Комментарий директора Центра Галины Араповой о принятом законе о блокировке ресурсов за неуважение к власти.
7 марта Госдума в третьем чтении приняла поправки в закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Закон дополнен статьей 15.1.1, которая предусматривает блокировку ресурса за информацию, которая, в частности, выражает явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам Российской Федерации, Конституции Российской Федерации или органам, осуществляющим государственную власть в Российской Федерации.
Что запрещается?
Блокироваться будет информация «выражающая в неприличной форме, которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность, явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам Российской Федерации, Конституции Российской Федерации или органам, осуществляющим государственную власть в Российской Федерации».
«В законодательстве появились несколько охраняемых объектов, которые раньше законом не охранялись, — рассказывает Галина Арапова. — Например, не было никаких санкций за критику Конституции РФ или органов, осуществляющих государственную власть, не отдельных чиновников, а целых ведомств. К последним относятся все федеральные и региональные органы власти, вероятно, их департаменты, прокуратура, суды и так далее. Пока под это определение не попадают органы местного самоуправления. Не исключено, что после будет создано расширительное толкование, согласно которому к органам госвласти будут относить и органы местного самоуправления».
«Масштаб того, о чем нельзя говорить, поражает. Получается, что критиковать нельзя ничего, что касается государства, вплоть до Конституции, герба и флага. Это вызывает массу вопросов: а почему, собственно? При этом речь не идет о критике конкретного человека, который мог бы обидеться. Речь идет о неодушевленных предметах, которые не могут обижаться по определению. Складывается ощущение, что государство вообще не хочет, чтобы люди обсуждали, как органы власти работают, насколько эффективно они выполняют свою задачу по обеспечению благополучной жизни общества, не хочет слышать никакой критики. И если накал недовольства в обществе растет, люди недовольны какими-то решениями или процессами, пенсионной реформой или запретом на ввоз иностранных лекарств, отсутствием расследования коррупционных скандалов, то можно ожидать, что люди начнут это обсуждать и не всегда в литературных выражениях. Я не сторонник необоснованных оскорбительных высказываний, вопрос подбора слов в дискуссии — это не только вопрос воспитания и лингвистической компетенции, как говорят эксперты, это еще и вопрос возмущения, накопившегося негодования и как следствие — экспрессии в выражениях, особенно если есть провоцирующий повод. Нельзя лишать людей права высказывать критику в отношении органов власти, невозможно заткнуть им рот и заставить говорить исключительно в выражениях гимназисток, это так не работает», — считает Галина Арапова.
Сама формулировка запрещенной информации достаточно невнятная, поэтому совершенно непонятно, как Генпрокурор (а именно он лично по закону будет принимать решение о блокировке) будет определять, что высказывание выражает явное неуважение, например, к Конституции. Во-первых, он не лингвист, чтобы принимать решения относительно языковых средств высказываний, во-вторых, даже в правовой части этого решения есть не просто лазейка, а огромные распахнутые настежь ворота для произвольной блокировки практически за любую критику, уж слишком размыты правовые критерии, если их вообще можно к таковым отнести.
Что такое «неприличная форма»?
В законодательстве нет понятия «неприличная форма». Когда в России действовала статья 130 УК РФ «Оскорбление», к ней было разъяснение Верховного Суда РФ, в котором объяснялось, что неприличная форма – это неприличная по форме, что есть нецензурная лексика, к ней относили лингвисты обсценную лексику, то есть мат. Сейчас статья отменена, вместе с ней ушло и толкование Верховного Суда. В действующем законодательстве словосочетание «неприличная форма» встречается только в статье 5.61 КоАП РФ – «Оскорбление», однако толкования термина нет, поэтому зачастую суды признают оскорблением все, что угодно, в том числе зоологизмы или сравнения с одиозными историческими персонажами, вполне литературные слова, такие как аферист, крокодилица, идиот.
«Лингвисты стали сейчас рассматривать понятие «неприличная форма» достаточно широко. Если раньше к этому относили только мат, то сейчас и сниженную, и вульгарную лексику, и чего только не относят, даже вполне нормативную и литературную — говорит Галина Арапова. — Может быть, в каких-то ситуациях, когда речь идет об адресном немотивированном выпаде в адрес конкретного человека, когда есть основания считать это личным оскорблением, есть необходимость защитить его доброе имя и отстоять личные неимущественные права. Но для этого уже есть механизм и довольно умеренный — незначительный штраф по КоАП. Но почему необходимо запрещать людям экспрессивно выражать свое недовольство, если речь идет, например, о спорных инициативах депутатов или органов власти? По сути дела, предлагаемый механизм – блокировка – означает, что эта дискуссия окажется под запретом: мы не разрешаем вам это публиковать, если опубликовали, вы либо сами удаляете, любо мы вас заблокируем. Получается, что публичная дискуссия на эти темы в экспрессивных или банально зачастую в просторечных выражениях недопустима. Этот запрет, безусловно, очень сильно ограничит возможность людей высказывать критику, потому что именно критика чаще звучит в экспрессивных выражениях. В таких выражениях редко хвалят… На мой взгляд, закон направлен именно на это — на снижение накала критики, на блокирование общественной дискуссии на волнующие людей темы. Государство, видимо, боится волны критики в интернете и пытается ее загасить вот таким довольно топорным способом. Но, боюсь, это может вызывать еще большее недовольство в целом, хотя какая-то часть критиков власти и перейдет на кухню, боясь открыто высказываться в социальных сетях и других площадках в интернете. Ну и не будем забывать, что этот инструмент может быть злонамеренно использован провокаторами, которые запостят комментарий, “выражающий явное неуважение к органам власти”, на сайте СМИ или на неугодном власти интернет-ресурсе и добросовестно настучат об этом Генеральному прокурору.».
А что было раньше?
Несколько позиций, которые появились в новом законе, уже защищаются другими законами, то есть, по сути, новая норма дублирует старые, лишь вводя новую санкцию – блокировку ресурса. Например, ответственность за «нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу» предусмотрена статье 20.1 КоАП РФ «Мелкое хулиганство», в уголовном кодексе – статья 213 «Хулиганство».
«Кроме того, у нас есть статья 329 в УК РФ «Надругательство над Государственным гербом Российской Федерации или Государственным флагом Российской Федерации» . Здесь используется слово «надругательство», в новом законе – «явное неуважение», но, по сути, это очень схожие вещи. Понятно, что целью является не защита этих символов, и вопрос состоит не в том, чтобы наказать человека, а в том, чтобы ограничить распространение информации, чтобы никто этого не прочитал, — говорит Галина Арапова.
Также логика совпадает со статьями 297 УК РФ “Неуважение к суду” и статьей 319 УК РФ «Оскорбление представителя власти», по которой был осужден журналист и блогер Сергей Резник. В обеих статьях речь идет об оскорблении, что толкуется как “унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме”.
«На примере это дела мы знаем, что ни одно из слов, за которые был осужден Сергей Резник, не было неприличным по форме. Это были зоологизмы: «курица», «крокодилица» и другие, а еще «аферист», «тракторист». Это все было признано неприличным по форме, хотя ни одно из слов не относилось к вульгарной или сниженной лексике, тем более не являлось матом. Получается, что критика власти дала нам уголовную ответственность за оскорбление представителей власти. В новом законе даже не уголовная ответственность – тут блокировка, — говорит Галина Арапова. — Этот закон будет очень мощным инструментом, который сможет не только препятствовать распространению информации и публичной дискуссии на общественно значимые темы, но и будет серьезным фактором самоцензуры – люди будут бояться высказываться на этот счет, потому что хоть и прописано, что будет разблокировка, мы знаем на практике, что разблокировать что-либо сложно. Получается, что людям будет легче ничего не говорить, чем судиться потом с государством, тем более что судиться придется с Генпрокуратурой».
Источник: Центр защиты прав СМИ
