ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
Первая секция
ДЕЛО РЕКЛОСА И ДАВУРЛИС против ГРЕЦИИ
(Case of Reklos and Davourlis v. Greece)
(Жалоба № 1234/05)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
СТРАСБУРГ
15 января 2009 года
ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ
15.04.2009
Текст решения может подвергнуться редакторской правке.
В деле Реклоса и Давурлис против Греции
Европейский суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой, в состав которой вошли:
Нина Важич, председатель,
Христос Розакис,
Анатолий Ковлер,
Элизабет Штайнер,
Дин Спилман,
Сверре Эрик Йебенс,
Георге Николау, судьи,
и Сорен Нильсен, юрист секции,
проведя 11 декабря 2008 г. тайное совещание,
вынес следующее решение, которое было принято в этот же день.
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было начато после подачи жалобы (№1234/05) против Республики Греция в соответствии со статьёй 34 Конвенции о защите прав и основных свобод человека (Конвенция) двумя гражданами Греции, г-ном Димитриосом Реклосом и г-жой Вассилики Давурлис (Заявители), 28 декабря 2004 г.
2. Интересы Заявителей представлял первый из них, являвшийся практикующим адвокатом в Афинах. Интересы греческого правительства (Правительство) представляли делегированные уполномоченным представителем г-н К. Георгиадис и г-жа С. Александриду, советники Государственного совета.
3. Заявители утверждали, в частности, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции по причине чрезмерной длительности национальных разбирательств, а также нарушение статьи 8.
4. Решением от 6 сентября 2007 г. Суд объявил жалобу приемлемой.
5. Заявители и Правительство подали замечания по существу дела (пункт 1 Правила 59 Регламента Суда).
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
6. Заявители являются родителями Анастасиоса Реклоса, родившегося 31 марта 1997 г. в частной больнице Х. Сразу после рождения ребенка поместили в стерильный блок под постоянный присмотр персонала больницы. Доступ в этот блок имели только работавшие там врачи и медсёстры.
7. 1 апреля 1997 г. второму Заявителю были представлены две фотографии новорожденного, сделанные анфас. Фотографии были сделаны профессиональным фотографом в помещении стерильного блока на первом этаже больницы. Администрация больницы извещала своих клиентов о наличии фотографических услуг.
8. Заявители пожаловались руководству больницы на вторжение фотографа в помещение, куда имел доступ только персонал больницы, и на возможные неудобства, причиненные их новорожденному ребенку при фотографировании его лица, и, главное, на отсутствие их предварительного согласия на это.
9. Ввиду безразличия администрации больницы к их жалобам и отказа передать им негативы фотографий, 25 августа 1997 г. Заявители подали иск о возмещении ущерба в суд первой инстанции в Афинах по статьям 57, 59 и 932 Гражданского кодекса. Действуя от имени своего ребёнка, они потребовали выплаты 4 000 000 драхм (около 11 739 евро) в качестве возмещения морального вреда в связи с предполагаемым нарушением прав ребенка на уважение его личной жизни.
10. 24 июня 1998 г. афинский суд первой инстанции отклонил их требование как необоснованное и аргументировал своё решение следующим образом:
«…не представляется возможным установить, учитывая обстоятельства, в которых были сделаны обжалованные фотографии, что фотограф вёл себя незаконно. В любом случае личные права новорожденного не могли быть нарушены, поскольку непосредственно после рождения его психологическая и эмоциональная сферы ещё не сформировались и отображение лица ребёнка на фотографии не могло иметь отрицательных последствий для его последующего развития (решение № 3049/1998)».
11. 22 сентября 1998 г. Заявители обжаловали это решение. 14 сентября 1999 г. Апелляционный суд Афин оставил решение без изменения. Он заключил, в частности, следующее:
«…в соответствии с заключениями, сделанными на основании общей практики, эмоциональная сфера, умственные способности и личность новорожденного младенца, которому только один день от роду, не развиты в достаточной степени, чтобы он мог воспринять нарушение собственных прав, как утверждалось, или чтобы оказалось нарушенным его душевное равновесие…» (решение № 7758/1999).
12. 28 августа 2002 г. Заявители, чьи интересы представлял первый из них, обжаловали утверждённое решение в Кассационном суде. В своём уведомлении об апелляции они указали возраст своего ребёнка во время инцидента и изложили все свои соображения, после рассмотрения которых суд отказался удовлетворить их жалобу. Их единственное основание для апелляции по вопросам права касалось истолкования Апелляционным судом ст. 57 и 932 Гражданского кодекса. С их точки зрения, это истолкование противоречило статье 2 Конституции Греции и статье 8 Конвенции. В частности, Заявители утверждали, что критерий, которым воспользовались национальные суды при определении того, подлежали ли защите изображение и a fortiori личностные права человека, был несовместим с правами на «личное достоинство» и «неприкосновенность частной жизни». Кроме того, по мнению Заявителей, этот критерий также представлял собой потенциальную опасность, особенно при использовании по отношению к недееспособным детям, поскольку они могут никогда не достичь требуемого уровня «умственной зрелости» и в результате их изображение и a fortiori личность останутся незащищёнными.
13. 8 июля 2004 г. Кассационный суд отклонил эту жалобу по вопросам права на основании того, что она была изложена недостаточно точно. Сославшись на ст. 118 и п. 1 ст. 566 Гражданско-процессуального кодекса, суд постановил, что Заявители «не изложили в своей жалобе факты, на которых было основано решение Апелляционного суда, отклонившего их жалобу» (постановление № 990/2004).
II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА
14. В ст. 2 Конституции Греции сказано:
«1. Уважение и защита достоинства человека является первоочередной обязанностью государства.
2. Греция, следуя общепризнанным нормам международного права, стремится к укреплению мира, справедливости, а также к развитию дружественных отношений между народами и государствами».
15. В применимых статьях Гражданского кодекса говорится:
Статья 34
«Каждый должен иметь возможность пользоваться правами и брать на себя обязанности».
Статья 35
«Человек начинает своё существование при рождении и прекращает своё существование после смерти».
Статья 57
«Любой человек, чья личность является объектом незаконного вмешательства, имеет право требовать прекращения такого вмешательства, а также того, чтобы оно не повторялось в будущем…
Кроме этого, не должна исключаться возможность обращения в суд с требованием о возмещении ущерба в соответствии с положениями, касающимися незаконных действий».
Статья 59
«В случаях, оговоренных в двух предыдущих статьях, суд может в своём постановлении в отношении жалобы пострадавшей стороны и с учётом характера вмешательства также распорядиться о возмещении виновной стороной морального ущерба. Такое возмещение может заключаться в выплате денежной суммы, опубликовании решения суда и принятии любой другой меры, которая представляется подходящей в обстоятельствах дела».
Статья 914
«Любой человек, который в нарушение закона наносит ущерб другому человеку по своей вине, обязан возместить нанесённый ущерб».
Статья 919
«Любой человек, сознательно наносящий ущерб другому человеку, действуя вопреки моральным стандартам, обязан возместить нанесённый ущерб».
Статья 932
«Независимо от любой компенсации, полагающейся в результате материального ущерба, нанесённого незаконным действием, суд может назначить разумное денежное возмещение, которое он считает соразмерным, за причиненный моральный ущерб. Данное положение действует в интересах любого лица, подвергшегося незаконному посягательству на своё здоровье, честь или порядочность, или лишённого свободы. В случае смерти возмещение может быть назначено в пользу семьи пострадавшего за причинённый ущерб в виде боли и страданий».
16. В соответствующих положениях Гражданско-процессуального кодекса говорится следующее:
Статья 118
«В уведомлениях об апелляции, которыми обмениваются стороны или подаваемых в суд, должен быть указан:
4) предмет апелляции, сформулированный ясно, точно и сжато…».
Статья 566 п. 1
«Апелляции по вопросам права должны содержать информацию, требуемую в ст. с 118 по 120, дословное воспроизведение обжалуемого постановления, изложение оснований апелляции независимо от того, обжалуется ли всё решение целиком или частично, и включать в себя замечания по существу дела».
17. В соответствии с практикой Кассационного суда апелляции по вопросам права должны содержать указание материально-правовой нормы, которая была нарушена, и допущенной юридической ошибки или, другими словами, места, где можно обнаружить нарушение в толковании или применении указанной материально-правовой нормы; они также должны включать в себя изложение фактов, на основании которых Апелляционный суд вынес своё решение об отклонении апелляции (Кассационный суд, № 372/2002 и 388/2002).
ПРАВО
I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ ПУНКТА 1 СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ
18. Заявители утверждали, что отказ Кассационного суда удовлетворить их апелляцию по вопросам права на основании того, что она была нечётко изложена, нарушало их право доступа к суду, закреплённое в пункте 1 статьи 6 Конвенции, в соответствующей части которого сказано:
«Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях… имеет право на справедливое… разбирательство дела в разумный срок… судом».
A. Аргументы сторон
1. Правительство
19. Правительство утверждало, во-первых, что апелляция по вопросам права была объявлена неприемлемой по причине нечёткой формулировки. Если бы Заявители подали свою жалобу в соответствии с правилами приемлемости, регламентирующими подачу апелляций по вопросам права, она бы не была отклонена. Таким образом, Правительство утверждало, что Заявители не исчерпали национальные средства судебной защиты.
20. По существу дела Правительство заявило, что задача Кассационного суда состояла не в пересмотре обстоятельств дела, а в оценке законности обжалованного решения. Правительство добавило, что вопрос о том, является ли правило о признании приемлемости, примененное Кассационным судом, чрезмерно строгим, носит лишь чисто теоретический характер. Важным обстоятельством в настоящем деле было то, что Кассационный суд просто применил свою устоявшуюся практику в отношении условий приемлемости жалобы по вопросам права. В частности, в соответствии с этой практикой, если обычную апелляцию отклоняли как необоснованную, то есть после того, как нижестоящий суд собирал свидетельства, Кассационный суд требовал от жалобщика указать в своей апелляции по вопросам права факты дела в том виде, в котором они рассматривались судом второй инстанции. По мнению Правительства, такое указание совершенно необходимо для того, чтобы Кассационный суд мог впоследствии осуществить своё право по пересмотру толкования правовой нормы нижестоящим судом. Правительство полагало, что разумно ожидать от жалобщика по вопросам права представления фактов дела так, как они установлены Апелляционным судом после сбора свидетельств. В противном случае Кассационному суду пришлось бы самому выяснять факты, повлёкшие за собой ошибочное истолкование национального закона Апелляционным судом.
2. Заявители
21. Заявители ответили тем, что норма, примененная Кассационным судом, вытекала исключительно из практики суда, а не из какого-то положения национального или международного законодательства. Они добавили, что указанное ими основание для апелляции по вопросам права является правовым основанием, которое делает излишним любое повторение фактов дела. Они также утверждали, что все требовавшиеся документы, а именно документы, которые касались их иска и обжалования в национальных судах вместе с копиями соответствующих постановлений, были приобщены к материалам дела, находившимся в распоряжении Кассационного суда.
B. Оценка Суда
22. Суд указывает на то, что в своём решении о приемлемости жалобы он присовокупил к обстоятельствам дела возражение относительно исчерпания национальных средств судебной защиты, которое было выдвинуто Правительством в отношении данной жалобы.
23. Суд считает, что его задача в настоящем деле состоит в выяснении того, действительно ли манера, в которой Кассационный суд отклонил единственное основание для апелляции по вопросам права, изложенное Заявителями, лишала их de facto своего права на рассмотрение апелляции по существу. Для этого Суд рассмотрит соразмерность ограничения, наложенного в связи с требованиями правовой определённости, и отправления правосудия должным образом.
24. Суд замечает, что греческий Кассационный суд ввёл правовую норму определения условия приемлемости, основанную на степени точности оснований для апелляции по вопросам права. Эта норма отвечает в общих терминах требованиям правовой определённости и надлежащего отправления правосудия. Когда жалобщик в Кассационный суд утверждает, что Апелляционный суд совершил ошибку в оценке фактов дела в отношении применённой правовой нормы, кажется оправданным выдвинуть требование к жалобщику указать в своей апелляции существенные факты, составляющие предмет его обращений в суд. В противном случае Кассационный суд не смог бы осуществить своё право пересмотра обжалуемого постановления. Ему пришлось бы повторно устанавливать обстоятельства дела и истолковывать их самостоятельно в отношении правовой нормы, применённой Апелляционным судом. Такое положение вещей предусмотреть невозможно, потому что оно означало бы, что Кассационный суд должен сам формулировать основания для апелляции по вопросам права и затем их же и рассматривать. В целом рассматриваемый принцип согласуется со специфической ролью Кассационного суда, чьё право пересмотра ограничено соблюдением закона (см. на этот предмет Бречос против Греции (Brechos v. Greece), (реш.), № 7632/04, 11 апреля 2006 г.).
25. Однако в настоящем деле Суд не может согласиться с тем, что апелляция по вопросам права Заявителей налагала на Кассационный суд бремя повторного установления фактов дела. С точки зрения Суда, в этой связи необходимо принимать к сведению три фактора. Во первых, единственное основание для апелляции по вопросам права касалось исключительно того, как Апелляционный суд истолковал положения, применённые в деле. Следовательно, одновременное изложение фактов дела, установленных Апелляционным судом, не было обязательным для осуществления Кассационным судом своего права пересмотра (см. Эфстатиу и другие против Греции (Efstathiou and Others v. Greece), № 36998/02, § 31, 27 июля 2006 г.).
26. Во-вторых, основные факты по делу не были особенно сложны для рассмотрения Кассационным судом. Только одно обстоятельство было действительно важным, а именно возраст младенца на тот момент, когда была сделана оскорбительная фотография, но этот момент был ясен из соображений Апелляционного суда, воспроизведённых в апелляции по вопросам права (см. Зубулидис против Греции, № 77574/01, § 29, 14 декабря 2006 г.).
27. Наконец, оспоренное решение Апелляционного суда прилагалось к апелляции по вопросам права. Таким образом, Кассационному суду не составляло труда ознакомиться с текстом обжалованного постановления и проверить достоверность одного простого факта, уже упомянутого в апелляции по вопросам права (см. дело Эфстатиу и другие против Греции, упомянутое выше, § 31).
28. В этих обстоятельствах Суд полагает, что Кассационный суд был осведомлен о фактах, установленных Апелляционным судом. Объявление единственного основания для апелляции неприемлемым на том основании, что Заявители «не изложили в своей жалобе факты, на которых было основано решение Апелляционного суда, отклонившего их жалобу», явилось проявлением чрезмерного формализма, лишившего Заявителей возможности рассмотрения существа их обвинений Кассационным судом (см. на этот предмет Белеш и другие против Чехии (Běleš and Others v. the Czech Republic), № 47273/99, § 69, ЕСПЧ 2002 IX и Звольски и Звольска против Чехии (Zvolský and Zvolská v. the Czech Republic), № 46129/99, § 55, ЕСПЧ 2002 IX).
Соответственно, Суд отклоняет предварительное возражение о неисчерпании национальных средств судебной защиты и постановляет, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.
II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 8 КОНВЕНЦИИ
29. Заявители далее утверждали, что было допущено незаконное вмешательство в осуществление их ребёнком права на уважение частной жизни с учётом того, что их иск о возмещении ущерба был отклонён нижестоящими национальными судами. В частности, они оспорили мотивировку решений судов, а именно то, что умственная зрелость их сына, которому был лишь один день от роду, была недостаточной для того, чтобы он мог воспринять предполагаемое нарушение своих личностных прав. Заявители сослались на статью 8 Конвенции, в соответствующих частях которой говорится следующее»:
«1. Каждый имеет право на уважение его личной… жизни…
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц».
A. Аргументы сторон
1. Правительство
30. Правительство заявило сначала, что Заявители не ссылались на нарушение статьи 8 ни прямо ни косвенно в ходе разбирательств в национальных судах. Поэтому они не дали национальным властям возможности исправить предполагаемое нарушение. Кроме этого, Правительство оспорило применимость статьи 8 в настоящем деле, утверждая, что, поскольку оскорбительные фотографии не были опубликованы, «частная жизнь» сына Заявителей затронута не была.
31. По существу дела Правительство утверждало, что в намерения фотографа входила лишь продажа фотографий новорожденного его родителям, а не их опубликование. Таким образом, в настоящем деле отсутствовала коммерческая эксплуатация изображения младенца. Правительство пришло к выводу, что в таких обстоятельствах не было вмешательства в осуществление сыном Заявителей права на уважение его частной жизни. Оно добавило в этой связи, что было самоочевидно, что умственная зрелость ребёнка, которому был только один день от роду, была недостаточной для того, чтобы он почувствовал какое-либо нарушение своих личностных прав.
2. Заявители
32. Заявители утверждали, что подход, избранный национальными судами в отношении защиты личности их ребёнка, опасен. В частности, они считали, что если бы восприятие отдельным человеком потенциального вмешательства в его изображение и a fortiori его личность было бы обязательным условием для предоставления ему судебной защиты, то достоинство и целостность некоторых категорий людей оказались бы под угрозой.
B. Оценка Суда
1. Предварительные возражения
33. Суд напоминает о своём более раннем заключении в решении от 6 сентября 2007 г. о приемлемости жалобы о том, что Заявители пытались воспользоваться своим правом на защиту частной жизни в национальных судах и что они исчерпали национальные средства судебной защиты в связи со своей жалобой по статье 8 Конвенции. Суд также постановил, что статья 8 применима в настоящем деле. Поэтому он не считает необходимым рассматривать возражения Правительства во второй раз.
Таким образом, указанные возражения следует отклонить.
2. Обстоятельства дела
a) Рамки дела
34. Суд полагает, что сначала необходимо очертить рамки настоящего дела. Он не может ответить на общий вопрос, поднятый Заявителями относительно того, зависит ли признание потенциального вмешательства в осуществление права на защиту чьего-либо изображения от осознания такого вмешательства соответствующим лицом. Задача Суда состоит в выяснении того, могла ли съёмка без предварительного разрешения родителей вместе с удержанием негативов являться вмешательством в осуществление младенцем права на уважение частной жизни, закреплённого в статье 8 Конвенции. Следовательно, вопрос в настоящем деле заключается в том, предоставили ли национальные суды достаточную защиту частной жизни сына Заявителя.
35. Суд напоминает о том, что, хотя назначение статьи 8 главным образом состоит в защите человека от произвольного вмешательства со стороны властей, она не просто вынуждает государство воздерживаться от такого вмешательства: помимо отрицательного воздействия из неё могут естественным образом вытекать и положительные обязательства по действенному уважению частной и семейной жизни. Эти обязательства могут включать принятие мер, направленных на обеспечение уважения частной жизни даже в сфере отношений между людьми. Это также применимо к защите изображения человека от злоупотреблений со стороны других людей (см. Фон Ганновер против Германии (Von Hannover v. Germany), № 59320/00, § 57, ЕСПЧ 2004 VI).
36. Граница между положительными и отрицательными обязательствами государства, вытекающими из этого положения, не поддаётся точному определению. Тем не менее, применимые принципы схожи. В обоих контекстах необходимо соблюдение справедливого равновесия между противоборствующими интересами отдельного человека и сообщества в целом, и в обоих контекстах государство имеет определённую свободу усмотрения (там же).
37. К тому же Суд хотел бы подчеркнуть, что в настоящем деле сын Заявителей не обнаружил сознательного или случайного намерения стать объектом фотосъёмки в контексте деятельности, которая вполне могла быть записана или освещена публично. Напротив, фотографии были сделаны в месте, доступном лишь для врачей и медсестёр больницы Х., а изображение ребёнка, намеренно зафиксированное фотографом, было единственным предметом оскорбительной фотографии.
b) Общие принципы
38. Суд отмечает, что Правительство сосредоточило свои доводы на том обстоятельстве, что в настоящем деле известные изображения не были опубликованы, а лишь воспроизведены с целью продажи родителям младенца. Поэтому Правительство утверждало, что, поскольку опубликования оскорбительных изображений не было, не могло быть и никакого нарушения личностных прав ребёнка. Таким образом, Суд должен выяснить, имело ли место вмешательство, хотя оскорбительные изображения и не были опубликованы, в осуществление сыном Заявителей права на защиту частной жизни. Для этого необходимо рассмотреть сущность права на защиту изображения человека, тем более что в предыдущих делах Суд уже имел дело с вопросами, непосредственно связанными с опубликованием фотографий политиков и публичных фигур (см. Шюссель против Австрии (Schüssel v. Austria), (реш.), № 42409/98, 21 февраля 2002 г. и дело Фон Ганновер, упомянутое выше, § 50), и даже частных лиц (см. Шьякка против Италии (Sciacca v. Italy), № 50774/99, § 28, ЕСПЧ 2005 I).
39. Рассуждая в целом, Суд замечает, что в соответствии с его практикой «частная жизнь» представляет собой довольно широкое понятие, которое не поддаётся исчерпывающему определению. Это понятие охватывает право на индивидуальность (см. Висс против Франции (Wisse v. France), № 71611/01, § 24, 20 декабря 2005 г.) и право на личное развитие как в отношении индивидуальности (см. Кристин Гудвин против Соединённого Королевства (Christine Goodwin v. the United Kingdom), (БП), № 28957/95, § 90, ЕСПЧ 2002 VI), так и личной самостоятельности, что является важным принципом, лежащим в основе истолкования гарантий по статье 8 (см. Эванс против Соединённого Королевства (Evans v. the United Kingdom), (БП), № 6339/05, § 71, ЕСПЧ 2007 … и Притти против Соединённого Королевства (Pretty v. the United Kingdom), № 2346/02, § 61, ЕСПЧ 2002 III).
40. Изображение человека представляет собой один из главных атрибутов личности, поскольку отражает уникальные характеристики человека и помогает отличать его от других людей. Таким образом, право на защиту своего изображения является одной из важнейших составляющих личного развития и подразумевает право контролировать то, как это изображение используется. Хотя в большинстве случаев это право контроля предполагает возможность для человека отказаться от опубликования изображения, оно также распространяется на индивидуальное право возражать против записи, сохранения и воспроизведения изображения другим лицом. Поскольку изображение человека является одной из характеристик его личности, его эффективная защита подразумевает, в принципе, и в обстоятельствах, подобных обстоятельствам настоящего дела (см. пункт 37 выше), получение согласия заинтересованного лица во время фотографирования, а не только в случае, когда фотография опубликовывается. В противном случае один из важнейших атрибутов личности оставался бы в руках третьей стороны и заинтересованное лицо не имело бы никакого контроля над дальнейшим использованием своего изображения.
c) Применение общих принципов в настоящем деле
41. В настоящем деле Суд отмечает, что в отношении условий, в которых были сделаны оскорбительные снимки, Заявители никогда не давали своего согласия ни руководству больницы, ни самому фотографу. В этой связи следует отметить, что сын Заявителей, не являющийся ни публичной, ни заслуживающей освещения в СМИ фигурой, не подпадает под категорию лиц, которая может, при условии общественной заинтересованности, оправдывать запись изображения человека без его ведома или согласия (см. Кроне Ферлаг ГмбХ & Ко. КГ против Австрии (Krone Verlag GmbH & Co. KG v. Austria, № 34315/96, § 37, 26 февраля 2002 г.). Напротив, заинтересованное лицо было несовершеннолетним и осуществление права на защиту его изображения находилось под контролем его родителей. Соответственно, предварительное согласие Заявителей на съёмку их сына было обязательно для выяснения контекста использования фотографий. Руководство больницы Х., однако, не пыталось получить согласие Заявителей и даже позволило фотографу войти в стерильный блок, доступ в который был лишь у медицинского персонала больницы, для того чтобы сделать известные фотографии.
42. Помимо этого, Суд не считает незначительным то обстоятельство, что фотограф удерживал у себя негативы оскорбительных фотографий, несмотря на ясно выраженное требование Заявителей, осуществлявших родительские права, передать негативы им. Следует признать, что фотографии лишь отображали ребёнка анфас, а не в положении, которое можно счесть унизительным или способным как-либо нарушить его права. Однако ключевым вопросом в настоящем деле является не характер изображения, нежелательного или, напротив, безобидного, сына Заявителей на оскорбительных фотографиях, но тот факт, что фотограф удерживал их без согласия Заявителей. Таким образом, изображение младенца находилось в руках фотографа в опознаваемой форме с возможностью последующего использования вопреки желанию заинтересованного лица и/или его родителей (см. mutatis mutandis P. G и J. H. против Соединённого Королевства (P.G. and J.H. v. the United Kingdom, № 44787/98, § 57, ЕСПЧ 2001 IX).
43. Суд отмечает, что в ходе рассмотрения данного дела национальные суды не приняли во внимание тот факт, что Заявители не давали своего согласия на фотографирование своего сына или удержание фотографом соответствующих негативов. Учитывая вышеизложенное, Суд делает вывод о том, что греческие суды не обеспечили в настоящем деле достаточной гарантии права сына Заявителей на защиту его частной жизни.
Таким образом, имело место нарушение статьи 8 Конвенции.
III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
44. В ст. 41 Конвенции говорится:
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».
A. Ущерб
45. Заявители затребовали совместно 36 000 евро в качестве возмещения морального ущерба, который, по их мнению, был им причинен в настоящем деле.
46. Правительство обратилось к Суду с просьбой отклонить это требование и заявило, что размер назначенного возмещения не должен превышать 5 000 евро.
47. Суд считает, что Заявители определённо понесли моральный ущерб по причине вмешательства в осуществление их права доступа к суду и частную жизнь их ребёнка и что одной констатации нарушения Конвенции недостаточно в качестве справедливой компенсации такого ущерба. Проведя оценку на справедливой основе, Суд назначает Заявителям совместно 8 000 евро возмещения с прибавлением суммы любого налога, которым может облагаться эта сумма.
B. Судебные издержки
29. Поскольку Заявители не потребовали возмещения судебных издержек, Суд полагает, что им не следует назначать никакого возмещения в этом отношении.
C. Процентная ставка
30. Суд считает справедливым, чтобы процентная ставка равнялась предельному ссудному проценту Европейского центрального банка с добавлением трёх процентных пунктов.
НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО
1. Отклоняет предварительные возражения Правительства.
2. Постановляет, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.
3. Постановляет, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции.
4. Постановляет, что
a) Государство-ответчик обязано выплатить Заявителям совместно в течение трёх месяцев с того дня, когда постановление станет окончательным в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции 8 000 евро (восемь тысяч евро) в качестве компенсации морального ущерба с добавлением суммы любого налога, которым может облагаться вышеуказанная сумма;
б) с момента истечения вышеуказанных трёх месяцев до момента выплаты на суммы, указанные выше, выплачиваются простые проценты в размере предельного ссудного процента Европейского центрального банка в течение периода выплаты процентов с добавлением трёх процентных пунктов;
5. Отклоняет оставшуюся часть иска Заявителя с требованием справедливой компенсации.
Совершено на английском языке и письменно заверено 15 января 2009 г. в соответствии с §§ 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.
Сорен Нильсен, Нина Важич,
юрист председатель
© Перевод Центра защиты прав СМИ, 2018
