ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
Третья Секция
ДЕЛО «ДИЧАНД И ДРУГИЕ против АВСТРИИ»
(Dichand v. Austria)
(Заявление № 29271/95)
Судебное решение
Страсбург
26 февраля 2002
Окончательное 26/05/2002
Это решение станет окончательным при обстоятельствах, изложенных в Статье 44 § 2 Конвенции. Оно может подлежать редакционному пересмотру.
По делу «Дичанд и другие против Австрии»,
Европейский cуд по правам человека (ранее существовавшая Третья Секция), заседая в следующем составе:
Г-н. Дж.-П. Коста, Президент,
Г-н В. Фурманн,
Г-н L. Лукадес,
Сэр Николас Браца,
Г-жа Х.С.Грив,
Г-н K.Трайя,
Г-н М. Угрехелидзе, судьи
и г-жа С. Долле, секретарь Секции,
После тайного совещания 9 января 2001 г. и 30 января 2002 г.,
Выносит следующее решение, которое было принято 30 января 2002 г.
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было возбуждено против Республики Австрия на основании заявления (№ 29271/95), поданным 28 сентября 1995 г. в Европейскую Комиссию по правам человека («Комиссия») в соответствии с ранее существовавшей Статьей 25 Конвенции о защите прав человека и основных свобод («Конвенция») австрийским подданным Гансом Дичандом, компанией «Кроне — Верлаг GmbH & KG» (Krone-Verlag GmbH & KG ), товариществом с ограниченной ответственностью, зарегистрированным в соответствии с австрийским законодательством, и «Кроне-Верлаг GmbH» (Krone-Verlag GmbH), обществом с ограниченной ответственностью, зарегистрированным в соответствии с австрийским законодательством.
2. Интересы заявителей в Суде представлял г-н Т.Хене, адвокат, практикующий в Вене (Австрия). Правительство Австрии («Правительство») было представлено его Уполномоченным, послом Х. Уинклером, начальником Отдела Международного права в Федеральном Министерстве Иностранных дел.
3. Заявители утверждали, что судебный запрет, не позволяющий им повторять некоторые высказывания, опубликованные ими в периодическом издании («Neue Kronen-Zeitung»), и предписывающий им опровергнуть эти высказывания, нарушил их право на свободу выражения мнения, вопреки Статье 10 Конвенции.
4. Заявление было передано в Суд 1 ноября 1998 г., когда вступил в силу Протокол № 11 к Конвенции (Статья 5 § 2 из Протокола № 11).
5. Заявление было направлено в Третью Секцию Суда (Правило 52 § 1 Правил Суда). В рамках этой Секции, Палата, которая в дальнейшем рассматривала дело (Статья 27 § 1 Конвенции), была скомпонована в соответствии с Правилом 26 § 1Правил Суда.
6. Решением от 9 января 2001 г. Палата объявила, что заявление допущено к рассмотрению.
7. 1 ноября 2001 г. Суд произвел изменение в составе его Секций, но данное дело осталось в компетенции прежней Палаты Секции III, которая объявила, что заявление допущено к рассмотрению.
8. Посовещавшись со сторонами, Палата приняла решение об отсутствии необходимости в слушании конкретных обстоятельств дела (Правило 59 § 2 в целом); заявитель, но не Правительство, представил дополнительные материалы относительно конкретных обстоятельств дела. Кроме того, от г-на Майкла Граффа, которому Президент дал разрешение на вмешательство в письменную процедуру (Статья 36 § 2 Конвенции и Правило 61 § 3), были получены комментарии третьей стороны. Заявители ответили на эти комментарии (Правило 61 § 5).
ФАКТЫ
I. Обстоятельства дела
9. Первый заявитель, австрийский гражданин, родившийся в 1921 г. и проживающий в Вене, — главный редактор и издатель газеты «Neue Kronen-Zeitung». Второй заявитель, товарищество с ограниченной ответственностью (Kommanditgesellschaft) — владелец этой газеты. Третий заявитель — общество с ограниченной ответственностью, главный партнер (Komplementдr) второго заявителя. Предприятия второго и третьего заявителя находятся в Вене.
10. Заявители принадлежат к большой группе средств информации, которая в соответствующий период времени находилась в состоянии жесткой конкуренции с другой группой средств информации, представленной г-ном Майклом Граффом, адвокатом, практикующим в Вене. Помимо профессии адвоката, г-н Графф с 1982 по 1987 гг. был генеральным секретарем Австрийской Народной партии (Цsterreichische Volkspartei), а с 1983 по 1995гг. — членом Парламента со стороны этой партии. C 1987 по 1995 гг. он был Председателем Законодательного Комитета Парламента (JustizausschuЯ). С 1989 по июль 1995 гг. он представлял интересы конкурента заявителей в нескольких процессах по поводу несправедливых конкурентных действий в отношении компаний, принадлежащих к группе средств информации заявителей.
11. В 1989 г. в несколько австрийских законов были внесены изменения в соответствии с Актом, утверждающим поправки о расширении ограничений в отношении денежных штрафов (Erweiterte Wertgrenzen-Novelle). В правительственном законопроекте (Regierungsvorlage) также была предусмотрена поправка к части 359 § 1 Акта о правоприменении (Exekutionsordnung), — части, которая имеет особое значение для применения судебных запретов. В правительственном законопроекте было предусмотрено увеличение размеров штрафов, могущих быть наложенными за несоблюдение судебных запретов, с 50,000 австрийских шиллингов (ATS) в рамках исполнительного листа до ATS 80,000 в рамках исполнительного листа.
12. Под председательством г-на Граффа, Законодательный Комитет, рассматривающий Правительственный законопроект, предложил другую версию, а именно, что максимальный штраф в размере ATS 80,000 мог бы быть наложен в рамках каждого требования о правоприменении (Exekutionsantrag), вместо «в рамках каждого исполнительного листа, предъявленного исполнительным судом». В своем отчете в июне 1989 г., Законодательный Комитет указал, что штраф должен быть умножен на число требований о правоприменении, если только не было принято одно решение, объединяющее несколько требований. Это предложение было принято Парламентом 29 июня 1989 г. и издано как Статья XI Акта, утверждающего поправки о расширении ограничений в отношении денежных штрафов, в Федеральном Законодательном бюллетене (Federal Law Gazette) 1989/343 (Erweiterte Wertgrenzen-Novelle 1989, BGBl. 1989/343).
13. Четырьмя годами позже, в июне 1993 г., в «Neue Kronen-Zeitung» была опубликована следующая статья, написанная первым заявителем под псевдонимом «Като» (Cato):
«Моральные устои — 93
Перед тем, как стать Министром иностранных дел Франции, Роланд Думас был одним из наиболее известных и наиболее преуспевающих адвокатов. Он управлял гигантским состоянием Пикассо; он представлял интересы Крейского (Kreisky) и Министра иностранных дел Австрии, когда последний оказался в неприятной ситуации. Думас принял как должное тот факт, что он должен был перестать заниматься адвокатской практикой, когда он стал членом правительства. Такого порядка действий придерживается любая демократическая страна мира. Только г-н Графф — явно толстокожий — не намеревается подчиняться этим нравственным принципам.
Получилось так, что в то время, когда г-н Графф был председателем Законодательного Комитета, в законодательстве была сделана поправка, которая привнесла большие преимущества для издателей газет, интересы которых г-н Графф представлял как адвокат. Чтобы гарантировать отсутствие в подобных случаях каких-либо подозрений, даже тех, которые не имеют никакого объективного подтверждение, существует мудрое правило о «несовместимости»; адвокату не позволено участвовать в принятии законов, которые создают преимущества для их клиентов.
И Австрийская Народная партия думала таким же образом; поэтому она решила воззвать к совести г-на Граффа. Напрасно! Для данной ситуации очень показательно, что Австрийская Народная партия не может убедить г-на Граффа. Другие партии будут очень довольны, ведь становится так вопиюще очевидно, насколько бессильна Австрийская Народная партия в отношении одного из своих служащих, который является носителем ее же моральных принципов. Г-ну Граффу даже позволили высказать его постыдные взгляды на нашем монопольном телевидении. Г-н Графф думал, что если ему придется уйти из Законодательного Комитета, это испугает ‘Kronen Zeitung ‘.
Народная партия должна бояться не ‘Kronen’, а ее избирателей, которые будут и дальше отворачиваться от нее, если партия покажет себя неспособной навести порядок в своих собственных рядах; как же сможет тогда кто-либо предположить, что она преуспеет в этом в масштабах страны … Като.»
<Немецкая версия>
“Moral 93
Roland Dumas war, bevor er Frankreich’s AuЯenminister wurde, einer der bekanntesten und erfolgreichsten Rechtsanwдlte Europas. Er verwaltete zum Beispiel das gigantische Erbe Picassos, vertrat Kreisky und einen цsterreichischen AuЯenminister, als dieser in eine arge Affдre geraten war. Fьr Dumas war es ganz selbstverstдndlich, daЯ er sein Rechtsanwaltsbьro aufgeben muЯte, als er in die Regierung eintrat. Ьberall in der Welt wird dies in Demokratien so gehalten. Nur der offenbar mit einer Bffelhaut ausgestattete Rechtsanwalt Dr. Graff denkt nicht daran, sich nach solchen Moralbegriffen zu richten.
So kam es, wдhrend er im JustizausschuЯ des Parlaments den Vorsitz hatte, zur Verдnderung eines Gesetzes, wodurch der Zeitungsverlag, den Graff rechtsanwaltlich vertritt, groЯe Vorteile hatte. Damit in solchen Fдllen nicht ein bestimmter Verdacht entstehen kann, der keineswegs begrndet sein muЯ, gibt es eben die weise Regel der Unvereinbarkeit; ein Anwalt darf nicht an der Entstehung von Gesetzen beteiligt sein, die seinen Mandanten Vorteile bringen.
Das dachte man auch in der ЦVP, und man entschloЯ sich, Graff ins Gewissen zu reden. Vergeblich! Es sagt einiges ьber den Zustand der ЦVP aus, daЯ sie sich gegen Graff nicht durchsetzen konnte. Den anderen Parteien kann es nur recht sein, wenn sich in so brutaler Offenheit zeigt, wie ohnmдchtig die Volkspartei gegenber einem Funktionдr ist, der seine eigene Moral hat. Sogar in unserem Monopol-Fernsehen durfte er seine anrchige Haltung vertreten. Graff meinte, es wьrde nur Angst vor der ‘Kronen Zeitung’ signalisieren, berufe man ihn im JustizausschuЯ ab.
Nicht vor der ‘Krone’ braucht die ЦVP Angst zu haben, sondern vor ihren Wдhlern, die sich weiter von ihr abwenden werden, wenn sie sich als unfдhig erweist, in der eigenen Partei Ordnung zu machen; wie sollte man da das Vertrauen haben, es kцnne ihr im Staat gelingen … Cato.”
14. 7 июня 1993 г. г-н Графф подал в Коммерческий Суд (Handelsgericht) г.Вены иск о наложении судебного запрета в соответствии с Частью 1330 Австрийского Гражданского Кодекса (Allgemeines Bьrgerliches Gesetzbuch) в отношении этих трех заявителей. Он требовал, чтобы заявителям было запрещено заявлять или повторять, что он «не намеревается подчиняться нравственным принципам, существующим в демократических государствах во всем мире, а именно, что человек должен перестать заниматься адвокатской практикой, если он становится членом правительства, (Г.Г. никогда не был членом правительства), и/или то, что он участвовал в принятии законов, которые привнесли преимущества для его клиентов, и/или то, что ему позволили высказать его позорные взгляды по телевидению». Он также потребовал опровержения заявления и публикации опровержения в «Neue Kronen-Zeitung».
15. 9 июля 1993 г. Коммерческий Суд Вены вынес предварительный судебный запрет (einstweilige Verfьgung) в отношении заявителей, в соответствии с которым им не разрешалось повторение оспоренных высказываний. Заявители пытались обжаловать это решение, но безуспешно.
16. 9 сентября 1994 г. Коммерческий Суд Вены вынес постоянный судебный запрет, в соответствии с которым заявителям не разрешалось повторять оспоренные высказывания, а также было предписано отказаться от этих утверждений на страницах «Neue Kronen-Zeitung». Суд посчитал, что утверждения заявителей были оскорбительными и поэтому подпадали под действие не только Части 1330 § 2 Австрийского Гражданского Кодекса, но также и первого параграфа Части 1330. В этом случае бремя доказывания перекладывалось на заявителей, которым необходимо было доказать правдивость оспариваемых утверждений. Суд указал, что все высказывания, содержащиеся в статье, были утверждениями факта, который заявители не сумели доказать.
17. Суд счел утверждение, содержащееся в первом абзаце газетной статьи, оскорблением, в значении Части 1330 § 1 Гражданского Кодекса, так как г-н Графф был обвинен в том, что игнорировал моральные и демократические принципы или пренебрегал ими, а потому действовал безнравственно. В этом высказывании подразумевалось, что г-н Графф стал членом правительства. Однако утверждение было ложным, потому что г-н Графф никогда не был членом правительства.
18. Далее суд посчитал, что во втором параграфе газетной статьи было выражено подозрение, что г-н Графф злоупотребил своим служебным положением члена Парламента. Предлагаемое доказательство, которое должно было подтвердить правдивость этого утверждения, а именно поправка к Части 359 § 1 Акта о правоприменении, было недостаточным, потому что заявители даже не утверждали в суде, что поправка работала исключительно на интересы клиента г-на Граффа. На самом деле, эта поправка имела объективное основание, касалась обеих конкурирующих групп средств информации и никак не способствовала перевесу сил для какой-либо из конкурирующих сторон.
19. Что касается третьего заявления, согласно которому взгляды г-на Граффа были расценены позорными, суд счел, что это заявление опять-таки содержит утверждение о том, что г-н Графф действовал безнравственно, потому что осуществил два несовместимых действия. Суд поэтому заключил, что заявители напрасно прибегают к статье 10 Конвенции, так как вмешательство в права заявителей, согласно этой норме, было оправдано целью защитить доброе имя г-на Граффа, которому подобные ложные утверждения могли нанести ущерб.
20. 20 октября 1994 г. заявители подали апелляцию. Они утверждали, что Коммерческий Суд недостаточно принял во внимание письменное заявление Е.С. (E.S.), служащего второго заявителя, которое заявители прилагали к материалам. Согласно этому заявлению, г-н Графф запрашивал поправку к Акту о правоприменении, чтобы налагать штраф в рамках каждого требования о правоприменении, таким образом пользуясь одним из слабых мест заявителей. Заявители были владельцами нескольких ежемесячных журналов. В отличие от ежедневных газет, эти журналы поэтому обычно дольше задерживались на рынке. Если, например, один из журналов заявителей нарушил бы Акт о нечестной конкуренции (Bundesgesetz gegen den unlauteren Wettbewerb), г-н Графф, как юридический представитель конкурентов, немедленно получил бы предварительный судебный запрет и регистрировал почти ежедневные требования о правоприменении. Он рассчитывал на тот факт, что заявители в конечном итоге не смогли бы оплачивать штрафы, или же что они не смогли бы оплатить стоимость изъятия тиража определенного номера ежемесячного журнала. При ранее существовавшем положении вещей в законодательстве, несколько требований о правоприменении были бы объединены в одном решении, и заявители были бы должны оплатить только один штраф в размере ATS 50,000. Однако, в соответствии с Частью 359 § 1 Акта о правоприменении в исправленной форме, штрафы умножались на число требований, следовательно, резко увеличивались.
21. Далее, заявители жаловались на то, что Коммерческий Суд не придал достаточного значения письменному заявлению их адвоката, С.Р. (S.R.), и отказался заслушать свидетельские показания этого человека. Он мог бы засвидетельствовать телефонный разговор, который состоялся 12 июня 1989 г. между ним и г-ном Граффом, в котором последний жаловался на то, что его требования о правоприменении не были успешными и не принесли ожидаемых штрафов. В продолжение он сказал, что это потребует изменений в отношении денежных ограничений и системы штрафов. Заявители также утверждали, что оспариваемая статья заключает в себе критику поведения г-на Граффа как политического деятеля и поэтому защищена положением о свободе выражения мнения, гарантируемой Статьей 10 Конвенции.
22. 15 декабря 1994 г. Апелляционный суд Вены (Oberlandesgericht) отклонил апелляцию заявителей. Он посчитал, что Коммерческий Суд правильно принял необходимые доказательства и оценил факты, относящиеся к делу. Заявители даже не стали приводить в Коммерческом Суде доводы о том, что г-н Графф был членом правительства, или что поправка к Акту о правоприменении работала на исключительные интересы клиента г-на Граффа. Вместо этого они просто убеждали, что г-н Графф, в качестве Председателя Законодательного Комитета, принимал участие в создании законов, которые создавали преимущества для его клиента. Поэтому заявители должны были доказать, что г-н Графф был членом правительства и что он манипулировал законодательством для создания исключительного преимущества его клиента. Однако, доказательств, предоставленных заявителями, было недостаточно, чтобы подтвердить подобные высказывания. Более того, оспариваемые высказывания были не оценочными суждениями, а (политической) критикой, основанной на утверждаемых фактах. Такая критика была бы приемлемой только в том случае, если факты, лежащие в ее основе, соответствовали бы действительности. Так как заявители не сумели доказать правдивость этих фактов, они не могли прибегать к статье 10 Конвенции.
23.9 марта 1995 г. Верховный Суд отклонил как не допустимую к рассмотрению надзорную жалобу заявителей по вопросам права (auЯerordentliche Revision). Ссылась на ранее установившееся прецедентное право, суд указал, что дискредитация посредством не соответствующих действительности заявлений, даже сделанных в ходе политической дискуссии, выходит за рамки допустимой (политической) критики и не может быть оправдано «взвешиванием интересов» или апеллированием к праву на свободу выражения мнения. Это решение было оглашено заявителям 10 апреля 1995 г.
II. Соответствующие внутригосударственные нормы права
24. Часть 1330 Австрийского Гражданского Кодекса (Allgemeines Bьrgerliches Gesetzbuch) предусматривает следующее:
» (1) Каждый, кто понес материальный ущерб или потерю прибыли из-за оскорбления, может требовать компенсации.
(2) Это же относится и к тем случаям, если кто-либо распространяет утверждения факта, которые ставят под угрозу репутацию другого человека, его прибыль или доходы, и если ложность этих утверждений была известна или должна быть известна нему. В таком случае, может быть также потребовано опровержение этих утверждений и публикация опровержения…. «
ПРАВО
I. Предполагаемое нарушение статьи 10 Конвенции
25. Ссылаясь на Статью 10 Конвенции, заявители жалуются, что судебный запрет, не позволяющий им делать определенные заявления в адрес г-на Граффа, нарушил их право на свободу выражения мнения. Соответствующая часть Статьи 10 Конвенции звучит следующим образом:
«1. Каждый имеет право на свободу выражения мнения. Это право должно включать свободу высказывать мнения, а также получать и передавать информацию и идеи без вмешательства органов общественной власти, вне зависимости от границ. …
2. Осуществление этих свобод влечет за собой обязанности и ответственность, и соответственно может быть подчинено формальным требованиям, ограничениям или наказаниям так, как это предписывается законом и необходимо в демократическом обществе … для защиты репутации или прав других … «
A. Имело ли место вмешательство
26. Суд обращает внимание, что между сторонами была точка соприкосновения: что судебный запрет, вынесенный австрийскими судами, представляет собой вмешательство в свободу выражения мнения заявителей, которая гарантируется Статьей 10 § 1 Конвенции.
B. Было ли вмешательство оправданным
27. Вмешательство нарушает Статью 10 Конвенции, если не является «предписанным законом», не преследует одну или большее количество законных целей, упомянутых в параграфе 2 Статьи 10, и не является «необходимым в демократическом обществе» для достижения подобной цели или целей.
1. » Предписано законом»
28. Заявители утверждают, что судебный запрет в данном случае не был предписан законом. Определение статуса вмешательства не поддавалось прогнозам, потому что изобилующее подробностями, казуистичное и запутанное прецедентное право австрийских судов в части 1330 Гражданского Кодекса ведет к непредсказуемым результатам. В данном случае, австрийские суды расценили заявления, содержащиеся в оспариваемой статье, утверждениями факта, — хотя, в соответствии с прецедентным правом Европейского Суда по правам человека, они должны были квалифицировать их как оценочные суждения.
29. Правительство, со своей стороны, утверждало, что в части 1330 Австрийского Гражданского Кодекса сформировано законное основание для судебных запретов. Эта норма и прецедентное право, разработанное австрийскими судами, достаточно доступны для понимания и делают применение этой нормы предсказуемым.
30. Ссылаясь на прецедентное право в плане требования ясности и предсказуемости (см. решения по делам «Маркт Интерн Верлаг Gmbh и Клаус Беерман против Германии» от 20 ноября 1989 г., Серия А №165, стр. 18, § 30; «Мюллер и др. против Швейцарии» от 24 мая 1988 г., Серия А № 133, стр. 20, § 29 (Markt Intern Verlag GmbH and Klaus Beermann v. Germany, 20 November 1989, Series A no. 165, p. 18, § 30; Mьller and Others v. Switzerland, of 24 May 1988, Series A no. 133 p. 20, § 29)), и на тот факт, что по данной проблеме существует заслуживающий внимания внутригосударственный закон, Суд полагает, что судебный запрет был предписан в соответствии с законом в пределах значения Статьи 10 § 2 Конвенции. Простой факт, что прецедентное право австрийских судов или его части по таким проблемам, по мнению заявителей, не соответствовало прецедентному праву Суда, может подвергаться критике, но не затрагивает проблему «предсказуемости». Соответственно, Суд соглашается, что вмешательство было «предписано законом».
2. Законная цель
31. Заявители утверждают, что данном случае вмешательство не преследовало законную цель, как того требует параграф 2 Статьи 10. Поскольку необходимо принять во внимание, что г-н Графф является политическим деятелем, в отношении которого пределы допустимой критики являются более широкими при обсуждении его деятельности в общественной должности, — вместе с тем фактом, что настоящая статья не касалась частной жизни г-на Граффа, -судебный запрет не преследовал интересы защиты репутации или прав других людей, в пределах значения параграфа 2 Статьи 10.
32. С точки зрения Правительства, законная цель существовала, — а именно, защита репутации и прав других людей.
33. Суд соглашается с Правительством и находит, что данная мера преследовала законную цель, а именно цель защиты репутации и прав других, то есть г-на Граффа. С точки зрения Суда, доводы заявителей касаются больше вопроса о том, было ли вмешательство в дело «необходимым в демократическом обществе», — вопроса, который Суд исследует ниже. Обжалуемое вмешательство, таким образом, имело цель, которая была законной согласно параграфу 2 Статьи 10.
3. «Необходимость в демократическом обществе»
( A) Доводы, предоставленные вниманию Суда
( i) Заявитель
34. Заявители утверждают, что судебный запрет не был необходим в демократическом обществе. Оспариваемая статья предназначалась не для того, чтобы подробно проинформировать общественность об определенных должностях, занимаемых г-ном Граффом, а для того, чтобы объяснить, что, по мнению автора, определенные политические функции несовместимы с профессиональной деятельностью вне политики. Несмотря на то, что г-н Графф как председатель Законодательного Комитета Парламента юридически не осуществлял никаких общественных полномочий, он имел решающее политическое влияние на законотворчество. Так как партия, членом которой является г-н Графф, была представлена в Правительстве, его положение можно сопоставить с положением бывшего Министра иностранных дел Франции. Критика взглядов г-на Граффа, даже будучи резкой и полемичной, не являлась неуместной нападкой личного характера. Скорее, она представляла собой объективно понятную оценку взглядов г-на Граффа, и использование таких выражений, как «безнравственный» или «дискредитирующий» в том контексте было поэтому соответствующим.
(ii) Правительство
35. Правительство возражало, что вмешательство было адекватно законной цели и что причины, названные внутригосударственными судами, были достаточны и уместны. С его точки зрения высказывания, содержащиеся в оспариваемой статье, — а именно, что г-н Графф занимал правительственную должность, что поправка к закону была внесена исключительно в интересах одного из клиентов г-на Граффа и что он имел безнравственные взгляды, — представляют собой утверждения факта, которые не соответствовали действительности, имели дискредитирующий характер и были излишне резки. Эти утверждения вышли далеко за пределы допустимой критики даже с учетом того, что истец, как политический деятель, должен был выказать более высокую степень терпимости к критике. На слушаниях, в итоге которых был вынесен судебный запрет, заявителям предоставили возможность доказать правдивость их утверждений, но им не удалось убедить национальные суды в том, что обстоятельства, на которых они основывались, были по существу верными, — хотя и не имелось никаких причин сомневаться в честных намерениях заявителей в этом отношении. Кроме того, судебный запрет был адекватной мерой, принимая во внимание тот факта, что он был основан на решении гражданского суда, а не приговоре суда уголовного, и что он не был сформулирован в широких понятиях, но ограничен до специальных пунктов, которые были четко определены в судебном решении.
(iii) Г-н Майкл Графф
36. В его комментариях, представленных в соответствии со Статьей 36 § 2 Конвенции и Правила 61 § 3 Правил Суда, г-н Графф заявил, что, хотя в Статье 10 § 2 упоминается защита прав других как одна из законных целей, этому моменту не было уделено достаточного внимания в прецедентном праве Суда.
Вне всякого сомнения, публичное выражение оценочных мнений должно быть допустимо в очень большой степени, и политический деятель должен допускать критику в свой адрес в большей степени, чем рядовые члены общества. Однако, в то же время он не должен быть оставлен без защиты, будучи несправедливо обвиненным путем утверждений факта, не соответствующих действительности. То же относится и к оценочному мнению, если оно основано на неверных фактах. Таким образом, Австрийский Верховный Суд решил, что «права на свободу выражения мнения на основе неверных или недоказанных утверждений факта не существует».
Упреки против него были основаны на ложных утверждениях факта. Утверждение о том, что поправка к Акту о расширении ограничений в отношении денежных штрафов создавала большие преимущества для его тогдашнего клиента, не соответствовало действительности. Было очевидно, что любое изменение в юридических нормах, касающееся осуществления судебных запретов, затрагивало всех конкурентов на рынке, включая его клиента, по той причине, что это значительно увеличило штрафы за нарушения судебных запретов согласно Акту о нечестной конкуренции. Требование о том, чтобы практикующий адвокат оставил свою деятельность, если он становится членом Правительства, было правильным, но он никогда не был членом Правительства. Поэтому в статье, конечно же, вводила в заблуждение ссылка на г-на Думаса, который оставил свою юридическую практику, когда стал государственным министром.
Г-н Графф заключил, что вмешательство в свободу выражения мнения заявителей было оправданным.
(B) Оценка Суда
( i) Соответствующие принципы
37. Согласно прецедентному праву Суда, свобода выражения мнения составляет одну из необходимых основ демократического общества и одно из основных условий его прогресса и индивидуального самоосуществления. В соответствии с п. 2 статьи 10 , это применимо не только к «информации» или «идеям», которые благосклонно принимаются или расцениваются как безобидные или нейтральные, но также и к тем, которые оскорбляют, шокируют или беспокоят. Статья 10 защищает не только содержание идей и изложенной информации, но также и форму, в которой они переданы. Эта свобода подчинена исключениям, оговоренным в Статье 10 § 2, — которые, однако, должны быть четко изложены (см. решения по делам «Леидо и Изорни против Франции» от 23сентября 1998 г., Отчеты о судебных решениях 1998-VII, стр.2886, § 52, и «Нилсен и Джонсен против Норвегии» [GC], № 23118/93, §43, ЕСПЧ 1999-VIII (Lehideux and Isorni v. France, 23 September 1998, Reports of Judgments and Decisions 1998-VII, p. 2886, § 52; Nilsen and Johnsen v. Norway [GC], no. 23118/93, § 43, ECHR 1999-VIII)).
38. Тест на «необходимость в демократическом обществе » требует, чтобы Суд определил, действительно ли «вмешательство» было вызвано «острой общественной потребностью», соответствовало ли оно преследуемой законной цели, и были ли причины, указанные органами федеральной власти, чтобы оправдать его, уместными и достаточными. В оценке, существует ли такая «потребность» и какие меры должны быть приняты, чтобы ее удовлетворить, органам федеральной власти оставлена определенная сфера усмотрения. Однако, их право на решение не является безграничным и контролируется Европейским Судом, чья задача — вынести заключительное решение о том, совместимо ли данное ограничение со свободой выражения мнения, как это гарантируется статьей 10. Задача Суда при осуществлении его контролирующей функции состоит не в том, чтобы занять место органов федеральной власти, а скорее в том, чтобы рассмотреть в свете статьи 10 и всего дела в целом решение, которое они приняли в соответствии с их правом на усмотрение. Так, Суд должен убедиться, что национальные власти применили нормы, соответствующие принципам, изложенным в Статье 10 и, кроме того, что их решения основывались на приемлемой оценке соответствующих фактов (см. дело «Джерусалем против Австрии», № 26958/95, § 33, 27.2.2001 (Jerusalem v. Austria, no. 26958/95, § 33, 27.2.2001), с дальнейшими ссылками ).
39. Далее Суд напоминает о существовании, в соответствии со Статьей 10 § 2 Конвенции, небольшой сферы для ограничений на политические выступления или дискуссию по вопросам общественной значимости (см. дело «Сюрек против Турции» (№ 1) [GC], № 26682/95, § 61, ЕСПЧ 1999-IV (Sьrek v. Turkey (No. 1) [GC], no. 26682/95, § 61, ECHR 1999-IV)). Более того, пределы допустимой критики более широки в отношении политического деятеля в его общественной роли, чем в отношении частного лица, так как вышеупомянутый неизбежно и сознательно представляет себя на всеобщее обозрение и воздействие со стороны как журналистов, так и широкой публики в целом, и он должен выказывать большую степень терпимости. Политический деятель, конечно же, имеет право на защиту своей репутации, даже когда он действует не как частное лицо, но требования этой защиты должны быть сопоставлены с интересами открытого обсуждения политических проблем (см. решения по делам «Лингенс против Австрии» от 8 июня 1986 г., Серия А, № 103, стр. 26, § 42; «Обершлик против Австрии» от 23 мая 1991 г., Серия А, № 204, стр. 26, §59 (Lingens v. Austria, 8 June 1986, Series A no. 103, p. 26, § 42; Oberschlick v. Austria, 23 May 1991, Series A no. 204, p. 26, § 59)).
40. Пресса играет существенную роль в демократическом обществе. Хотя пресса и не должна преступать установленных границ, особенно в отношении репутации и прав других людей, однако ее долг передавать — способом, согласующимся с ее обязательствами и обязанностями, — информацию и идеи по проблемам общественной значимости (см. решение по делу «Де Хаэс и Гийселс против Бельгии» от 24 февраля 1997 г.,Отчеты 1997-I, стр. 233-234, § 37 (De Haes and Gijsels v. Belgium, 24 February 1997, Reports 1997-I, pp. 233-234, § 37)). Помимо того, что передавать такую информации и идеи — задача прессы, общество также имеет право получать их. Если бы все было иначе, пресса была бы неспособна играть ее жизненно важную роль «сторожевой собаки общества» (см. решение по делам «Торгер Торгерсон против Исландии» от 25 июня 1992 г., Серия А, № 239, стр. 28, § 63; «Бладет Тромсо и Стенсаас против Норвегии [GC], № 21980/93, § 62, ЕСПЧ 1999-III (Thorgeir Thorgeirson v. Iceland judgment of 25 June 1992, Series A no. 239, p. 28, § 63; Bladet Tromsш and Stensaas v. Norway [GC], no. 21980/93, § 62, ECHR 1999-III)).
41. Статья10 защищает не только содержание идей и изложенной информации, но также и форму, в которой они переданы (см. решение по делу «Обершлик против Австрии » от 23 мая 1991 г., Серия А, № 204, стр. 25, §57 (Oberschlick v. Austria, 23 May 1991, Series A no. 204, p. 25, § 57)). Журналистская свобода также охватывает возможное обращение к некоторой степени преувеличения, или даже провокации (см. решение по делу «Прагер и Обершлик против Австрии» от 26 апреля 1995 г., Серия А, № 313, стр. 19, § 38 ((Prager and Oberschlick v. Austria, 26 April 1995, Series A no. 313, p. 19, § 38)).
42. В своей практике Суд разграничил оценочное мнение и утверждение факта. В то время как существование фактов может быть доказано, соответствие оценочных мнений действительности доказано быть не может. Требование доказать соответствие оценочного мнения действительности невыполнимо и нарушает свободу выражения мнения как таковую, — а она является основной частью права, защищенного Статьей 10 (см. решения по делам «Лингенс против Австрии», цитируемое издание, стр. 28, § 46; «Обершлик против Австрии» от 23 мая 1991г., Серия A, № 204, p. 27, §63 (Lingens v. Austria, op. cit., p. 28, § 46; Oberschlick v. Austria, 23 May 1991, Series A, no. 204, p. 27, § 63)).
43. Однако даже если утверждение квалифицировано как оценочное мнение, адекватность вмешательства может зависеть от того, существует ли достаточное фактическое основание для оспариваемого утверждения, поскольку даже субъективная оценка, не имеющая под собой никакой фактической основы, может быть чрезмерной (см. дело «Джерусалем против Австрии», цитируемое издание, § 43 (Jerusalem v. Austria, op. cit., § 43), с дальнейшими ссылками).
(ii) Применение вышеупомянутых принципов к данному делу
44. В данном случае Суду необходимо разобрать жалобу заявителей относительно того, что судебный запрет, вынесенный австрийскими судами, которые обязали их отказаться от определенных заявлений в адрес г-на Граффа и воздержаться от повторения их в будущем, представлял собой вмешательство в свободу выражения их мнения, тем самым нарушая Статью 10 Конвенции.
45. Судебный запрет в отношении заявителей касается следующих трех моментов в оспариваемой статье: (i), что г-н Графф » не намеревается придерживаться нравственных принципов, существующих в демократических государствах во всем мире, а именно, что любой человек должен перестать заниматься адвокатской практикой, если он становится членом правительства (Г.Г. никогда не был членом правительства), и-или (ii), что он принял участие в принятии законов, которые привнесли преимущества для его клиентов, и/или (iii), что ему позволили высказать его постыдные взгляды по телевидению». Суд рассмотрит эти моменты, каждый в свою очередь.
46. Что касается первого момента, Суд считает, что высказывание заявителей, дословно приведенное ниже, не представляло собой открытого утверждения о том, что г-н Графф был членом австрийского правительства. Более того, такое утверждение также не может быть убедительно выведено из контекста. Оспариваемое утверждение было извлечено из одного абзаца, за которым сразу же следует второй абзац, в первом предложении которого недвусмысленно указана точная должность г-на Граффа.
47. Первый абзац иллюстрирует общий моральный принцип конкретным примером, а именно примером французского адвоката, затем министра, Роланда Думаса, который, по мнению автора, повел себя образцово, когда «принял как должное тот факт, что он должен был перестать заниматься адвокатской практикой, когда стал членом [французского] правительства.» В следующих предложениях утверждается, что:
«Такого порядка действий придерживается любая демократическая страна мира. Только г-н Графф — явно толстокожий — не намеревается подчиняться этим нравственным принципам.»
48. В отношении общественной должности г-на Граффа, в следующем абзаце подробно и точно описывается фактическая предпосылка для завершающего замечания в его адрес, — в последнем предложении первого абзаца. Это звучит так:
«Получилось так, что в то время, когда г-н Графф был председателем Законодательного Комитета, в законодательстве была сделана поправка, которая привнесла большие преимущества для издателей газет, интересы которых г-н Графф представлял как адвокат. Чтобы гарантировать отсутствие в подобных случаях каких-либо подозрений, даже тех, которые не имеют никакого объективного подтверждения, существует мудрое правило о «несовместимости»; адвокату не позволено участвовать в принятии законов, которые создают преимущества для их клиентов.»
49. В этих обстоятельствах, Суд не может утвердить заключение австрийских судов о том, что вмешательство в права заявителей было оправданным, потому что заявители опубликовали неверное утверждение факта.
50. Что касается второго момента, а именно утверждения о том, что г-н Графф, как председатель Законодательного Комитета, участвовал в принятии поправки, которая привнесла большие преимущества для одного из его клиентов, Суд обращает внимание на то, что критерий, примененный Коммерческим Судом в ходе внутригосударственного процесса, в соответствии с которым заявители должны были доказать, что поправка к Акту о правоприменении отвечала исключительно интересам клиентов г-на Граффа, наложил чрезмерное бремя на заявителя. В оспариваемых утверждениях имелось в виду не то, что поправка отвечала исключительно интересам клиентов г-на Граффа, а только то, что она привносила значительные преимущества для них. В этих обстоятельствах Суд находит, что для оценочного мнения (второй момент) в статье имелось достаточное фактическое основание. По мнению Суда, это оценочное мнение представляет собой честный комментарий по поводу широкой проблемы общественной значимости. То же относится и к третьему моменту.
51. В любом случае, Суд не находит, что ограничение, наложенное в данном случае на свободу выражения мнения, было необходимо в демократическом обществе: г-н Графф был значимым политическим деятелем, и тот факт, что политический деятель находится в ситуации, где его политическая деятельность и деятельность в бизнесе накладываются друг на друга, может спровоцировать общественную дискуссию, — даже в том случае, если, строго говоря, согласно внутригосударственным законам не возникает никакой проблемы несовместимости должности.
52. Действительно, на слабом фактическом основании заявители опубликовали статью, в которой содержалась резкая критика с использованием крепких выражений и полемичного языка. Однако, следует помнить, что Статья 10 защищает также информацию или идеи, которые оскорбляют, шокируют или беспокоят (см. решение по делу «Хэндисайд против Объединенного Королевства» от 7декабря1976 г., Серия А, № 24, стр. 23, § 49 (Handyside v. the United Kingdom judgment of 7 December 1976, Series A no. 24, p. 23, § 49)). В итоге Суд находит, что австрийские суды превысили свое право на усмотрение, предоставленное Государствам — членам Конвенции, и в этом отношении мера, принятая по данному делу, была неадекватной преследуемой цели.
53. Суд поэтому заключает, что имелось нарушение Статьи 10 Конвенции.
II. Применение статьи 41 Конвенции
54. В статье 41 Конвенции говорится:
«В случае, если Суд устанавливает, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, и если внутригосударственный закон Высокой Договаривающейся Стороны, участвующей в деле, допускает только частичную компенсацию, Суд должен, при необходимости, предоставить справедливое удовлетворение потерпевшей стороне.»
A. Ущерб
55. Заявители требовали 103,750.11 австрийских шиллингов [ats] (7,539.81 евро [EUR]) в соответствии с суммой компенсаций, предоставленной г-ну Граффу австрийскими судами.
56. Правительство не комментировало это требование.
57. Ввиду прямой связи между этим пунктом и нарушением Статьи 10, установленным Судом, заявители имеют право на компенсацию в полном размере 7,539.81 евро, поэтому Суд предоставляет эту сумму.
B. Затраты и издержки
58. Заявители требовали 205,094.84 австрийских шиллингов (14,904.82 евро) в качестве компенсации своих затрат и издержек в Австрии. Эти пункты должны быть приняты во внимание, поскольку затраты и издержки были понесены, чтобы предотвратить или скорректировать нарушение, установленное Судом. Размер суммы, по поводу которой Правительство не высказало никаких комментариев, кажется Суду разумным и поэтому предоставляется в полном объеме.
59. В качестве компенсации затраты и издержек, понесенных в ведомствах Конвенции, заявители потребовали 109,808.40 австрийских шиллингов (7,980.09 евро).
60. Правительство не комментировало это требование.
Принимая во внимание тот факт, что в Суде не проводились слушания по данному делу, Суд считает это требование чрезмерным. На основе доказательств, имеющихся в его распоряжении, заявлений участников в ходе процесса и его собственного прецедентного права, Суд считает адекватной компенсацией сумму в размере 5,800 евро по этому пункту.
C. Пеня на сумму компенсаций издержек в национальных судах и институтах Конвенции
61. Заявители запросили, чтобы к их требованию относительно суммы компенсации, предоставленной противостоящей стороне в ходе внутригосударственных процессов, была добавлена пеня по курсу 4 % в год с даты, когда Апелляционный суд Вены вынес свое решение, то есть с 15 декабря 1994 г.
62. Суд считает, определенные денежные потери что действительно должны иметь место, — в течение того времени, которое прошло с момента, когда вышеупомянутые издержки были понесены, до момента, когда Судом была предоставлена компенсация (см., например, решения по делам «Дарби против Швеции» от 23 октября 1990 г., Серия А, № 187, стр. 14, § 38; «Observer and Guardian» против Объединенного Королевства» от 26 ноября 1991 г., Серия А, № 216, стр. 38, § 80 (d); «Бладет Тромсо и Стенсаас против Норвегии» [GC], № 21980/93, § 83, ЕСПЧ 1999-III (Darby v. Sweden, 23 October 1990, Series A no. 187, p. 14, § 38; Observer and Guardian v. the United Kingdom, 26 November 1991, Series A no. 216, p. 38, § 80 (d); Bladet Tromsш and Stensaas v. Norway [GC], no. 21980/93, § 83, ECHR 1999-III)). Вынося решение на основании равноправия и принимая во внимание установленную законом норму пени в Австрии, Суд предоставляет заявителям 1,850 евро относительно их требования по этому пункту.
D. Пеня
63. Согласно информации, которой располагает Суд, установленная законом норма пени, применяемой в Австрии во время вынесения настоящего решения — 4 % в год.
ПО ЭТИМ ПРИЧИНАМ, СУД ЕДИНОГЛАСНО
1. Постановляет, что имело место нарушение статьи 10 Конвенции;
2. Постановляет:
(A) что Государство-ответчик должно выплатить заявителям, в трехмесячный срок с момента, когда решение становится окончательным согласно Статье 44§2 Конвенции, следующие денежные суммы:
(I) 7,539.81 евро (семь тысяч пятьсот тридцать девять евро и восемьдесят один цент) в качестве компенсации денежного ущерба;
(II) 20,704.82 евро (двадцать тысяч семьсот четыре евро и восемьдесят два цента) в качестве компенсации затрат и издержек;
(III) 1,850 евро (одна тысяча восемьсот пятьдесят евро) в качестве пени;
(B) что пеня по ежегодной норме 4 % должна быть выплачена по истечении вышеупомянутых трех месяцев до урегулирования;
3. Отклоняет остальные требования заявителей о справедливом удовлетворении.
Совершено на английском языке и объявлено в письменной форме 26 февраля 2002 г., в соответствии с Правилом 77 §2 и §3 Правил Суда.
Секретарь С.Долле
Президент Дж.-П. Коста
© Перевод Центра Защиты Прав СМИ, 2004
