Фонд «Центр Защиты Прав СМИ»
Защищаем тех,
кто не боится говорить

В Красноярском крае журналистке районной газеты грозит скамья подсудимых

Настоящий материал (информация) произведен и (или) распространен иностранным агентом Фондом «Центр Защиты Прав СМИ» либо касается деятельности иностранного агента Фонда «Центр Защиты Прав СМИ»

Красноярский край может прославиться на всю Россию тем, что на журналистку Новосёловской районной газеты Ольгу Паранину, выполнявшую редакционное задание, завели уголовное дело за незаконное проникновение в жилище против воли хозяев.

“Красноярский рабочий” решил предоставить слово фигурантке странного дела. Как-то в компании коллег-журналистов зашёл спор о том, насколько актуальна первая часть поговорки: «Не зарекайся от тюрьмы и от сумы».

И я в запале заявила, что всё это — страшилки для жуликов, и если я добропорядочный человек, отдающий отчёт своим поступкам, то никакие органы мне не гроза. Как я была неправа!

КАК КУР В ОЩИП

История, случившаяся со мной нынешней осенью, начиналась как обычное исполнение служебных обязанностей. Я работала в газете «Грани» Новосёловского района. В редакцию обратился житель райцентра с просьбой усовестить печатным словом фермеров Ивановых (фамилия изменена), нарушающих, по его мнению, правила благоустройства и портящих экологию. А заодно призвать к ответу сотрудников полиции и прокуратуры, которые закрывают на это глаза. Отправила его в редакцию как в последнюю, способную повлиять на ситуацию, инстанцию юрист Новосёловского сельсовета Лариса Медведева, сказав, что росчерком пера корреспондента можно снять многолетнюю проблему. Чтобы выяснить, насколько сказанное соответствует действительности, я отправилась по месту проживания фермеров. Убедившись, что участок напротив ивановского дома напоминает автомобильное кладбище, а зона разведения ими поголовья свиней, коров и лошадей действительно недопустимо близка к жилому сектору, я решила побеседовать с ними лично. Не по-человечески же, в самом деле, не дать людям права на ответ! Попросив редакционного водителя посигналить и не дождавшись реакции, не найдя на воротах Ивановых ни звонка, ни щеколды, я вошла во двор через имевшийся в заборе проём. Сначала кралась, чтобы, если откуда-нибудь выскочит волкодав (Ивановы имеют обыкновение отпускать собак), выбежать обратно. Потом, наоборот, ускорила шаг — чтобы в случае чего «нырнуть» в веранду. Веранда была открыта. Я прошла буквально полтора метра, постучалась в незапертую дверь, докричалась хозяйку и, убедившись в том, что она не только не против моего нахождения в доме, но и готова как на духу рассказать мне всё о своём фермерстве и об отношениях с соседями, не переступая порога, изложила ей, зачем пришла. Буквально через минуту мы вышли на улицу, и хозяйка позвала мужа и сына. Те сначала не поняли, кто я, думали, что полиция, и стали оглушительно орать. Когда разобрались, что корреспондент, заорали ещё громче и посоветовали не маяться дурью, а выехать в поле и написать репортаж про трудягу-комбайнёра.

Дальше — больше: на крик вышел тот самый сосед, который обращался в редакцию. Страсти накалились, и Иванов-сын грязно оскорбил соседскую семью. Сосед обратился в полицию, и вечером ко мне нагрянула опергруппа — брать свидетельские показания. Я рассказала обо всём, что видела и слышала, а через три дня в следственный комитет от Ивановых поступило первое заявление с просьбой привлечь меня к уголовной ответственности за незаконное проникновение в жилище против воли хозяев. Назавтра — второе, через день — третье и ещё через неделю — четвёртое.

ОХОТА НА ВЕДЬМ

Только решение суда или санкция прокурора являются законными основаниями для того, чтобы ходить в гости без приглашения, — увещевал меня следователь Владимир Мосенцев, вызвав для дачи объяснения. А ещё он говорил, что редакции незачем вмешиваться в дела Ивановых — в Новосёлово полно других тем, достойных внимания прессы. Проверка по заявлениям Ивановых была проведена, мягко говоря, поверхностно. Следователи почти не сомневались, что я ничего крамольного не совершила. Они «по-дружески» советовали мне выйти с Ивановыми на связь и убедить их забрать заявления. И даже намекали, кто бы мог мне в этом помочь — представитель потерпевших, бывший работник прокуратуры, сейчас юрист частной практики и, по слухам, карманный адвокат Ивановых.

Могу ошибаться, но я расценила это как предложение откупиться. Поразило поведение «потерпевших». По их словам, в доме со мной любезно разговаривал фантом, потому что женщина, которая меня встретила, в это время якобы была в городе. А я, выходит, самовольно ворвалась в гостиную и довела до слёз девочку-третьеклассницу. И выгнать меня из фермерского жилища удалось лишь Иванову-среднему, и то не сразу – я покинула дом через несколько минут после него: он просто оказался джентльменом и постеснялся применить физическую силу. Всё это ничем, кроме свидетельств самих Ивановых, которые являются кровными родственниками и заинтересованными лицами, не подкреплялось. В то время как четыре совершенно чужих мне человека подтвердили, что Иванова-старшая никуда не уезжала, мы с ней действительно разговаривали у неё во дворе и между нами не было конфликта.

Если бы следователь пытался быть хоть чуточку объективным, от его внимания не ускользнуло бы, что Ивановы «созрели» не сразу, а только после того, как у них появились основания мне отомстить. А ещё он бы заметил несоответствие между тем, как характеризует меня главный редактор и какие выходки приписывают мне Ивановы, и усомнился — с руки ли мне было нарушать годами сложившийся алгоритм профессиональных действий именно в их доме?

Уголовное дело в отношении меня открыли. Логика правоохранителей проста: «Вы признались, что зашли на веранду. Веранда — часть жилища. А Ивановы написали заявления, значит, они были против».

По неофициальной информации, на вынесении постановления о возбуждении настоял прокурор Новосёловского района Андрей Охромчук — полагаю, чтобы получить очередную «галочку». Видимо, Ивановы решили за мой счёт самоутвердиться, их адвокат — заработать, а прокуратура — сделать план. Знакомые юристы смеются: «Твой защитник замучается искать в судебной практике аналоги. Такой маразм беспрецедентен».

На самом деле не смешно. В небольших селах и деревнях России сотни, а, возможно, и тысячи людей ежедневно проходят друг к другу через сенцы и веранды, стучась лишь в основную дверь. Во-первых, потому что, находясь в дальних комнатах, не всегда можно услышать, что кто-то пришёл, если при этом не лает собака. А во-вторых, потому что все знают друг друга в лицо и доверяют друг другу.

И если по каждому такому поводу будут огульно возбуждаться уголовное дела, то следственные органы, прокуратура и суды будут работать только над этим. Вопрос — кто тогда будет заниматься настоящими преступниками?

Источник: «Красноярский рабочий»