ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
Первая Палата
ДЕЛО «МАКВИКАР против СОЕДИНЕННОГО КОРОЛЕВСТВА»
(MacVicar v. the United Kingdom)
(жалоба № 46311/99)
Постановление Суда
Страсбург
7 мая 2002 года
Европейский Суд по правам человека (Первая Палата), заседая Палатой, в состав которой вошли:
г-н К. Л. Розакис, Председатель,
г-жа Ф. Тюлькенз,
г-н Николас Братца,
г-н П. Лоренсен,
г-жа Н. Вайч,
г-н А. Ковлер,
г-н В. Загребельски, судьи,
а также г-н Е. Фриберг, Секретарь Палаты Суда,
Проведя 18 апреля 2002 года закрытое заседание,
Вынес следующее постановление, принятое в вышеуказанный день:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было начато после принятия Судом заявления (№ 46311/99) против Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, поданного в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция) подданным Соединенного Королевства Джоном Роджером МакВикаром (John Roger MacVicar) (далее — Заявитель) 18 декабря 1998 года.
2. В Суде заявителя представлял г-н Д. Прайс (D. Price), практикующий адвокат из г. Лондона. Правительство Соединенного Королевства (далее — Правительство) было представлено г-ном Х. Ллевеллином (H. Llewellyn), уполномоченным представителем из Министерства Иностранных Дел и по делам Содружества.
3. Заявитель утверждал, что факт невозможности для ответчика в деле о диффамации требовать бесплатной правовой помощи в суде, влечет нарушение п. 1 статьи 6 и статьи 10 Конвенции. Он также утверждал, что исключение в суде показаний свидетелей, бремя доказывания, которое было возложено на него для защиты в свое оправдание, обязанность выплатить судебные издержки, а также судебное постановление, ограничивающее дальнейшие публикации, являлись нарушением статьи 10 Конвенции.
4. Заявление было передано в Третью Палату Суда (п. 1 Правила 52 Регламента). Палата, рассматривающая дело (п. 1 статьи 27 Конвенции), была составлена в соответствии с п. 1 Правила 26 Регламента.
5. Решением от 10 мая 2001 года Суд объявил жалобу частично приемлемой.
6. 1 ноября 2001 года в соответствии с новым избранием составов Палат заявление было перенаправлено в Первую Палату (п. 1 Правила 52 Регламента). Палата, рассматривающая дело (п. 1 статьи 27 Конвенции), была составлена в соответствии с п. 1 Правила 26 Регламента.
7. Заявитель и Правительство подали письменные пояснения по существу дела (п. 1 Правила 59 Регламента). После консультации со сторонами, Суд принял решение, что нет необходимости проводить слушания по существу дела (п. 2 Правила 59, in fine). Каждая сторона письменно ответила на замечания противоположной стороны.
ФАКТЫ
I. Обстоятельства дела
8. Заявитель является подданным Великобритании, родился в 1940 году и проживает в настоящее время в Лондоне.
9. Заявитель имеет образование в области социологии и работает журналистом и диктором на радио. Он писал статьи во многие национальные газеты и журналы, и был участником нескольких передач на радио и телевидении.
В сентябре 1995 года в журнале “Spiked” была опубликована статья, в которой заявитель сделал предположение, что легкоатлет Линфорд Кристи (Linford Christie) использовал запрещенные препараты, стимулирующие активность. В статье, среди прочего, говорилось:
“На основе косвенных доказательства многие полагают, но не могут доказать, что Кристи принимает препараты, стимулирующие активность… . Если ему удавалось перехитрить проводивших тесты все эти годы, вряд ли Кристи поймают в течение следующих нескольких месяцев, которые остались до его ухода из спортивных соревнований в беге на короткие дистанции. Как бы там ни было, нет ни шприца для подкожных инъекций, ни прямых улик, которые прямо указывали бы на Кристи ….
Безусловно, десяти дней с момента травмы в Готенбурге и до победы в Цюрихе было бы достаточно Кристи для того, чтобы оправиться от небольшой травмы подколенного сухожилия и, не опасаясь возможности проведения теста на запрещенные препараты, заняться интенсивными тренировками в течение семи дней, совмещенных с принятием запрещенных препаратов и, возможно, гормона человеческого роста, которые позволили ему развить стремительную быстроту и дали силы пробежать дистанцию за 10.03 секунды. Кто знает …
У Кристи наблюдаются и другие возможные проявления действия данных запрещенных препаратов. Его поразительное телосложение, если брать во внимание массу тела и четкость форм, соответствует использованию анаболических стероидов. … Аналогичные размышления касаются скорости, с которой он набрал вес. В начале своей карьеры он был очень худым спринтером, но с 1986 по 1988 годы он набрал 13 килограмм, чтобы войти в команду спортсменов с массой тела 70 килограмм, в которой он до настоящего времени состоит. У стероидов есть другие побочные эффекты ….
Три самых распространенных – это собственное величие, навязчивые идеи и мания преследования. Линфорд искренне полагает, что пробежать стометровку быстрее всех, является не только восхитительным и даже уникальным зрелищем, но и монументальным вкладом в культуру человечества …
Гормон человеческого роста … стоит 1 200 фунтов стерлингов за недельную дозу препарата. Мибоерон – еще дороже … Кристи богат. Он также демонстрирует много других признаков в своих физических данных, поведении и психологическом состоянии, указывающих на то, что легкоатлет регулярно принимает стероиды. Этот вывод, главным образом, подкрепляется из участия Кристи в таких соревнованиях, в которых он должен был бы показывать физиологический спад в связи с возрастом, и в особенности, необычайной быстротой, с которой он оправился от травмы, полученной в Готенбурге.
…
Кроме этих критериев не связанных с прохождением тестов, а лишь косвенно указывающих на то, что Кристи регулярно принимает стероиды, ключевым является сам характер Кристи и его отношение к соревнованию. Он – высокооплачиваемый атлет, который везде побеждает, и его стремление к победе наталкивает людей на мысль, что он не упустит возможность насладиться своим преимуществом над своими соперниками и не лишит себя единственного шанса достичь славы и богатства”.
10. В декабре 1995 года г-н Кристи подал иск о диффамации в Высокий Суд против заявителя, редактора журнала и издательства. Редактора и издательство представлял в суде г-н Девид Прайс (David Price), адвокат, специализирующийся на делах о диффамации и судебных процессах со СМИ. Г-н Прайс консультировал издательство о законности рассматриваемой статьи до ее публикации. Отдельный иск был подан г-ном Кристи против типографии и распространителей журнала.
11. На большей части судебных слушаний заявитель присутствовал лично, так как не мог позволить судебные расходы, и так как в соответствии с Приложением 2 Части II Закона о предоставлении юридической помощи, бесплатная юридическая помощь не распространялась на судебные дела о диффамации. В свою защиту заявитель сказал, что утверждения, содержащиеся в публикации, были верны, как по сути, так и фактически.
В одной из газетных публикаций, представленных заявителем в Суд, говорилось, что, в июне 1996 года, заявитель успешно защитил себя сам в уголовном процессе по обвинению в оскорблении соседа.
12. 28 июня 1996 года состоялось подготовительное слушание суда, на котором выступили: г-н Прайс (от имени редактора и издательства), заявитель и адвокат г-на Кристи. Суд вынес предписание, согласно которому истец и ответчики должны были, inter alia, обменяться заявлениями со свидетельскими показаниями на предмет фактов дела не позднее 2 октября 1996 года, и могли вызвать в суд каждый по четыре экспертных свидетеля (физиолога, фармаколога, психолога и тренера по легкой атлетике) при условии, что краткое изложение их показаний будет зафиксировано в протоколе, и стороны обменяются данными протоколами не позднее 30 октября 1996 года. В последствии эти сроки были продлены до декабря 1996 года и апреля 1997 года, соответственно, с согласия обеих сторон.
13. Заявитель, собирался подкрепить свою позицию показаниями другого атлета, Джеффри Валусимби (Jeoffrey Walusimbi), который, якобы, рассказал ему, что Кристи познакомил его со стимуляторами активности. Что касается показаний г-на Валусимби, заявитель представил следующий документ, датированный 19 декабря 1996 года, который имел целью показать характер доказательств, которые должны быть представлены согласно п.5 Правила 2А Протокола 38 Регламента Верховного Суда (“РВС”) (см. далее):
“Второй ответчик отправил повестку в суд г-ну Джеффри Валусимби… Он намеревается представить в качестве доказательства свидетельские показания последнего, касающиеся:
(a) его участия в скрывающей лицо маске в [телевизионной] программе Панорама (Panorama), тема которой звучала “Наркотическая Олимпиада”… в которой он признался, что принимал стимулирующие препараты;
(b) его отношений с Линфордом Кристи во время тренировок;
(c) его поездок за границу с Линфордом Кристи с обращением в различные спортивные медицинские учреждения, в частности, в клинику “Ферст Медикал” (“First Medical”) во Флориде;
(d) его знания о том, что Линфорд Кристи лично принимал стимулирующие препараты”.
14. Одним из свидетелей-экспертов, заявленных для допроса со стороны заявителя, был г-н Терри Мул (Terry Moule), остеопат. Г-н Мул проработал в спортивной медицине более двадцати лет и лично лечил г-на Кристи. В разговоре с заявителем он упомянул, что благодаря большому опыту, он по виду спортсмена и по ощущениям при массаже мышц спортсмена мог определить, принимает он стимулирующие препараты или нет. Он был убежден, что г-н Кристи регулярно принимал данные препараты. Однако, из-за личного знакомства с г-ном Кристи в прошлом, г-н Мул не хотел выступать в качестве свидетеля в суде. Таким образом, показания г-на Мула не были отражены в протоколе заявителя, как того требовали инструкции. Но в апреле 1997 года заявитель представил следующий документ, который, как он ошибочно полагал, будет принят в качестве экспертного заключения согласно п.5 Правила 2А Протокола 38 РВС:
“Терри Мул является профессиональным физиотерапевтом, побывавшем на Олимпийских играх в Барселоне в 1992 году в качестве физиотерапевта команды легкоатлетов. По опыту он хорошо знаком с действием стероидов на тело спортсмена и говорит о специфичной форме тела спортсмена и “ощущением присутствия стероидов” при массаже мышц спортсмена, использующего анаболические-андрогенные стероиды. Он является экспертом в области того, как тело спортсмена реагирует на данные препараты в совокупности с поднятием тяжестей. Он также понимает действие старения, которое оказывают эти препараты на группы мышц, подверженных “резким перегрузкам”. Он был массажистом истца в начале спортивной карьеры последнего.
Терри Мулу была отправлена повестка в суд”.
15. Суд был назначен на 15 июня 1998 года. К этому времени заявитель проходил единственным ответчиком по данному делу в связи с гибелью главного редактора в автомобильной катастрофе в сентябре 1996 года и в связи с банкротством издательства. 30 апреля 1998 года заявитель обратился к г-ну Прайсу, который был освобожден от участия в судебном разбирательстве в связи с гибелью редактора, представлять его интересы в суде в качестве адвоката. Г-н Прайс ранее консультировал редактора и издательство до и после публикации, и выработал защиты по делу г-на Кристи, руководствуясь ограниченной информацией, которая была доступна на тот момент.
Г-н Кристи подал ходатайство не допускать в суд г-на Прайса ввиду того, что последний, после предоставления юридической консультации редактору, нес ответственность за решение опубликовать статью, законность которого была под вопросом. Как заявлял г-н Кристи, у г-на Прайса был конфликт интересов. Заявление г-на Кристи было удовлетворено 8 июня 1998 года г-ном Попплвелл (Popplewell), cудьей Высокого Суда. Однако тремя днями позднее это решение было отменено Апелляционным Судом. Заявителя на обоих слушаниях представлял г-н Прайс.
17. За неделю до суда адвокаты г-на Кристи заявили, что намереваются подать ходатайство судье с целью воспрепятствовать заявителю вызвать в суд для допроса некоторых свидетелей, в том числе г-на Мула и г-на Валусимби. Г-н Прайс, будучи проинформирован об этом заявителем, приложил все усилия, чтобы показания этих свидетелей были заслушаны целиком. После заявления адвокатов г-на Кристи, г-н Мул дал согласие сделать письменное заявление, в котором, среди прочего, он описал действие стероидов и высокий уровень применения данных препаратов среди легкоатлетов. В документе также говорилось, что “на высшей ступени спортсменов, бегающих дистанции 100 метров, победа не возможна без применения запрещенных стимулирующих препаратов”. Это заявление было передано адвокатам г-на Кристи в 3 часа дня 12 июня 1998 года за час до начала судебного слушания.
18. 15 и 16 июня 1998 года г-н Судья Попплвелл заслушал предварительные пояснения в суде от г-на Прайса, представляющего интересы заявителя, и от адвоката г-на Кристи, относительно допустимости свидетельских показаний представленных свидетелей. 15 июня 1998 года в отношении допустимости экспертных заключений г-на Мула и профессора Бекетта (Beckett) судья вынес следующее решение:
“Требования [о разглашении содержания доказательств] разработаны таким образом, чтобы в дальнейшем избежать возможной “засады”… Они не должны способствовать победе над менее опытной стороной в судебном процессе. Согласно существующим правилам Судья обладает полномочиями не допустить представленные доказательства. В начале своего выступления г-н Прайс высказался, что обязательство гарантировать, что истец не попадет в подобную засаду, лежит на самом истце. Это неверная трактовка правил Суда. Правила гласят, что если одна сторона хочет представить экспертное заключение, его суть должна быть отражена в протоколе. Г-н Прайс убежден, что экспертное заключение г-на Мула сводится к единственному выводу: по внешнему виду истца и после проведения массажа, всем должно стать ясно, к чему подводит г-н Мул. Истец мог бы счесть данную улику бесполезной. В основе ее лежит тот факт, что г-н Мул способен определить действие анаболических стероидов, но он нигде не упоминает имя истца. К делу имеет отношение пункт 8, в котором он говорит, что, по крайней мере, 70% легкоатлетов систематически принимают стероиды. Данное утверждение не вносит новой информации, как заявлено защитой.
В обязанность стороны судебного процесса не входит привлечение внимания другой стороны к недочетам в показаниях свидетелей этой стороны. В суде часто рассматривается вопрос о допустимости доказательств. Истец выразил критическое мнение на этот счет, но оно не верное. Обязанностью стороны является удостовериться, что ее действия соответствуют требованиям Регламента. Никто не утверждает, что ответчик не мог получить письменные показания свидетелей. Тот факт, что он располагает такими показаниям, говорит прямо об обратном. Ответчик лично представляет одну из сторон в данном деле, г-н Прайс был вовлечен в данное дело в течение некоторого времени, и г-на МакВикара нельзя считать неопытным человеком. Он помнит о многом, что имеет отношение к делу. Можно было бы сказать, что г-н Прайс не вел дело полностью, что он делает начиная с 30 апреля 1998 года. Просмотрев показания, можно сделать вывод, что они не соответствуют установленным требованиям Регламента… То, что в мои полномочия входит определение допустимости доказательств, не вызывает ни у кого сомнений. Осуществление этих полномочий необходимо для обеспечения гарантии справедливого судебного разбирательства …”.
Далее судья заметил, что ему необходимо соотнести возможные негативные последствия, которые наступят для заявителя в случае исключения этих показаний из материалов дела, с последствиями, которые наступят для истца в случае их принятия. Будет несправедливым позволить г-ну Мулу выступить в суде без предоставления г-ну Кристи времени, необходимого для собрания контрдоказательств. Однако неопределенная отсрочка судебного разбирательства, сама по себе, нанесет ущерб г-ну Кристи, так как заявитель не располагает достаточными финансовыми средствами для покрытия дополнительных судебных расходов, которые повлечет за собой эта отсрочка. Судья пришел к выводу: “Если негативные последствия для ответчика больше, чем для истца, то он несет ответственность за ход судебного разбирательства. Бремя вины лежит на нем. Я не допускаю свидетельские показания г-на Мула”. Судья также не позволил заявителю представить ту часть показаний профессора Бекетта, в которой говорится об эффективности проводимых допинг тестов и легкости, с которой эти тесты можно обойти. Основой для такого решения послужило то, что эти вопросы не были заявлены заявителем, и поправки в заявлении не допускались.
19. 16 июня 1998 года судья отказал заявителю в удовлетворении ходатайстве принять свидетельские показания г-на Валусимби, мотивируя свое решение тем, что в этом случае г-н Кристи несправедливо столкнется с обширными обвинениями в свой адрес о приеме стимулирующих препаратов, а о чем именно пойдет речь он не узнает до тех пор, пока г-н Валусимби не займет место свидетеля.
20. Заявитель обжаловал эти судебные решения в Апелляционный Суд. На слушании по апелляции, которое состоялось 18 июня 1998 года, интересы заявителя по-прежнему представлял г-н Прайс. Лорд судья Мей (May), вынося решение суда, прокомментировал, как и судья выносивший решение по первой инстанции, что интересы заявителя “идентичны” интересам его соответчиков, редактора и издательства. Он продолжил:
“Сначала я остановлюсь на показаниях г-на Мула. Заявление “о содержании”, поданное в апреле 1997 года, содержит незначительную информацию относительно сути доказательств, которые г-н Мул мог представить суду. В показаниях говорится лишь об опыте и квалификации г-на Мула как физиотерапевта и о том, что свидетель был массажистом истца в начале спортивной карьеры последнего. Свидетельские показания, собранные сейчас, содержат более подробный перечень профессионального опыта г-на Мула и имена нескольких спортсменов, в том числе имя истца, которым он оказывал медицинскую помощь. Здесь также говорится о преимуществах и побочном действии анаболических стероидов, которое они оказывают на легкоатлетов, в частности, бегунов на дистанции 100 метров. Свидетель утверждает, что по опыту ему известно о применении стероидов среди большинства профессиональных легкоатлетов. Он также заявляет, что благодаря опыту, по внешнему виду спортсмена и во время массажа он может определить, принимает спортсмен такие препараты или нет. …
Г-н Прайс признает, что заявление «о содержании» не содержит утвердительную формулировку того, о чем может сообщить г-н Мул. Однако он утверждает, что из заявления становится вполне очевидным, что г-н Мул сможет дать показания на предмет того, что внешний вид и ощущение (массажистом) тела истца указывает на использование им запрещенных препаратов. Я не принимаю подобное заявление. Это заявление по содержанию, а не заявление о доказательствах, которое должно было быть подано, в форме, соответствующей п. 5 Правила 2А Протокола 38 …
Обстоятельства, о которых высказывает предположение г-н Прайс, и которые должны были прозвучать от г-на Мула, не были заявлены и не являлись ни темой собранных свидетельских показаний, ни экспертного заключения. Поэтому я не вижу причин, по которым истец должен был предвидеть появление подобных материалов в самую последнюю минуту.
Г-н Прайс утверждает, что существует серьезный общественный интерес в том, чтобы к делу были приобщены все имеющие к нему отношение убедительные доказательства, иначе может быть вынесено решение, противоречащее истине. …Судья принял это важное замечание во внимание, и я тоже принимаю его во внимание. В действительности, существуют конкурирующие общественные интересы, одним из которых является интерес, не позволяющий одной из сторон судебного процесса появляться в суде с неизвестными до этого уликами, так как это ставит другую сторону в невыгодное положение. Но другой интерес заключается в том, что общее отправление правосудия требует, по причинам, которые часто озвучивались в суде, соблюдения установленных судом сроков во всех случаях, за исключением особых обстоятельств…
Мне кажется, что вопрос об осуществлении судьей своих полномочий в отношении определения допустимости свидетельских показаний г-на Мула – понятен и исчерпан. Показания г-на Мула не были определены в заявлении «о содержании». Заявление было представлено в самый последний момент до начала судебного слушания. Без прерывания судебного слушания (что судья справедливо счел невозможным, так как, в любом случае, оно нанесло бы ущерб интересам истца) истец был бы поставлен в невыгодное положение, так как не смог бы подготовиться для ответа на представленные доказательства. Любые возникшие негативные последствия в этой связи — вина самого ответчика.
Судье необходимо было сопоставить интересы обеих сторон, что он и сделал, руководствуясь верными и бесспорными принципами. Я согласен с решением судьи в отношении показаний г-на Мула”.
В отношении показаний г-на Валусимби судья сказал следующее:
“Заявление “о содержании” было представлено и в отношении г-на Валусимби, и касалось того, что он сказал в телевизионной программе “Панорама”. Была приложена стенограмма этой программы. Сейчас заявитель хочет вызвать в суд для допроса г-на Валусимби, чтобы тот рассказал о широком распространении стимулирующих препаратов и о существовании различных путей обхода допинг — контроля. Заявитель хотел вызвать г-на Валусимби в суд, чтобы из первоисточника получить доказательство того, что истец принимал такие препараты. Но эта часть показаний не была заявлена и не содержалась в стенограмме программы. Судья справедливо исключил это доказательство, и данное решение не оспаривается в Апелляционном Суде. Судья счел, что доказательства общего характера добавили мало или не добавили ничего нового к вопросу о широком применении запрещенных препаратов. Я согласен с его решением, и не допускаю приобщения показаний профессора Бекетта к материалам дела по той же причине. Дальнейшие общие рассуждения о широком распространении данных препаратов среди легкоатлетов не устанавливают факт их применения истцом и не несут веских оснований для подозрения истца в данных действиях. Свидетельские показания были поданы слишком поздно, в нарушение установленных правил Регламента, и я считаю, что судья правильно использовал свои полномочия для их исключения”.
21. Основное судебное слушание состоялось в тот же день, 18 июня 1998 года. Заявитель сам представлял свои интересы, так как его денежные средства были исчерпаны. 3 июля 1998 года суд присяжных, десятью голосами против двух, вынес решение о том, что публикация, ставшая предметом спора, содержала следующий смысл:
“Г-н Кристи является обманщиком, регулярно использовавшим стимулирующие препараты для улучшения своих результатов в соревнованиях по легкой атлетике”.
Также было установлено, что заявитель не доказал, что публикация, как она была истолкована, по существу соответствует действительности.
Хотя г-н Кристи не требовал возмещения ущерба, заявителя в судебном порядке обязали выплатить судебные расходы и наложили на него судебный запрет:
“…ограничить [заявителя], как его лично, так и его служащих, представителей и прочих лиц, в дальнейшем опубликовании или содействии публикации утверждения (выраженного прямо или подтекстом) о том, что истец является обманщиком, регулярно использовавшим стимулирующие препараты для улучшения своих результатов в соревнованиях по легкой атлетике, а также любой другой формулировки, имеющей тот же или схожий смысл …”.
22. Как следствие принятого решения, распространители журнала и типография, вовлеченные в отдельное судебное разбирательство, пришли к соглашению с г-ном Кристи о выплате нанесенного ему ущерба (см. выше п. 10).
II. Применимое национальное законодательство и практика
A. Соединенное Королевство
1. Диффамация
23. Согласно законодательству Англии, целью судебного дела о диффамации является защита репутации истца и возмещение ущерба, нанесенного ему незаконной публикацией относящихся к нему порочащих сведений. Метод защиты «справедливой публикации» применяется в тех случаях, когда порочащее утверждение по сути соответствует действительности. Бремя доказывания достоверности утверждения, путем баланса вероятностей, возложено на ответчика.
2. Бесплатная юридическая помощь
24. На момент судебного разбирательства, предоставление бесплатной юридической помощи в гражданско-правовых спорах регулировалась в Соединенном Королевстве Законом о предоставлении юридической помощи от 1988 года. Согласно п.1 Части II Приложения 2 Закона “судебные слушания, полностью или частично затрагивающие диффамацию” исключены из программы предоставления бесплатной гражданской юридической помощи.
3. Обмен заявлениями о свидетельских показаниях
25. В рассматриваемое время, рассмотрение гражданских дел в Высоком Суде регулировалась Регламентом Верховного Суда (“РВС”). В соответствии с Правилом 2А Протокола 38 Регламента:
“(1) Полномочия Суда осуществляются с целью справедливого и скорого рассмотрения вопроса в судебном порядке, и экономии денежных средств …
(2) В предписании по дальнейшему порядку рассмотрения дела по делам, начатым в порядке подачи искового заявления, Суд предписывает каждой стороне предоставить другой стороне в течение 14 недель (или в другой установленный Судом срок) с момента проведения слушания о порядке рассмотрения дела и при соблюдении установленных Судом условий, письменные заявления с изложением устных доказательств, которые сторона планирует представить по вопросам о фактах, являющихся предметом рассмотрения суда. …
(4) Заявления, представленные в соответствии с настоящим пунктом, должны —
(a) содержать дату и быть подписанным потенциальным свидетелем, за исключением случаев, когда есть веская причина, по которой это не может быть сделано (которая должна быть письменно изложена в сопроводительном письме, поданном вместе с показаниями), а также содержать личное заявление свидетеля, что содержание показаний, насколько ему известно и в чем он убежден, соответствует действительности; …
(5) В тех случаях, когда сторона не может представить письменное заявление свидетеля в соответствии с п. (4)(а), Суд может требовать от стороны, желающей допросить этого свидетеля, представить другой стороне его имя и (если Судом не предписано иное) заявление о характере доказательств, которые сторона намеревается представить. …
(7) Согласно п.(9) в случае, если сторона, подающая данное заявление, вызывает этого свидетеля в суд — …
(b) данная сторона не может без согласия других сторон или разрешения Суда, использовать те показания данного свидетеля, суть которых не была отражена в поданном ранее заявлении …
(10) В случае, если сторона не соблюдает установленный Судом порядок обмена заявлениями о свидетельских показаниях, ей запрещено приобщать показания, на которые распространяется данное предписание, без специального разрешения Суда”. …
Заявления, поданные в соответствии с п.5 Правила 2А, обычно называются заявлениями “о содержании”.
4. Заключения экспертов
26. В соответствии с Правилом 37 Протокола 38 Регламента Верховного Суда:
“(1) … в отношении устных выступлений экспертов, Суд предписывает, за исключением случаев, когда у Суда есть веские основания не делать этого, раскрыть содержание заключений экспертов в форме письменного отчета или отчетов для обмена с другими сторонами в срок, установленный судом”.
Как и в п.10 Правила 2А в отношении свидетельских показаний (см. выше) суд может, в соответствии с общими полномочиями, установленными Правилом 5 Протокола 3 Регламента Верховного Суда, дать разрешение на представление экспертного заключения позднее установленного срока в случае, если установленный порядок не соблюдается каждой из сторон.
B. Соединенные Штаты Америки
27. В деле Нью-Йорк Таймс против Салливана (New York Times v. Sullivan) (1964) 376 US 254, Верховный Суд Соединенных Штатов вынес решение, что государство не может, согласно Первой и Четырнадцатой Поправкам к Конституции, требовать возмещения вреда, нанесенного государственному служащему порочащими его недостоверными сведениями, касающимися его поведения по службе, пока он не докажет “злой умысел”. Он считается доказанным тогда, когда оспариваемое утверждение было сделано с распространивший эти сведения знал, что они ложны или с неосторожностью относился к тому, достоверны они или нет. Вынося решение суда, г-н Судья Бреннан (Brennan) прокомментировал:
“Позволение использовать защиту со ссылкой на “правдивость” информации, когда бремя доказывания возложено на ответчика, не означает, что только несоответствующая действительности информация будет ограничена. Даже суды, считающие это условие надежным гарантом, признают сложности в предоставлении юридических доказательств того, что оспариваемые порочащие сведения соответствовали действительности во всех фактических подробностях. … В соответствии с этим правилом те, кто в дальнейшем выступят с критикой служебного поведения государственных служащих, будут лишены возможности озвучить свое мнение, даже будучи убежденными в его правдивости, или даже если оно фактически соответствует действительности, из-за сомнений в возможности доказать это в суде, или из-за страха в возможных судебных расходах. Эти люди будут вынуждены высказывать те утверждения, которые “лежат далеко за пределами запретной зоны”.
ЖАЛОБЫ
28. Заявитель утверждал, что невозможность воспользоваться бесплатной юридической помощью в судебных слушаниях о диффамации нарушала его право на эффективный доступ к суду в соответствии с п. 1 статьи 6 Конвенции. Он обратил внимание, среди прочего, на сложность законодательства и судебных процедур по делам о диффамации, и на тот факт, что показания г-на Мула и г-на Валусимби были исключены, а также на бремя доказывания правдивости его заявлений, которое лежало на нем и составляло смысл его защиты в Высоком Суде.
29. Далее заявитель утверждал, что невозможность воспользоваться бесплатной юридической помощью, исключение свидетельских показаний и возложенное на него бремя доказывания, вместе с судебным приказом о выплате судебных расходов г-ну Кристи и судебным запретом в дальнейшем повторять оспариваемые заявления, нарушали его право на свободу выражения мнения в соответствии со статьей 10 Конвенции.
ПРАВО
I. Предполагаемое нарушение п. 1 статьи 6 Конвенции
30. Заявитель подал жалобу, что невозможность воспользоваться бесплатной юридической помощью в судебных слушаниях о диффамации нарушали его право на эффективный доступ к суду в соответствии с п. 1 статьи 6 Конвенции.
Пункт 1 статьи 6 гласит:
“Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях … имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона”.
A. Аргументы сторон
1. Заявитель
31. Заявитель утверждал, что ему было отказано в эффективном доступе к суду по причине невозможности воспользоваться бесплатной юридической помощью для защиты в суде по делу о диффамации, возбужденном против него г-ном Кристи. Он выразил несогласие с соответствующими положениями Закона о предоставлении юридической помощи, принятом в 1988 году (“Закон 1988 года”), которые счел деспотичными, так как они препятствовали всем, кто вовлечен в дела о диффамации, получить бесплатную юридическую помощь, вне зависимости справедливости или от фактических обстоятельств конкретного дела. Заявитель считал, что подобный всеобщий отказ не должен способствовать установлению законного приоритета правительства в отношении ресурсов программы бесплатной юридической помощи.
32. В частности, заявитель утверждал, что исключение судебных дел о диффамации из перечня дел о предоставлении бесплатной юридической помощи в соответствии с Законом 1988 года противоречило значимости, которую придавало подобным делам английское законодательство и судебная практика. Он обратил внимание на тот факт, что диффамация является одной из немногих категорий гражданских дел, которые, в основном, рассматриваются в Высоком Суде судьей и судом присяжных. Заявитель высказал мнение, что дело, в которое он был вовлечен, было одним из многочисленных судебных дел о диффамации, поднимающих вопросы общественной значимости и, ссылаясь на сравнительное благосостояние своего оппонента, считал, что ему следовало бы предоставить бесплатную юридическую помощь, чтобы представлять свои интересы в настоящем деле на равных условиях.
33. Заявитель указал на некоторые сходные моменты между его положением и положением заявителя в деле “Эйри против Ирландии” (“Airey v. Ireland”) (постановление от 9 октября 1979 года, Series А, № 32). Во-первых, закон и судебная процедура, применимые к его делу, были сложными. Во-вторых, он столкнулся со значительным бременем доказывания, требующим показаний свидетелей, включая скрупулезный перекрестный допрос. В-третьих, судебные слушания проводились “в высоко эмоциональной атмосфере” и, следовательно, чрезмерно освещались в СМИ. Он, также, указал на то, что его профессиональная карьера журналиста и финансовое состояние были поставлены на карту, вследствие чего он не мог представить свою защиту в суде с должной степенью объективности.
34. Заявитель также указал на отличие его положения от положения заявителей в делах, которые были рассмотрены Комиссией, № 10871/84 “Вайнер против Соединенного Королевства” (“Winer v. the United Kingdom”) 48 DR 154 (1986 г.), № 10594/83 “Мунро против Соединенного Королевства” (“Munro v. The United Kingdom”) 52 DR 158 (1987 г.), № 21325/93 “Стил и Моррис против Соединенного Королевства” (“Steel and Morris v. The United Kingdom”) (1993 г.) и № 27436/95 “Стюарт-Брейди против Соединенного Королевства” (“Stewart-Brady v. The United Kingdom”) (1997 г.). Он отметил решения по этим делам были вынесены по фактическим обстоятельствам каждого из этих дел, но в отличие от настоящего дела, заявители не смогли продемонстрировать негативных последствий как результат невозможности получить бесплатную юридическую помощь. Как показатель ущерба, который был нанесен его интересам, заявитель сослался на исключение из доказательств показаний двух его основных свидетелей вследствие неправильного понимания им условий надлежащего представления доказательств. Он также указал на технические недостатки в формулировке его заявлений защиты, которые частично послужили результатом исключения показаний г-на Мула и ограничили возможность заявителя провести перекрестный допрос г-на Кристи и его свидетелей в суде. Он объяснил дальнейший урон, который был нанесен ему вследствие его незнания, как заставить раскрыть записи о допинг контроле г-на Кристи и получить показания свидетелей со стороны г-на Кристи, которых не допустили в суд, мотивируя тем, что об этом не было заявлено заранее.
35. Заявитель обратил внимание суда на то, что за время проведения всех судебных слушаний он получил ограниченную помощь со стороны г-на Прайса (см. вышеизложенные пункты 11,15 и 21). Он указал на тот факт, что г-н Прайс не провел беседу ни с одним из свидетелей, представляя интересы редактора и издательства, и не посоветовал, как они должны проверить правдивость утверждений, содержащихся в публикации. Он также не проинструктировал заявителя о соблюдении указаний суда, данных в июне 1996 года (см. выше п.12). В апреле 1998 года заявитель ознакомил г-на Прайса с материалами дела, но совершенные ошибки уже невозможно было исправить, принимая во внимание объем необходимой предстоящей работы и, в частности, как результат досудебной стратегии г-на Кристи (см. выше п.п. 16 и 21).
2. Правительство
36. Правительство выразило несогласие с тем, что в настоящем деле был отказ в эффективном доступе к суду.
37. Правительство обратило внимание суда на то, что в упомянутых выше делах Вайнер, Мунро, Стил и Моррис, и Стюарт-Брейди Комиссия сочла, что непредоставление юридической помощи не являлось нарушением п. 1 статьи 6 Конвенции. Правительство объяснило эти решения, указав на три фактора. Во-первых, отсутствие четкого положения, относящегося к гражданскому судопроизводству, равноценного подпункту (с) п. 3 статьи 6, предусматривающего право на юридическую помощь в уголовном процессе, предполагает, что обязательство предоставлять юридическую помощь в соответствии с п.1 статьи 6 должно быть ограниченным. Во-вторых, Конвенция оставляет за государствами-участниками право свободного выбора средств, гарантирующих право эффективного доступа к суду. Данные средства могут включать в себя, например, упрощение правил судебных процедур, нежели предоставление юридической помощи в суде. В-третьих, законность и имеющиеся ограниченные ресурсы существующей системы предоставления бесплатной гражданской юридической помощи, которые ограничивают право получения такой помощи, настолько, насколько эти ограничения не могут считаться произвольными.
Как показало дело Стил и Моррис, данный анализ не зависел от статуса заявителя как ответчика. Правительство подчеркнуло, что предоставление преимущества ответчикам над истцами при определении права на юридическую помощь в судебных делах о диффамации будет несправедливым.
38. Правительство обратило внимание суда на тот факт, что до обращения к нему заявителя, г-н Прайс представлял интересы редактора и издательства в том же деле, следовательно он располагал полной информацией о фактах и предмете спора на момент рассмотрения дела. Он занимался вопросами заявителя в течение шести недель до начала судебных слушаний. В частности, он присутствовал на судебном слушании о допустимости свидетельских показаний г-на Мула и г-на Валусимби. Правительство отметило, что по решению г-на Судьи Попплвелла и решению Апелляционного Суда становится ясно, что если бы заявитель представил эти показания в соответствующей форме за несколько недель до начала судебного заседания, а не в последний момент, решение могло быть вынесено в пользу допуска данных доказательств.
39. Правительство, напротив, утверждало, что заявитель был преуспевающим профессиональным журналистом и, соответственно, был способен эффективно формулировать и выражать доводы в свою защиту, а также должен был вполне хорошо понимать закон и процессуальные правила с которыми он столкнулся, даже в отсутствие юридической помощи.
40. При всех изложенных обстоятельствах Правительство выразило несогласие, что положение заявителя было схоже с положением заявителя в упомянутом выше деле Эйри.
41. Правительство также выразило несогласие с тем, что возложение на заявителя бремени доказывания достоверности высказанных утверждений в соответствии с внутригосударственным правом не было произвольным. Возложение бремени доказывания на человека, категорично утверждающего об определенном положении дел, было справедливо, нежели на человека, отрицающего данное положение дел, и так столкнувшегося с трудностями доказывания обратного. Журналисты, до публикации, должны ответственно проверять свои источники информации и гарантировать, что сделанные ими заявления соответствуют действительности.
42. Правительство указало на то, что существование бремени доказывания в суде не было нововведением в английском законодательстве о диффамации, а скорее неизменной особенностью практически каждого гражданско-правового спора. Тот факт, что в настоящем деле бремя доказывания легло на ответчика, не означает, что ему должна предоставляться бесплатная юридическая помощь.
43. Что касается сложности закона и судебных процедур, Правительство отметило, что правила предварительной подачи свидетельских показаний и экспертных заключений (см. выше п.п.25 и 26) четко сформулированы и имеют целью содействие, в разумной степени, достижению цели, которая одновременно является и законной и доступной для понимания, а именно, обеспечить каждую сторону справедливой информацией о деле, перед тем, как они предстанут перед судом. Тем более, в настоящем деле Высокий Суд, на заседании, на котором присутствовал заявитель, установил четкий и подробный порядок последующей судебной процедуры (см. выше п. 12).
44. Правительство высказало мнение, что закон о диффамации не был сложным в контексте данного дела, так как единственным вопросом, рассматриваемым судом, было соответствие действительности высказанных утверждений.
45. Правительство выразило несогласие с тем, что хотя слушания о диффамации проводились в Высоком Суде и рассматривались судьей и судом присяжных, это не служило основанием и аргументов в поддержку того, что п. 1 статьи 6 требовал предоставить заявителю бесплатную юридическую помощь. На судью, рассматривавшего дело, была возложена обязанность обеспечить справедливое судебное разбирательство, где каждой из сторон предоставлялась надлежащая возможность эффективно представить дело для рассмотрения судом присяжных. Решение судьи об исключении определенных доказательств со стороны заявителя не сводилось к лишению заявителя такой возможности в целом, но скорее служило следствием неспособности заявителя воспользоваться ею для своей пользы. В действительности, осуществление судьей своих полномочий для исключения показаний г-на Мула и г-на Валусимби, при допущении других свидетельских показаний, которые также были представлены с нарушениями установленных правил, свидетельствует о сохранении справедливого баланса между правами каждой из сторон и сокращением задержек в рассмотрении данного дела в целом.
B. Оценка суда
46. Суд напоминает, что право доступа к суду составляет один из неотъемлемых компонентов права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренное п. 1 статьи 6 Конвенции (см. среди других источников, постановление по делу “Голдер против Соединенного Королевства” (“Golder v. The United Kingdom”) от 21 февраля 1975 года, Series А, № 18, п. 36).
47. Суд также напоминает, что несмотря на отсутствие четкой нормы, идентичной подпункту (с) п. 3 статьи 6 Конвенции, в контексте гражданского судопроизводства, тем не менее п. 1 статьи 6 может, в некоторых случаях, принудить государство-ответчика предоставить помощь адвоката, когда эта помощь рассматривается как необходимая для обеспечения эффективного доступа к суду или ввиду обязательности юридического представительства или из-за сложности судебной процедуры или дела (см. постановление по делу “Эйри против Соединенного Королевства” от 9 октября 1979 года, Series А, № 32, , Series А, № 32, п. 26).
48. Однако, как четко следует из дела Эйри (п.п. 24 и 26), п. 1 статьи 6 оставляет за государством право выбора механизмов, гарантирующих сторонам гражданско-правового спора право на эффективный доступ к суду. Вопрос о том, требует или нет данная статья предоставления юридической помощи конкретному участнику судебного процесса, зависит от конкретных обстоятельств дела и, в частности, от способности данного человека правильно и удовлетворительно представлять свои интересы в суде без помощи адвоката.
49. В деле Эйри Суд обратил внимание на некоторые обстоятельства, которые в совокупности легли в основу решения о том, что миссис Эйри отказали в праве доступа к суду ввиду отказа государства предоставить бесплатную юридическую помощь. Во-первых, судебные слушания, касающиеся решения о расторжении брака с мужем заявителя, были начаты после подачи прошения и проводились в Высоком Суде, где судебная процедура весьма сложная. Во-вторых, данный судебный процесс затрагивал сложные вопросы права, требовал доказательства нарушения супружеской верности, бесчеловечной практики жестокости, что, возможно, привело бы к представлению экспертного заключения, а также вызову и допросу свидетелей. В-третьих, брачные споры зачастую вызывают эмоциональную вовлеченность в спор, что едва ли совместимо со степенью объективности, требуемой для защиты в суде. Суд также обратил внимание на тот факт, что заявительницы была родом из простой бедной семьи, пошла работать продавцом в раннем возрасте, вышла замуж, родила четырех детей, и поэтому была домохозяйкой практически всю свою жизнь.
Учитывая все обстоятельства, Суд счел практически невозможным эффективное представление интересов миссис Эйри без помощи адвоката. Далее Суд прокомментировал свое решение тем, что в 255 судебных слушаниях о расторжении брака, зарегистрированных в Ирландии в период с января 1972 года по декабрь 1978 года, интересы истца представлял адвокат.
50. Возвращаясь к настоящему делу, Суд усмотрел, что вопросом спора не является, как таковой, вопрос доступа к суду, так как заявитель проходил ответчиком по данному делу. Скорее жалобы заявителя сводятся, в целом, к справедливости в отношении судебных дел о диффамации и его праву, предусмотренному п. 1 статьи 6 Конвенции, на эффективную защиту в суде. Тем не менее, принципы, применимые к данной жалобе, идентичны принципам, применявшимся в деле Эйри.
51. Суд отмечает, что заявитель является ответчиком по делу о диффамации, возбужденном в отношении него человеком известным и более состоятельным. Судебные слушания проводились в Высоком Суде, рассматривались судьей и судом присяжных и привлекли огромный интерес общественности и СМИ. Заявитель столкнулся с бременем доказывания, путем баланса вероятностей, правдивости сделанных им утверждений, и для доказательства этого, ему требовалось вызвать в суд свидетелей и эксперта для дачи заключения. Но некоторые свидетельские показания были исключены ввиду того, что заявителем был нарушен порядок предоставления доказательств, устанолвенный Регламентом Суда. От него также требовалось внимательно изучить доказательства, представленные со стороны истца и провести перекрестный допрос его свидетелей и экспертов в период рассмотрения дела в суде, которое длилось чуть более двух недель. У заявителя нет официального юридического образования и, хотя ему удалось успешно выступить в свою защиту в суде в отношении мелкого уголовного правонарушения (см. выше п. 11), Суд считает, что судебное разбирательство о диффамации забрало у заявителя много физических сил и послужило эмоциональным ударом, чего не случилось бы, если бы его интересы представлял в суде опытный адвокат.
Однако остается открытым вопрос, учитывая все обстоятельства, привел ли отказ в предоставлении бесплатной юридической помощи к фактическому лишению заявителя права на справедливое судебное разбирательство и нарушению его права на эффективную защиту в суде, предусмотренных п. 1 статьи 6 Конвенции.
52. Суд не рассматривает решающим тот факт, что судебные слушания проводились в Высоком Суде и рассматривались судьей и судом присяжных. Как было отмечено в деле Эйри (п. 26) в ряде случаев, личное участие в процессе в Высоком Суде, даже без помощи адвоката, будет соответствовать требованиям п. 1 статьи 6. Данное дело не относится к тем случаям, когда внутреннее право предусматривает предоставление бесплатной юридической помощи.
53. Аналогично, тот факт, что заявитель столкнулся с бременем доказывания правдивости утверждений, сделанных им в отношении г-на Кристи, не устанавливает автоматически предоставления бесплатной юридической помощи. Верно, что наложение бремени доказывания требовало от заявителя вызова свидетелей и экспертов в суд для дачи показаний, опровергающих доказательства, представленные истцом. Тем не менее, Суд отмечает, что заявитель был хорошо образованным и опытным журналистом, и был способен сам сформулировать убедительные доводы в свою защиту. В этом отношении его положение нельзя сравнивать с положением заявительницы в деле Эйри.
54. Суд считает, что требования, в соответствии с которыми судья, рассматривающий дело, и Апелляционный Суд исключили показания г-на Мула и г-на Валусимби, были четкими и недвусмысленными. В частности, п. 5 Правила 2(А) Протокола 38 устанавливает требования надлежащего заявления «о содержании» в отношении свидетельских показаний об обстоятельствах дела, в то время как Правило 37 Протокола 38 не предусматривало никаких альтернативных условий в отношении экспертного заключения (см. выше п.п. 25 и 26). Порядок судебного разбирательства, установленный на заседании 28 июня 1996 года, также был четким и недвусмысленным в отношении определения срока обмена свидетельскими показаниями и экспертными заключениями. В последствии, в данный график были внесены изменения с согласия обеих сторон (см. выше п. 12).
Принимая во внимание все обстоятельства, Суд полагает, что заявитель должен был понимать, что от него требуется в соответствии с установленными судом правилами и порядком судебного разбирательства, касающихся представления свидетельских показаний и экспертного заключения. Если он сомневался в каком-либо вопросе, ему следовало бы запросить разъяснений суда на слушании 28 июня 1996 года, где он присутствовал.
55. Что касается закона о диффамации, Суд не считает, что была значительная сложность в том, чтобы потребовать, на месте заявителя, юридическую помощь в соответствии с п. 1 статьи 6 Конвенции. Цель данного дела о диффамации сводилась к простому вопросу, способен ли заявитель доказать, путем баланса вероятностей, что высказанные им утверждения, ставшие предметом спора, соответствуют действительности.
56. Суд отмечает, что г-н Прайс представлял интересы заявителя с 30 апреля 1998 года и до начала судебных слушаний по делу (см. выше п.п. 15 и 21). Ранее г-н Прайс представлял интересы соответчиков заявителя по данному делу, чьи интересы были расценены судьей, рассматривающим дело, и Апелляционным Судом как “идентичные” интересам заявителя (см. выше п. 20).
57. В отношении исключенных свидетельских показаний г-на Мула, судья, рассматривавший дело, сказал, что анализ данных показаний указал на то, что заявление «о содержании», поданное в апреле 1997 года, не отвечает установленному порядку судебного разбирательства (см. выше п. 18). Действительно, г-н Прайс лично согласился в Апелляционном Суде с тем, что данное заявление не содержало утвердительную формулировку того, о чем может сказать г-н Мул. Более подробные показания свидетеля были поданы 12 июня 1998 года, спустя почти шесть недель после уведомления г-на Прайса о несоответствии предыдущего заявления о показаниях установленным требованиям, что по определению Апелляционного Суда было “самым последним моментом до начала судебного слушания” (см. выше п. 20).
58. Исключение свидетельских показаний г-на Валусимби о широком распространении запрещенных препаратов в международной легкой атлетике и о способах уклонения от прохождения допинг контроля не преуменьшило способности заявителя представить свою защиту в суде эффективно, так как эта часть показаний, по мнению Апелляционного Суда, прямо не указывала на г-на Кристи, и в этой сфере профессионально вращался лишь профессор Бекетт. Что касается более подробных показаний г-на Валусимби, то они были исключены судьей на основании того, что о них не было должным образом заявлено, и они не были включены в заявление «о содержании». Заявитель не оспаривал эту часть решения суда.
В целом, та часть показаний г-на Валусимби, которая конкретизировала заявление «о содержании», была, по мнению Апелляционного Суда, подана “слишком поздно, в нарушение установленных требований и правил регламента суда” (см. выше п. 20).
59. Становится очевидно, что несоответствие установленным требованиям представленных заявителем показаний г-на Мула и г-на Валусимби было не единственным фактором, повлиявшим на решение судей внутригосударственных судов при осуществлении своих полномочий об исключении показаний этих свидетелей. Если бы более подробные варианты этих показаний были представлены ранее, и если бы в защиту заявителя были внесены соответствующие изменения до судебных слушаний, когда его интересы еще представлял адвокат, эти судьи могли вынести другое решение в отношении свидетельских показаний, и заявитель смог бы представить более полную защиту в суде.
60. Суд считает, что тот факт, что интересы заявителя с 30 апреля 1998 года и до начала судебного слушания представлял адвокат, специализирующийся на судебных делах о диффамации и ранее представлявший интересы соответчиков заявителя в данном деле, говорит о том, что заявитель не был лишен возможности представить эффективную защиту в суде, несмотря на то, что он не имел права на получение бесплатной юридической помощи. Важность этого фактора не умаляется тем, что адвокат в течение нескольких недель был чрезвычайно занят, готовясь к речи в суде с ответом на досудебную стратегию г-на Кристи (см. выше п.п. 16 и 21). Что касается непонимания заявителем некоторых вопросов права, имеющих отношение к делу, и судебной процедуры в связи с судебными слушаниями, он имел возможность получить консультацию по этому вопросу у г-на Прайса до начала судебного слушания.
61. В заключение в отношении эмоционального вовлечения заявителя в дело, Суд напоминает, что в деле № 10594/83 “Мунро против Соединенного Королевства” (“Munro v. The United Kingdom”) 52 DR 158 (1987 г.) Комиссия прокомментировала решение тем, что общий характер дел о диффамации, будучи делом, направленным на защиту репутации гражданина, резко отличается от бракоразводного процесса, который регулирует юридические отношения между двумя гражданами и может иметь серьезные последствия в отношении детей данной семьи. По этой причине, а также учитывая происхождение и жизненный опыт заявителя (см. выше п. 9), Суд считает, что эмоциональное состояние заявителя вполне допускало степень объективности, требуемую для защиты в суде, несмотря на вышеизложенные факторы в п. 51.
62. Учитывая все обстоятельства, Суд пришел к заключению, что заявитель не был лишен возможности представить эффективную защиту в суде, а также права на справедливое судебное разбирательство, в связи с невозможностью получить бесплатную юридическую помощь. Отсюда следует, что в данном деле нет нарушения п. 1 статьи 6 Конвенции.
II. Предполагаемое нарушение статьи 10 Конвенции
63. Заявитель далее утверждал, что невозможность получить бесплатную юридическую помощь, исключение свидетельских показаний и бремя доказывания, с которым он столкнулся, вместе с судебным приказом оплатить судебные расходы г-на Кристи и распоряжением, запрещающим дальнейшие повторные публикации данных утверждений, нарушали его право на свободу выражения мнения, предусмотренную статьей 10 Конвенции.
Статья 10 гласит (в части, касающейся данного дела):
“1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. …
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе … для … защиты репутации или прав других лиц …”.
A. Аргументы сторон
1. Заявитель
64. Заявитель утверждал, что исключение дел о диффамации из числа дел, по которым возможно получение бесплатной юридической помощи в соответствии с Законом 1988 года противоречило значимости свободы выражения мнения, учитывая факты его дела, где ответчик имел ограниченные финансовые ресурсы в отличие от состоятельного истца.
65. Он также выражал несогласие с решением суда, так как ответчики по делам о диффамации, чьи интересы не представляют адвокаты, зачастую находятся в существенно более невыгодном положении по отношению к их оппонентам, принимая во внимание сложность закона и судебных процедур в данной области, и тот факт, что на ответчиках лежит бремя доказывания оспариваемых утверждений. Такая перспектива может отпугнуть авторов и издателей от публикации материалов, представляющих общественный интерес, которые фактически соответствует действительности. В поддержку этого довода заявитель процитировал фрагмент решения Верховного Суда Соединенных Штатов по делу Нью-Йорк Таймс против Салливана (New York Times v. Sullivan), который приведен в п. 27. В противном случае, такая перспектива может повлечь проигрыш автора или издателя в суде по делу о диффамации, которое они могли бы выиграть, и, соответственно, привести в дальнейшем либо к судебному запрету публикаций, закрытию или даже банкротству.
66. Заявитель далее утверждал, что исключение свидетельских показаний г-на Мула и г-на Валусимби нарушало статью 10 Конвенции. Вследствие исключения показаний ему не удалось представить доказательства в свою защиту и, в конечном счете, он был связан судебным запретом, ограничивающим дальнейшие публикации утверждений, которые по словам заявителя, соответствовали действительности. В данных обстоятельствах решение внутригосударственных судов об исключении свидетельских показаний было непропорциональным, так как было мотивировано лишь отсрочкой в рассмотрении дела в случае принятия этих показаний.
67. Заявитель также возразил, что возложение на него бремени доказывания достоверности сделанных им утверждений в отношении г-на Кристи было непропорциональным. Он отметил последние тенденции во внутригосударственном общем праве, демонстрирующие, что хотя номинально стандартом доказанности достоверности служил тест о “балансе вероятностей”, на практике же, чем серьезнее были высказанные утверждения, тем убедительнее должны быть представлены доказательства, указывающие на их правдивость. Заявитель предложил, что для установления должного баланса между свободой выражения мнения и защитой репутации истца, г-ну Кристи следовало представить доказательства, что данные утверждения не соответствуют действительности. Такое изменение настоящего положения сторон в данном случае радикально не ослабит защиту, предоставленную репутации истца, так как издательствам все так же придется проверять достоверность предложенных им статей до их опубликования.
68. Заявитель утверждал, что распоряжение суда о выплате г-ну Кристи его судебных расходов, а также судебный запрет на дальнейшие публикации подобных утверждений, непропорционально нарушали его право на свободу выражения мнения.
2. Правительство
69. Правительство напомнило, что свобода слова, установленная статьей 10 Конвенции, не является абсолютной и что, в частности, эта статья не разрешает публикацию порочащих материалов.
70. Правительство считало, что непредоставление бесплатной юридической помощи и применение правил судопроизводства в отношении представления свидетельских показаний, соответствовали статье 6 Конвенции, и, принимая конкретные обстоятельства данного дела, они должны также соответствовать статье 10. Действительно, “права других лиц”, упомянутые в п. 2 ст. 10 Конвенции, включают и права истцов в судебных делах о диффамации на справедливое судебное разбирательство в разумные сроки. Человек, сделавший какое-либо заявление, когда его право на свободу выражения мнения не было предварительно ограничено, не может законно ожидать ничего более, чем то, что если ему придется выступить в свою защиту на судебном слушании, он должен иметь возможность осуществить это в соответствии с п. 1 статьи 6 Конвенции.
71. Изучив в отдельности статью 10, Правительство считало, что правила судопроизводства были предусмотрены законом, преследовали законную цель защитить права других лиц и были пропорциональны этой цели при подведении справедливого баланса между интересами противостоящих сторон гражданско-правового спора. Что касается возложения бремени доказывания в отношении вопроса о справедливости, то это не нарушало свободу выражения мнения и было, в любом случае, законно в свете ответственности, возложенной на журналистов, и признано статьей 10. То, как государственные судебные органы устанавливают баланс между правами истцов в делах о диффамации в соответствии с п. 1 статьи 6 и статьей 8, и правами ответчиков в соответствии с п. 1 статьи 6 и статьей 10, не выходит за рамки пределов судейского усмотрения там, где необходимо установить баланс между интересами противостоящих сторон гражданско-правового спора в рамках Конвенции.
B. Оценка суда
1. Общие принципы
72. Суд напоминает один из основных принципов, что в то время как пресса не должна преступать границ установленных для защиты репутации частных лиц, тем не менее, ее долг состоит в том, чтобы сообщать информацию и идеи, представляющие общественный интерес. Не только на прессе лежит задача распространять такую информацию и идеи: общественность также имеет право получать их (см. постановление по делу “Бладет Тромсё и Стенсаас против Норвегии” (“Bladet Tromsц and Stensaas v. Norway”) [GC], № 21980/93, ЕКПЧ 1999-III, п. 62).
73. Однако статья 10 Конвенции не гарантирует полностью неограниченную свободу выражения мнения, даже в отношении публикаций в прессе, представляющих серьезный общественный интерес. Согласно п. 2 статьи 10, пользование этой свободой налагает “обязанности и ответственность”, которые могут послужить причиной привлечения к ответственности, если, как в настоящем деле, рассматривается вопрос о подрыве репутации частных лиц и нарушении “прав других лиц”. Принимая во внимание данные “обязанности и ответственность”, гарантии, предоставленные статьей 10 журналистам в связи с публикациями по вопросам общего интереса, применяются с оговоркой, что журналист действует добросовестно, с целью предоставления надежной и точной информации в соответствии с требованиями журналистской этики (см. среди других источников постановление по делу Кладет Тромсё, п. 65).
2. Невозможность получения бесплатной юридической помощи и исключение свидетельских показаний
1. Заявитель жаловался, в контексте статьи 10. па невозможность по-лучения бесплатной юридической помощи в судебных делах о диффамации и исключение свидетельских показаний г-на Мула и г-на Валусимби.
75. Суд уже высказал свою позицию, изложенную выше, в отношении п. 1 статьи 6 Конвенции о том, что заявитель не был лишен возможности пред-ставить эффективную защиту в суде, судебные слушания были признаны справедливыми, несмотря на то, что он не имел права на получение бесплатной юридической помощи (см. п. 62). Следовательно, Суд считает, принимая
во внимание факты данного дела, что непредоставление юридической помощи не нарушало право заявителя на свободу выражения мнения, предусмотренную статьей 10 Конвенции.
76. Что касается исключения свидетельских показаний г-на Мула и г-на Валусимби, то Суд уже дал свои комментарии о правилах, согласно которым эти доказательства были исключены, были четкими и недвусмысленными (см. п. 54). Суд также отметил, что до начала судебных слушаний заявитель и его представитель в суде могли предпринять определенные шаги, которые смогли бы повлиять на данное решение, но они этого не сделали (см. и. 59).
77. Суд отмечает, что эти свидетельские показания были исключены не только по причине несоблюдения соответствующих правил и порядка представления доказательств. Скорее, исключение этих материалов явилось следствием применения судом своей свободы усмотрения в соответствии с установленными правилами и последующим детальным анализом конкурирующих общественных интересов, представленным далее судьей первой ин¬станции и Апелляционным Судом, а также баланса, который должен быть установлен между этими интересами, с учетом фактов настоящего дела (см. выше и. 20).
78. Далее Суд указывает, что в результате установленного Апелляционным Судом баланса заявителю было разрешено опереться в свою защиту в суде на показания профессора Бекетта, несмотря на то, что они были пода¬ны с нарушениями установленных правил. Поэтому Суд считает, что у заявителя нет оснований выступать с критикой того, как судья суда первой ин¬станции и Апелляционный Суд установили баланс конкурирующих общественных интересов.
79. Следовательно, в отношении жалобы о том, что исключение свидетельских показаний г-на Мула и г-на Валусимби нарушало право заявите¬ля на свободу выражения мнения, предусмотренную статьей 10 Конвенции, Суд считает, что данное вмешательство было предусмотрено п. 2 статьи 10, как необходимость защитить права г-на Кристи.
3. Судебный приказ о выплате г-ну Кристи судебных расходов и судебное распоряжение, запрещающее дальнейшие публикации высказываний
80. Как уже отмечалось, г-н Кристи не требовал возмещения ущерба, со-ответственно, суд не присуждал никаких выплат в связи с этим. Что касается судебного распоряжения (см. выше п. 21), то Суд не рассматривает его формулировку как чрезмерно широкую, принимая во внимание серьезность утверждений, правдивость которых заявителю не удалось доказать.
81. В свете вынесенных Судом решений в отношении жалобы заявите¬ля о нарушении п. 1 статьи 6 (см. выше п. 62) и в отношении характера рассматриваемых утверждений (см. ниже п. 86), а также в свете того, что заявителю не удалось путем баланса вероятностей доказать достоверность своих утверждений, Суд считает пропорциональным требовать от заявителя выплаты г-ну Кристи понесенных им судебных расходов. Решение о запрете дальнейших публикаций данных утверждений также рассматривается Су¬дом как пропорциональное.
82. Что касается замечания заявителя о том, что судебный приказ и распоряжение могут оказать отрицательное влияние на участие в дальнейшем заявителя и других журналистов в спорах по вопросам, представляющим за-конный общественный интерес, Суд объясняет, что, в соответствии с п. 2 статьи 10, это было оправдано целью защиты репутации и нрав г-на Кристи.
4. Бремя доказывания
88. Суд напоминает, что в своей правоприменительной практике четко разграничивает суждения о факте, с одной стороны, и оценочные мнения, с другой. Существование фактов может быть доказано, в то время как достоверность оценочных суждений не поддастся доказыванию, (см. постановление но делу «Лингенс против Австрии» («Lingens v. Austria») от 8 июля 1986 года, Series А, № 108, п. 86).
88. Суд далее напоминает, что в упомянутом выше деле Бладет Тромсё Суд высказал мнение, что необходимы конкретные основания для освобождения газеты от обычной обязанности проверять фактические утверждения, порочащие отдельных граждан. Вопрос о наличии таких оснований зависел, в частности, от характера и масштаба рассматриваемых дискредитирующих сведений, а также от степени доверия газеты к своим источникам, распространившим эти утверждения (п. 66).
85. В настоящем деле суд присяжных, большинством голосов (десять против двух), вынес решение, что утверждения в адрес г-на Кристи, содержащиеся в рассматриваемой статье, сводились к фактическому утверждению. что г-н Кристи был обманщиком, регулярно принимающим запрещенные препараты для улучшения успеха в соревнованиях по легкой атлетике (см. выше п. 21). Далее Суд отмечает, что публикация была направлена конкретно и исключительно на г-на Кристи. Суд рассматривает, что возможные последствия сделанных в статье утверждений для человека, добившегося славы и финансового благосостояния благодаря своим спортивным достижениям, были очень серьезными.
86. Суд не может дать комментарий относительно того, до какой степе¬ни заявитель мог полагаться на свой источник информации при написании статьи, поскольку идентификация данных источников остается неясной. Тем не менее, суд отмечает ряд существующих факторов, которые указывают на то, что заявитель обеспокоился проверкой достоверности выдвинутых им обвинений по большому счету только после возбуждения против него дела о диффамации. Во-первых, заявитель утверждал в своей жалобе в Суд, что оценка того, принимает или нет г-н Кристи запрещенные препараты или может подозреваться в применении таких препаратов, неизбежно повлекла бы тщательное экспертное заключение, доступ к которому был стеснен ограниченными финансовыми возможностями заявителя. Во-вторых, оскорбительная публикация не содержала официальных оснований в отношении утверждения о применении запрещенных препаратов. В действительности, заяви¬тель признался в статье, что «нет ни шприца для подкожных инъекций, ни прямых улик, указывающих на Кристи», и что его предположение основано только «на косвенных уликах» (см. выше п. 9). В-третьих, свидетельские показания г-на Мула и г-на Валусимби, которые заявитель описал как наиболее значимые, изначально были сформулированы неопределенно, несмотря на то, что прошло более года с момента публикации. Эти показания были детализированы только после начала судебного разбирательства.
87. Принимая во внимание все обстоятельства, Суд выносит решение, что требование от заявителя доказать, что высказанные им в публикации утверждения по сути правдивы, путем баланса вероятностей, представляло собой оправданное ограничение свободы выражения мнения, предусмотренное п. 2 статьи 10 Конвенции, в интересах защиты репутации и прав г- на Кристи.
5. Заключение
88. По этим причинам Суд пришел к заключению, что невозможность получения бесплатной юридической помощи, исключение свидетельских показаний, судебный приказ о выплате г-ну Кристи судебных расходов, судебное распоряжение о запрете дальнейших публикаций данных утверждений, а также правило о бремени доказывания не нарушали статью 10 Конвенции.
НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО
1. Постановляет, что в данном деле нет нарушения п. 1 статьи 6 Конвенции;
2. Постановляет, что в данном деле нет нарушения статьи 10 Конвенции.
Совершено на английском языке и зарегистрировано в письменном виде 7 мая 2002 года в соответствии с п.п. 2 и 3 Правила 77 Регламента.
Кристос Розакис Председатель Суда
Эрик Фриберг Секретарь Суда
© Перевод Центра Защиты Прав СМИ
© Перевод с англ. М. Н. Залата
