ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
Вторая секция
ДЕЛО ЧЕНГИЗА И
ДРУГИХ против ТУРЦИИ
Case
of Cengiz and others v. Turkey
(Жалобы № 48226/10 и 14027/11)
В этот вариант были внесены изменения
в соответствии с Правилом 81 Регламента Суда от 10 мая 2011 года
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
СТРАСБУРГ
1 декабря 2015 года
ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
01/03/2016
Данное решение было признано окончательным
в соответствии с условиями, изложенными в пункте 2 статьи 44 Конвенции, но текст
решения может подвергнуться редакторской правке.
В деле Ченгиза и других против
Турции
Европейский суд по правам
человека (Вторая секция), заседая Палатой, в состав которой вошли:
Пол Лемменс, председатель,
Ишиль Каракаш,
Небойса Вучинич,
Ксения Туркович,
Роберт Спано,
Йон Фридрик Кжолбро,
Стефани Муру-Викстрём, судьи,
и Стенли Найсмит, юрист секции,
проведя 20 октября
2015 г. тайное совещание,
вынес следующее решение,
которое было принято в этот же день.
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было начато после подачи
жалоб (№№ 48226/10 и 14027/11) против республики Турция в соответствии со ст.
34 Конвенции о защите прав и основных свобод человека (Конвенция) тремя турецкими
гражданами, г-ном Серканом Ченгизом, г-ном Яманом Акденизом и г-ном Керемом Алтипармаком
(соответственно, Первый заявитель, Второй заявитель и Третий заявитель), 20 июля
2010 г. (Первым заявителем) и 27 декабря 2010 г. (другими двумя Заявителями).
2. Интересы Второго и Третьего заявителей в ЕСПЧ представляла г-жа A. Алтипармак,
адвокат, практикующий в Анкаре. Интересы турецкого правительства (Правительство)
представлял его уполномоченный.
3. Опираясь на статью 10 Конвенции,
Заявители обжаловали, в частности, меру, полностью лишившую их доступа к YouTube. Кроме того,
опираясь на статью 6 Конвенции, Первый заявитель утверждал, что не имел действенного
средства судебной защиты, позволявшего ему рассчитывать на пересмотр этой меры
в суде.
4. 16 апреля 2014 г. уведомление
о жалобе было направлено Правительству.
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
ДЕЛА
5. Г-н Ченгиз родился в 1974
г. и проживает в Измире. Он преподаёт на юридическом факультете университета Измира
и является правовым экспертом и практиком в сфере свободы выражения мнения.
Г-н Акдениз и г-н Алтипармак родились в 1968 г. и 1973 г. соответственно. Г-н
Акдениз является профессором права на юридическом факультете университета Билги.
Г-н Алтипармак является доцентом кафедры права на факультете политологии университета
Анкары и директором Центра прав человека при университете.
A. Распоряжение
о блокировке YouTube
6. YouTube (http://www.youtube.com) является
ведущим сайтом видеоматериалов, на котором пользователи могут загрузить, просмотреть
и поделиться видео. Большинство видеоматериалов на сайте или каналах YouTube могут просматриваться
любыми пользователями интернета, но лишь только те, кто имеет аккаунт на YouTube, могут загрузить
видеофайлы. Эта платформа доступна в более чем семидесяти шести странах. Более
миллиарда пользователей посещают этот сайт каждый месяц, просматривая более шести
миллиардов часов видео.
7. 5 мая 2008 г., по ст.
8.1(б), 8.2, 8.3 и 8.9 Закона № 5651 о регулировании
интернет-вещания и борьбе с преступлениями, совершенными в данной сфере (Закон №
5651), Уголовный суд Анкары первой инстанции вынес постановление о блокировке доступа
к сайту http://www.youtube.com и IP-адресам
208.65.153.238‑208.65.153.251, предоставляющим доступ к сайтам. Суд постановил среди
прочего, что наполнение десяти страниц на сайте (десять видеофайлов) нарушало Закон
№ 5816, запрещающий оскорбление памяти Ататюрка.
8. 21 мая 2010 г. Первый заявитель
подал возражение против распоряжения о блокировке от 5 мая 2008 г. Опираясь на
своё право получать и распространять информацию и идеи, он добивался, чтобы распоряжение
было отменено.
9. 31 мая 2010 г. Второй и Третий
заявители, будучи пользователями YouTube, также подали возражение против распоряжения о
блокировке от 5 мая 2008 г. Они добивались его отмены, утверждая, что общественность
заинтересована в доступе к YouTube и что блокировка противоречит самой сути их права
на свободу получать и распространять информацию и идеи. Они также утверждали,
что шесть из десяти страниц, которых касалось распоряжение от 5 мая 2008 г., уже
были удалены и что остальные четыре больше недоступны на территории Турции. Это,
по их мнению, означало, что распоряжение о блокировке утратило своё значение и являлось
несоразмерным ограничением прав интернет-пользователей на получение и распространение
информации и идей.
10. 9 июня 2010 г. Уголовный
суд Анкары первой инстанции отклонил возражение Заявителей, постановив, в
частности, что распоряжение о блокировке соответствовало законодательству. Относительно
недоступности видеофайлов на территории Турции суд заявил, что, тогда как доступ
к этим файлам действительно был заблокирован YouTube в пределах Турции,
спорные видео, тем не менее, не были изъяты из базы данных сайта и таким
образом остались доступными для интернет-пользователей по всему миру. Он также постановил,
что, поскольку Заявители не были сторонами процедуры расследования, они не
имели locus standi для того,
чтобы оспорить такие распоряжения. Наконец, Суд отметил, что возражение против такого
же распоряжения о блокировке уже было отклонено 4 июня 2008 г.
11. 2 июля 2010 г. Уголовный суд
Анкары утвердил решение Уголовного суда Анкары первой инстанции от 9 июня
2010 г., постановив, что оно соответствовало процессуальным правилам и находилось
в сфере усмотрения суда.
B. Последующие
решения
12. 17 июня 2010 г. Уголовный суд Анкары первой инстанции
принял новое решение относительно YouTube, предписывавшее блокировку доступа к сайту http://www.youtube.com и сорока
четырём другим IP-адресам,
относящимся к сайту.
13. 23 июня 2010 г. Второй и Третий заявители подали
возражение против дополнительного распоряжения о блокировке от 17 июня 2010 г.
14. 1 июля 2010 г. Уголовный суд Анкары первой
инстанции отклонил возражение, поданное этими двумя Заявителями, а также представителями
YouTube и Ассоциации интернет-технологий. Обращаясь
к вопросу о недоступности видеофайлов с территории Турции, он повторил, что,
несмотря на то, что доступ к файлам действительно был заблокирован YouTube внутри Турции,
тем не менее, рассматриваемые видео не были удалены из базы данных сайта и таким
образом остались доступны для пользователей интернета по всему миру. Он также постановил,
что, не являясь сторонами дела, Заявители не имели locus standi для того,
чтобы оспорить такие распоряжения. Он добавил, что, продолжая работу, данный
веб-сайт нарушал закон, поэтому распоряжение о блокировке отвечало требованиям законодательства.
Наконец, он отклонил довод о том, что применение этого положения в настоящем
деле противоречило Конституции.
15. В постановлении
от 2 июля 2010 г., упомянутом выше (см. п. 11), Уголовный суд Анкары также
утвердил решение от 1 июля 2010 г. Уголовного суда Анкары первой
инстанции.
C. Информация,
представленная сторонами
16.Правительство указало на то, что в период до и после распоряжения
о блокировке доступа к YouTube, между 23 ноября 2007 г. и 1 июля 2009 г., в Управление связи
и информационных технологий (УСИТ) поступили 1785 жалоб на то, что на YouTube находился контент, нарушавший Закон №
5651, в частности, касавшийся растления малолетних и оскорбления памяти Ататюрка.
17. Правительство также заявило, что перед распоряжением
от 5 мая 2008 г. национальные суды уже вынесли тридцать четыре постановления
о блокировке доступа к YouTube из-за незаконного контента,
размещенного на сайте. Вслед за распоряжениями УСИТ связалось с официальным
представителем YouTube в Турции в рамках процедуры «предупреждения и
удаления». Распоряжение от 5 мая 2008 г., по мнению Правительства,
указывало на то, что существовало десять интернет-адресов (URL), по которым
можно было получить доступ к порочащему контенту
в отношении Ататюрка. Доступ к шести страницам был закрыт, но другие четыре оставались
доступными как внутри Турции, так и за её пределами. Соответственно, УСИТ
известило YouTube о своём решении об удалении этого контента. Однако
YouTube не прекратил размещение
у себя оскорбительных страниц, и УСИТ не имело другого выхода, кроме блокировки
доступа ко всему сайту YouTube, так как Турция не установила систему фильтрации URL.
18. Заявители утверждали, что после распоряжения от
5 мая 2008 г. доступ к YouTube был заблокирован в Турции сотрудниками
УСИТ до 30 октября 2010 г. В этот день распоряжение о блокировке YouTube было отменено
прокуратурой после запроса от компании, претендовавшей на обладание авторским
правом на эти видео. Однако с 1 ноября 2010 г. YouTube принял
решение восстановить эти видео, посчитав, что это не нарушит авторское право. Второй
и Третий заявители также указали на то, что они обнаружили, что в январе 2015 г.
четыре видеофайла (№ 1, 2, 7 и 8) из десяти, упомянутых в распоряжении от 5 мая
2008 г., по-прежнему были доступны на YouTube. Они отметили,
что среди этих файлов видео №№ 2 и 7 не содержали никакого наполнения, которое
можно расценивать как оскорбительное для памяти Ататюрка, и таким образом оказывались
за пределами сферы действия ст. 8 Закона № 5651. В
частности, видео № 2 длилось четырнадцать секунд и содержало изображение
горящего турецкого флага. Продолжительность видео № 7 была сорок семь секунд, и
в нём был показан бывший начальник генерального штаба Турции. Только видео
№ 1 и 8 можно было рассматривать как оскорбительные, но процессуальные
возможности для установления незаконности этого контента отсутствовали.
II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ И МЕЖДУНАРОДНОЕ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА
A. Закон об интернете
19. Для краткого изложения применимого
национального и международного законодательства и практики во время
происходивших событий Суд намерен обратиться к делу Ахмета Йылдырыма против Турции ((Ahmet Yıldırım v.Turkey), № 3111/10, §§15-37, ЕСПЧ 2012).
20. В Законе № 5651 от 4 мая
2007 г. о регулировании интернет‑вещания и борьбе с преступлениями, совершёнными
в данной сфере, говорилось следующее (в применимой его части) во время
происходивших событий:
Статья 8. Распоряжение о блокировке и её осуществление
«1.
Распоряжение о блокировке (erişimin engellenmesi) отдаётся в
отношении интернет-публикаций, когда есть достаточные основания подозревать,
что их наполнение имеет признаки следующих нарушений:a) преступления согласно УК…,
1) подстрекательство к
самоубийству (ст. 84),2) растление малолетних (п. 1 ст.
103),3) пособничество в применении наркотических
веществ (ст. 190),4) поставка продукции, опасной
для здоровья (ст. 194),5) непристойное поведение (ст. 226),
6) проституция (ст. 227),
7) предоставление помещения для
азартных игр (ст. 228);б) правонарушения
относительно памяти Ататюрка по Закону № 5816 от 25 июля 1951 г.2.
Распоряжение о блокировке отдаётся судьёй, если дело находится на стадии расследования,
или судом, если уже было вынесено обвинительное заключение. В ходе расследования решение о
блокировке доступа может принять прокуратура в случаях, когда задержка могла бы
иметь вредные последствия. Распоряжение должно быть представлено
судье на согласование в течение двадцати четырёх часов. Судья
обязан принять решение в течение последующих двадцати четырёх часов. Если он не одобряет блокировку доступа, эта мера будет далее
отменена прокуратурой. В качестве профилактической меры
вынесенные постановления о блокировке можно обжаловать в соответствии с положениями
УПК (Закон № 5271).3.
Копия распоряжения о блокировке, сделанного судьёй, судом или прокуратурой, должна
быть направлена в Управление [связи и информационных технологий] для исполнения.4.
Если поставщик контента или услуг
размещения информации находится за границей…, распоряжение о блокировке делается
Управлением по своей инициативе. Затем извещение направляется поставщику доступа для исполнения.5.
Распоряжение о блокировке выполняется немедленно или не позднее чем через
двадцать четыре часа после извещения.[…]
7.
Если уголовное расследование завершается принятием решения прекратить разбирательства,
действие распоряжения о блокировке автоматически прекращается…8.
Если слушание завершается оправдательным заключением, действие распоряжения о
блокировке автоматически прекращается…9.
Если незаконный контент удалён, распоряжение о блокировке отменяется…».
21. Правительство заявило,
что недавно были приняты две значительные поправки к Закону № 5651. Сроки лишения свободы,
предусматриваемые этим Законом, были заменены штрафами, и действенность защиты прав
личности была повышена; также было введено временное ограничение распоряжения о
блокировке.
22. Кроме того, Суд замечает, что [1] Закон № 6639, вступивший в силу 27 марта 2015 г., ввёл
новую ст. 8A в Закон № 5651. Новое положение предоставляет
УСИТ право, после поступления соответствующего запроса от премьер-министра или министерства,
распорядиться об удалении контента интернет-страницы и/или блокировку доступа к
такому контенту. В нём также впервые говорится о том,
что разрешается блокировка доступа ко всему сайту. В п. 3 ст. 8A сказано:
«Распоряжения
о блокировке, сделанные в соответствии с этим положением, имеют целью перекрытие
доступа к контенту главы или части публикации (URL или что-то
иное), нарушающей закон. Если перекрыть доступ к незаконному контенту технически
невозможно или блокировка доступа к незаконному контенту не прекращает
нарушение, может быть перекрыт доступ ко всему сайту».
23. Правительство подчеркнуло, что технология фильтрации URL для иностранных
сайтов в Турции отсутствовала и что применимое законодательство в этой сфере основывалось
на процедуре «предупреждения и удаления», которая, как правило, применялась
так, чтобы избежать неудобства в виде блокировки доступа ко всему сайту. Таким
образом, к настоящему времени было удалено 60 000 образцов незаконного контента
на иностранных сайтах. В этой связи
был создан информационный центр, предназначенный для обработки жалоб от граждан на интернет-контент. Именно так многие жалобы от отдельных граждан,
касавшиеся выложенного на YouTube видео, и поступали в центр.
B. Закон № 5816
24. В применимых положениях Закона
№ 5816 от 25 июля 1951 г., запрещавших оскорбление памяти Ататюрка, говорилось следующее:
Статья 1
«Любой,
кто намеренно злословит или оскорбляет память Ататюрка, подлежит лишению
свободы на срок от одного до трёх лет.Любой, кто разбивает, разрушает, портит или
пачкает памятник или изображение Ататюрка, или его надгробие, подлежит лишению
свободы на срок от одного до пяти лет.Любой, кто подстрекает другое лицо к совершению любого
из вышеупомянутых преступлений, подлежит такому же наказанию, как и совершивший
его».Статья 2
«Наказание
ужесточается вдвое, если преступление, предусмотренное в ст. 1, было совершено
группой из двух или более лиц, как непосредственно, так и через СМИ, или в общественном
месте. Если совершение или покушение на совершение преступления, предусмотренного
в п. 2 ст. 1, сопровождается применением насилия, наказание за него удваивается».
C. Конституционная
судебная практика
1.
Постановление по twitter.com
25. В марте 2014 г. после нескольких решений, в которых турецкие
суды пришли к выводу о том, что сайт twitter.com (микроблог,
где пользователи могут бесплатно публиковать короткие сообщения посредством
моментальной передачи сообщения или SMS) размещал
у себя контент, который наносил ущерб частной жизни и репутации Заявителей, УСИТ
распорядилось о блокировке доступа к сайту. В постановлении от 25 марта
2014 г. Административный суд Анкары приостановил выполнение распоряжения УСИТ.
Между тем 24 и 25 марта 2014 г. трое граждан, включая Второго и Третьего заявителя,
оспорили в Конституционном суде распоряжение о блокировке.
В постановлении от 2 апреля 2014 г. (№ 2014/3986) Конституционный суд постановил,
что решение УСИТ о блокировке доступа к twitter.com ущемляло право на свободу получать
и распространять информацию и идеи. Он отметил, в частности, что задержки даже
на короткое время в размещении информации или мнений, распространяемых таким
образом, подвергали сайт риску утратить ценность актуальности и
заинтересованность пользователей и что Заявители, бывшие активными пользователями
этого сайта, были заинтересованы в том, чтобы распоряжение о блокировке было
незамедлительно отменено. Ссылаясь на постановление Суда в деле Ахмета Йылдырыма (упомянутое выше), он также постановил,
что обсуждаемая мера не имела правового основания.
2. Постановление по YouTube
26. 27 марта 2014 г. УСИТ сделало распоряжение о
блокировке доступа к YouTube, в частности, вследствие постановления Уголовного
суда первой инстанции р-на Гёльбаши. В постановлении от 2 мая 2014 г.
Административный суд Анкары приостановил выполнение распоряжения УСИТ. После
невыполнения этого постановления компания YouTube, Второй и Третий
заявители, а также шесть других частных лиц подали иски в Конституционный суд. В
постановлении от 29 мая 2014 г. Конституционный суд отменил распоряжение о
блокировке. Перед рассмотрением существа дела он определил, имели ли Заявители статус
жертвы нарушения, и постановил следующее:
«27. …При ознакомлении с файлом можно сделать
вывод о том, что… Яман Акдениз, Керем Алтипармак и M. Ф. преподают
в различных университетах. Эти заявители объяснили, что они проводят исследования
в области прав человека и распространяют сведения о своих исследованиях на своих
аккаунтах в YouTube. Они также заявили, что через этот сайт они могли
иметь доступ к письменным и наглядным материалам ООН и Совета Европы… Заявитель
E. E., в свою
очередь, объяснил, что он имел аккаунт [YouTube], что он регулярно
следил за пользователями, которые выкладывали файлы, а также за деятельностью неправительственных
организаций и профессиональных органов, и что он также писал критические комментарии
о распространяемом контенте…28. В свете этих объяснений
можно было заключить, что Заявители стали непосредственными жертвами административного
решения о полной блокировке доступа к сайту youtube.com…».
В отношении существа дела Конституционный суд, сославшись на постановление по делу Ахмета Йылдырыма
(упомянутому выше), пришёл к выводу
о том, что известная мера не имела под собой правового основания, особенно в
свете Закона № 5651, который не позволял полную блокировку интернет-сайта. Он постановил:
«52. В условиях современной демократии интернет приобрёл
значительную важность с точки зрения осуществления основных прав и свобод, особенно
свободы выражения мнения. Социальные СМИ представляют собой прозрачную платформу…,
предоставляющую гражданам возможность участвовать в создании, опубликовании и толковании
медийного контента. Таким образом, социальные медийные платформы являются
необходимыми инструментами осуществления права на свободу выражать и распространять
информацию и идеи и делиться ими. Соответственно, государство и его административные
органы обязаны проявлять значительную осмотрительность не только при регулировании
этой сферы, но также и в своей работе вообще, поскольку эти платформы превратились
в одно из наиболее действенных и часто используемых средств как для распространения
идей, так и для получения информации».
D. Комитет по правам человека ООН
27. В своём Общем комментарии № 34 по ст. 19 Международного пакта о гражданских
и политических правах, принятого на 102-ой сессии (11-29 июля 2011 г.), Комитет
по правам человека ООН заявил следующее:
«43.
Любые ограничения в работе сайтов, блогов или любых других интернет‑систем, электронных
или других подобных систем распространения
информации, включая системы поддержки такого общения, например, поставщиков интернет-услуг
или поисковые системы, допустимы только в той степени, в какой они совместимы с
п. 3 [ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, регулирующего
ограничения, которые могут быть наложены на осуществление права на свободу
выражения мнения]. В целом допустимые ограничения
должны определяться конкретным содержанием; общие запреты на работу определённых
сайтов и систем несовместимы с п. 3. Нарушением п. 3 также
является запрет для сайта или системы распространения информации опубликовывать
материал исключительно на основании того, что он может содержать критику правительства
или социально-политической системы, которой привержено правительство».
ПРАВО
I. ОБЪЕДИНЕНИЕ ЖАЛОБ
28. Суд решает, в соответствии
с пунктом 1 Правила 42 Регламента Суда, объединить жалобы, учитывая их схожесть
с точки зрения фактов и правовых вопросов, которые они поднимают, и рассмотреть
их вместе в одном постановлении.
II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 10
КОНВЕНЦИИ
29. Заявители утверждали, что
мера, принятая национальными судами, помешала их доступу к YouTube. По их мнению, эта мера была равносильна
нарушению их права на свободу получать и распространять информацию и
идеи, закреплённую в статье 10 Конвенции. В своих применимых частях эта статья гласит:
«1. Каждый имеет право
свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться иного
мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо
вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных
границ.2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и
ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями,
условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и
необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности,
территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения
беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты
репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации,
полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности
правосудия».
30. Правительство оспорило довод Заявителей.
A. Приемлемость
31. Правительство возразило,
что жалоба Заявителей несовместима ratione materiae с положениями Конвенции. Сославшись, в частности, на дела Танрикулу и других против Турции ((Tanrıkulu and Others v. Turkey), (реш), №№ 40150/98, 40153/98 и 40160/98, 6 ноября 2001 г.) и Акдениза против Турции ((Akdeniz v. Turkey), (реш.), № 20877/10, 11 марта
2014 г.), оно выдвинуло довод о том, что нельзя было сказать, что Заявители оказались
напрямую затронуты обстоятельствами, предположительно составлявшими вмешательство.
32. Правительство далее отметило, что
Заявители подали свои жалобы в Суд через два года после распоряжения о
блокировке доступа к YouTube. По его мнению, если Заявители считали
себя пострадавшими от известных мер, им не следовало ждать так долго перед тем,
как их обжаловать.
33. Заявители оспорили этот довод.
34. Суд полагает, что предварительное
возражение Правительства о том, что Заявители не имеют статуса жертвы, поднимает
вопросы, тесно связанные с тем, имело ли место вмешательство в осуществление Заявителями
своего права на свободное получение и распространение информации и идей, и, следовательно,
рассмотрением жалобы по существу по статье 10 Конвенции. Поэтому он принимает решение присовокупить
это возражение к существу дела (см. подобные дела Динка против Турции (Dink v. Turkey), №№ 2668/07, 6102/08, 30079/08, 7072/09 и 7124/09, § 100, 14 сентября 2010 г. и
Алтуга Танера Акчама против Турции (Altuğ Taner Akçam v. Turkey), № 27520/07, § 51, 25 октября 2011 г.).
35. Суд отмечает,
что жалоба не является явно необоснованной с точки зрения п. 3(a) ст. 35 Конвенции, а также отсутствуют другие основания
считать эту жалобу необоснованной, поэтому она должна быть объявлена
приемлемой.
B. Существо дела
1.
Представления сторон
a) Заявители
36. Трое Заявителей привели
довод о том, что распоряжение о блокировке доступа к YouTube было
равносильно нарушению их свободы получать и распространять информацию и идеи. Опираясь на дело Ахмета Йылдырыма против Турции ((Ahmet Yıldırım v. Turkey), № 3111/10, ЕСПЧ
2012) и два постановления Конституционного суда (см. пп. 25-26 выше), они также
заявили, что Закон № 5651 не
позволял полную блокировку доступа к сайту. Соответственно,
нельзя было сказать, что оспоренное вмешательство было «предписано законом». Они далее заявили, что последствия,
которые это распоряжение о блокировке повлекло за собой, сделали невозможным доступ
ко многим видео на YouTube, не связанным с незаконным контентом, послужившим
основанием для распоряжения о блокировке сайта, и были несоразмерны преследуемым
целям. Кроме того, по их мнению, разбирательства,
приведшие к блокировке YouTube, нельзя было считать справедливыми и беспристрастными.
37. Первый заявитель утверждал среди прочего, что он является
доцентом кафедры права, а также правовым экспертом и практиком в сфере свободы выражения
мнения. Он объяснил, что международные организации загружают
большое количество наглядных материалов на YouTube и что он регулярно использовал такие
материалы в своей деятельности. Будучи активным
пользователем аккаунта на YouTube, он пользовался доступом к различным
источникам информации, публиковавшим самый разный контент на
сайте, такой как документация, аналитические
отчёты и развлекательные материалы. В результате
полной блокировки этого сайта он лишился доступа к своему аккаунту на YouTube более чем на три года.
38. Второй и Третий заявители, подчеркнув важность интернета, ставшего одним из главных средств, с
помощью которого граждане могут осуществлять своё право на свободу получать и распространять
информацию и идеи, заявили, что они оказались непосредственно затронуты известной
мерой. Они объяснили, что YouTube не только распространяет художественный и музыкальный контент, но также является
крупномасштабной и очень популярной площадкой для политических выступлений и социально-политической
деятельности. В частности, политический контент, который игнорировали
традиционные СМИ или запрещали репрессивные правительства, часто распространялся
посредством YouTube, способствуя
развитию «гражданской журналистики» в неограниченном масштабе. С
этой точки зрения, YouTube является
уникальной платформой по причине её характеристик, доступности и, прежде всего,
её потенциального воздействия, и нет других подобных сайтов, способных её заменить.
39. Помимо этого, Второй и Третий
заявители утверждали, что настоящее дело отличается от дела Акдениза (упомянутого выше), касавшегося
блокировки сайтов с музыкальным контентом, тем, что эти сайты не соблюдали законов
об авторском праве. Кроме
того, Суд утверждал, что рамки усмотрения Договаривающихся государств должны
быть сужены в тех случаях, когда предметом рассмотрения является не чисто
«коммерческое» самовыражение определённого частного лица, а его или её участие в
обсуждении, влияющем на общий интерес (Заявители упомянули mutatis mutandis дело Эшби Дональда и других против Франции
(Ashby Donald and Others v. France), № 36769/08, § 39,
10 января 2013 г.). Заявители добавили, что, как это
было в деле Хуршида Мустафы
и Тарзибачи против Швеции ((Khurshid Mustafa and Tarzibachi v. Sweden), № 23883/06, § 44, 16 декабря 2008 г.), рассматриваемое право имело особую важность и для
них.
40.Более конкретно,
Второй заявитель объяснил, что как профессор права, специализирующийся в
области свободы выражения мнения, он загружал значительное количество политических
материалов относительно Закона об интернете на YouTube. Третий заявитель добавил, что
также является профессором права и директором Центра прав человека в университете
Анкары и тоже пользуется доступом к большому количеству видео через YouTube. Несколько конференций, организованных
Центром, стали доступны общественности благодаря этому сайту. Кроме того, файлы, содержавшие выступления или записи,
сделанные Центром или им самим, загружались другими лицами. Двое Заявителей подытожили, что использовали YouTube не только для
того, чтобы получать информацию на учебные или другие темы, представлявшие общий
интерес, но также для распространения сведений через собственные аккаунты на YouTube. Соответственно, на карту были
поставлены как свобода получать информацию, так и свобода распространять её.
41. Второй и Третий заявители также высказали возражения против того, каким
образом национальные суды распорядились о блокировке доступа к YouTube, утверждая, что
эта процедура не предусматривала никаких защитных механизмов, страховавших от
того, что распоряжение о блокировке в отношении конкретного сайта не будет
использовано как средство блокировки доступа вообще. Они подчеркнули, что на практике
перекрытие доступа к какому-либо сайту не рассматривалось как исключительно
крайнее средство, учитывая, что доступ к более чем 60 000 сайтов уже был заблокирован,
в том числе к 21 000 в 2014 г. В течение того же года доступ
к twitter.com и youtube.com был заблокирован незаконно, безо
всякой попытки избрать менее суровые меры. В этих двух делах Конституционный суд постановил, что распоряжения
о блокировке нарушали ст. 26 Конституции (гарантирующую право на свободное получение
и распространение информации и идей), придя к выводу о том, что они стали серьёзным
вмешательством в осуществление этого права.
б) Правительство
42. Правительство оспорило доводы
Заявителей. Оно повторило свой аргумент о том, что жалоба
Заявителей была несовместима ratione materiae с положениями Конвенции. По его представлению, нельзя
было сказать, что Заявители оказались прямо затронуты событиями, предположительно
составлявшими вмешательство. В любом случае они не обосновали своё утверждение о нарушении статьи 10 Конвенции.
43. Однако если Суд сделает
вывод о том, что, с точки зрения статьи 10 Конвенции, имело место вмешательство,
то, по мнению Правительства, это вмешательство было предписано законом и преследовало
законные цели, изложенные в п. 2 данной статьи. В отношении «необходимости»
рассматриваемой меры с точки зрения статьи 10, Правительство заявило, что между
столкнувшимися интересами было установлено справедливое равновесие. Помимо этого, разбирательства были справедливыми на всех
уровнях, и оба вовлечённых суда вынесли решения, содержавшие всестороннюю и
подробную мотивировку. Учитывая изложенное, а также рамки усмотрения, отведённые властям, предполагаемое
вмешательство было соразмерно законной преследуемой цели и «необходимо в
демократическом обществе».
44. Правительство заявило более конкретно, что определение понятия «интернет-операторы» в ст. 2 Закона
№ 5651 соответствует стандартам ЕС и что обязанности последних, а также применимые
к ним взыскания, ясно изложены в законе. Столкнувшись с необходимостью введения
соответствующих правовых актов, Турция добилась значительных успехов в установке
законодательных ограничений основных прав и свобод в соответствии с национальными
и международными стандартами. В этом отношении блокировка доступа к сайту рассматривается
как крайнее средство предотвращения распространения вредоносного контента.
45. Правительство добавило, что в Законе № 5651 перечисляются
типы правонарушений, которые могут стать основанием для принятия распоряжения о
блокировке в виде процедуры «предупреждения и удаления». Эта процедура, в
частности, разработана во избежание неудобства блокировки доступа ко всему
сайту. Кроме того, ранее эта процедура уже применялась для удаления национальных
и иностранных сайтов, размещавших вредоносный контент.
46. Последнее, что отметило Правительство, – это
недавнее введение значительных поправок в Закон № 5651. Однако в Турции не
применялась технология фильтрации URL для иностранных
сайтов.
2.
Оценка Суда
a) Было ли вмешательство
47. Суд отмечает, что в решении,
принятом 5 мая 2008 г., Уголовный суд Анкары первой инстанции распорядился о блокировке
доступа к YouTube по ст. 8.1(б),
8.2, 8.3 и 8.9 Закона № 5651 на основании того, что наполнение известных десяти
видеофайлов, выложенных на сайте, нарушало Закон № 5816, запрещавший оскорбление
памяти Ататюрка. Первый заявитель подал возражение против распоряжения о
блокировке 21 мая 2010 г., добиваясь его отмены, а Второй и Третий заявители поступили
так же 31 мая 2010 г. В своих возражениях они опирались на закон, защищавший их
право на свободу получать и распространять информацию и идеи.
48. 9 июня 2010 г. Уголовный суд Анкары первой инстанции,
придя к выводу о том, что Заявители не являлись сторонами дела и таким образом не
обладали locus standi для того, чтобы оспорить такие распоряжения,
отклонил их возражение. Делая это, он отметил среди прочего, что распоряжение о
блокировке отвечало требованиям применимого законодательства. Он также вынес новое
решение от 17 июня 2010 г. Попытки двоих Заявителей оспорить это решение
не увенчались успехом.
49. Вначале Суд напоминает
о том, что Конвенция не позволяет actio popularis, но требует в
качестве условия осуществления права на ходатайство от частного лица, чтобы заявитель
был в состоянии обоснованно заявить, что он сам, прямо или косвенно, пострадал от
нарушения Конвенции вследствие действия или упущения, которое может быть
отнесено на счёт Договаривающегося Государства. В деле Танрикулу и других (упомянутом выше) он пришёл к
выводу о том, что читатели газеты, распространение которой
было запрещено, не имели статуса жертвы нарушения. Подобно этому в деле Акдениза (упомянутом выше, § 24) он постановил, что того факта, что г‑н Акдениз
(как и другие пользователи двух музыкальных веб-сайтов в Турции) оказался косвенно
затронут распоряжением о блокировке, могло быть недостаточно для признания его «жертвой
нарушения» с точки зрения ст. 34 Конвенции. Учитывая это, ответ на вопрос о
том, может ли заявитель претендовать на статус жертвы нарушения после
применения меры в виде блокировки доступа к сайту, будет, следовательно, зависеть
от оценки обстоятельств каждого дела, в частности, отношения, которое гражданин
имел к использованию этого сайта, и потенциального воздействия на него принятой
меры. Также важно, что сейчас интернет стал одним из основных средств, с
помощью которых граждане осуществляют своё право на свободное получение и распространение
информации и идей и которые предоставляют необходимые инструменты для участия в деятельности и обсуждениях,
касающихся политических тем и вопросов, вызывающих общий интерес (см. дело Ахмета Йылдырыма, упомянутое выше, § 54).
50. В настоящем деле Суд замечает, что Заявители
подали свои жалобы как активные пользователи YouTube; среди прочего они привлекли внимание к последствиям распоряжения о блокировке
для их преподавательской работы и к значительным возможностям, которые
предоставляет этот сайт. Они заявили, в частности, что через свои аккаунты в YouTube они использовали платформу не только для доступа к видео, касавшегося их
профессиональной сферы, но также (и весьма активно) для загрузки и распространения
файлов такого рода. Второй и Третий заявители также подчеркнули, что выкладывали
видео о своей преподавательской деятельности. В этом отношении дело больше напоминает
дело г-на Йылдырыма, заявлявшего, что публиковал сведения о своей преподавательской
работе и взглядах на различные темы на собственном сайте (там же, § 51), нежели дело г-на Акдениза (см. решение, упомянутое выше), который
действовал как простой пользователь сайта.
51. Настоящее дело отличается
от дела Акдениза и в другом отношении:
Суд принял к сведению inter alia то обстоятельство, что заявитель мог легко получить доступ
к целому ряду музыкальных произведений разнообразными путями, не нарушая авторских
прав (там же, § 25). Однако YouTube не только размещает
художественные и музыкальные работы, но также является очень популярной площадкой
для политических выступлений и социополитической деятельности. Файлы, распространяемые
на YouTube, содержат информацию,
которая может быть чрезвычайно интересна любому пользователю (см. mutatis mutandis дело Хуршида Мустафы и Тарзибачи, упомянутое выше, § 44). Соответственно,
рассматриваемая мера предполагала блокировку доступа к сайту, содержавшему определённую
информацию, интересную Заявителям, которую нелегко было найти иными путями. Для
Заявителей этот сайт является важным источником сведений.
52. Что касается важности интернет-сайтов для осуществления
свободы выражения мнения, Суд напоминает, что «благодаря своей доступности, а
также способности хранить и передавать огромные количества информации, интернет
играет важную роль в повышении общественного доступа к новостям и распространении
информации вообще» (см. «Таймс Ньюспейперс Лтд.» против Соединённого Королевства №№ 1 и 2 (Times Newspapers Ltd v. the United Kingdom (№№ 1
и 2)), №№ 3002/03 и 23676/03, § 27, ЕСПЧ
2009). Предоставляя своим пользователям невиданные ранее возможности, интернет является
пространством и для осуществления свободы выражения мнения (см. «Делфи АС» против Эстонии, (БП), №
64569/09, §110, ЕСПЧ 2015). В этой связи Суд замечает, что YouTube представляет
собой сайт для размещения видео, где пользователи могут загрузить, просмотреть и
поделиться видео, и, несомненно, является важным средством осуществления свободы
получать и распространять информацию и идеи. В частности, как справедливо отметили
Заявители, политический контент, которым пренебрегают традиционные СМИ, часто распространяется
через YouTube, способствуя тем самым возникновению гражданской журналистики.
С этой точки зрения, Суд признаёт, что YouTube – уникальная
платформа в силу своих характеристик, доступности
и, главное, потенциального воздействия, а также отсутствия альтернативы для
Заявителей.
53. Далее Суд замечает, что после того, как Заявители
подали свои жалобы, Конституционный суд рассмотрел вопрос о том, могут ли активные
пользователи таких сайтов, как twitter.com и youtube.com, считаться жертвами нарушения. В частности, в
деле, касавшемся административного решения заблокировать доступ к YouTube, он предоставил
такой статус некоторым активным пользователям этого сайта, включая Второго и Третьего
заявителей. Делая такое заключение, он главным образом принял во внимание то
обстоятельство, что затронутые граждане, каждый из которых имел аккаунт на YouTube, активно пользовались
этим сайтом. В случае с двумя известными Заявителями он также учёл то
обстоятельство, что они являлись университетскими преподавателями, проводили
исследования в области прав человека, использовали сайт для доступа к различным
наглядным материалам и распространяли материалы этих исследований через свои аккаунты
на YouTube (см. пп.
25-26 выше).
Суд соглашается с выводами Конституционного суда о статусе жертвы нарушения
для этих Заявителей. Кроме того, он отмечает, что ситуация Первого заявителя, тоже
активного пользователя YouTube, не отличается от ситуации двух других Заявителей.
54. Подводя итоги, Суд замечает, что Заявители, по сути, жалуются
на побочные эффекты меры, принятой в отношении YouTube в рамках интернет-законодательства.
Их претензия заключается в том, что по причине особенностей YouTube распоряжение о
блокировке лишило их значительных возможностей осуществления своего права на свободу
получать и распространять информацию и идеи.
55. Учитывая всё сказанное и необходимость гибкого применения критериев признания статуса
жертвы нарушения, Суд признаёт, что
в конкретных обстоятельствах дела Заявители могут претендовать на законных
основаниях на то, что решение о блокировке доступа к YouTube затронуло их право на получение
и распространение информации и идей, хотя и не было
нацелено непосредственно на них. Поэтому он отклоняет предварительное возражение Правительства
в отношении статуса жертвы нарушения.
56. Кроме того, Суд напоминает, что статья 10 Конвенции
гарантирует «каждому» свободу получать и распространять информацию и идеи и что
характер преследуемой цели или роль, которую играло физическое или юридическое
лицо, не имеют значения при осуществлении этой свободы. Статья 10 применима не только
к содержанию, но также и к средствам распространения, поскольку любое ограничение,
наложенное на такие средства, неизбежно препятствует осуществлению права получать
и распространять информацию. Таким образом, Суд подтверждает, что статья 10 гарантирует
не только право на распространение информации, но также и право общественности её
получать (см. дело Ахмета Йылдырыма, упомянутое
выше, § 50).
57. В настоящем деле свидетельства в распоряжении Суда
указывают на то, что вследствие применения меры, предписанной Уголовным судом первой
инстанции 5 мая 2008 г., Заявители не имели доступа к YouTube в течение
продолжительного периода. Будучи активными пользователями YouTube, они имеют законные
основания претендовать на то, что рассматриваемая мера затронула их право получать
и распространять информацию и идеи. Суд полагает, что, каким бы ни было её правовое
основание, такая мера не могла не повлиять на доступность интернета и, следовательно,
налагала на Государство-ответчика ответственность по статье 10 (там же, § 53). Поэтому
эта мера была равносильна «вмешательству государственного органа» в осуществление
прав, закреплённых в статье 10.
58. Суд напоминает, что такое вмешательство является
нарушением статьи 10, если только оно не «предписано законом», не преследует
одну или более законных целей, упомянутых в п. 2 статьи 10, и не является
«необходимым в демократическом обществе» для достижения этих целей. Рассмотрением
этих критериев Суд и займётся далее.
б)
Было ли вмешательство обосновано
59. Во-первых, Суд напоминает
о том, что выражение «предписано законом» в п. 2 статьи 10 не только требует,
чтобы оспоренная мера имела правовое основание в национальном законодательстве,
но также касается качества рассматриваемого закона, который должен быть доступен
для затронутого лица, предсказуем в отношении последствий своего применения и должен
находиться в согласии с принципом верховенства закона (см. среди многих других
источников дело Динка, упомянутое выше,
§ 114). В
соответствии с устоявшейся практикой Суда правило считается «предсказуемым»,
если оно сформулировано с достаточной точностью, чтобы позволить любому человеку
(при необходимости получив совет специалиста) регулировать своё поведение (см. среди
многих других источников дела RTBF против
Бельгии (RTBF v. Belgium), № 50084/06, § 103, ЕСПЧ
2011 и Акчама против Турции (Akçam v. Turkey), № 32964/96, § 87, 30 октября
2001 г.).
60. В данном деле Суд замечает, что блокировка доступа
к сайту, ставшая предметом судебных разбирательств, имела законное основание, а
именно ст. 8.1 Закона № 5651. Относительно того, удовлетворяла ли ст. 8.1 также
требованиям доступности и предсказуемости, Заявители полагали, что ответ на этот
вопрос должен быть отрицательным, поскольку это положение было слишком неопределённым.
61. Суд замечает, что в деле Ахмета Йылдырыма (упомянутом выше, §§ 61-62) он
рассматривал вопрос о том, было ли вмешательство «предписано законом», и ответил
на этот вопрос отрицательно. В частности, он отметил, что Закон № 5651 не
допускал блокировки доступа ко всему сайту на основании наполнения одной
страницы, находящейся на нём. По ст. 8.1 Закона № 5651 допустимой является только
блокировка доступа к определённой публикации, если имеются веские основания полагать,
что её наполнение имеет признаки каких‑либо нарушений, указанных в законе. К
тому же за заключением Суда в этом деле последовали два решения Конституционного
суда, которые были приняты после вынесения постановления в деле Ахмета Йылдырыма (см. пп. 25-26 выше).
62. В этой связи Суд пришёл к выводу, в частности,
что такие предварительные ограничения были принципиально несовместимы с Конвенцией,
но должны были стать частью нормативной базы, обеспечивавшей как жёсткий
контроль над рамками запрета, так и возможность эффективного судебного пересмотра
для предотвращения злоупотреблений (там же, § 64). Судебное
рассмотрение такой меры, основанное на взвешивании затронутых конкурирующих интересов
и нацеленное на их балансирование, немыслимо без рамок, устанавливающих ясные правила
применения профилактических ограничений свободы получать и распространять информацию
и идеи.
63. В настоящем деле следует отметить, однако, что когда
Уголовный суд Анкары первой инстанции принял решение полностью перекрыть доступ
к YouTube, то отсутствовало
положение, дававшее право на это.
64. Действительно,
как следует из замечаний Правительства и практики турецких органов власти, в
Турции нет технологии фильтрации URL иностранных сайтов.
Поэтому на практике для исполнения решений суда, касающихся определённого контента,
административный орган, УСИТ, принял решение полностью перекрыть доступ ко
всему упомянутому сайту. Как Суд уже постановлял в деле Ахмета Йылдырыма (упомянутое выше, § 66), органам
власти следовало принять во внимание среди прочего то обстоятельство, что такая
мера, делая недоступными большие объёмы информации, неизбежно ограничивала права
интернет-пользователей и имела значительный побочный эффект.
65. В свете этих соображений и после изучения соответствующего
законодательства, применённого в данном деле, Суд заключает, что вмешательство,
состоявшее в применении ст. 8 Закона № 5651, не удовлетворяло
требованию законности согласно Конвенции и не предоставляло Заявителям той защиты,
на которую они были вправе рассчитывать в соответствии с принципом верховенства
закона в демократическом обществе. Помимо этого, есть основания думать, что известное
положение противоречит самой формулировке п. 1 статьи 10 Конвенции, согласно которой
права, закреплённые в этой статье, гарантированы «независимо от государственных границ» (там же, § 67).
66. Имело место нарушение статьи 10 Конвенции.
67. Учитывая это заключение,
Суд не счёл необходимым в данном деле рассматривать, были ли удовлетворены другие
требования п. 2 статьи 10 Конвенции.
III. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ
6 КОНВЕНЦИИ
68. Опираясь на статью 6 Конвенции,
г-н Ченгиз утверждал, что не имел действенного средства судебной защиты,
позволявшего ему добиться пересмотра оспоренной меры в судах и пресечь
возможное злоупотребление властей.
69. Учитывая выявленное нарушение статьи 10 Конвенции (см. п. 66 выше), Суд
полагает, что рассмотрел главные правовые вопросы, поднятые в настоящем деле. Учитывая все факты, он не считает
необходимым выносить отдельное решение ни относительно приемлемости, ни по
существу жалобы по статье 6 Конвенции (см. похожее дело Ахмета Йылдырыма, упомянутое выше, § 72).
IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЕЙ 41 и 46 КОНВЕНЦИИ
70. В своей форме заявления г-н Акдениз
и г-н Алтипармак требовали по 1000 евро каждый в качестве компенсации морального
вреда и такую же сумму на покрытие судебных издержек. Однако г‑н Ченгиз не
подал никакого требования в этом отношении, считая, что выявление нарушения
само по себе будет являться справедливым удовлетворением.
Кроме того, по статье 46 Конвенции Заявители обратились к Суду с просьбой
указать Правительству-ответчику на общие меры, которые могли бы быть приняты
для того, чтобы положить конец обжалованной ситуации.
71. Правительство
заявило, что возражает против присуждения Заявителям какого-либо возмещения. Оно
утверждало, что выявление нарушения само по себе станет достаточно справедливым
удовлетворением.
72. Суд отмечает, что г-н Акдениз и г-н Алтипармак подали
требования справедливого удовлетворения только в своей форме заявления. Соответственно,
они не выполнили пп. 2 и 3 Правила 60 Регламента Суда или п. 5 Досудебного
производства относительно исков о справедливом удовлетворении, в которых сказано,
что Суд «отклоняет иски, изложенные в форме заявления, но не поданные на
соответствующей стадии разбирательства». Поэтому их иски о справедливом удовлетворении
должны быть отклонены (см. среди прочих источников дело Анджелковича против Сербии (Anđelković v. Serbia), № 1401/08, § 33, 9 апреля 2013 г.).
73. Учитывая вышеизложенное и позицию г-на Ченгиза в
отношении статьи 41 Конвенции, Суд полагает, что выявление нарушения само по
себе является достаточно справедливой компенсацией любого морального вреда, нанесённого
этому Заявителю.
74. В
отношении иска Заявителей по статье 46 Конвенции
Суд отмечает, что выявил нарушение Конвенции, потому что inter alia распоряжение национального
суда о блокировке доступа к YouTube не имело правового основания,
а законодательство, действовавшее во время происходивших событий, не предоставляло
Заявителям той защиты, на которую они были вправе рассчитывать в соответствии с
принципом верховенства закона в демократическом обществе (см. п. 65 выше).
Из этого следует, что нарушение права Заявителей проистекало из структурной проблемы.
75. Суд замечает,
что после подачи жалобы в настоящем деле в Закон № 5651 были внесены поправки. Согласно п. 3 ст. 8A распоряжение о
блокировке доступа ко всему сайту может быть отдано, если выполнены различные условия,
изложенные в этом положении (см. п. 22 выше). Суд считает полезным уточнить,
что [2] эти поправки были внесены после
того, как национальный суд принял решение о блокировке доступа к YouTube безо всякого правового основания. В этой связи Суд
отмечает, что в его обязанности не входит вынесение решения in abstracto о совместимости с Конвенцией положений, действовавших в
Турции в то время или действующих сейчас в отношении блокировки доступа к сайтам.
Напротив, он должен оценить in concreto, какой эффект возымело
применение соответствующих положений в настоящем деле на осуществление Заявителями
своего права на свободу выражения мнения по статье 10 Конвенции. И поэтому он
должен определить, повлекло ли применение этих положений нарушение статьи 10 в
отношении Заявителей (см. дело Николовой
против Болгарии (Nikolova v. Bulgaria), (БП), № 31195/96, § 60, ЕСПЧ 1999-II). В свете сказанного
Суд не считает необходимым, в обстоятельствах настоящего дела, рассматривать ходатайство
Заявителей о решении по статье 46 Конвенции.
НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД
ЕДИНОГЛАСНО
1. Решает объединить жалобы.
2. Объявляет жалобу по статье 10 Конвенции приемлемой.
3. Постановляет, что имело место нарушение статьи 10 Конвенции.
4. Постановляет, что нет необходимости рассматривать отдельно вопрос
приемлемости и существо жалобы по статье 6 Конвенции.
5. Постановляет, что выявление нарушения само по себе является достаточно
справедливым удовлетворением морального вреда, нанесённого г-ну Ченгизу.
6. Отклоняет оставшуюся часть иска Заявителей о справедливом удовлетворении.
Совершено на французском
языке и письменно заверено 1 декабря 2015 г. в соответствии с пп. 2
и 3 Правила 77 Регламента Суда.
Стенли Найсмит, Пол Лемменс,
юрист председатель
В соответствии с п. 2 статьи
45 Конвенции и п. 2 Правила 74 Регламента Суда особое мнение судьи Лемменса
прилагается к этому постановлению.
СОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ
СУДЬИ ЛЕММЕНСА
(Перевод)
1. Я голосовал с
большинством в пользу выявления нарушения статьи 10 Конвенции. Однако я бы
предпочёл другие доводы в качестве основания для этого заключения.
Правовое основание для распоряжения
о блокировке
2.
Большинство членов, отметив, что блокировка доступа к YouTube явилась вмешательством в осуществление Заявителями своего
права на получение и распространение информации
и идей (вывод, к которому я безоговорочно присоединяюсь), заключили, что вмешательство не было «предписано
законом» с точки зрения п. 2 статьи 10 Конвенции.
Я,
тем не менее, испытываю некоторую трудность в понимании точной причины, по которой большинство склонилось к этому заключению. Неужели не было совершенно
никакого правового основания? Или принятая мера вышла за пределы правового
основания (см. пп. 61 и 63 Постановления)?
Или, может быть, правовое положение, на котором основывалась эта мера, было
недостаточно точно сформулировано (см. довод
Заявителей, кратко изложенный в п. 60 постановления)? Или это правовое основание
предоставляло слишком большие полномочия компетентному органу власти (см. пп. 62
и 65 Постановления)?
3.
На мой взгляд, в действительности правовое основание для блокировки доступа к сайтам
имелось, а именно ст. 8.1(б) и 8.2 Закона № 5651 от 4 мая 2007 г. Согласно этому положению распоряжение о блокировке в отношении интернет-публикаций могло быть
отдано судом. Это положение послужило
основанием для принятия распоряжения в настоящем деле Уголовным судом Анкары первой
инстанции и таким образом
явилось основанием для оспоренной меры в национальном законодательстве [1].
В отношении совместимости
известной меры с вышеупомянутым правовым положением следует подчеркнуть, что первой
и главной обязанностью национальных властей, и особенно судов, является
толкование и применение национальных законов (см. среди многих других
источников дела «Делфи АС» против Эстонии
(Delfi AS v. Estonia), (БП), № 64569/09, § 127, ЕСПЧ 2015 и Пентикяйнена против Финляндии (Pentikäinen v. Finland), (БП), № 11882/10, § 85, ЕСПЧ
2015). Сейчас из постановления Конституционного суда от 29 мая 2014 г.
ясно, что упомянутое выше положение не позволяет блокировку доступа ко всему сайту, а лишь к
определённому контенту на сайте (ст. 8.1, вступительная фраза Закона). Отсюда следует,
что по закону рассматриваемое вмешательство не могло основываться на этом положении,
хотя оно, как предполагалось, и было его правовым основанием. Это, на мой
взгляд, должно было привести к заключению о том, что применённая мера не была предписана
законом.
Этот вывод должен был, по
моему мнению, избавить Суд от необходимости рассматривать вопрос предсказуемости
закона или защиты от произвольного вмешательства в осуществление свободы
выражения мнения, которую он предоставлял.
Назначение и необходимость распоряжения
о блокировке
4. После заключения о том, что
вмешательство не удовлетворяло требованию законности, изложенному в п. 2 статьи
10 Конвенции, большинство сочло, что не было необходимости в определении того, были
ли удовлетворены другие требования этого пункта (см. п. 67 Постановления).
В принципе, такой подход
оправдан. Однако в обстоятельствах настоящего дела мне кажется, что это упущенная
возможность.
Правовое положение, по которому Суд вынес своё постановление,
а именно ст. 8 Закона № 5651, было тем временем дополнено положением (ст. 8A), в котором сейчас ясно сказано, что может быть заблокирован доступ ко
всему сайту (см. п. 22 Постановления). Поэтому это постановление относится к ситуации,
которая, в той степени, в которой оно касается правового основания оспоренной меры,
по большей части принадлежит прошлому. Поскольку это так, на мой взгляд, было
бы желательно определить (невзирая на то, что вмешательство не было предписано законом),
преследовала ли эта мера законную цель и была ли она (особенно учитывая её
последствия) соразмерна этой цели (о подобном подходе см. дело Курича и других против Словении (Kurić and Others v. Slovenia ), (БП), № 26828/06, § 350, ЕСПЧ 2012 (выдержки)).
Следует признать, что Суд
не уполномочен выносить решения in abstracto по новой ст. 8A (см.
п. 75 Постановления). Я, тем не менее, полагаю, что, если бы он рассмотрел, пусть
даже в форме obiter dictum, цель и необходимость
обжалованного вмешательства, его постановление могло бы послужить руководством турецким
гражданам и органам власти в отношении принципов,
которые надлежит соблюдать при применении как ст. 8, так и новой ст. 8A Закона №
5651.
[1]. Ситуация в настоящем деле непохожа на ту, что имелась в делах, по которым были приняты постановления Конституционного суда от 2 апреля 2014 г. и 29 мая 2014 г. (см. пп. 25 и 26 постановления), в которых Управление связи и информационных технологий (УСИТ) полностью заблокировало доступ к сайту без судебного распоряжения о такой масштабной мере. Помимо этого, в деле Ахмета Йылдырыма против Турции((Ahmet Yıldırım v. Turkey), № 3111/10, ЕСПЧ 2012) суд распорядился о полной блокировке доступа к Google Sites вследствие запроса из УСИТ. В настоящем же деле суд сам, по собственной инициативе, вынес распоряжение о блокировке доступа к YouTube, а УСИТ просто выполнило это решение.
[1] Исправлено 29 марта 2016 г. (текст на французском языке). Ранее в тексте говорилось: «Правительство
заявило, в частности, что…».
[2] Исправлено 29 марта 2016 г. (текст на французском
языке). Был удалён следующий текст: «хотя стороны представили подробные комментарии
по ним в своих замечаниях».
© Перевод Центра защиты прав СМИ, 2019
