еще не рожденного ребенка на жизнь затрагивалось в различных решениях Верховного Суда (см., например, МакГи против Генерального Прокурора (McGee v. Attorney General) [1974] Irish Reports, стр. 264), Г. Против Ан Борд Ахтала (G. v. An Bord Uchtala) [1980] Irish Reports, стр. 32, Норрис против Генерального Прокурора (Norris v. Attorney General) [1984] Irish Reports, стр. 36).

35. Верховный Суд также указал на то, что суды являются смотрителями соблюдения основных прав, предусмотренных Конституцией, и их полномочия в этой сфере обширны настолько, насколько требует защита Конституции (Государство (Куинн) против Райана) (The State (Quinn) v. Ryan [1965] Irish Reports 70). Более того, нарушение со стороны гражданина какого-либо конституционного права, как конституционный деликт, может послужить основанием для судебного преследования с целью возмещения вреда (Мескелл против К.И.Е) (Meskell v. C.I.E. [1973] Irish Reports, стр. 121).

36. В своих заявлениях (№№ 14234 и 14235/88), поданных в Комиссию 19 августа и 22 сентября 1988 года, заявители оспаривали судебный запрет, считая, что он представлял собой несправедливое и противоречащее статье 10 Конвенции вмешательство в их право распространять или получать информацию. Далее Оупен Дор, г-жа X и мисс Джероти утверждали, что данные ограничения также представляют собой вмешательство в уважение их права на частную жизнь и противоречат статье 8. А в случае с Оупен Дор они носят дискриминационный характер и противоречат статье 14 в совокупности со статьями 8 и 10.

37. 14 марта 1989 года Комиссия объединила данные заявления и 15 мая 1990 года объявила жалобу приемлемой. В своем отчете 7 марта 1991 года (статья 31) Комиссия изложила свою точку зрения по этому вопросу:

(a) восьмью голосами против пяти, Комиссия признала нарушение статьи 10, судебным запретом Верховного Суда, применительно к деятельности компаний-заявителей и их консультантов;

(b) семью голосами против шести, Комиссия признала нарушение статьи 10 судебным запретом Верховного Суда, применительно к миссис X и мисс Джероти;

(c) семью голосами против двух, с четырьмя воздержавшимися, Комиссия сочла необходимым дальнейшее изучение жалоб миссис X и мисс Джероти о нарушении статьи 8;

38. На открытом заседании 24 марта 1992 года Правительство, по сути, придерживалось прежних доводов и документов, изложенных в меморандуме, в котором оно обращалось к Суду с просьбой вынести решение об отсутствии нарушения Конвенции.

39. В первоначальном заявлении в Комиссию, Даблин Велл Вуман и два консультанта мисс Мэер и мисс Доунес утверждали, что судебный запрет Верховного Суда представлял собой несправедливое вмешательство в их право распространять информацию, и нарушение статьи 10 Конвенции.

40. Границы юрисдикции Суда определены решением Комиссии о приемлемости первоначального заявления (см. среди прочего, постановление по делу “Броган и другие против Соединенного Королевства” (“The Brogan and Others v. the United Kingdom”) от 29 ноября 1988 года, Series A № 145-B, стр. 27, п. 46). Суд рассматривает поступок заявителей, как попытку представить суду новую отдельную жалобу. В данном случае Суд не располагает полномочиями в ее удовлетворении.

41. Правительство утверждало, как и при рассмотрении жалоб в Комиссии, что только организации-заявителей могли называть себя “жертвами” нарушения их прав, предусмотренных Конвенцией. Мисс Мэер, мисс Доунес, миссис X и мисс Джероти не принимали участия в судебных разбирательствах, проводимых в судах Ирландии. Более того, заявители не смогли назвать имя ни одной беременной женщины, ставшей “жертвой” обстоятельств, изложенных в жалобе. Следовательно, дело носило характер actio popularis, в частности, в отношении миссис X и мисс Джероти.

42. Представитель Комиссии указал на то, что заявление Правительства в отношении консультантов-заявителей (мисс Мэер и мисс Доунес) противоречило их признанию на стадии слушания дела в Комиссии, что судебный запрет Верховного Суда распространялся также и на данных заявителей, следовательно, они имели полное право утверждать о нарушении их прав в соответствии со статьей 10.

43. Суд выражает согласие с Комиссией в том, что мисс Мэер и мисс Доунес имеют полное право называть себя “жертвами” вмешательства в их права, так как судебный запрет Верховного Суда оказал непосредственное влияние на них. Более того, Суд считает, что Правительству помешали представить Суду документы, касающиеся первоначальных возражений, которые не совпадали с признанием, изложенным в предварительном обращении в Комиссию (см. среди других источников, постановление по делу “Пайн Вели Девелопментс Лтд. и другие против Ирландии” (“The Pine Valley Developments Ltd and Others v. Ireland”) от 29 ноября 1991 года, Series A № 222, стр. 21-22, п. 47, и постановление по делу» “Коломпар против Бельгии” (“Kolompar v. Belgium”) от 24 сентября 1992 года, Series A № 235-C, стр. 54, п. 32).

44. Суд напоминает, что статья 25 предусматривает право граждан утверждать о нарушении законом, как таковым, их прав, без отсутствии применения данного Закона к ним лично, если существует риск, что закон может оказать непосредственное влияние на их права и обязанности (см., среди других, постановление по делу “Джонстон и другие против Ирландии” (“Johnston and Others v. Ireland”) от 18 декабря 1986 года, Series A № 112, стр. 21, п. 42).

В настоящем деле судебный запрет Верховного Суда ограничивал организации-заявителей, их подчиненных и представителей в предоставлении беременным женщинам определенной информации. Хотя нигде не утверждалось, что миссис X и мисс Джероти беременны, ни у кого не вызывает сомнений то, что они принадлежат к классу женщин детородного возраста, и ограничения, наложенные судебным постановлением, могут неблагоприятно повлиять на них. Они не пытаются установить абстрактное соответствие законодательства Ирландии Европейской Конвенции, так как непосредственно рискуют пострадать от такой формулировки их жалобы. Таким образом, они имеют право считать себя “жертвами” в рамках п. 1 статьи 25.

45. На устном слушании Правительство требовало отклонения заявления в соответствии со статьей 26, так оно было подано в нарушение правила подачи в течении шестимесячного срока на основании того, что заявители опирались на прецедентное право и приводили доводы, которые не поднимались во внутригосударственных судах.

46. Суд отмечает, что, так как данный аргумент был представлен в Комиссию (см. Приложение II Отчета Комиссии), он не был заново отражен в меморандуме Правительства в адрес Суда и прозвучал единожды на устном слушании. Пункт 1 Правила 48 Регламента требовал, чтобы заявление было подшито к делу до истечения срока, установленного для приобщения меморандума к материалам дела, в противном случае оно будет отклонено как несвоевременное (см. среди других постановление “Олссон против Швеции” (“Olsson v. Sweden”) от 24 марта 1988 года, Series A № 130, стр. 28, п. 56).

47. В своем меморандуме Правительство утверждало, как и прежде в Комиссии, что предусмотренные статьей 26 средства судебной защиты не были исчерпаны:

2. Обоими заявителями: Оупен Дор и Даблин Велл Вуман, пытающимися представить в своей жалобе о нарушении статьи 10 ранее не фигурировавшие доказательства и документы относительно абортов и о том, что судебный запрет Верховного Суда оказал неблагоприятное воздействие на здоровье женщин;

3. Мисс Мэер, мисс Доунес, миссис X и мисс Джероти, на том основании, что они не принимали попыток исчерпать все средства судебной защиты, предусмотренные законодательством Ирландии, и никоим образом не были причастны к судебным разбирательствам, состоявшимся в ирландских судах.

48. В отношении (1) Суд отмечает, что у Оупен Дор не было перспектив выиграть дело, изложив данные жалобы, принимая во внимание мотивировку решения Верховного Суда о высокой степени защиты права еще не рожденного ребенка на жизнь, предусмотренной законодательством Ирландии (см. п.п. 16-25 выше).

49. В отношении (2) Оупен Дор и Даблин Велл Вуман не пытаются представить новую жалобу, по которой все средства судебной защиты еще не исчерпаны. Они только представили более подробные документы касательно жалоб, предварительно рассмотренных в ирландских судах. статья 26 не препятствует подобным действиям заявителей. Из решения Верховного Суда становится вполне очевидно, что заявители оспаривали постановление, так как, по их мнению, оно неблагоприятно скажется на здоровье женщин. Однако данный довод был отклонен (см. п. 18 выше).

50. В заключении в отношении (3) напрашивается вывод, учитывая решение Верховного Суда по настоящему делу и последующим судебным делам (см. п.п. 16-25 выше), что любое судебное разбирательство, инициированное четырьмя заявителями, не имело шансов на успех.

52. Таким образом, суммируя вышеизложенное, Суд уполномочен рассмотреть конкретные обстоятельства дела в отношении всех заявителей.

53. Заявители утверждали, что судебный запрет Верховного Суда, ограничивающий их в оказании помощи беременным женщинам при выезде за пределы страны с целью осуществить аборт, нарушал права организаций-заявителей и двух консультантов распространять информацию, а также права миссис X и мисс Джероти получать информацию. Жалоба заявителей ограничилась той частью постановления, которая касалась предоставления информации беременным женщинам, а не организации переезда и обращения в медицинские учреждения (см. п. 20 выше). Они обратились к статье 10, которая предусматривает:

54. В своем заявлении Суду Правительство возразило против этих утверждений и настаивало на том, что статья 10 должна интерпретироваться в совокупности со статьями 2, 17 и 60 Конвенции, соответствующие части которых гласят:

55. Суд отмечает, что Правительство признает, что судебный запрет представлял собой вмешательство в свободу организаций-заявителей распространять информацию. Учитывая масштабы ограничения, которое касается “сотрудников и представителей” организаций-заявителей в оказании помощи “беременным женщинам” (см. п. 20 выше), становится очевидным, что данное постановление вмешивалось в права консультантов заявителей распространять информацию и в права миссис X и мисс Джероти получать информацию в случае беременности.

Для установления, представляет ли данное вмешательство нарушение статьи 10, Суд должен определить, было ли оно оправдано в рамках п. 2 статьи 10 как ограничение, “предусмотренное законом” и “необходимое в демократическом обществе” по причине или причинам, оговоренным в п. 2 статьи 10.

56. Оупен Дор и Даблин Велл Вуман утверждали, что закон не был сформулирован с достаточной точностью, чтобы они смогли предвидеть, что консультации, носящий рекомендательный характер, которые они предоставляли, могут быть ограничены судебным постановлением. Из формулировки статьи 40.3.3 Конституции (Восьмая поправка), послужившей причиной возникших трудностей в ее толковании и применении, не становилось очевидным, что те лица, которые предоставляли информацию беременным женщинам, нарушали данную правовую норму. Аналогично, из формулировки четко не следовало, что данная статья может быть использована с целью запрещения доступа к иностранным периодическим изданиям, содержащим рекламу услуг по осуществлению абортов за границей, или ограничения другой деятельности, представляющей “угрозу” для жизни еще не рожденного ребенка, как, например, организация переезда с целью осуществления аборта.

В этой связи, заявители указали на то, что данная статья уже вызвала критику Генерального прокурора и Директора Государственного Обвинения в момент ее принятия на основании, что ее формулировка была нечеткой и неопределенной. Далее, хотя и ожидалось принятие закона, проясняющего значение данной поправки, в действительности этого не произошло.

Заявители также утверждали, что на первый взгляд, статья 40.3.3 была направлена на государство, а не на частных лиц. Таким образом, они не предполагали, что она применима к консультациям рекомендательного характера, оказываемым частными агентствами. В действительности, остальные законы Ирландии, затрагивающие аборты, не запрещают предоставление консультаций или выезда за пределы страны с целью осуществления аборта. Следовательно, у заявителей были веские основания полагать, что их деятельность законна.

В заключение, неопределенность формулировки Восьмой поправки хорошо продемонстрировано в недавнем решении Верховного Суда от 5 марта 1992 года в деле Генеральный прокурор против X и других (Attorney General v. X and Others), которое, по признанию Правительства, стало основанием считать законным при определенных обстоятельствах предоставление информации, касающейся услуг по осуществлению аборта за пределами страны (см. п. 25 выше).

Суммируя вышесказанное и учитывая нечеткие границы данной статьи и значительные сомнения в трактовке ее значения и действия даже среди очень авторитетных точек зрения, заявители не могли предусмотреть, что представление консультаций рекомендательного характера является незаконным.

57. Правительство утверждало, что юридическая позиция была вполне предсказуемой при соответствующем обращении за консультацией к юристу, в понимании правоприменительной практики Суда. Заявителям следовало знать, что в отношении их деятельности могло быть принято постановление о судебном запрете, в целях защиты прав, гарантированных Конституцией или признаваемых общим правом, или согласно принципам права справедливости. Действительно, в опубликованном отчете Комиссии, имеется доказательство того, что Даблин Велл Вуман, на самом деле, проконсультировалось у юриста относительно значения формулировки Восьмой поправки, в результате чего они были предупреждены о возможности принятия судебного постановления, ограничивающего их консультационную деятельность (см. в заключение п. 10 выше). Таким образом, заявители не могут оспаривать, на фоне этого доказательства, что не могли предвидеть судебного запрета.

58. По мнению Комиссии, Восьмая Поправка не служила четким основанием для предвидения заявителями того, что предоставление информации о законных услугах за пределами страны будет идти в разрез с законом. Закон, ограничивающий свободу выражения мнения за пределами государства в такой важной области, требовал особой точности формулирования, чтобы частные лица могли соответственно регулировать свои действия. Так как уголовное право не предусматривало ответственности женщин за выезд за пределы страны с целью осуществления аборта, у юристов были веские основания считать, что предоставление информации не влечет уголовной ответственности. К тому же, Правительству не удалось продемонстрировать, с ссылкой на прецедентное право, что организации-заявители могли предвидеть, что их консультационная деятельность нарушала положения Конституции (см. п. 35 выше). Более того, формулировка Поправки предполагала принятие законов, регулирующих защиту прав еще не рожденных детей.

59. Подход к данному вопросу предполагает рассмотрение не только статьи 40.3.3 в отдельности, но также защиту, в соответствии с законодательством Ирландии, прав еще не рожденных детей, предусмотренную писанным и прецедентным правом (см. п.п. 28-35 выше).

Верно, что осуществление аборта за пределами Ирландии не влечет уголовную ответственность, и практика предоставления консультаций рекомендательного характера беременным женщинам не является, как таковым, нарушением уголовного законодательства. К тому же на первый взгляд формулировка статьи 40.3.3 возлагает обязанность только на Государство защищать право еще не рожденных детей на жизнь и предполагает принятие в последствии регулирующих законов.

С другой стороны, из прецедентного права Ирландии становится ясно, даже до 1983 года, что нарушение частными лицами или государством конституционных прав преследуется по закону (см. п. 35 выше). Далее, конституционная обязанность государства защищать и отстаивать “посредством закона” личные права, была истолкована судами не только в отношении “законов”, принятых ирландским Парламентом (Oireachtas), но и относительно “законов”, созданных судебной практикой. В этой связи, ирландские суды, как блюстители соблюдения основных прав, подчеркивали, что они наделены полномочиями, необходимыми для гарантии их защиты (см. там же).

60. Учитывая высокую степень защиты прав еще не рожденных детей, предусмотренную в целом законодательством Ирландии, и манеру, в которой суды интерпретировали свою роль гарантов конституционных прав, вероятность возбуждения судебного дела в отношении организаций-заявителей была, с получением соответствующей консультации юриста, вполне предсказуема (см. постановление “Санди Таймс против Соединенного Королевства” (“The Sunday Times v. the United Kingdom”) от 26 апреля 1979 года, Series A № 30, стр. 31, п. 49). Данное заключение подтверждается консультацией юриста, предоставленной Даблин Велл Вуман, что в свете статьи 40.3.3, было вероятно принятие судебного запрета, ограничивающего их консультативную деятельность (см. в заключение п. 10 выше).

61. Правительство утверждало, что целью соответствующих правовых норм законодательства Ирландии является защита прав других лиц, в настоящем деле – прав не рожденных детей, — а также защита нравственности и, в случаях, где необходимо, предотвращение совершения преступлений.

62. Заявители выразили несогласие, отметив, среди прочего, что учитывая использование в п. 1 статьи 10 и на протяжении всей в Конвенции термина “каждый”, было бы нелогично толковать термин “права других лиц”, используемый в п. 2 статьи 10 как термин, подразумевающий и права еще не рожденных детей.

63. Суд не может принять аргументы, что целью оспариваемых ограничений являлось предотвращение совершения преступлений, так как, как уже отмечалось выше (п. 59), ни предоставление рассматриваемой в деле информации, ни осуществление аборта за пределами юрисдикции, не влекли уголовную ответственность. Однако очевидно, что в основе защиты права еще не рожденных детей на жизнь, предусмотренной законодательством Ирландии, лежат высокие моральные ценности, затрагивающие природу жизни и сформулированные на референдуме, проведенном в 1983 году, на котором большинство ирландцев выразили протест против осуществления абортов (см. выше п. 28). Таким образом, ограничение преследовало законную цель защитить нравственность, одним из аспектов которой является защита права не рожденных детей на жизнь. В свете данного вывода отпадает необходимость устанавливать, распространяется ли значение термина “других лиц” в п. 2 статьи 10 на права еще не рожденных детей.

64. Правительство утверждало, что в подходе к оценке “необходимости” данного ограничения Суд должен руководствоваться тем фактом, что защита прав еще не рожденных детей в Ирландии гарантирована статьями 2, 17 и 60 Конвенции. Далее правительство оспаривало, что тест на “пропорциональность” носил неадекватный характер в тех случаях, когда рассматривались права еще не рожденных детей. Суд, в свою очередь, внимательно изучит эти вопросы.

65. Правительство настаивало, что постановление было необходимо в демократическом обществе для защиты права еще не рожденных детей на жизнь и, что статья 10 должна толковаться в совокупности со статьей 2 Конвенции, которая, по мнению правительства, также защищала данное право. Точка зрения относительно аморальности аборта глубоко разделялась большинством граждан Ирландии, и в функции Суда не входит стремление навязать другое мнение на этот счет.

66. Суд отметил, что целью настоящего дела не является изучение вопроса – гарантировано ли право на аборт Конвенцией, или распространяется ли право на жизнь в понимании статьи 2 на плод. Заявители не утверждают, что Конвенция включает в себя право на аборт как таковое. Их жалоба ограничивается той частью постановления, которая ограничивает их свободу распространять и получать информацию относительно возможности осуществить аборт за пределами страны (см. выше п. 20).

Следовательно, необходимо рассмотреть только один вопрос, являются ли ограничения свободы получать и распространять информацию, содержащиеся в соответствующей части постановления, необходимыми в демократическом обществе для осуществления законной цели защитить нравственность, как уже объяснено выше (см. п. 63). Отсюда следует, что доводы правительства, в основе которых лежит статья 2 Конвенции, выпадают за рамки рассмотрения настоящего дела. Что касается аргументов, основанных на статьях 17 и 60, то они будут рассмотрены ниже (см. п.п. 78 и 79).

67. Правительство подчеркивало ограниченный характер постановления Верховного Суда, которое регулировало предоставление определенной информации (см. п. 20 выше). Оно не ограничивало в целом обсуждение абортов в Ирландии или право женщин выезжать за пределы страны с целью их осуществления. Далее Правительство оспаривало, что предусмотренный в Конвенции тест на пропорциональность носил неадекватный характер в тех случаях, когда на карту был поставлен вопрос об уничтожении жизни. Право на жизнь не может, как остальные права, измеряться по градуированной шкале. Оно либо уважается, либо – нет. Соответственно, традиционный подход к подведению баланса между конфликтующими правами и интересами следует считать неадекватным, когда речь заходит об уничтожении жизни еще не рожденных детей. Так как жизнь является одной из главных ценностей, предпосылкой и необходимым условием пользования другими правами, ее защита может, по необходимости, требовать нарушения таких прав, как свобода выражения мнения, способом, который может быть не допустим при защите прав менее глобального характера.

Правительство также обратило внимание, что при принятии судебного запрета, Верховный Суд руководствовался только логикой статьи 40.3.3 Конституции. Определение ирландскими судами того, что предоставление информации данными заявителями содействовало уничтожению жизни еще не рожденных детей, не может пересматриваться институтами Конвенции.

68. Суд не может согласиться с тем, что мнение государства в области защиты нравственности свободно от контроля и не подлежит пересмотру (см. среди других источников, схожее постановление “Норрис против Ирландии” (“Norris v. Ireland”) от 26 октября 1988 года, Series A № 142, стр. 20, п. 45).

Суд признает, что пределы усмотрения органов государственной власти в вопросах нравственности достаточно широки, особенно в сфере, которая, как в настоящем деле, затрагивает вопросы веры относительно природы человеческой жизни. Как уже ранее упоминалось Судом, в юридических и социальных системах разных государств-участников договора невозможно отыскать универсальную общеевропейскую концепцию нравственности. Таким образом, органы государственной власти находятся в лучшем положении, нежели международный судья, при высказывании оценки относительно значения определенных требований нравственности, а также “необходимости” какого-либо “ограничения” или “наказания”, предусмотренной за их нарушение (см., среди прочего, постановление по делу “Хендисайд против Соединенного Королевства” (“Handyside v. the United Kingdom”) от 7 декабря 1976 года, Series A № 24, стр. 22, п. 48, и постановление по делу “Мюллер и другие против Швейцарии” (“Mьller and Others v. Switzerland”) от 24 мая 1988 года, Series A № 133, стр. 22, п. 35).

Однако, данная свобода усмотрения не безгранична. В функции Суда входит, и в данной области также, осуществление контроля на предмет того, соответствует ли ограничение Конвенции.

69. В отношении теста на «пропорциональность*, логическим следствием доводов Правительства является то, что меры, принимаемые органами государственной власти для защиты прав еще не рожденных детей на жизнь или для соблюдения конституционных гарантий в данной области, будут автоматически оправданы Конвенцией, так как она предусматривает нару¬шение прав менее глобального характера. В таком случае, органы государственной власти будут свободно принимать шаги, необходимые, по их мне¬нию. для уважения власти закона или для осуществления конституционных прав. Однако они обязаны осуществлять эти функции в соответствии с обязательствами по Конвенции и подчиняться контролю, со стороны институтом Конвенции. Принятие аргументов Правительства по данному вопросу приведет к сложению Судом своих полномочий и обязанности, предусмотренной статьей ’19, «гарантировать контроль за действиями Высоких Дого¬варивающихся Сторон <…>».

70. Следовательно, Суд должен изучить вопрос о «необходимости» в све¬те принципов, выработанных Судом в своей правоприменительной практике (см., среди прочего, постановление по делу «Обзервер и Гардиан про¬тив Соединенного Королевства» («The Observer and Guardian v. the United Kingdom») от 26 ноября 1991 года, Series A № 216, стр. 29-30, п. 59). Суд дол¬жен установить наличие насущной общественной потребности в рассматриваемых мерах, и, в частности, является ли оспариваемое ограничение «про¬порциональным законной цели, которую оно преследует* (см. там же).

71. В данном контексте целесообразно напомнить, что свобода выражения мнения применима к «информации* или «идеям*, которые оскорбляют, шокируют или вызывают беспокойство у государства или какой-либо части населения. Таковыми являются требования терпимости, плюрализма и широты взглядов, без которых «демократическое общество» невозможно (см. среди прочего, вышеуказанное постановление «Хендисайд против Со¬единенного Королевства», Series Л № 24, стр. 23, и. 49).

72. Гак как данное ограничение, но замечанию Правительства, сводится к предоставлению информации, следует напомнить, что уголовное пра¬во Ирландии не предусматривает ответственности беременной женщины за выезд за пределы страны с целью осуществления аборта. К тому же, поста¬новление ограничивало свободу получать и распространять информацию в отношении услуг, не противоречащих закону в других государствах — участниках Конвенции и которые могут иметь важное значение для здоровья н благосостояния женщины. Ограничения информации, касающейся деятельности, которая, несмотря на то, что она затрагивает нравственные аспекты, была и остается допустимой государственными властями, требуют особой скрупулезности от институтов Конвенции при установлении соответствия ограничений принципам демократического общества.

73. Сначала у Суда вызвал недоумение абсолютный характер постановления Верховного Суда о «бессрочном» ограничении предоставления ин-формации беременным женщинам, касающейся возможности осуществления аборта за пределами страны. Постановление не учитывало ни возраст, ни состояние здоровья, ни причины, по которым женщина консультировалась о прерывании беременности. Неразборчивый характер данного огра¬ничения был подчеркнут в деле Генеральный Прокурор против X и других (The Attorney General v. X and Others), а также был признан Правительством на устном слушании дела факт, что данное ограничение больше не применялось к женщинам, которые при обстоятельствах, описанных в решении Вер¬ховного Суда по этому делу, могли свободно сделать аборт как в Ирландии, так и за ее пределами (см. п. 25 выше).

74. На одном только этом основании ограничение можно считать чрез-мерным и непропорциональным. Более того, данная оценка подтверждается и другими факторами.

75. Во-первых, следует отметить, что организации-заявители занимались консультированием беременных женщин, в ходе которого консультанты не пропагандировали и не поощряли аборты, а ограничивались объяснением доступных альтернатив (см. п.п. 13 и 14 выше). Решение о том, делать или нет аборт, после предоставленной таким образом информации, принимала сама женщина. Несомненно, что после такой консультации, находились женщины, решившие сохранить беременность. Следовательно, связь между предо¬ставлением информации и уничтожением жизни еще не рожденного ребенка не настолько определенная, как утверждалось, Органы государственной власти фактически не препятствовали подобному консультированию, даже после принятия Восьмой Поправки в 1983 году, еще до решения Верховного Суда по настоящему делу. К тому же, информация об услугах по осуществлению аборта за пределами страны, которую предоставляли заявители, не была доступна широкому кругу общественности. 

76. Правительство не высказывало серьезных возражений против того, что информация об услугах по осуществлению абортов за границей была доступна в Ирландии из других источников, как, например, журналы и теле¬фонные справочники (см. п.п. 23 и 27 выше) или через лиц, имеющих кон¬такты с Великобританией. Следовательно, информация, которую постанов¬ление стремилось ограничить, была уже доступна через другие источники, пусть даже и путем, который не контролировался квалифицированным пер¬соналом и был менее безопасен для здоровья женщин. Кроме того, оказалось, что постановление, по большому счету, было неэффективным для защиты нрав еще не рожденных детей на жизнь, так как не мешало большому коли¬честву ирландских женщин продолжать делать аборты в Великобритании (см. п. 26 выше).

77. В дополнение, представленные доказательства, которые не оспаривались Правительством, подтверждают, что постановление создало риск для здоровья женщин, решивших сделать аборт на более позднем сроке из-за от-сутствия должного консультирования и не прошедших обычного медицин¬ского обследования после проведения аборта (см. п. 26 выше). Более того, постановление могло только усугубить положение женщин, которые были не достаточно обеспечены источниками информации или не имели необходимого уровня образования, чтобы получить доступ к альтернативным ис¬точникам информации (см. п. 76 выше). Эти, безусловно, имеющие юридическое значение факторы должны быть приняты во внимание при оценке пропорциональности данного ограничения.

3. Статьи 17 и 60

78. Правительство, ссылаясь на статьи 17 и 60 Конвенции, утверждало, что толкование статьи 10 не должно ограничивать, сводить па нет или ума¬лят!» особую защиту прав неродившихся детей на жизнь, которая предусмотрена законодательством Ирландии.

79.11еставя под сомнение соответствие Конвенции существующей в Ир-ландии системе защиты прав неродившихся детей на жизнь, Суд напоминает. что постановление не препятствовало ирландским женщинам делать аборты за пределами страны, и что информация, которую данное постанов¬ление стремилось ограничить, была доступна из других источников (см. п. 76 выше). Следовательно, не толкование статьи 10, а позиция Ирландии в вопросах реализации закона, содействует текущему уровню абортов, которые делают ирландские женщины за пределами страны.

4. Заключение

80. В свете вышесказанного, Суд пришел к выводу, что ограничение на получение и распространение информации, возложенное на заявителей, было непропорциональным преследуемой цели. Соответственно, имеет место на-рушение статьи 10.

IV. Предполагаемое нарушение статей 8 и 14 Конвенции

81. Оупен Дор также утверждала о нарушении права на уважение част¬ной жизни, предусмотренного Статьей 8 (ст. 8), так как ограничение пред¬ставляло собой вмешательство в право на неприкосновенность частной жизни ее клиентов. Аналогично, миссис Икс и мисс Джероти подали жалобы, в соответствии с этой статьей, что отказ в доступе к информации об осуществлении абортов за пределами страны представлял собой несправедливое вмешательство в право на уважение частной жизни.

Далее Оупен Дор утверждала о дискриминации, противоречащей статье 11 в совокупности со статьей 8, заявляя, что постановление дискриминировало женщин, так как мужчины имели свободный доступ к информации о вопросах принципиальных для решения вопросов, связанных с их «репродуктивной функцией и здоровьем». Заявители также ссылались па статью 14 в совокупности со статьей 10. поскольку дискриминация носила политический характер, так как те женщины, которые обращались за консультацией с целью сохранения беременности, имели возможность высказывать свою точку зрения без каких-либо ограничений.

82. Заявители по делу Даблин Велл Вуман, в своем обращении к Суду, высказывали аналогичную жалобу на дискриминацию, противоречащую статье 14, сначала в совокупности со статьей 8 на том же основании, что и Оупен Дор, а затем — в совокупности со статьей 10 на основании решения Суда Правосудия Европейскою Сообщества в деле Грогана (см. п. 24 выше), что если бы Даблин Велл Вуман считалась «коммерческим предприятием», ей было бы позволено распространять и получать данную информацию.

83. Суд отмечает, что вопрос о дискриминации, поднятый заявителями в деле Даблин Велл Вуман, был впервые озвучен на стадии рассмотрения дела Судом, и что, соответственно, может возникнуть вопрос о том, входит ли в полномочия Суда рассмотрение этой жалобы (см. п. 40 выше). Однако, учитывая решение Суда о нарушении статьи 10 (см. п. 80 выше), Суд не считает необходимым изучение этих жалоб или жалоб, поданных Оупен Дор, миссис X и мисс Джероти но этому вопросу.

V. Применение статьи 50 Конвенции

84. Статья 50 предусматривает:

«Если Суд установит, что решение или мера, принятые судебными или

иными властями Высокой Договаривающейся Стороны, полностью или

частично противоречат обязательствам, вытекающим из настоящей

Конвенции, а также если внутреннее право упомянутой Стороны допус-кает лишь частичное возмещение последствий такого решения или такой

меры, то решением Суда, если в этом есть необходимость, предусматри-вается справедливое возмещение потерпевшей стороне».

A. Ущерб

85. Оупен Дор не выдвигала требований о компенсации нанесенного ущерба. Даблин Велл Вуман, напротив, требовала возмещение материального ущерба в размере’ 62.172 ирландских фунта, в качестве убытков за пе¬риод с января 1987 года по июнь 1988 года в связи с приостановлением ус¬луг по консультированию беременных женщин.

86. Правительство требовало отклонения данного требования. В частности, оно утверждало, что данное требование было подано с опозданием, не соответствовало статусу Даблин Велл Вуман как некоммерческой организации для того, чтобы требовать возмещение материального ущерба, и было чрезмерным.

87. Суд отмечает, что заявление было подано 24 февраля 1992 года и, та¬ким образом, задолго до начала слушания по делу, состоявшегося 24 марта 1992 года. К тому же, Суд считает, что даже некоммерческая организация, которой является заявитель, может потерпеть убытки, за которые должна получить возмещение.

Правительство также утверждало, что были неясными основания и способы. по которым была получена сумма 62 172 ирландских фунтов, и что Даб¬лин Велл Вуман не указала, как была вычислена данная сумма, и не обосновала ее. Тем не менее, приостановление услуг по консультированию бере¬менных женщин должно было привести к потерям в доходе. Учитывая соображения справедливости согласно статье 50, Суд назначает компенсацию по данному пункту в размере 25 000 ирландских фунтов.

B. Судебные расходы и издержки

1. Оупен Дор

88. Оупен Дор требовала выплаты 68 985,75 ирландских фунтов за понесенные судебные расходы во внутригосударственных судах и в институтах Конвенции. Данная сумма не включала финансовую помощь Совета Евро¬пы на оплату гонорара адвоката. 1 мая 1992 года г-н Коул, адвокат, представлявший интересы Оупен Дор в суде, подал по поручению Центра в защиту Конституционных Прав дополнительное заявление о возмещении расходов в сумме 24 800 американских долларов.

89. Правительство сочло приемлемым заявление о возмещении ущерба, поданное Оупен Дор.

90. Суд отмечает, что в заявлении о возмещении ущерба, поданном Оупен Дор, включает сумму за услуги, предоставленные г-ном Коулом из Цен¬тра в защиту Конституционных Прав. Суд отклоняет дополнительное заяв¬ление. поданное им по поручению Центра в защиту Конституционных Прав, так как Центр не был непосредственной стороной в данном судебном разбирательстве. Тем не менее, Суд удовлетворяет заявление Оупен Дор о сумме за вычетом 6 900 французских франков, выплаченных в качестве финансовой помощи для оплаты гонорара адвоката.

2. Даблин Велл Вуман

91. Даблин Велл Вуман требовала выплаты общей суммы в размере 63 302,84 ирландских фунтов за судебные расходы и издержки во внутригосударственных судах. Далее они требовали выплаты 21 084,95 и 27 116,30 ирландских фунтов в качестве компенсации расходов в институтах Комиссии и в Суде. Данные цифры не включали сумму, полученную в качестве финансовой помощи для оплаты судебных расходов и гонорара адвоката.

92. Правительство сочло приемлемыми заявления о возмещении расходов во внутригосударственных судах. Однако Правительство утверждало, что в свете заявления Оупен Дор, 16 000 и 19 000 ирландских фунтов более соответствовали расходам в институтах Комиссии и в Суде.

93. Суд считает, что сумма, заявленная в возмещение расходов в институтах Комиссии и в Суде, чрезмерна, учитывая цифры, указанные в заявлении Оупен Дор, и разницу между двумя заявлениями. Суд постановляет вы¬плату Даблин Велл Вуман суммы в размере 100 000 ирландских фунтов за вычетом 52 577 французских франков, полученных в качестве финансовой помощи для оплаты судебных расходов и гонорара адвоката.

94. Суммы, присужденные для выплаты по данному постановлению, должны быть увеличены с учетом налога на добавленную стоимость.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД

1. Отклоняет, пятнадцатью голосами против восьми, возражение Пра-вительства о том, что миссис X и мисс Джероти не могут считать себя «жер¬твами» нарушения Конвенции;

2. Отклоняет единогласно остальные изначальные возражения Правительства;

3. Постановляет, пятнадцатью голосами против восьми, что имеет мес¬то нарушение статьи 10;

4. Постановляет единогласно об отсутствии необходимости исследования жалоб в оставшейся части; 

5. Постановляет, семнадцатью голосами против шести, что государство Ирландия обязано выплатить в течение трех месяцев 25 000 (двадцать пять тысяч) ирландских фунтов организации Даблин Велл Вуман в качестве ком-пенсации нанесенного ущерба;

6. Постановляет единогласно, что государство Ирландия обязано выплатить в течение трех месяцев суммы, указанные в п.п. 90,93 и 94 данного пос-тановления, организациям Оупен Дор и Даблин Велл Вуман, в качестве воз-мещения судебных расходов и издержек;

7. Отклоняет единогласно остальные требования о справедливой ком-пенсации.

Совершено на английском и французском языках и оглашено во Дворце прав человека в Страсбурге 29 октября 1992 года.

Ролф Риссдал Председатель Суда

Марк-Андре Эйссен Секретарь Суда

В соответствии со п. 2 статьи 51 Конвенции и п. 2 Правила 53 Регламента Суда, к данному постановлению прилагаются:

(a) особое мнение г-на Кремоны;

(b) частично особое мнение г-на Матшера;

(c) особое мнение г-на Петтити, г-на Руссо и г-на Лопеш Роша, одобрен¬ное г-ном Виги;

(d) отдельное мнение г-на Де Мейера; ..

(e) мнение г-на Моренилы, совпадающее с мнением большинства су¬дей;

(f) частично особое мнение г-на Бейки;

(g) особое мнение г-на Блейни.

Особое мнение судьи Кремоны

В данном деле есть определенные аспекты, требующие особого рассмотрения в контексте требования «необходимости в демократическом обще¬стве» для целей, изложенных в п. 2 статьи 10 Конвенции.

Во-первых, защите права на жизнь еще не рожденного ребенка уделяется огромное значение во всей структуре государственной политики Ирландии, что широко демонстрируют постоянно повторяющиеся заявления высоко-поставленных судебных и других органов государственной власти.

Во-вторых, фактически, эта защита является фундаментальным принципом государственной политики Ирландии, надежно охраняемым самой конституцией. Этот принцип был четко подтвержден прямой волей абсолютно¬го большинства граждан посредством поистине демократического процесса в виде сравнительно недавно проведенного государственного референдума.

В-третьих, в подобных вопросах, затрагивающих важнейшие нравственные ценности, которым отводится значительная роль в законодательстве государства, пределы усмотрения, представленные органам государственной власти (которые в постановлении по данному делу описаны как широкие), хоть и находящиеся под контролем Страсбургских институтов, приобретают особое значение. Как уже упоминалось Судом в других случаях —

(а) «в юридических и социальных системах разных государств — участников договора невозможно отыскать универсальную общеевропейскую трактовку нравственности», поэтому «взгляд на требования нравственности меняется в зависимости от места и времени, особенно в нашу эру, характеризующуюся чрезмерной эволюцией мнений по этому вопросу» (постанов¬ление по делу «Мюллер и другие против Швейцарии» («Muller and Others v. Switzerland») от 24 мая 1988 года, Series А № 133, стр. 22, п. 35; и постанов¬ление по делу «Хендисайд против Соединенного Королевства» («Handyside v. the United Kingdom») от 7 декабря 1976 года, Series А № 24, стр. 22, п. 48)); и

(b)  «по причине прямых и постоянных контактов с жизненно важными силами своей страны органы государственной власти принципиально находятся в более выгодном положении, нежели международный судья, при выражении мнения относительно содержания данных требований, а также не¬обходимости какого-либо ограничения или ответственности, предусмотрен¬ной за их нарушение» (см. там же).

Я считаю, что данное высказывание приобретает особый смысл в настоящем деле, учитывая мнение большинства, высказанное на государственном референдуме. Рассматриваемое вмешательство, фактически, является следствием конституционной защиты, предусмотренной для тех, кто не способен себя защитить (то есть неродившийся ребенок), и направленной на соблюдение конституционной нормы, которая считается основой законодательства государства, а также на подтверждение логики данной нормы.

В-четвертых, в рассматриваемом запрете соблюдается определенная пропорциональность, так как он, в целом, не влияет на выражение мнения о допустимости аборта и не распространяется на свободу передвижения беременных женщин или подвергания их добровольным обследованиям. Верно то, что в рамках своего ограниченного масштаба постановление сформулировано, в некоторой степени, в абсолютных терминах. Но целью данного 

постановления было отразить общий принцип примененного закона и юридический статус, который ему отводился.

Я убежден, что любое неблагоприятное воздействие или возможный риск вследствие оспариваемого постановления, которое было представлено, как оказавшее неблагоприятное воздействие на женщин, пожелавших сделать аборт, а также практическая ограниченность данного постановления, не может, в контексте всего дела и в совокупности с другими аргументами или по отдельности, перевесить вышеизложенное при вынесении общей оценки.

В заключение, принимая во внимание все соответствующие обстоятельства и, в частности, пределы усмотрения органов государственной власти, я не считаю, что рассматриваемый запрет противоречит статье 10 Конвенции. Па мой взгляд, оно соблюдает все требования, изложенные в п. 2 этой статьи. Таким образом, в данном деле нет нарушения данной статьи Конвенции.

Частично особое мнение судьи Матшера

(Перевод)

1. (а) Несмотря на то, что Суд ссылается (в п. 44 настоящего постановления) на п. 42 постановления Донстон и другие против Ирландии (которое, на мой взгляд, не имеет отношения к данному делу, так как затрагивает совсем другую ситуацию), у меня вызывает сомнение статус «жертв», которыми себя считают миссис X и мисс Джероти, так как в их заявлении не указа¬но, что они пытались получить информацию, раскрытие которой ограничивал данный судебный запрет.

Дав при данных обстоятельствах статус жертв этим двум заявителям, Суд, на мой взгляд, руководствовался слишком широким толкованием дан¬ного требования, являющегося важным условием в каждом отдельном случае. Поступив таким образом, Суд несет ответственность в нивелировании различий между подобными заявлениями и заявлениями, носящими характер actio popularis, которые недопустимы в рамках Конвенции.

Данные действия могут послужить тому, что любое лицо сможет утверждать о том, что является жертвой нарушения права получать информацию, как только в каком-нибудь государстве — участнике договора появится ограничение на предоставление определенной информации. По моему мне¬нию, будучи жертвой нарушения этого права, заявитель обязан утверждать, по крайней мере правдоподобно, что он/она пытался получить информацию, раскрытие которой было ограничено в нарушение требований статьи 10.

(b) Мое мнение, на основании вышеизложенных причин в п.(а), заключается в том, что в отношении этих двух заявителей не было вмешательства в право, предусмотренного статьей 10. 

2. Я полностью согласен с мнением большинства, что рассматриваемое вмешательство было «предусмотрено законом».

3. С другой стороны, я не присоединяюсь к мнению большинства в том, что в настоящем деле имеет место нарушение Конвенции на основании отсутствия «необходимости в демократическом обществе» рассматриваемого вмешательства. Я постараюсь объяснить свою позицию:

(a) Настоящее дело показало существующую натянутость между двумя условиями, предусмотренными в п. 2 статей с 8 по 11 Конвенции, которые допускают, в случае удовлетворения этих условий, ограничения гарантированных данными статьями прав. Упомянутыми здесь условиями являются условия «законности преследуемой цели» и «необходимости в демократическом обществе».

В моем понимании сложившегося положения, критерий «необходимости» относится исключительно к мерам, принимаемым государством для достижения (законной) «цели». Соответственно, данный критерий касается правомерности и пропорциональности таких мер, но никоим образом не позволяет Европейским органам «взвешивать» или ставить под сомнение законность этих целей, как таковых, другими словами, выяснять, «необходимо» ли добиваться этой цели (см. мое мнение, отличное от мнения остальных судей по другим причинам, в приложении к судебному постановлению по делу «Даджен против Соединенного Королевства» («Dudgeon v. the United Kingdom») от 22 октября 1981 года, Series Л № 45, стр. 33)).

Поэтому я не могу согласиться с определением термина «необходимый» как «соответствующий острой общественной потребности», гак как он, фак¬тически, выражает намерение Европейского Суда лично решать, «необходимо» ли законодательству государства или внутригосударственному суду добиваться цели, законность которой признает Конвенция. (К тому же, данное определение полностью не подходит при оценке «необходимости» мер, направленных только на защиту правового статуса или интересов отдельного гражданина. Но в данном деле все обстоит по-другому).

(b) Цель, которую преследовали ирландские суды, запретив любую «установленную» деятельность по предоставлению информации о возможностях осуществления абортов в Соединенном Королевстве (а также организацию поездок и помещение в медицинские учреждения Великобритании, осуществляющих аборты, хотя в данном заявлении это не рассматривалось, см. п. 53, тем не менее, на мой взгляд, это было неотъемлемой частью деятельности, по крайней мере, Даблин Велл Вуман, и при оценке законности преследуемой цели и необходимости утверждаемою вмешательства не может быть отделено от первой части, поскольку оспариваемое решение ирландских су¬дов рассматривало эти два вопроса в совокупности), вне всякого сомнения, подпадает под критерии «предотвращения беспорядков» и «защиту (в соответствии с нормами Ирландии)<…> нравственности». Далее я бы отметил «защиту прав других лиц» (еще не рожденного ребенка, а также его отца). В действительности, я считаю, что свести проблему «законности цели» только к защите нравственности значит рассматривать настоящее дело в слишком узком контексте (см., в этой связи, соответствующие доводы Правительства, приведенные в п. 64 настоящего постановления).

Я оставляю в стороне аргумент, касающийся «предотвращения совершения преступлений», будет неправильно утверждать, что аборт, совершенный за пределами страны, является законным согласно законодательству Ирлан¬дии (что следует из данного постановления). Данное действие не преследуется законом только из-за сугубо территориального характера уголовного права Ирландии, и это не означает, что оно может быть классифицировано как «законное» для осуществления целей, предусмотренных законодатель¬ством Ирландии.

(c) Я воздержусь от высказывания мнения относительно того, могут ли, с точки зрения законодательной политики, запрет и наложение уголовных санкций за совершение абортов в Ирландии считаться обоснованными и же-лательными, или относительно того, могут ли в действительности последствия такой политики быть даже разрушительными.

Выбор был сделан законодательными органами после проведения референдума в 1983 году. Принятие статьи 40.3.3 Конституции, защищающей жизнь еще не рожденных детей и запрещающей аборты, является реакцией законодательных органов на выраженную демократическим путем волю ир-ландского народа. Я также согласен с тем, что данное абсолютное ограничение допускает целый ряд оговорок. Этот выбор должен уважаться и. никоим образом, не рассматриваться как противоречащий требованиям Конвенции. В этой связи нет никакой необходимости прибегать к понятию пределов ус-мотрения, используемых государственными законодательными органами в отношении данных мер.

(d) Если Правительство признает законность данной цели (или целей), которую преследует законодательство Ирландии, в компетенцию Европейского Суда не входит ставить под сомнение ее законность, только по тому, что у Суда есть другое мнение на этот счет.

Остается только рассмотреть в соответствии с п. 2 статьи 10 «необходимость» мер, принятых государственными органами Ирландии, учитывая разъяснения в п.(а).

Мое мнение сводится к тому, что данные меры можно считать соответствующими и совместимыми с критерием пропорциональности.

Существует, однако, еще один довод, который следует опровергнуть в данном обсуждении. Здесь говорилось, что, учитывая тот факт, что женщины, интересовавшиеся возможностью осуществления аборта за пределами страны, могли свободно получить информацию из публикаций, распространение которых не было запрещено в Ирландии, следовательно, запрет на оказание двумя организациями-заявителями услуг по предоставлению подобной информации, неизбежно можно считать неэффективной и не «необходимой» мерой.

Тем не менее, я считаю, что существует огромная разница между рекламными объявлениями в прессе, распространение которых в свободной стра¬не практически невозможно запретить, и учреждением конкретных услуг по предоставлению консультаций и информации (а также организацией поездок и помещения в соответствующие медицинские учреждения в Соединенном Королевстве, осуществляющие аборты). Таким образом, оспариваемое вмешательство нельзя считать неэффективным. В действительности, оно представляет собой вполне обоснованную меру, хотя очевидно, что она эффективна не на все сто процентов для достижения преследуемой (законной) цели. В любом случае, без принятия такой меры существовала угроза, что рассматриваемая цель не будет достигнута.

В данных обстоятельствах я не понимаю, как может отрицаться «необходимость» рассматриваемой меры.

4. Я разделяю единогласное мнение Суда об отсутствии необходимости установления нарушения других статей Конвенции.

5. Даже если бы я принял позицию большинства судей по существу дела, я не могу согласиться с решением Суда о выплате денежного ущерба Даблин Велл Вуман (максимум, что возможно было сделать, это рассмотреть за¬явление о выплате компенсации морального ущерба, если бы таковое было подано). Если заявитель является идейной некоммерческой организацией, он не может требовать возмещения убытков. Если же, напротив, заявитель также выступает в роли коммерческого предприятия, специализированно¬го турбюро, тогда дело, целиком, должно было представлено большинству в совсем другом свете.

Особое мнение судей Петтити, Руссо и Лопеш Роша, одобренное судьей Биги

(Перевод)

Нас не было в числе большинства, проголосовавшего по двум вопросам. Во-первых, мы не принимаем, что два частных заявителя могли претендовать на статус жертв, и мы разделяем мнение судьи Матшера по данному вопросу. Во-вторых, мы считаем, что большинство судей приняли неверный под¬ход к рассматриваемой здесь проблеме, возможно потому, что под изучением возможности, с точки зрения статьи 10, применения Европейской  Конвенции  о защите прав человека лежит проблема абортов.

Наше мнение сводится к тому, что влияние анализируемых здесь норм уголовного права должно было рассматриваться как типичный случай из уголовного нрава. I Fa общем уровне следовало было придать большее значение основе и объекту законодательства Ирландии о защите жизни.

Давайте попытаемся предположит!» позицию соседствующих с Ирландией государств в случае, если они захотят легализовать применение наркотиков, в то время, как в самой Ирландии применение наркотиков влечет уголовную ответственность. Рели бы закон преследовал объединения или организации, оказывающие услуги по организации поездок ирландских граждан за границу с целью их ознакомления с наркотиками в упомянутых странах, тогда подход Суда в соответствии с Конвенцией, возможно, привел бы к решению, что в свете суверенитета государств в области уголовного права и пределов усмотрения, Ирландия не нарушит статью 10, запретив данный вид оказываемых услуг. Аналогично должны рассматриваться действия Оупен Дор. В своем решении в деле Грогана (ECR 1992 — см. п. 24 настоящего пос¬тановления) Суд Правосудия Европейского Сообщества классифицировал подобное медицинское вмешательство как оказание услуг. Сфера деятельности Оупен Дор вышла далеко за пределы общественного благополучия и медицинского консультирования и служила интересам различных агентств и медицинских работников.

Следует напомнить суть применимых к данному делу законов Ирландии.

Рассматриваемая статья Конституции (статья 40.3.3) (которая не была принята в первоначальном варианте в 1937 году) была поддержана большинством населения и принята на государственном референдуме в 1983 году. 13 сравнении с оппозицией, выступавшей за проведение абортов, за статью проголосовало существенное большинство — 67% голосов.

Эта новая статья затрагивает сугубо защиту и сохранение человеческой жизни, и не относится к сексуальной культуре, публичной или частной морали. Проблемы свободы выражения мнения, в целом, затрагиваются в ста¬тье 40.6.1 (i) Конституции Ирландии.

Решения ирландских судов рассматривали лишь вопрос защиты человеческой жизни, предусмотренной Конституцией.

Конституция применима ко всем детям без исключения еще в утробе матери, независимо были или пет они зачаты в браке.

Рассматривать принятие такой позиции по вопросу абортов, как простое выражение взглядов на проблемы нравственности и сексуальной культуры, — неверно.

По нашему мнению, Суд не придал должного значения фразе «права других лиц», изложенной в статье 10 Конвенции и статье 60 по отношению к статьям законов Ирландии, которые предусматривают большую степень защиты нрав, нежели Конвенция.

Суд ограничивается оценкой вопросов нравственности, игнорируя разъяснения, представленные Правительством, почему оно прибегло к Конституции.

Постановления ирландских судов затрагивали вопросы защиты еще не рожденных детей, матерей и эмбрионов на территории Ирландии, с целью предотвратить сделки или услуги, совершенные в Ирландии для достижения обратного, путем оказания помощи в осуществлении аборта за пределами страны, подготовка к которым велась в Ирландии. По мнению Правительства, подобные действия должны расцениваться как подготовка в Ирландии к аборту, который осуществлялся за пределами страны. В соответствии с. законодательством Ирландии, обязанность Конституции — защищать жизнь, когда будущая мать находится на территории Ирландии, что, в свою очередь, требует принятия мер, исполняемых на ее территории. В данном случае Кон¬ституция никоим образом не касается сексуальной культуры.

В Ирландии хорошо известно, что аборты допускаются в других стра¬нах при различных обстоятельствах. И государство не пыталось скрыть эту информацию. Важно помнить, что в некоторых государствах — участниках договора аборт, в принципе, является уголовным преступлением, хотя и с множеством исключений и оговорок. Государство Ирландии заинтересовано в вопросе установления связи между частными клиентами и медицинскими учреждениями и врачами в этих медицинских учреждениях Соединенного Королевства. Эти связи установлены с целью совершить действие, противоречащее Конституции и решениям ирландских судов, которые обязаны следовать ей.

Если бы стоял вопрос о консультировании граждан по важным аспектам здоровья, которое проводили организации-заявители, медицинские и кли-нические учреждения могли бы ответить на вопросы пациентов и удовлетворить их нужды.

Большинство считает, что данное ограничение было «предусмотрено законом» и преследовало «законную цель» защитить нравственность, частью которой была защита права еще не рожденного ребенка на жизнь. Судьи также признают, что последняя защита, предусмотренная законодательством Ирландии, базируется на нравственных ценностях, относящихся к природе жизни и демонстрирующих отношение большинства граждан Ирландии к данной проблеме.

Это были просто размышления о необходимости и пропорциональности ограничений, наложенных на деятельность организации-заявителей, которые, по мнению большинства судей, нарушали статью 10 Конвенции. Другими словами, они пришли к выводу, что данные ограничения носили слишком обширный и непропорциональный характер.

На наш взгляд, ограничения были оправданы и, в любом случае, не превышали границы допустимого. Данное вмешательство в право на свободу выражения мнения было минимальным, затрагивало лишь часть этой свободы, а именно: способ передачи и получения информации, и было направлено на сохранение приоритета таких ценностей, как право еще не рожденного ре¬бенка на жизнь, предусмотренное законодательством Ирландии. Данная позиция не может вызывать критику, в основе которой лежат другие принципы, применимые в законодательных системах других государств.

Тот факт, что Ирландия не может эффективно бороться с распространением журналов или телефонных справочников Англии, содержащих ин¬формацию о медицинских учреждениях Соединенного Королевства, гак, что любая женщина может получить информацию об учреждениях, осуществляющих аборты в этой стране, и о возможности осуществления аборта в этих учреждениях, только подтверждает, на наш взгляд, необходимость принятия определенных мер, как, например, тех, которые были приняты ирландски¬ми судами. Такие журналы, справочники и лица, обладающие информацией о медицинских учреждениях Соединенного Королевства, осуществляю¬щих аборты, являются лишь «пассивными» факторами, требующим от женщины, обратившейся за консультацией, личного и спонтанного отношения. Деятельность организаций, занимающихся поездками и оказывающих кон¬кретные услуги своим клиенткам, носит абсолютно другой характер, гак как она оказывает влияние на решение, принятое этими клиентками.

Частичная неэффективность закона или какого-либо принципа прецедентного права не должна служить причиной решения не принимать конк¬ретных мер, препятствующих деятельности организаций, стремящихся найти пути достижения своих результатов, которые противоречат интересам и ценностям данной законодательной системы.

К тому же, фрагментарный характер законов хорошо известен, в частности в уголовном праве, целью которого является гарантия того, что защи¬щаемые законом ценности полностью соблюдены.

Тот факт, что законодательная система Ирландии предпочитает не привлекать к ответственности за определенные уголовные действия, совершенные за пределами страны, не означает, что эти действия совершены в рамках закона. Подобная политика является лишь примером экстерриториальной ограниченности юрисдикции ввиду сложности в сборе необходимых доказательств.

Другими словами, отсутствие объективных условий наложения санкций не влияет на противоречащий закону характер действия, совершенного за  пределами территориальной юрисдикции действия уголовного права.

В конце концов, можно призвать к доктрине la fraude a la loi (уклонение от закона). Данное понятие дает законодательной системе веское оправдание для принятия законных мер, цель которых — предотвратить нежелательный исход, в соответствии с основными правовыми нормами и принципами (доктрина fraus legis прокомментирована г-ном Санторо Пассарелли (Santoro Passarelli) в его общей теории гражданского права). Следовательно, нельзя оспаривать право органов государственной власти принять соответствующие меры для предотвращения совершения действия с целью уклонения от закона, а также последствий такого действия.

В заключение, мы полагаем, что решения ирландских судов не нарушают статью 10 Конвенции.

Отдельное мнение судьи Де Мейра

(Перевод)

I. По существу дела

1. Основной целью рассматриваемого постановления было запретить организациям-заявителям оказывать на территории юрисдикции ирландско¬го государства помощь беременным женщинам в выезде за пределы страны с целью совершения абортов. Сама формулировка данного постановления четко говорит об этом.

Постановление содержало четкие рамки, затрагивая три способа оказания запрещаемой помощи. Этими способами являются: помещение беременных женщин в медицинское учреждение, организация их переезда и предоставление им информации с указанием названия, адреса и способа связи с конкретным медицинским учреждением или учреждениями. Однако, эти способы были приведены лишь в качестве примеров, так как запрет касался и «других способов» оказания помощи.

2. Как указывает Суд, заявители подали жалобу на ту часть судебного запрета, которая затрагивала предоставление информации.

В этой связи я принимаю точку зрения большинства моих коллег, но по другим причинам, о том, что в данном деле имеет место нарушение свободы выражения мнения. Я пришел к такому выводу по причинам, изложенным в особом мнении, придерживаемым мной и несколькими другим и судьями по делу Обзервер и Гардиан, в отношении предварительных запретов.

3. Вполне очевидно, что настоящее дело не затрагивает прессу как дело Обзервер и Гардиан. Однако, свобода выражения мнения предусмотрена и для тех, кто пользуется ей иным способом, нежели чем через прессу.

4. Одинаково верно и то, что деятельность организации-заявителей по предоставлению информации была ограничена только потому, что подобная информация помогала беременным женщинам делать аборты за пределами Ирландии, избегать таким образом ограничений в результате запрета и наказания за совершение аборта в самой Ирландии, и нарушения прав еще не рожденных детей быть рожденными.

В данных обстоятельствах очень важно, что право, поставленное на карту и подверженное большему риску, чем защита нравственности, поднимает серьезные проблемы сточки зрения статей 2, 17 и 60 Конвенции.

Следовательно, были веские основания для принятия законов, предусматривающих уголовную ответственность за распространение подобной информации. Но я не считаю, что эти законы могли оправдать нарушение, на мой взгляд, важного принципа недопустимости наложения предварительных запретов на свободу выражения мнения, даже если они носят характер судебного запрета.

5. Конечно, ничего не мешало наложить подобные ограничения на остальную деятельность организации-заявителей, отличную от сообщения информации или идей, которая помогала беременным женщинам совершать аборты.

II. Применение статьи 50 Конвенции

Что касается нанесенного Даблин Велл Вуман ущерба, я считаю, учи¬тывая все обстоятельства дела и, в частности, тот факт, что предоставление информации являлось лишь частью деятельности данной организации, последняя не могла претендовать на компенсацию нанесенного ущерба.

Я разделяю решение Суда о выплате судебных расходов и издержек.

Мнение судьи Моренилы, совпадающее с мнением большинства судей

1. Я согласен с выводами, к которым пришло большинство судей в на-стоящем деле, однако не разделяю мотивировку, ведущую к признанию на-рушения статьи 10 Конвенции. По моему мнению, вмешательство в результате принятия Верховным Судом постановления, запрещающего предоставление беременным женщинам информации об услугах по осуществлению абортов в Соединенном Королевстве, не было «предусмотрено законом», как того требует п. 2 данной статьи, учитывая толкование Судом значения статей с 8 по 11 и п.п. 3 и 4 статьи 2 11ротокола № 4, где могут быть найдены такие же условия. Следовательно, я не могу согласиться с п.п. 59 и 60 настоящего постановления.

Приняв точку зрения, что данное вмешательство не отвечало этому требованию, я не вижу необходимости следовать за большинством в его дальнейшем рассмотрении вопроса о том, было ли данное ограничение обосновано в смысле п. 2 статьи 10. Соответственно, я не могу разделить мнение большинства, изложенное в п.п. с 61 по 77 постановления.

2.На мой взгляд, концепция «предусмотрено законом» относится к требованию законности, согласно нормам права, накладывающим ограничения на основные права и свободы. В соответствии с правоприменительной практикой Суда, данное условие подразумевает обязательное наличие мер для защиты, предусмотренной во внутригосударственном праве, от произвольного вмешательства в права, изложенные в п. 1 (см., среди прочего, постановление по делу «Сильвер и другие против Соединенного Королевства» («Silver and Others v. the United Kingdom») от 25 марта 1983 года, Series A № 61. стр. 33. п. 88; постановление по делу «Мейлоун против Соединенного Королевства» («Malone V. the United Kingdom») от 2 августа 1984 года, Series А № 82, стр. 32-33, п.п. 67-68; и постановление по делу «Крузлин и Хьювиг против Франции» («Kruslin and Huvig v. France») от 24 апреля 1990 года, Series А № 176-А, стр. 22-23. п. 30, и № 176-В, стр. 54-55, п. 29). /(энное условие «не только относится к внутригосударственному праву, но и затрагивает качество закона, требуя, чтобы оно соответствовало нормам права, четко сформулированным в преамбуле Конвенции» (см. там же вышеуказанное постановление Мейлоун). Суд также объявил, что «вмешательство не только должно иметь основания, предусмотренные внутригосударственным правом», но «во-первых. должен существовать адекватный доступ к закону: любой гражданин должен иметь возможность знать, что применимо, в соответствии с правовыми нормами, к данному делу. Во-вторых. правовая норма не может считать¬ся «законом», если она не сформулирована настолько четко, чтобы каждый гражданин мог регулировать свои действия: он обязан иметь возможность, при необходимости с помощью юридической консультации, предвидеть, в разумной при данных обстоятельствах степени, последствия совершенного им действия» (постановление по делу «Санди Таймс против Соединенного Королевства» («Sunday Times v. the United Kingdom») от 26 апреля 1979 года, Series A № 30. стр. 31. n. 49). В постановлении «Гроппера Рейдио AG и дру¬гие против Швейцарии» («Groppera Radio and Others v. Switzerland») от 28 марта 1990 года (Series A № 173, стр. 26, п. 68) Суд определил, что «границы значения понятий предсказуемости и доступности в значительной мере зависят  от содержания рассматриваемого документа, затрагиваемой им сферы и характера статуса и количества тех лиц, которым он адресован».

3. Суд непрестанно творил, начиная с постановления по делу «Хендисайд против Соединенного Королевства» («Handyside v. the United Kingdom»)от 7 декабря 1976 года (Series А № 24, стр. 23, п.п. 48-49), что п. 2 статьи 10 не пре-доставляет государствам-участникам неограниченные пределы усмотрения при толковании и применении законов. Вынесение окончательного решения о совместимости ограничения со свободой выражения мнения, предусмотренной статьей 10, входит в полномочия Суда. Суд следит за тем, чтобы контроль европейских органов «распространялся не только на действующее законодательство, но и на решение о его применении, пусть даже вынесенное независимым судебным органом» (там же, стр. 23, п. 49; см. также постановление по делу Санди Таймс, там же, стр. 36, п. 59). Поэтому полномочия органов государственной власти в отношении толкования и применения внутригосударственного права для наложения ограничения на свободу получать и распространять информацию и идеи «идет рука об руку с Европейским контролем» ( см. вышеуказанное постановление по делу Хендисайд, стр. 23, п. 59). Таким образом, контроль на уровне Европейских институтов, может привести к большей степени защиты отдельного гражданина, чем на государственном уровне, потому что закон должен толковаться настолько узко, чтобы обеспечить гарантии международных обязательств взятых на себя государством в соответствии со статьями 1 и 19 Конвенции.

4. В основу принятого Высоким Судом постановления от 19 декабря 1986 года и одобренного Верховным Судом Ирландии (решение от 16 марта 1988 года) была положена статья 40.3.3 Конституции Ирландии (см. п. 28 настоящего постановления).

5.При обращении к данной статье складывается впечатление, что она на-лагает, главным образом на государство, обязательства принять закон, определяющий степень защиты права еще не рожденных детей на жизнь, признающего, согласно тексту статьи, «с должным вниманием равноценное право матери на жизнь». Государство также обязано «на практике» защищать и отстаивать оба эти права. В недавнем решении по делу Генеральный Прокурор против X и других от 5 марта 1992 года, вынесенном Верховным Судом Ирландии в тот же день, г-н судья Наел МакКарти (Niall McCarthy) высказал следующее:

«Я полагаю вполне разумным считать, что, принимая данную Поправку, народ имел право верить, что будет принят закон, в котором будет содержаться механизм, который будет регулировать право матери на жизнь<…> непринятие органами законодательной власти такого закона не просто прискорбно. Это непростительно».

6. На мой взгляд, при отсутствии конкретного закона, новая статья Конституции не имела под собой четкой базы, чтобы отдельный гражданин мог усмотреть в распространении соответствующей информации о медицинских учреждения Великобритании, осуществляющих аборты, нарушение закона. Действовавшее на тот момент, до принятия Восьмой Поправки, уголовное, административное или гражданское право по вопросам аборта (см. п.п. 29-32 данного постановления), а также прецедентное право ирландских судов, касающееся защиты нрава на жизнь еще не рожденного ребенка, представленное в данном деле (см. п.п. 33-35 данного постановления) не содержали четкие основания для подобных выводов. Более того, до настоящего дела Верховный Суд не сталкивался с необходимостью толкования значения этой Поправки.

7. Вышеизложенная ситуация объясняет, почему две организации-заявители спокойно распространяли информацию в течение нескольких лет, до и после принятия Восьмой Поправки, пока не началось данное судебное разбирательство 28 июня 1985 года, возбужденное по частному иску и трансформированное Генеральным Прокурором в публичное четырнадцатью месяцами позднее. Она также объясняет, почему британские и другие иностранные журналы, содержащие подобную информацию, свободно распространялись в Ирландии (см. п. 23 постановления) и то, что ирландских женщин, сделавших аборты за пределами страны, не привлекали к ответственности. Эта ситуация объясняет и заявление Правительства (см. п. 25 постановления) о том, что в соответствии с законодательством Ирландии, при определенных обстоятельствах граждане могли иметь соответствующий доступ к такой информации.

8. Учитывая эти обстоятельства, юридически и фактически, я пришел к выводу, что в соответствующем законе, ограничивающем свободу выражения мнения в области информации, имеющей важное значение для большого числа ирландских женщин, отсутствовали необходимые критерии определенности и четкости. Следовательно, судебный запрет в отношении организаций-заявителей и их консультантов не мог быть оправдан требованиями, изложенными в п. 2 статьи 10 Конвенции.

9. Принимая во внимание смутный и неопределенный характер связи между информацией, предоставляемой корпоративными заявителями, и защитой прав еще не рожденных детей (см. п. 75), я также заявляю, что ни один из заявителей не мог обоснованно полагать, что их деятельность носит противоправный характер, и, что их свобода распространять и получать достоверную информацию об услугах по проведению абортов в Великобритании может быть ограничена в соответствии с внутригосударственным правом, действующим еще до вынесения решения Верховного Суда по данному делу.

В дальнейшем вышеизложенные правовые неопределенности не могли 

быть разъяснены после «соответствующего обращения за помощью к юристу». Аналогично, установить законность пользования правом получать такую важную конфиденциальную информацию было невозможно, даже после соответствующей юридической консультации. Сама по себе, неопределенность статьи Конституции и прецедентного права Ирландии до момента возбуждения данного дела противоречила законности требуемой меры оправдать, в соответствии с нормами нрава, вмешательство в свободу выражения мнения, согласно и.2 статьи 10 Конвенции.

Частично особое мнение судьи Бейки

Хотя я полностью разделяю мнение Суда о том, что ограничение было предусмотрено законом, к сожалению, я не могу согласиться с мнением большинства судей, когда рассматривался вопрос о «необходимости в демократическом обществе». Я также не могу принять тот факт, что миссис X и мисс Джероти могут считаться «жертвами» в данном деле.

На мой взгляд, масштабы ограничения, наложенного внутригосударственными судами, касались не только распространения информации, но и других видов деятельности, которые были расценены как противозаконные. Постановление, принятое Высоким Судом, требовало «… бессрочно ограничить ответчиков <.„>в консультировании беременных женщин в рамках юрисдикции данного Суда и предоставлении информации об аборте или но вопросам проведения аборта. Аналогично, решение Верховного Суда требовало «…бессрочно ограничить ответчиков <…>в оказании помощи беременным женщинам в рамках юрисдикции данного Суда в выезде за пределы страны н предоставлении информации об аборте или но вопросам проведения аборта, а также путем обращения в медицинские учреждения, организации переезда и указания названия, местонахождения и способа связи с конкретным медицинским учреждением или учреждениями или каким- либо другим способом».

Хотя нас в данном деле беспокоит свобода информации, необходимо все же учесть, что предоставление (получение) информации было лишь частью, хотя и очень весомой, услуг, оказываемых заявителями. Внутригосударственные суды не столько пытались остановить распространение информации, но скорее прервать незаконную деятельность, что неизбежно повлекло определенные ограничения в отношении свободы информации. В отличие от мнения большинства судей, я не воспринимаю данное ограничение как «абсолютное», поскольку в действительности эта информация была доступна «<…> в Ирландии из других источников, как например, журналы, телефонные справочники или через лиц, имеющих контакты в Великобритании» (см. п. 76 постановления). 

Рассматривая пропорциональность ограничения на этом фоне, я считаю, что оно носило неизбежный, вспомогательный и ограниченный характер и было необходимо не только для защиты гарантируемого Конституцией права еще не рожденного ребенка на жизнь, но и для поддержания и сохранения целостности правовой системы Ирландии. Следовательно, постановление было пропорционально и необходимо в демократическом обществе и, как следствие, не противоречило статье 10 Конвенции.

Я также не разделяю мнение большинства о том, что миссис X и мисс Джероти являются «жертвами» в данном деле. Вышеупомянутые решения внутригосударственных судов относятся только к организациям-заявителям, их сотрудникам и представителям. Абсолютно очевидно, что клиенты этих компаний также испытают на себе влияние этого постановления. С одной стороны, нельзя отрицать, что общество, в целом, является потенциальной жертвой вмешательства в свободу информации. С другой стороны, заявителю необходимо продемонстрировать, что вмешательство было прямым и незамедлительным, или, по крайней мере, существующую угрозу прямого и незамедлительного вмешательства в его или ее частные права. Только после этого Суд может считать его/ее «жертвой».

На мой взгляд, частные права этих заявителей не были поставлены принятым ограничением под угрозу. Оно затрагивало деятельность Оупен Дор и Даблин Пелл Вуман, которые занимались консультированием только беременных женщин (см. п. 13 постановления). Они не заявляли ни о своей беременности, ни о том, что являются клиентами организации-заявителей. Так как постановление не оказывало прямого влияния на их права, то соответственно они не могут называть себя «жертвами» в понимании п. 1 статьи 25 Конвенции. Их заявление попадает в категорию actio popularis.

Особое мнение судьи Блейни

Я не согласен с двумя решениями большинства судей этого Суда:

Во-первых, что имело место нарушение статьи 10, и во-вторых, что миссис X и мисс Джероти были жертвами. В отношении миссис X и мисс Джероти я разделяю точку зрения, изложенную в особом мнении судьи Бейки.

По моему мнению, постановление Верховного Суда было пропорционально преследуемым им целям. Придя к заключению, что в соответствии со статьей 10.3.3 Конституции деятельность заявителей носила незаконный характер, и сделав заявление на этот счет. Причину данного постановления следует искать в самой Конституции. 11рипяв его, Суд просто выполнил свою обязанность поддерживать Конституцию и защищать права еще не рожденных детей, гарантированные вышеупомянутой статьей. Данное судебное дело не является случаем, когда Суд вынес постановление, осуществляя свою дискреционную юрисдикцию. ‘Гак как Суд усмотрел в деятельности заявителей нарушение статьи 40.3.3, постановление являлось необходимым следствием этого. У Суда не было выбора для принятия более щадящих мер.

В данных обстоятельствах постановление нельзя, на мой взгляд, считать непропорциональным. Это была единственно возможная мера для соблюдения статьи 40.3.3. У Суда не было другого выбора. Было бы немыслимо, если бы Суд отказался вынести такое постановление, так как это означало бы отказ от его обязанности защищать права еще не рожденных детей и привело бы к фатальному подрыву нравственных ценностей, охраняемых статьей 40.3.3.

У меня также сложилось мнение, что статья 60 Конвенции помешала Суду установить, что имело место нарушение статьи 10.

Статья 60 гласит:

«Ничто в настоящей Конвенции не может быть истолковано как ограничение или умаление любого из прав человека и основных свобод, которые могут обеспечиваться законодательством любой Высокой Договаривающейся Стороны или любым иным соглашением, в котором они участвуют».

Право еще не рожденного ребенка быть рожденным несомненно является одним из прав человека, гарантированным статьей 40.3,3 Конституции. Согласно статье 60. ничто в Конвенции не должно быть интерпретировано с целью ограничения или умаления этого права Если статья 10 должна быть истолкована с целью позволить заявителям предоставлять информацию беременным женщинам и, таким образом, оказывать им помощь в осуществлении абортов в Англии, то тогда, на мой взгляд, она интерпретируется с целью умалить права человека, в данном случае, права еще  нерожденных детей. В решении Верховного Суда в деле Генеральный Прокурор по поручению Общества в Защиту нерожденных Детей (Ирландия) против Оупеп Дор Каунселлинг и Даблин Велл Вуман Сентер ([1988| Irish Reports, стр. 593, Судья Финлей высказал следующее, на стр. 624:

«Учитывая установленные факты, вне всякого сомнения, я считаю, что ответчики содействовали окончательному уничтожению жизни нерожденных детей посредством аборта, так как оказывали помощь беременной женщине, решившей сделать аборт, в том, чтобы связаться с медицинским учреждением Великобритании, предоставляющими услуги по проведению абортов».

Решение о том, что постановление противоречило статье 10 равнозначно утверждению, что данная статья допускает распространение подобной информации, которая несомненно умаляет нрава еще не рожденных детей, так как помогает их умерщвлению. На мой взгляд, ст. 60 препятствует такому толкованию.

В своих заявлениях заявитель основывались на том факте, что предоставляемая ими информация была доступна из других источников и что принятое постановление не препятствовало ирландским женщинам делать аборты за пределами страны. По моему мнению, ни один из этих доводов не ставит под вопрос применение ст. 60. Единственный вопрос заключается в том, означает ли установленный факт нарушения постановления статьи 10, что эта статья была истолкована таким образом, что умалила права человека еще не рождённого ребенка. На мой взгляд  — означает. По этой причине я считаю невозможным прийти к заключению, что имело место  нарушение статьи 10.

© Перевод Центра Защиты Прав СМИ

© Перевод с английского М. Н. Залата