В лингвистической экспертизе нет понятия «неуважение», а границы понятия «неприличная форма» до сих пор не определены. Эксперт Елена Абрамкина прокомментировала Тайге.инфо скандальный законопроект о «неуважении к власти», который одобрило Федеральное собрание РФ.
Госдума и Совфед РФ одобрили законопроект о «неуважении к власти». По нему предлагается блокировать интернет-ресурсы за материалы, «выражающие в неприличной форме явное неуважение к обществу, государству, официальным госсимволам, Конституции и органам госвласти». В первом чтении законопроекта в Госдуме максимальный штраф для граждан составлял 5 тыс. рублей, ко второму депутаты предложили повысить его до 100 тыс. За повторное нарушение будет грозить до 15 суток ареста или 200 тыс. рублей в качестве штрафа. Нововведения дополнят ст. 20.1 КоАП РФ (мелкое хулиганство), максимальный штраф по которой составляет 2,5 тыс. рублей.
Процедура применения закона такая: генпрокурор или его заместители требуют от Роскомнадзора принять меры для удаления информации или заблокировать ресурс, если тот откажется ее удалить. Роскомнадзор обращается к провайдеру, а тот обязан «незамедлительно» сообщить об этом владельцу сайта. На удаление даются сутки, если владелец сайта отказывается это сделать, провайдер заблокирует ресурс. Президент РФ Владимир Путин еще не подписал документ, но публично поддержал его в декабре 2018 года.
Ассистент кафедры фундаментальной и прикладной лингвистики Новосибирского государственного университета, эксперт-лингвист Елена Абрамкина по просьбе Тайги.инфо рассказывает, что может подпадать под новый запретительный закон.
Этот закон не первый в своем роде. В КоАП РФ есть статья об оскорблении (ст. 5.61), которая оперирует тем же понятиями неприличной формы, в УК РФ есть статья о неуважении к суду (ст. 297), где встречается и «неуважение», и «оскорбление». Поэтому чего-то нового в отношении методики проведения лингвистической экспертизы ожидать не приходится. Однако и говорить, что проводить экспертизу по делам о неуважении к власти будет легко, неверно. Это просто старые грабли под новым соусом.
Новый закон содержит два важных указания на то, как лингвисту-эксперту работать с материалом — это «неприличная форма» и «неуважение».
В лингвистической экспертизе нет понятия «неуважение», но есть понятие «дискредитация». Дискредитация – это коммуникативная стратегия, направленная на корректировку точки зрения адресата. То есть, кто-то говорит или пишет о другом лице плохо, чтобы убедить читателя в отрицательных качествах этого лица. Поскольку это стратегия, то это намеренное действие, которое может проявляться и через сообщение не соответствующих действительности сведений, и через оскорбление.
Если говорить о «неуважении», стоит отметить, что в том смысле, в котором слово употреблено в законе, корректнее говорить о проявлении или даже демонстрации неуважения, поскольку само по себе неуважение речевым действием не является. Демонстрация неуважения – один из способов реализации стратегии дискредитации. То есть, когда речь в законе идет о неуважении к власти, мы имеем дело с намеренным выражением своего негативного отношения к ней.
Теперь о неприличной форме. Это больная мозоль лингвистической экспертизы, и единого ответа на вопрос «Каковы границы этого понятия?» до сих пор нет. После перенесения статьи об оскорблении из УК в КоАП интерес к этой теме немного угас, но сейчас, видимо, начнется второй виток обсуждений границ этого понятия. Проблема в следующем: ни в одном из законов, в том числе в новом законе об оскорблении власти, не прописано, что такое неприличная форма. Самое узкое понимание этого термина предложил в свое время Иосиф Стернин — относить к неприличной форме только нецензурные, то есть матерные высказывания, а именно пять слов и производные от них:
– нецензурное обозначение мужского полового органа,
– нецензурное обозначение женского полового органа (их два),
– нецензурное обозначение процесса совокупления,
– нецензурное обозначение женщины распутного поведения.
С тем, что нецензурная (матерная) лексика относится к неприличной, согласны все эксперты, но дальше границы размываются. Например, если назвать добропорядочную женщину «шлюхой», ее претензии будут вполне обоснованы, но в ряды матерных это слово не входит. Поэтому есть другая точка зрения, которая существенно расширяет понятие неприличной формы. Вернее, здесь точек зрения уже больше.
Есть классификация неприличной литературной лексики, которая изложена в книге «Цена слова». Она включает восемь разрядов литературной лексики, которые также могут рассматриваться как неприличные в соответствующей ситуации: слова, обозначающие антиобщественную деятельность (жулик, ворюга, мошенник); слова с негативной окраской, составляющей основной смысл их употребления (двурушник, расист); названия некоторых профессий в переносном значении (палач, мясник); зоосемантические метафоры (козел, свинья); глаголы с «осуждающей» семантикой или даже с прямой негативной оценкой (украсть, хапнуть); слова с яркой негативной оценкой (гадина, гнида); эвфемизмы для слов первого разряда (девушка легкого поведения); окказиональные (специально создаваемые) каламбурные образования, направленные на унижение или оскорбление адресата (дерьмократы).
С момента создания этой классификации прошло время, язык и отношение общества к нему изменились, поэтому, думаю, некоторые ее пункты могут быть пересмотрены экспертным сообществом. Но, что касается зоосемантических метафор, унижающих окказионализмов и слов с негативной окраской, составляющей основной смысл их употребления, все вполне соответствует восприятию современного человека.
Кроме того, существует практика относить к неприличным грубые слова, обозначающие образы телесного низа и акт совокупления. Мне кажется, это вполне справедливо.
В любом случае, неприличная лексика – это лексика табуированная, её не принято употреблять в общественных местах. Я бы рекомендовала ориентироваться, на то, что к неприличной точно относится вся матерная лексика и грубая лексика с значением телесного низа и акта совокупления, а также некоторые разряды литературной лексики, о которых я говорила выше.
ЕСЛИ ПРО ОРГАНЫ ВЛАСТИ ВСЕ БОЛЕЕ-МЕНЕЕ ЯСНО, ТО В ЧЕМ МОЖЕТ БЫТЬ ВЫРАЖЕНО НЕУВАЖЕНИЕ К ОБЩЕСТВУ И ГОСУДАРСТВУ, ХОТЕЛОСЬ БЫ ПОНИМАТЬ БОЛЕЕ ТОЧНО
Еще один важный момент, который нельзя упускать из виду, это то, что неприличные слова должны относиться к тому лицу, о котором идет речь, а не выполнять роль запятой в речи. Часть бывают случаи, когда матерные слова вставляются просто так, без намерения оскорбить, либо безадресно выражают эмоцию говорящего по поводу обсуждаемого события. В этом случае они не могут рассматриваться как оскорбление, поскольку ни о ком, кроме их автора ничего плохого не сообщают. То есть, заключение о том, является ли та или иная фраза неприличной в конкретной ситуации, лингвист делает только после анализа всей ситуации.
В законе прописано много объектов, «неуважение» к которым влечет ответственность: общество, государство, государственные символы, органы власти. Если про органы власти все более-менее ясно, то в чем может быть выражено неуважение к обществу и государству, хотелось бы понимать более точно. Оскорбление адресно и конкретно, здесь же нет четкой границы объектов, на которые закон распространяется, а без этого очень тяжело определить, является ли неприличное слово оскорблением или просто безадресным выражением эмоций.
Чтобы понять, являются ли слова неприличными и демонстрирующими неуважение к власти, нам нужно, во-первых, определить степень их табуированности, и во-вторых, определить, к кому они относятся в данном конкретном случае, кого они негативно характеризуют. Может ли это сделать не лингвист? В принципе, ничего сверхъестественного нет, кроме того, что никто однозначно не решил, что такое неприличная форма.
Источник: Тайга.инфо
Фото: Кирилл Канин
