Министр связи и массовых коммуникаций Игорь Щеголев побывал на «Деловом завтраке» в редакции «Российской газеты». Мы перепечатываем разговор с министром, в ходе которого он ответил на вопросы журналистов и читателей.
РГ: Прошлый год стал для многих изданий годом выхода из кризиса, который особенно больно ударил по региональным СМИ. Помогало ли министерство им пройти эти болевые точки и, если да, то как?
Щеголев: Да, конечно. У нас разработана целая система грантов, в том числе и для региональных СМИ, которые мы регулярно предоставляем. Но основной головной болью для экономики СМИ в прошедшем году стало повышение страховых взносов. Все соглашались с тем, что это очень большая нагрузка на редакции, поскольку фонд заработной платы составляет где-то 60, где-то 80 и более процентов. В правительстве приняли наши доводы о том, что переход на такую систему нуждается в длительном адаптационном периоде, сразу редакции смогут с этим не справиться. Такое решение было принято — повышение страховых взносов будет происходить постепенно в течение нескольких лет.
Кроме того, если говорить о печатных СМИ, то мы постарались еще больше загрузить российские производственные мощности печатью за счет льгот на ввоз мелованной бумаги. Этот шаг полностью себя оправдал: больше печататься стали не только наши, но и иностранные СМИ, которые выходят в России. Это отразилось на отпускной цене на ряд изданий, она стала ниже, но самое главное, что создаются новые рабочие места и развивается собственная производственная база. Мы считаем, что это тоже шаг в поддержку наших печатных СМИ.
РГ: В своем Послании Федеральному Собранию президент Медведев говорил о разгосударствлении региональных СМИ. Существует опасность того, что после приватизации СМИ они попадут в руки либо структур, аффилированных с местными администрациями, либо станут партийным листком «Единой России», либо достанутся каким-нибудь преступным группировкам, которые, как показали события в Кущевской, могут контролировать целые районы. Каким вам видится механизм этого процесса, чтобы конкуренция во время передачи региональных СМИ в частные руки была справедливой и при этом СМИ не стали банкротами?
Щеголев: Именно из-за этих опасений, которые вы озвучили в своем вопросе, никаких резких движений, конечно же, не будет. Такой шаг требует очень серьезного анализа, который мы уже начали: при минкомсвязи создана рабочая группа, которая в полной мере изучает этот вопрос, в том числе и позицию наших региональных коллег. К этой дискуссии уже подключилась и Общественная палата. Мы считаем, что разгосударствление СМИ должно происходить таким образом, чтобы у них появилась экономическая независимость. Необходимо разработать такой механизм, чтобы он гарантировал невозможность их попадания под влияние и криминальных структур, и бизнес-структур, которые были бы тесно аффилированы с властью. В противном случае ничего не изменится.
РГ: Недавние события в Москве, последовавшие после убийства футбольного болельщика Егора Свиридова, показали, что сегодня уровень национальной нетерпимости, особенно среди молодежи, стал просто угрожающим. Есть ли в планах министерства разработка — совместно со СМИ — каких-либо проектов или программ, воспитывающих у детей толерантность?
Щеголев: Это не только есть в планах, но уже действует. Когда мы распределяем гранты на осуществление самых разных проектов, мы выставляем определенные приоритеты. И в числе этих приоритетов — формирование взаимопонимания между разными культурными и религиозными средами. Конечно, эта работа будет продолжаться. Год от года количество грантов, которые выделяются на эти цели, возрастает. Если сформируется запрос на большее количество качественных проектов, то мы можем перераспределить средства за счет других категорий. Размер грантов, который выделяется электронным и печатным СМИ, исчисляется сотнями миллионов рублей. Это в части экономической составляющей.
Что же касается самой сути воспитательного процесса, то я считаю, что понятие «дружба народов» — это базовая ценность, которая всегда была в нашей стране — с незапамятных времен. Мы — страна исконно многонациональная, многокультурная. И именно в этом многообразии — основа существования России. Очень долгое время мы, может быть, даже не отдавая себе отчета, были для всего мира примером такого многонационального единства. Конечно, в советское время такая позиция целенаправленно культивировалась. И всегда это было нормой жизни. Об этой норме, этих традициях нужно обязательно говорить. Нужно учиться слышать друг друга и понимать.
Конечно же, необходимо говорить и о том, что люди, которые, перемещаясь по стране, попадают в другую культурную, этническую, религиозную среду, должны быть готовы усваивать нормы и правила, действующие на той территории. Не стоит приходить в чужой монастырь со своим уставом, но базовые навыки жизни в многонациональном государстве должны быть даны каждому гражданину нашего общества.
РГ: Минувший год печально отметился жестокими нападениями на журналистов. Конечно, самым резонансным стало зверское избиение Олега Кашина. Именно после него в медиа-среде появилось предложение ужесточить Уголовный кодекс в части ответственности за нападение на журналистов. Эта идея моментально нашла как сторонников, так и критиков, которые говорили о том, что действующих статей УК вполне достаточно, чтобы обеспечить безопасность работников СМИ. Какова ваша позиция по этому вопросу?
Щеголев: Хочу заметить, что и в самой журналистской среде нет единства по этому поводу. Но думаю, что даже действующего законодательства вполне достаточно для принятия дополнительных мер для безопасной работы журналистов. Ужесточение закона в практическом смысле мало что даст. Человек, который идет на преступление, редко задумывается — «мне за это дадут 5 или 7 лет»?
Необходимо, чтобы эффективно работали существующие законы. И сейчас есть ряд статей, которые являются отягчающими для преступников: воспрепятствование профессиональной деятельности журналиста. Соответствующие положения есть и в Уголовном кодексе, и в Законе о СМИ. Вопрос не в ужесточении существующих статей, а в более эффективном их правоприменении. И мы с судами с помощью журналистского сообщества тоже ведем диалог, чтобы судьи по таким преступлениям активнее применяли те нормы, которые сейчас уже содержатся в законодательстве.
А вот вопрос о страховке журналистов я считаю принципиальным. И мы над ним сейчас работаем. Конечно же, это, в первую очередь, задача самой редакции — защищать журналиста, который работает на опасном участке, скажем, в горячей точке. Но журналист должен быть уверен, что если, не дай Бог, что-то произойдет, он и его семья смогут рассчитывать на дополнительную поддержку.
Конечно, это дополнительные затраты для редакции, но отпускать людей, не гарантируя никаким образом их права, — не очень ответственная позиция. Мы считаем, что в этом отношении и редакции, и государство должны сотрудничать.
РГ: Каким вы видите это сотрудничество?
Щеголев: Мы, например, организовали курсы «Бастион», на которых корреспондентов, которые работают в горячих точках, учат, как правильно вести себя в экстремальных ситуациях. Я сам, когда был журналистом, побывал на таких курсах во Франции. Получил массу полезных сведений, которые потом, как выяснилось, и по жизни полезны: как вести себя в разных чрезвычайных ситуациях, как оказывать первую помощь. Они показывали даже то, как вести себя в каком-то бытовом конфликте.
У нас на курсах «Бастион» отрабатываются такие же ситуации, вплоть до взаимодействия с военными. Журналист, прошедший такие курсы, с милицией, ФСБ или с военными, которые работают в горячих точках, будет иначе себя вести. Совершенно точно с большим пониманием будет относиться к позиции этих людей, которые должны, в том числе, защищать и его жизнь. Например, новичкам там даже показывают, как нужно камеру держать, чтобы тебя не приняли за гранатометчика. Это только один из примеров такого полезного сотрудничества — это многосторонний процесс, и работать нужно всем вместе: и государству, и журналистам, и редакциям.
РГ: Одно из самых шумных событий прошедшего года — это, безусловно, скандал с сайтом Wikileaks. Эта информационная бомба рванула так, что забрызгала всех. Не кажется ли вам, что эта история отчасти показала: Интернет делает общество более прозрачным, и можно сказать, честным. Как, на ваш взгляд, развитие информационных технологий способствует развитию демократии?
Щеголев: Я бы все же не торопился с выводами в истории с Wikileaks. То, что прозрачнее — согласен. А вот честнее — совсем не уверен. Какие мотивы у инициаторов — покажет история. Давайте вернемся к теме лет через 50, и посмотрим, кто платил за банкет, и каким образом эта история стала возможной.
Что же касается помощи информационных технологий в развитии демократии, то, безусловно, здравое зерно в этом есть. Невозможно в такой среде, как Интернет, которая пронизывает весь мир, установить какие-то защитные стенки. Как показывает опыт тех стран, которые их пытаются возводить, получается это с переменным успехом. Попытки что-то серьезное спрятать практически неосуществимы. В этом плане, безусловно, роль Интернета трудно переоценить. Развитие технологии подталкивает к тому, что наша жизнь неизбежно будет становиться все более прозрачной. У этого есть как плюсы, так и минусы. Общество должно понимать, что на каком-то этапе использование нелегального контента, с одной стороны, уже несет конкретные финансовые угрозы, потому что можно заразить компьютер вирусом. С другой стороны, в будущем станет понятно, кто пользуется этим контентом, и этого человека можно будет привлечь к ответственности. Но и украденные персональные данные человека тоже видны всем…
РГ: На какой стадии сегодня находится реализация ФЦП «Развитие телерадиовещания в Российской Федерации на 2009-2015 годы»?
Щеголев: В первую очередь мы начали внедрять цифровое телевидение там, где было меньше всего телевизионных каналов — на Дальнем Востоке. Конечно, в крупных городах каналов было много, но в небольших населенных пунктах — только 1-2. С реализацией программы их стало 8, а скоро в первый мультиплекс мы добавим еще один — региональный, и их станет 9. А впоследствии — больше 20. Конечно, таким образом у людей появляется совсем другой выбор. Внедряя цифровое телевидение, мы предоставляем людям и интерактивные возможности. Все это стало возможным за счет модернизации сети, предусмотренной ФЦП. Сейчас мы везде строим современную хорошую сеть, которая будет использоваться и для телевидения, и для других задач.
Хочу еще раз подчеркнуть, что переход с аналогового на цифровое вещание будет максимально мягким для наших зрителей. То есть, резко и в приказном порядке никакой замены не будет. Мы планируем проводить исследования и смотреть, какой процент наших сограждан уже пользуется цифровыми устройствами, как идет насыщение рынка приставками. И только тогда будем принимать решение об отключении аналогового сигнала. 2015 год — это срок, установленный для решения частотных вопросов в приграничных регионах. Именно к этому временному рубежу мы должны построить сеть. Но это не означает, что в 2015 году мы возьмем и отключим аналоговое телевидение. Жесткого отключения за одну ночь точно не будет. Если понадобится, то будем вещать в аналоге и дальше.
РГ: Второй год новогодние каникулы не обходятся без проблем с доставкой покупок из Интернет-магазинов. Опять почтовики не справляются с нагрузкой?
Щеголев: Не совсем так. В прошлом году это была нерасторопность и неготовность к появлению принципиально нового явления — большому объему международных посылок. А в этом году основное нарушение сроков доставки связано с проблемами в аэропортах. Просто авиакомпании почту не брали, ссылаясь на то, что им нужно в первую очередь разобраться с пассажирами, которые сидят в аэропортах. Потребовалось серьезное вмешательство со стороны наших ведомств, чтобы доставить посылки. И почта приняла решение по компенсациям тем, чьи отправления были доставлены с большой задержкой.
РГ: Могут ли несколько частных почтовых операторов заменить национального, которого поддерживает государство?
Щеголев: Конечно, в городах, особенно крупных, развита частная доставка. А если между адресатами в малых населенных пунктах расстояние в 20 километров, туда-то как раз никто не рвется с доставкой. Альтернативным почтовикам предлагали обслуживать население и получать госсубсидии. Но тогда им пришлось бы доставлять письма по всей стране. Например, получив в Москве, довезти их до Южных Курил. А не так: деньги собрал, а потом по каналам национального оператора по фиксированной цене сбыл на Южные Курилы. И это труд?
РГ: На почте установлено много точек доступа к универсальным услугам. Будут их переделывать в инфоматы?
Щеголев: Мы сейчас собираем аргументы для того, чтобы совершенствовать список универсальных услуг связи. А инфомат — это всего лишь аппарат, с помощью которого можно обеспечить бесплатный доступ к порталу госуслуг. Сейчас они подключаются в разных регионах, пользоваться ими удобнее, чем даже самыми современными компьютерами. Те стандарты, которые закладывались 5-6 лет назад, при организации пунктов коллективного доступа, сегодня безнадежно устарели. Надо, чтобы в регионах появились устройства, с помощью которых можно не только получить нужную информацию, но и отослать какие-то данные о себе, может даже оплатить коммунальные услуги, штрафы. Тогда спрос очень возрастет. И в этом плане мы на наши инфоматы возлагаем большие надежды.
РГ: Там где они уже установлены, спрос на них большой?
Щеголев: Конечно. У нас один инфомат стоит в здании Центрального телеграфа, регулярно смотрим, как он работает. Подходят люди, пользуются. У нас же еще не в каждом доме даже в Москве есть Интернет. А число зарегистрированных пользователей, у которых есть свои личные кабинеты на портале госуслуг, уже перевалило за 200 тысяч. За полгода это неплохой показатель.
Коды доступа к личному кабинету люди получают по почте. Некоторые возмущаются, дескать, зачем такая сложная процедура. Но мы хотим, чтобы коды точно попадали в руки того, кто их запрашивал. Они выдаются по паспорту, а у нас в стране только представители двух ведомств имеют право требовать предъявление паспорта — милиционер и почтальон. Именно поэтому мы подключили к делу почту. Конечно, для доставки кодов почтой нужно время. Но зато есть уверенность, что «ключами» от личных кабинетов будут пользоваться те, кому они предназначались. За счет кодов мы в значительной степени упрощаем доступ и к самому порталу, и к услугам, которые через него оказываются. 73 тысячи загранпаспортов уже получено пользователями портала — это неплохо. Больше 100 тысяч человек через личный кабинет получили выписки по лицевым счетам из Пенсионного фонда.
РГ: По закону о госуслугах, с июля 2011 года чиновники не могут требовать справок у граждан, если сами могут их запросить в другом госоргане. А как быть с информацией, которая имеет статус ограниченного доступа, например, о недвижимости?
Щеголев: Если есть законодательные акты, которые запрещают передавать информацию иным путем, кроме бумажного и гражданину в руки, то задача ведомства — скорректировать базу таким образом, чтобы обойтись без этих формальностей. Конечно, какие-то моменты нельзя будет отрегулировать в течение года-полутора, но это будет сделано позже. Установка общая для всех.
РГ: Идет объединение региональных операторов фиксированной связи в рамках реформы холдинга «Связьинвест». Если в этом году планируется ее завершить, то когда мы сможем увидеть мощного оператора с госучастием на нашем рынке связи?
Щеголев: Строго говоря, появление объединенной компании уже будет серьезным шагом к решению задачи по созданию универсального оператора. Но это же не только юридическая и финансовая задача. Задача во многом технологическая. Эти вопросы постепенно решаются, но я считаю, что в 2012-м году компания уже сможет сделать серьезную заявку на такое лидирующее место на рынке.
РГ: Регионы также участвуют в создании информационного общества. Могут ли они рассчитывать на финансирование из федерального бюджета?
Щеголев: Мы с Минфином обсуждаем возможную систему грантов. Скажем так, регион, который, преуспеет в информационном обществе, сможет рассчитывать на премию правительства. Такое вознаграждение за труды и стимулирование к дальнейшему развитию. Но в целом субъекты должны исходить из своих собственных ресурсов и строить сети. Министерство со своей стороны вместе с Ростелекомом предлагает им модель, которая их расходы на эти задачи может существенно уменьшить. Мы считаем, что это гораздо более действенный механизм.
РГ: Каков дальнейший вектор развития технопарков?
Щеголев: Технопарки можно использовать для старт-апов небольших динамичных предприятий. В дальнейшем технопарки могут превратиться в большую сеть для талантливых людей, может быть даже в социальную, где будет возможность обмениваться наработками друг друга, и не только наработками, но и пользоваться инфраструктурой.
РГ: За 10 лет даже так называемые цивилизованные страны накопили огромное количество мотивов контроля за Интернетом. В том числе, это и борьба с терроризмом. Как вы думаете, все-таки на уровне тенденции, весь мир двинется китайским путем или все-таки каким-то другим?
Щеголев: Нужно хотя бы договориться на международном уровне, что считается абсолютным злом в Интернете. Можно на уровне общественных организаций обозначить проблему, пытаться локально искать технические средства для ее преодоления. Но если есть какие-то вещи, за которые нужно наказывать, применять силу и право, это могут делать только государства. В Международном Союзе электросвязи состоит 190 государств и не нужно создавать ничего нового. Не надо новых площадок, нужно там договариваться не о каких-то мелочах, которые возникают каждый день, а о базовых принципах. Есть проблема детской порнографии? Давайте договоримся все вместе, что тот, кто распространяет детскую порнографию, работать в Интернете не сможет. И для этого будем применять такие-то средства везде, и все под этим подписываются, говорят: да, с детской порнографией мы будем бороться вот таким образом. И если мы договариваемся о том, что украденные персональные данные граждан не могут размещаться в Интернете, то это должно искореняться везде. Мы сейчас взялись за защиту персональных данных. Начинаем приходить с претензиями к ресурсам, где эти данные размещаются, а они уходят в Европу. Мы приходим в Европу, и говорим: это нарушение прав наших граждан с ресурсов, которые находятся у вас, в вашей юрисдикции. Они разводят руками и говорят: а мы ничего не можем, у нас инструментов нет. Ну, так давайте вместе эти инструменты создавать.
Конечно же, будут темы, которые спорны в том или ином виде, о чем мы никогда не договоримся. Надо начать с одного-двух вопросов, понять, как этому можно противостоять и дальше всё будет проще. Есть вещи, которые можно отнести к категории абсолютного зла. Давайте начнем с этого.
Опубликовано в «Российской газете».
