ДАЛБАН против РУМЫНИИ (Dalban v. Romania)

(Dalban v. Romania) 

(жалоба № 28114/95)

Постановление Суда 

Страсбург, 

29 сентября 1999 г. 

По делу «Далбан против Румынии» Европейский суд по правам человека, заседая Большой Палатой (см. cтатью 27 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) в редакции Протокола №11 и соответствующие положения Регламента Суда ) в составе:

Л. Вильдхабера, Председателя,
А. Пастор Ридруехо,
Л. Феррари Браво,
Е. Макарчика,
П. Куриса,
Р. Тюрмена,
Ж.-П. Коста,
Ф. Тюлькенс,
В. Стражничка,
М. Фишбаха,
В. Буткевича,
Х.С. Греве,
А. Бака,
Р. Марусте,
Э. Левитса,
С. Бутучаровой, судей,
Р. Бештелиу, судья ad hoe
с участием П. Махони, заместителя Секретаря Суда,

Проведя 8 января и 24 июня 1999 года заседания за закрытыми дверями,
Вынес 9 сентября 1999 года следующее Постановление.

 
ПРОЦЕДУРА

1. Дело было передано в Суд, образованный в соответствии со статьей 19 Конвенции (в ее прежней редакции), Европейской Комиссией по правам человека (далее – Комиссия) 27 апреля 1998 года и Еленой Далбан (Еlеnа Dаlbаn) (вдовой заявителя, умершего 13 марта 1998 года) 5 мая 1998 года – в течение трехмесячного срока, предусмотренного п. 1 статьи 32 и бывшей статьей 47 Конвенции. Первоначально жалоба (№ 28114/95) против Румынии была подана румынским гражданином Ионелом Далбаном (Iоnеl Dаlbаn) 20 апреля 1995 года в Комиссию в соответствии с бывшей статьей 25 Конвенции.

Из практических соображений в данном Постановлении «заявителем» будет называться И. Далбан, хотя в качестве такового выступает его жена (см. Постановление Европейского Суда по делу «Ахмед Садик против Греции” (“Ahmet Sadik v. Greece”) от 15 ноября 1996 года, Reports 1996-V, р. 1641, п. 3).

Запрос Комиссии содержал ссылки на статьи 44 и 48 Конвенции (прежняя редакция), текст которых был изменен ратифицированным Румынией Протоколом № 9, а также на декларацию, которой Румыния признавала обязательную юрисдикцию Суда (статья 46 прежней редакции). Целью запроса и жалобы заявителя являлось получение решения относительно того, обнаруживают ли обстоятельства дела нарушение государством-ответчиком своих обязательств по п. 1 статьи 6 и статье 10 Конвенции.

2. Елена Далбан назначила члена коллегии адвокатов Бакэу (Bcau) И. Попа (I. Рора) в качестве адвоката, представляющего ее интересы (п. 2 Правила 31 старого Регламента Суда В). Являвшийся в то время Заместителем Председателя Суда Тор Вильялмсон (Thor Vilhjalmsson) разрешил И. Попу использовать румынский язык и процедуре представления письменных материалов.

3. Действующий от имени Тора Вильямсона, Председателя Палаты, которая была первоначально образована (бывшая статья 43 Конвенции и правило 2 прежней редакции Регламента Суда), в частности для того, чтобы рассматривать процессуальные вопросы, которые могли возникнуть до момента вступления в силу Протокола № 11, Секретарь Суда уведомил уполномоченного государства-ответчика А. Чиобану-Дордеа (Ciobanu Dordea), адвоката заявителя и представителя Европейской Комиссии по правам человека К. Бырсана (С. Birsan) об организации процедуры письменного производства.

4. После вступления в силу 1 ноября 1998 года Протокола №11 и в соответствии с положениями п. 5 статьи 5 данного Протокола дело было передано в Большую Палату Суда. Большая Палата включала (ex officio) судью, избранного от Румынии, – К. Бырсана (п. 2 статьи 27 Конвенции и п. 4 Правила 24 Регламента Суда), Председателя Суда Л. Вильдхабера, заместителя Председателя Суда Э. Пальм, заместителей председателей Секций (п. 3 статьи 27 Конвенции и п.п. 3 и 5 (а) статьи 24) Ж.-П. Коста и М. Фишбаха. Остальными членами, назначенными для завершения формирования Большой Палаты, являлись А. Пастор Ридруехо, Л. Феррари Браво, Е. Макарчик, П. Курис, Р. Тюрмен, Ф. Тюлькенс, В. Стражничка, В. Буткевич, «.С. Грев, А. Бака, Р. Марусте и С. Бутучарова.

Впоследствии принимавший участие и рассмотрении дела Комиссией К. Бырсан отказался от участия в заседании Большой Палаты (Правило 28 Регламента Суда), и государство-ответчик назначило для участия в заседании в качестве судьи ad hoc Р. Бештелиу (п. 2 статьи 27 Конвенции и п. 1 правила 29 Регламента Суда).

5. Председатель принял решение не предлагать Комиссии уполномочивать своих членов принять участие в рассмотрении дела в Большой Палате (Правило 99 Регламента Суда).

6. После консультаций с Уполномоченным государства-ответчика при Европейском Суде и адвокатом Е. Далбан Большая Палата приняла решение не проводить публичных слушаний по делу.

7. Секретарь Суда получил дополнительные меморандумы заявителя 16 декабря 1998 года, государства-ответчика – 22 декабря 1998 года. Власти Румынии просили Суд приостановить производство по делу вплоть до вынесения постановления Верховным Судом Румынии по протесту Генерального прокурора на решение о признании заявителя виновным и оставляющее решение без изменений по его апелляции.

8. Впоследствии судья Бонелло, который не смог принять участие в дальнейшем рассмотрении дела, был заменен запасным судьей Э. Левитсом (п. 5 (b) правила 24 Регламента Суда).

9. 8 января 1999 года Большая Палата приняла решение приостановить производство по делу.
10. 21 мая 1999 года Секретарь Суда через нового Уполномоченного государства-ответчика при Европейском Суде К.-Л. Попеску (С.-L. Рореscu) получил копию постановления Верховного Суда Румынии от 2 марта 1999 года. По запросу Председателя Европейского Суда заявитель и государство-ответчик 6 мая и 1 июня 1999 года соответственно представили свои меморандумы в отношении этого постановления.

11. Впоследствии судья Э. Пальм, которая не смогла принять участие в дальнейшем рассмотрении дела, была заменена запасным судьей Л. Феррари Браво (п. 5 (b) правила 24 Регламента Суда).

ФАКТЫ

1. Обстоятельства дела

12. Журналист и редактор регионального еженедельного издания «Кроника Ромашкана» (Сrопiсa Rота_сап) Ионел Далбан проживал в г. Роман (Rоmаn) до момента своей смерти 13 марта 1998 года.

13. 23 сентября 1992 года в номере 90/1992 вышеупомянутого издания заявитель опубликовал статью под названием «Мошенничество в размере десятков миллионов на IАS в Романе». В статье описывались мошеннические действия, якобы совершенные директором государственного сельскохозяйственного предприятия г. Роман FАSТRОМ (бывшее государственное хозяйство IАS) Г.С. Приводя выдержки из докладов отдела полиции по борьбе с экономическими преступлениями, заявитель, в частности, писал:

«…новые факты мошенничества в немыслимых масштабах были обнаружены на FASТRОМЕем Романа, бывшем государственном сельскохозяйственном предприятии IАS. Первый подозреваемый – представитель местной коммунистической номенклатуры Г.С. По данным отдела полиции по экономическим преступлениям и экспертным оценкам, нанесенный им ущерб измеряется суммой в более чем 23 млн. лей! Мошенничество состояло в регистрировании поступающих на центральный склад FАSТRОМа товаров, которые больше нигде не всплывали, в том числе в инвентаризационных описях складов дочерних предприятий. Было установлено, что большинство из них обменивалось на товары, в которых нуждались Г.С., его родственники и друзья, либо на наличные, которые впоследствии делились по-братски. Это напоминает бандитов с большой дороги, не имеющих ни чести, ни совести!…

Общественное мнение интересует, как это могло произойти. Может быть, сенатор Р.Т., который до сего времени являлся представителем государства в правлении FАSTRОМА, даст нам ответ. В этом качестве он ежемесячно получал зарплату в размере сотен тысяч лей. Теперь мы знаем, почему, вернее, как он защищал интересы государства…»

 
14. 6 января 1993 года в статье, опубликованной в номере 104/1993, заявитель писал:

«Принадлежащий FАSТRОМу автомобиль типа «универсал» с водителем Р.М. в течение полутора лет «предоставлялся» сенатору Р.Т., чтобы каждые выходные отвозить его в аэропорт Бакау и забирать оттуда. Эта практика, кажется, прекратилась, но она не забыта.»

15. Г.С. и Р.Т., расценив эти сведения как диффамационные, обратились в суд с заявлением об обвинении Далбана, в совершении преступления, предусмотренного статьей 206 Уголовного кодекса.

16. 24 июня 1994 года суд первой инстанции г. Романа (jиdecstoria) признал заявителя виновным в клевете, условно осудив к трем месяцам лишения свободы и обязав его выплатить Р.Т. и Г.С. 300 000 лей. Кроме того, заявителю было на неопределенный период времени запрещено заниматься журналистикой.

17. Суд принял во внимание то обстоятельство, что, хотя в отношении Г.С. и велось два уголовных расследования, прокуратура 7 сентября 1990 года и 10 декабря 1992 года установила отсутствие события преступления в том, что касалось обвинений в присвоении им корпоративного имущества и совершении общественно опасных действий, связанных со служебным положением (abuzul on serviciu contra intereselor ob_te_ti), – преступлении в соответствии со статьей 248 Уголовного кодекса.

В том, что касается Р.Т., суд констатировал, что в период с июня 1991 года по июль 1992 года его совокупный оклад как члена правления от государства составил 55 000, а не «сотни миллионов» лей. Далее суд указал на то, что в соответствии с Регламентом Сената «префектуры предоставляют в распоряжение сенаторов транспортные средства и секретаря в целях обеспечения выполнения ими своих функций» и что в письме № 4849/1991 префектура уезда Нямц (Nеаmt) обращалась к предприятию FАSТROМ с просьбой о предоставлении одной автомашины в распоряжении Бюро сенатора в г. Роман. Суд заключил, что утверждения заявителя не соответствовали действительности.

18. Заявитель подал на вышеназванное решение апелляционную жалобу. Он утверждал, что отчеты отдела полиции по борьбе с экономическими преступлениями, на основании которых Г.С. было предъявлено обвинение, отчеты инспекторов Министерства финансов от 19 и 26 июня и 18 декабря 1992 года, заявления членов Правления FАSТRОМа, а также членов профсоюза, действующего на предприятии, содержали свидетельства незаконных финансовых операций, приписываемых Г.С. Суммы, фигурировавшие в этих документах, составляли более 23 млн. лей.

19. В отношении Р.Т. заявитель указал на то, что суд первой инстанции в своем решении от 24 июня 1994 года признал факт использования Р.Т. автомобиля, принадлежащего FАSТRОМу. Заявитель отрицал диффамационный характер утверждений относительно зарплаты Р.Т. несмотря на признанную им собственную ошибку в размере зарплаты.

20. Решением от 7 декабря 1994 года. уездный суд Нямца (tribunal judetеап) оставил приговор от 24 июня 1994 года без изменения как в части, касающейся лишения свободы, так и в части, касающейся выплаты компенсации. Констатировав тот факт, что по данным прокуратуры действия Г.С. не обнаруживают события преступления, суд, не рассмотрев представленные заявителем для оправдания своих утверждений отчеты полиции, счел, что эти утверждения не соответствуют действительности. Суд также признал правомерным использование автомобиля сенатором Р.Т.

Вместе с тем суд отменил запрет на работу заявителя в качестве журналиста, сославшись на «его положительное поведение».

21. Судья М.С. выразил свое особое мнение. Он пришел к следующим выводам:

«…Установление истинного положения вещей является непременным условием для устранения недостатков и зашиты общественных интересов. Эти интересы более значимы, чем зашита любой ценой репутации кого-либо. Правом и обязанностью журналиста является постановка вопроса в отношении организаций и их руководителей с тем, чтобы контролировать качество их работы и выяснить, оправдывают ли они оказанное доверие и насколько оправдан их престиж. Непогрешимых нет, и никто не может утверждать, что непогрешим.

Мне кажется несправедливым осуждение журналиста Ионела Далбана в связи с тем, что он лишь честно выполнил свой долг, стремясь внести вклад в улучшение морального климата города, в котором живет и работает…».

22. Несмотря на обвинительный приговор. заявитель продолжал опубликование материалов о мошенничестве, якобы совершенном Г.С. Более того, он не возместил моральный вред, причиненный Г.С. и Р.Т.

23. Реагируя на разоблачения, сделанные заявителем, Комиссия румынского парламента по расследованию злоупотреблений обратилась в прокуратуру уезда Нямц.

24. В результате мер, предпринятых неправительственной организацией «Демократическая лига за справедливость», прокуратура г. Романа начала новое расследование в отношении Г.С.

25. После вынесения в отношении заявителя обвинительного приговора другие газеты, среди которых – всерумынская крупнотиражная ежедневная газета «Адеварул» («Аdevarul»), опубликовали материалы о предполагаемом мошенничестве.

26. Многие газеты расценили обвинительный приговор в отношении заявителя как «попытку запугать» прессу.
27. 24 апреля 1999 года Генеральный прокурор поставил перед Верховным Судом вопрос об отмене обвинительного приговора, вынесенного судом первой инстанции в отношении заявителя, и решения по апелляции, мотивировав это отсутствием состава преступления.

28. Решением от 2 марта 1999 года Верховный Суд удовлетворил протест прокуратуры. Он признал заявителя невиновным в клевете в адрес Г.С., расценив, что заявитель действовал добросовестно. В том, что касается клеветы в адрес Р.Т., Верховный Суд два предшествующих решения отменил и, признав осуждение И. Далбана обоснованным, прекратил дело в связи со смертью последнего.

II. Применимое национальное законодательство

29. Соответствующие статьи Уголовного кодекса Румынии гласят:

Статья 206

«Публичное заявление или утверждение в отношении какого-либо лица, требующие, в случае их соответствия действительности, применения к этому лицу мер уголовной, административной или дисциплинарной ответственности либо порочащие его честь в глазах общественности, наказывается лишением свободы на срок от трех месяцев до одного года или штрафом».

Статья 207

Соответствие действительности высказываний и утверждений при- знается в случае, если они сделаны в целях защиты законных интересов. В случае доказанности соответствия высказываний и утверждений действительности, последние не считаются преступлениями – оскорблением либо диффамацией».

30. Соответствующие статьи Уголовно-процессуального кодекса Румынии гласят:

Статья 385 – 9

«Апелляция может быть подана в следующих случаях:

(10) если в решении не учтены обвинения, содержащиеся в определении о предании суду, собранные по делу доказательства либо ходатайства. которые имеют существенное значение для обеспечения прав сторон в деле и которые могут повлиять на исход рассмотрения дела…»

Статья 504

«Каждый, кто признан виновным, имеет право на компенсацию государством причиненного вреда или ущерба в случае, если в соответствии с окончательным решением будет установлено, что он не совершал преступления либо отсутствует событие преступления…

Лицо, которое в ходе следствия или судебного разбирательства дела умышленно и путем виновных действий препятствовало либо пыталось препятствовать установлению истины, не имеет права на такую компенсацию.

Лица, указанные в §§ и 2 настоящей статьи, которые на момент их ареста имели работу, имеют право на учет в трудовом стаже (общем и непрерывном) срока лишения свободы или исправительных работ».

Статья 505

«Процессуальные действия в целях получения предусмотренной статьей 504 компенсации за вред или ущерб могут быть начаты лицом, которому такой вред или ущерб был причинен, либо после его смерти начаты или продолжены лицами, находившимися у него на иждивении. Такие действия могут быть начаты в течение одного года с даты вынесения оправдательного приговора либо решения о прекращении дела».

РАЗБИРАТЕЛЬСТВО В КОМИССИИ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

31. И. Далбан обратился в Комиссию 20 апреля 1995 года. Ссылаясь на п. 1 статьи б и статью 10 Конвенции, он жаловался на нарушение его права на справедливое судебное разбирательство дела и права на свободу выражения мнения.

32. 9 сентября 1996 года Комиссия объявила жалобу (№ 28114/95) приемлемой. В своем докладе от 22 января 1998 года (бывшая статья 31 Конвенции) она выразила мнение о том, что имеет место нарушение статьи 10 (единогласно) и что нет необходимости рассматривать вопрос о том, имело ли место нарушение п. 1 статьи 6 (тридцать один голос против одного).

III. Окончательное рассмотрение дела судом

33. Адвокат Е. Далбан просил Суд определить, что имело место нарушение статьи 10 и присудить своему клиенту справедливую компенсацию в 250 000 000 лей в качестве возмещения материального ущерба и морального вреда.

34. Власти Румынии предложили Суду прекратить рассмотрение дела в связи с тем, что вдова заявителя не проявляет личного интереса в продолжении рассмотрения дела. В дополнение к этому они, согласившись с тем, что имело место нарушение статьи 10, предложили Суду прекратить рассмотрение дела, поскольку Верховный Суд своим решением от 2 марта 1999 года устранил последствия нарушения. В отношении жалобы на нарушение п. 1 статьи 6 власти Румынии просили Суд объявить, что таковое отсутствует. Власти Румынии также требовали отклонить претензии заявителя по статье 41 Конвенции (справедливая компенсация).

  ПРАВО

1. О предмете спора

35. Адвокат заявителя в письме от 16 декабря 1998 года, направленном в адрес Суда, утверждал, что его бюро было взломано и ряд документов украден. Он также утверждал, что два направленных им в адрес Суда письма были перехвачены неизвестными лицами.

36. Власти Румынии заявили, что эти обстоятельства не имеют отношения к делу.

37. Поскольку данные вопросы не учитывались на стадии рассмотрения Комиссией приемлемости жалобы заявителя, они не являются составной частью дела, переданного на рассмотрение Суда (см., в частности, постановление Суда по делу «Яновски против Польши» (“Janovski v. Poland”) от 21 января 1999 года, Reports 1999-1, р. 196, п. 19).

2. Предложение властей Румынии прекратить рассмотрение дела

38. В своем меморандуме по делу от 1 июня 1999 года власти Румынии выступали за прекращение рассмотрения дела, обосновывая это тем, что вдова заявителя, как явствует из ее меморандума от 31 августа 1998 года, больше не имела личного интереса в продолжении рассмотрения дела (на чем она настаивала в жалобе от 5 мая 1998 года), а только ссылалась на интерес своего умершего мужа.

39. Суд отметил, что заявитель был осужден судами Румынии за распространение через печатные СМИ клеветнических высказываний. Суд полагает, что вдова заявителя имеет законный интерес в том, чтобы решение о виновности ее мужа было признано противоречащим праву на свободу выражения мнения, которое он отстаивал, обратившись в Комиссию. На этом основании требование властей Румынии о прекращении рассмотрения дела отклоняется. Суд постановляет рассматривать Е. Далбан в качестве заявителя в данном деле.

III. Предполагаемое нарушение статьи 10 Конвенции

40. Заявитель считает, что признание его виновным в клевете противоречит его праву на свободу выражения мнения в том виде, как оно гарантировано статьей 10 Конвенции, которая гласит:

“1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ…

2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия”.

А. Потеря статуса «жертвы» нарушений Конвенции

41. Суд отмечает, что Верховный Суд своим постановлением от 2 марта 1999 года удовлетворил протест прокурора, отменив решения суда первой инстанции и апелляционного суда об осуждении заявителя, в связи с вынесением которых последний подал жалобу, ссылаясь на нарушение статьи 10 Конвенции (см. выше п. 28).

42. В своем меморандуме от 1 июня 1999 года власти Румынии подчеркнули тот факт, что Верховный Суд отменил обвинительный приговор (в соответствии с которым заявитель признавался виновным в клевете в адрес Г.С.) на основании того, заявитель действовал добросовестно. По мнению властей Румынии, это обстоятельство, а также возможность для вдовы заявителя возместить причиненный ущерб в порядке, предусмотренном гражданским законодательством, представляет собой признание по существу «возможного нарушения Конвенции и открывает возможность получения полной компенсации в рамках национальной правовой системы». На основании того, что отсутствует «жертва», власти Румынии просили Суд отклонить жалобу.

В том, что касается осуждения заявителя за клевету в адрес Р.Т., то власти Румынии подчеркнули, что Верховный Суд отменил два судебных решения, опротестованных Генеральным прокурором, и «пересмотрев дело, принял постановление о его прекращении в связи со смертью подсудимого». Власти Румынии заявили, что заявитель воспользовался средствами судебной защиты своих прав в связи с предполагаемым нарушением статьи 10 и что оно «полагается в данном деле на усмотрение Суда.»

43. Адвокат заявителя охарактеризовал решение Верховного Суда как «подлинный обвинительный акт» в отношении покойного заявителя и как «явное оправдание действий Р.Т.».

44. В Постановлении Суда по делу «Амюур против Франции» (“Amuur v. France”) от 25 июня 1996 года Суд подтвердил свою позицию, в соответствии с которой «решение или меры в пользу заявителя не являются в принципе достаточными для того, чтобы он перестал быть «жертвой», за исключением случаев, в которых национальные власти в прямой форме или фактически признали нарушение положений Конвенции и устранили его последствия» (Reports 1996-III, р. 846, § 36).

В данном деле, даже если постановление Верховного Суда об отмене обвинительного приговора заявителя (в силу того, что последний действовал по доброй совести, и на основании документов, касающихся Г.С.; см. выше п. 28) рассматривать как фактическое признание неправомерного ограничения «права на свободу выражения мнения», Суд считает, что это не является адекватным устранением последствий такого нарушения в том виде, как того требует правоприменительная практика Суда. Хотя власти Румынии ссылаются на статьи 998 и 999 Гражданского кодекса и статью Уголовно-процессуального кодекса (см. выше п. 30), не ясно, сможет ли и каким образом Е. Далбан получить какую-либо компенсацию. Рассмотрение жалобы в порядке, предусмотренном гражданским законодательством, влекущее, по утверждению Е. Далбан (власти Румынии не возражали), значительные судебные расходы, предполагает наличие правонарушения, за которое установлена гражданско-правовая ответственность. Что касается возможностей, предоставляемых Уголовно-процессуальным кодексом, то вряд ли после приговора, вынесенного по результатам рассмотрения уголовного дела и подтвержденного решением по апелляции, после протеста прокурора и постановления Верховного Суда Е. Далбан сочтет целесообразным участие в новом процессе, исход которого, по меньшей мере, не ясен.

По поводу выводов, содержащихся в постановлении от 2 марта 1999 года в отношении сенатора Р.Т., Суд отмечает, что Верховный Суд посчитал осуждение заявителя правильным на основании того, что последний намеренно причинил вред Р.Т., распространив о нем непроверенные сведения (см. выше — 28). Очевидно, что это не означает ни прямого, ни косвенного признания национальными властями нарушения статьи 10 Конвенции.

45. В итоге Суд постановляет, что вдова заявителя может утверждать, что явилась жертвой по смыслу статьи 34 Конвенции.

В. По существу жалобы

46. Никто не оспаривает того, что осуждение заявителя представляло собой «вмешательство публичных властей» в его право на свободу выражения мнения в том виде, как оно гарантировано в п. 1 статьи 10 Никто не отрицал также, что вмешательство было «предусмотрено законом» и преследовало законную цель «защиты репутации других лиц». Выполнение двух названных требований позволяет рассматривать вмешательство оправданным по смыслу п. 2 статьи 10. По этим вопросами выводы Суда совпадают с выводами Комиссии.

47. По вопросу о том, было ли вмешательство «необходимым в демократическом обществе», Суд напоминает свои постановления по аналогичным делам в соответствии с которыми необходимо установить, было ли вмешательство соразмерным законной преследуемой цели и были ли доводы, приведенные национальными властями в его оправдание, достаточными и соответствующими критериям п. 2 статьи 10 (см., среди прочих, постановление Суда по делу «Бладет Тромсё и Стенсаас против Норвегии» (“Bladet Tromsц, and Stensaas v. Norway”) от 20 мая 1999 года, Reports 1999-Ш, рр. 321 – 322, § 58). Суд не ставит перед собой цель подменять национальные суды, однако он обязан проверять решения на предмет соответствия статье 10, в свете всего дела в целом, которые последние выносят, пользуясь предоставленными им пределами усмотрения (см. там же п. 60, а также Постановления по другим делам, в частности, “Фрессоз и Руар против Франции” (“Fressoz and Roire v. France”) от 21 января 1999 года, Reports 1999-1, рр. 19 – 20, § 45).

48. Статьи, в связи с опубликованием которых заявитель был обвинен, касались вопросов, представляющих общественный интерес: управление государственным имуществом, действия политиков по выполнению возложенных на них функций. Первая статья содержала информацию, взятую из материалов проводимого отделом полиции по борьбе с экономическими преступлениями расследования в отношении руководства FASTROMа – членов Совета директоров, в котором Г.С. являлся исполнительным директором, а Р.Т. – представителем государства. Во второй статье говорилось об окладе, получаемом сенатором Р.Т. в соответствии с его должностью в FASTROMе и использовании им служебного автомобиля (см. выше п.п. 13 и 14).

49. Один момент является особенно важным для суда при определении его позиции в данном деле: существенная роль прессы в демократическом обществе. Хотя пресса и не должна преступать определенных границ, в частности, в отношении репутации, прав других лиц и необходимости предотвратить разглашение конфиденциальной информации, тем не менее, ее долг состоит в том, чтобы сообщать любым способом, который согласуется с ее обязанностями и ответственностью, — информацию и идеи по всем вопросам, представляющим общественный интерес. Более того, Суд убежден в том, что журналистская свобода предполагает некоторую долю преувеличения или даже провокации. В делах, подобных данному, следует исходить из того, что пределы усмотрения, предоставленные национальным властям, ограничены интересом демократического общества, состоящего в том, чтобы позволить прессе выполнять ее функцию «сторожевого пса общества» и распространять информацию по серьезным вопросам, представляющим общественный интерес (см. упомянутое выше постановление Суда по делу «Бладет Тромсё и Стенсаас против Норвегии», стр. 322, п. 59). Неприемлема ситуация, в которой журналист не может высказывать критические оценочные суждения, соответствие которых действительности он не может доказать (см. постановление Европейского Суда по делу “Лингенс против Австрии” (“Lingens v. Austria”) от 8 июля 1986 года, Серия А, М 103, стр. 28, п. 46).

50. В данном деле Суд, как и Комиссия, отмечает, что отсутствуют доказательства того, что приведенные в статьях заявителя факты полностью не соответствуют действительности и использованы в целях разжигания диффамационной кампании против Г.С. и сенатора Р.Т. Статьи заявителя содержали информацию не о частной жизни Р.Т., а о его действиях в качестве избранного представителя народа (см. выше п.п. 13 и 14). Сведения, распространенные заявителем о действиях сенатора и выполнении последним своих депутатских функций, были признаны румынскими судами не соответствующими действительности и на этом основании клеветническими. Мнение прокуратуры об отсутствии события преступления в том, что касается действий Г.С., послужило для румынских судов достаточным основанием для того, чтобы определить содержащиеся в статьях заявителя сведения о Г.С. как не соответствующие действительности. Суды пришли к такому заключению, не исследовав доказательства, представленные заявителем (см. выше п.п. 17 и 20).

51. Власти Румынии не оспаривали вывод Комиссии, в соответствии с которым, «даже принимая во внимание функции и обязанности журналиста, выполняя которые он реализует право, гарантированное ему статьей 10 Конвенции, осуждение заявителя не может рассматриваться как «необходимое в демократическом обществе».

52. Суд принимает это к сведению и выносит Постановление о том, что признание заявителя виновным в совершении уголовного преступления и назначение ему в качестве наказания лишение свободы является непропорциональным вмешательством в его право как журналиста на свободу выражения мнения.

Соответственно, имеет место нарушение статьи 10 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение п. 1 статьи 6 Конвенции

53. Заявитель жаловался на то, что нарушено его право на справедливое судебное разбирательство, поскольку национальные суды не исследовали доказательства, представленные им в свою защиту, – официальные документы, которые легли в основу его статей (см. выше п.п. 17 и 20). Заявитель ссылался на п. 1 статьи 6, соответствующие положения которой предусматривают:

«Каждый… при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое… разбирательство дела… судом».

54. Власти Румынии просили Суд объявить, что нарушение положений п. 1 статьи 6 не имело места, поскольку «отсутствие прямых ссылок на доводы И. Далбана» не означает, что эти доводы не были рассмотрены. Напротив, факт «приобщения соответствующих документов к делу» дает основания полагать, что румынские суды исследовали представленные заявителем письменные доказательства.

55. Учитывая вывод, сделанный в отношении жалобы на нарушение статьи 10 Конвенции, Суд, как и Комиссия, не считает необходимым рассматривать жалобу с точки зрения положений п. 1 статьи 6.

V. Применение статьи 41 Конвенции

56. Статья 41 Конвенции гласит:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции ил” Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.»

А. Ущерб

57. Вдова заявителя требовала выплаты обшей суммы в 250 000 000 румынских лей в качестве компенсации за моральный вред – потерю репутации в результате осуждения ее покойного мужа, и за материальный ущерб – убытки, понесенные в результате прекращения издания «Кроника Ромашкана». Она заявила, что «эта сумма является минимальной компенсацией и будет полностью использована для возобновления издания», а не для личного обогащения.

58. Власти Румынии сначала подчеркнули отсутствие причинной связи между требованиями и заявленным материальным ущербом, затем отметили, что указанная сумма в любом случае является завышенной. В том, что касается морального вреда, то сама констатация нарушения статьи 10 представляет, по мнению властей Румынии, достаточно справедливую компенсацию. В отношении ущерба, обязанность компенсировать который была возложена на заявителя в соответствии с приговором, власти Румынии, отметив возможность для вдовы заявителя получить соответствующее возмещение в порядке, предусмотренном гражданским законодательством, заявили, что такой компенсации не выплачивалось.

59. Суд разделяет мнение Комиссии по вопросу о материальном ущербе. Тем не менее, в отношении морального вреда Суд считает, что заявителю и его вдове такой вред был нанесен, и что простая констатация факта нарушения не является достаточной компенсацией. В данном деле смерть заявителя, наступившая до принесения прокуратурой протеста в Верховный Суд, является фактом, который необходимо учитывать при оценке подлежащего компенсации вреда. Принимая во внимание высокий уровень инфляции в Румынии, Суд устанавливает подлежащую возмещению сумму во французских франках. Эта сумма должна быть конвертирована в румынские леи по курсу на день фактической уплаты. Суд присуждает Е. Далбан 20000 французских франков. Наконец, в отношении третьего аргумента властей Румынии Суд ограничивается замечанием о том, что Е. Далбан не требовала возмещения соответствующих выплат, поскольку последние не были произведены (см. выше п. 22).

В. Судебные издержки

60. Заявителю Советом Европы были предоставлены средства для оплаты юридической помощи при ведении дела в Комиссии и Суде. Вдова заявителя не просила возмещения каких-либо дополнительных расходов и издержек.

С. Процентная ставка по просроченному долгу

61. Суд считает целесообразным принять установленную законом процентную ставку, действующую во Франции на дату принятия настоящего Постановления и составляющую 3,47 % в год.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Постановил, что вдова заявителя имела его права для продолжения участия в производстве по данному делу.

2.Постановил, что вдова заявителя может утверждать, что явилась жертвой» по смыслу статьи 34 Конвенции.

3. Постановил, что имело место нарушение статьи 10 Конвенции.

4. Постановил, что нет необходимости рассматривать дело на основании положений п. 1 статьи 6 Конвенции.

5.Постановил,

а) что государство-ответчик должно выплатить вдове заявителя в течение трех месяцев сумму в 20 000 французских франков в качестве компенсации за моральный вред, которая должна быть конвертирована в румынские леи по курсу на день платежа;

б) и что к указанной сумме прибавляются простые проценты по ставке в 3,47 % годовых с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до совершения платежа.

6.Отклонил остальные требования о «справедливом возмещении».

Совершено на английском и французском языках и оглашено во Дворце прав человека в Страсбурге 28 сентября 1999 года.

Л. Вильдхабер Председатель
П. Махони Заместитель Секретаря Суда

© Перевод Института проблем информационного права (г.Москва), 2002

© Сравнительно-правовое редактирование Араповой Г.Ю., 2004