ШВАБЕ против АВСТРИИ (Schwabe v. Austria)

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА 

ДЕЛО «ШВАБЕ против АВСТРИИ» 

(Schwabe v. Austria)

(жалоба № 13704/88) 

Постановление Суда

Страсбург

28 августа 1992 года

По делу “Швабе против Австрии” Европейский Суд по правам человека, в соответствии со cтатьей 43 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (“Конвенция”) и соответствующих положений Регламента Суда, заседая как Судебная палата, в составе следующих судей:

1. Дело передано в Суд Европейской Комиссией по правам человека (далее — Комиссия) 8 марта 1991 года в течение трех месячного срока, установленного п. 1 статьи 32 и статьей 47 Конвенции. Жалоба (№ 13704/88) против Республики Австрия, направленная в Комиссию в соответствии со статьей 25 была подана гражданином Австрии, г-ном Карлом Томасом Уве Швабе 1 февраля 1988 года.

2. В своем обращении Комиссия сослалась на статьи 44 и 48 и декларацию, которой Австрия признала обязательную юрисдикцию Суда (статья 46). Предметом обращения было рассмотрение вопроса на основе материалов судебного дела о возможном нарушении государством–ответчиком своих обязательств в рамках статьи 10 Конвенции.

3. В ответ на запрос, сделанный в соответствии с подпунктом (d) п. 3 cтатьи 33 Регламента Суда, заявитель сообщил о своем желании участвовать в судебных слушаниях дела в Суде и определил адвоката, который представляет (правило 30). Председатель Суда разрешил им использовать немецкий язык во время слушаний (часть 2 Правила 33).
4. В состав Палаты Суда, вошли, по должности (ex officio) г-н Ф. Матшер, избранный судья, австрийский гражданин (статья 43 Конвенции), и г-н Р. Риссдал, Председатель Суда (подпункт (b) п. 3 Правила 21). По поручению Председателя и в присутствии Секретаря, г-н Ф. Матшер определил жеребьевкой имена остальных 7 членов Палаты, а именно г-на Дж. Кремона, г-на Тора Вильялмсона, г-на Ф. Гёлькюклю, г-на Ж. Де Мейера, г-на Н. Валтикоса, г-на Р. Пекканена и г-на Ж.М. Моренила (статья 43 Конвенции и п. 4 Правила 21). В последствии, г-н З.К. Мартенс заменил Г-на Валтикоса, который не смог принять участие в дальнейшем рассмотрении дела (п. 1 Правила 22 и п. 1 Правила 24).
5. Господин Риссдал занял должность Председателя Палаты (п. 5 Правила 21) и через секретаря ознакомил представителя Правительства Австрии (далее — Правительство), делегата Комиссии и самого заявителя о порядке судебного разбирательства (п. 1 Правила 37 и Правило 38). В соответствии с процедурой и указаниями председателя Секретарь получил меморандумы заявителя и Правительства 23 и 31 июля соответственно. 11 сентября Секретарь Комиссии проинформировал секретаря Суда, что делегат Комиссии представит свое заключение на слушании, и 28 января 1992 года член Комиссии по правам человека представил по просьбе секретаря различные документы.
6. По решению Председателя Суда открытое слушание дела состоялось 24 февраля 1992 года в Страсбурге во Дворце прав человека. Суд предварительно провел подготовительное заседание.

1. Обстоятельства дела

6. Господин Швабе является гражданином Австрии, проживающим в Сант Андрэ (St. Andrд). В свое время он был Председателем Народной Партии Австрийской Молодежи (НПАМ) (Junge Цsterreichische Volkspartei) района Вольфсберг (Wolfsberg) в Каринтии и советником (Gemeinderat) в Сант Андрэ.
7. А. Пресс-релиз заявителя и его история
8. В декабре 1984 года г-н Томашиц, являвшийся мэром Мария Рейн в Каринтии и членом НПАМ был осужден за причинение телесных повреждений и неоказание помощи пострадавшему в дорожно-транспортном происшествии, находясь в состоянии алкогольного опьянения (как минимум 1.75 промилле). Он был приговорен к тюремному заключению сроком на 4 месяца.
9. Вопрос о необходимости отставки мэра из-за судимости позднее обсуждался в политических кругах и прессе Каринтии.

13 августа 1985 года газета Каринтии “Кляйне Цайтунг” (“Kleine Zeitung”) опубликовала статью под заголовком “Если Томашиц не думает об этом, то мы подумаем”. В статье приводились отрывки из интервью о возможной отставке мэра с главой правительства провинции г-ном Вагнером, который являлся председателем Каринтийского отделения Социалистической Партии Австрии (СПА) (Sozialistische Partei Osterreich). Господин Вагнер заявил, что хотя происшествие такого рода могло случиться с любым, дальнейшее пребывание в государственных органах человека, который так поступил – неприемлемо. Он продолжил: “Я не намерен принимать участие в охоте на ведьм, но после некоторого раздумья Томашиц должен понять, что обязан подать в отставку”. Однако, по словам г-на Вагнера, это, главным образом, был вопрос для рассмотрения НПАМ. Тем не менее, в заключении он отметил, что если господин Томашиц не подумает об этом, то это сделает Региональный Контрольный Орган.

9. 19 августа 1985 года господин Швабе выпустил пресс-релиз в форме ответа на эту статью и разослал его в несколько газет Каринтии. 20 августа “Кляйне Цайтунг” опубликовала его краткое изложение под заголовком “В поисках нравственности в СПА”. Полная версия пресс-релиза появилась в тот же день в “Нойе Фольксцайтунг” (“Neue Volkszeitung”) (газета НПАМ) под заголовком “Другие стандарты?”. В ней говорилось:

10. “Советник Карл Швабе, председатель НПАМ района Вольфсберг, открыто заявил в эфире, что после привлечения к уголовной ответственности за оставление места происшествия и не сообщения о факте дорожно-транспортного происшествия, Йозеф Томашиц, мэр Марии Рейна и член НПАМ, бесспорно должен уйти в отставку.

    Однако он добавил, что господин Вагнер, Глава правительства Каринтии, не имел ни малейшего морального права выступать с нападками в адрес мэра Томашица за то, что тот отказался подать в отставку. Уже многие годы господину Вагнеру известно, что его заместитель, Эрвин Фрюбауэр (Erwin Frьhbauer), стал виновником дорожно-транспортного происшествия 10 июля 1966 года в Шайфлинге (Стирия) [Sheifling [Styria], находясь под воздействием алкоголя. В этом происшествии погиб отец двоих детей. Нельзя не заметить, что Глава правительства Каринтии предъявил более жесткие требования “маленькому мэру деревни”, который являлся членом другой политической партии, нежели своему партийному товарищу и заместителю Фрюбауэру. Швабе пришел к выводу, что доверие к Вагнеру увеличилось, если бы он стремился повысить политическую нравственность в рядах СПА, как он требовал этого от других.”

11. Заявитель опирался в своем пресс-релизе на статью, появившуюся в венском журнале “Профиль” 9 марта 1984 года. Статья ссылалась на обстоятельства автомобильной аварии в 1966 году, виновником которой был г-н Фрюбауэр. В результате аварии один человек погиб и несколько человек пострадало. В статье приводилось следующее:
12. “…
    У Эрвина Фрюбауэра в крови обнаружили содержание алкоголя 0.8 промилле. Это предельно допустимая доза.

    Менее года спустя, 31 мая 1967 года, с Фрюбауэра был снята депутатская неприкосновенность члена парламента, и он был приговорен Окружным судом Леобена (Leoben) к тюремному заключению сроком на 6 месяцев за убийство по неосторожности, с отсрочкой исполнения приговора на 3 года.

    Обвинение в алкогольном опьянении не было предъявлено. Юристы до сих пор гадают о причинах, ведь согласно части 1 статьи 5 Правил Дорожного Движения 1960 года, нанесение ущерба в состоянии алкогольного опьянения устанавливается «при дозе 0.8 промилле и более».

    Будь, что будет. Я не хочу (и уголовный кодекс не позволяет мне) упрекать Фрюбауэра за судимость в то время. В конце концов, никто не застрахован от того, чтобы попасть в подобное дорожно-транспортное происшествие.

    Мое обвинение носит политический характер. Когда в 1970 году Фрюбауэр был назначен г-ном Крайским Министром Транспорта, он умолчал о судимости, или, по крайней мере, о том, что в тот момент у него судимость все еще не была погашена (noch vorbestraft war).

    Действительно, 31 мая 1967 года, в день вынесения решения суда, начал течь трехлетний срок, на который было отсрочено исполнение приговора. За шесть недель до истечения этого периода, 21 апреля 1970 года, г-н Фрюбауэр был назначен Министром Транспорта, но еще долгое время после этого у него не была погашена судимость. Таким образом, как мне известно, он был единственным министром второй Республики с уголовным прошлым…”

    Заявитель удостоверился в правдивости содержания статьи в “Профиле” в телефонном разговоре с ее автором. Он также принял во внимание решение Окружного суда Леобена от 31 мая 1967 года. При определении наказания суд счел отягчающим обстоятельством тот факт, что обвиняемый находился за рулем после употребления алкоголя в таком количестве, при котором считается, что водитель находился в состоянии к алкогольному опьянению (0.8 промилле).

13. 
    

14. В. Уголовное преследование г-на Швабе

16. 1. В Окружном суде г. Клагенфурта (Klagenfurt)
18. 4 сентября 1985 года г-н Фрюбауэр обратился в Окружной суд Клагенфурта с просьбой начать предварительное расследование в отношении г-на Швабе. После завершения расследования г-н Фрюбауэр выдвинул частное обвинение согласно Параграфам 1 и 2 статьи 111 и статье 113 Уголовного Кодекса (см. ниже п.п. 18 и 19).
19. 26 сентября 1986 года заявителю было предъявлено обвинение в диффамации (параграфы 1 и 2 статьи 111 Уголовного Кодекса) и в упреке за совершение преступления, за которое человек уже понес наказание (статья 113). Наказание было установлено в виде штрафа в размере 3 000 шиллингов, или, в случае неуплаты, тюремного заключения сроком 30 дней. Окружной суд также постановил изъять соответствующий номер “Нойе Цайтунг”, опубликовать судебное решение, а учредителям газеты выплатить г-ну Фрахбауэру денежную компенсацию в размере 10 000 шиллингов. Последние были также объявлены, каждый в отдельности и солидарно, ответственными за выплату штрафа и расходов истца.

20. После оглашения соответствующих фактов, Окружной суд пришел к выводу, что вопреки ст. 113 г-н Швабе упрекнул г-на Фрюбауэра в судимости за дорожно-транспортное происшествие, которое случилось более двадцати лет назад. Дальнейшее его заявление, что Фрюбауэр был в состоянии алкогольного опьянения, сравнение данного дела с делом Томашица, а также критика в его адрес о недостатке политической нравственности, были расценены как диффамация.

21. По заявлению Окружного суда статья 113 изначально предназначалась для защиты реинтеграции лиц отбывших наказание, но она применялась независимо от того, поставил или нет упрек в том, что у человека есть в прошлом судимость, под угрозу его адаптацию к обществу.

22. Согласно параграфу 2 статьи 114 Уголовного Кодекса (см. ниже п. 18) г-н Швабе не был обязан делать заявление, ставшее причиной спора. Тот факт, что политической партии было стыдно за дорожно-транспортное происшествие, виновником которого был один из ее функционеров, не является оправданием для “откапывания” в прошлом очень старого случая аварии с должностным лицом оппозиционной партии. Более того, заявитель был не обязан отвечать на заявление политического оппонента, так как критика г-на Вагнера была направлена в адрес мэра Томашица, а не в его адрес. В частности, г-н Швабе, председатель маленькой районной организации, не должен был реагировать, умаляя достоинство третьего лица.

23. По мнению Окружного суда заявитель не мог доказать, что его утверждения о том, что г-н Фрюбауэр вел машину в нетрезвом виде, были достоверны. Из подобного заявления любой человек с улицы мог сделать вывод, что у последнего – как у г-на Томашица – содержание алкоголя в крови на момент аварии было более 0.8 промилле. В действительности, более низкое содержание алкоголя в крови водителя допускалось законом и обществом, а заявитель не упомянул, что потерпевший от диффамации Фрюбауэр не был тогда обвинен в нахождении за рулем в нетрезвом виде.

24. Не смог также г-н Швабе отстоять в суде свое намерение сослаться на содержание алкоголя в крови Фрюбауэра менее 0.8 промилле. Задачей его пресс-релиза было поставить оба происшествия с моральной точки зрения в равное положение, что повлекло бы одинаковые последствия, а именно отставку двух упомянутых должностных лиц. Что вместе с заголовком “Другие стандарты?” сформировало у читателя представление, что на момент происшествия содержание алкоголя в крови Фрюбауэра было на запрещенном уровне.

    Подсудимый также не смог доказать, что его пресс-релиз был направлен не против г-на Фрюбауэра, а против г-на Вагнера. Это верно, что критика в недостатке политической нравственности была направлена не на последнего, отвечающего за политическую нравственность в СПА, а на первого, который не подал в отставку после случившегося. Однако само по себе это утверждение не было порочащим, и политик должен терпеливо относиться к подобным высказываниям. В данном судебном деле решающее значение имело сравнение двух дорожно-транспортных происшествий с точки зрения морали.

    В отношении диффамации истец не мог опираться на параграф 2 статьи 114 Уголовного Кодекса, так как он знал или должен был знать, что оспариваемое утверждение было недостоверным. В настоящем деле доказательство добросовестности (параграф 3 статьи 111; см. ниже пункт 18), было не существенным, так как правонарушение было совершено через публикацию, как впрочем и доказательство надлежащей журналистской осторожности (раздел 29 Закона о СМИ; см. ниже пункт 21), так как ответчик не был журналистом. Что касается доказательства истины, Окружной суд рассмотрел показания свидетеля дорожно-транспортного происшествия в 1966 году, виновником которого был г-н Фрюбауэр, а также экспертное заключение, приложенное к судебному решению 1967 года, и пришел к выводу, что г-н Швабе не смог доказать достоверность своих утверждений.

25. 
    

26. 2. В Апелляционном суде г. Граца (Австрия)

27. 5 февраля 1987 года заявитель подал апелляцию на обвинительный приговор суда в Апелляционный суд г. Граца (Oberlandesgericht). Он утверждал, в частности, что написал свой пресс-релиз в контексте политической дискуссии и ответа на критику, высказанную Главой местного самоуправления Каринтии в адрес одного члена НПАМ и всей партии, и что пресс-релиз не был направлен лично против г-на Фрюбауэра. Он счел себя обязанным, соответственно, защитить свою партию и проинформировать общественность о политической нравственности Главы местного самоуправления Каринтии и очевидных мотивах критики. Он вспомнил о статье в журнале “Профиль” за 1984 год и обнаружил, что оба происшествия поднимали одну и ту же проблему, а именно, может ли человек с уголовным прошлым занимать государственный пост. Он счел, что этот вопрос был достоин обсуждения, и хотел привлечь внимание общественности к возможному информационному пробелу. В заключение, он был убежден в правдивости своего заявления, что истец находился за рулем в состоянии алкогольного опьянения, так как опирался на формулировку, использованную Окружным судом Леобена в своем решении от 31 мая 1967 года (см. выше пункт 10); также это заявление могло быть оправдано в контексте политической дискуссии.
28. 29 апреля 1987 года Апелляционный суд г. Граца отклонил апелляцию г-на Швабе.

29. Суд счел, что в рамках статьи 113 Уголовного Кодекса утверждение заявителя сводилось к упреку в преступлении, наказание за которое уже было понесено. По мнению суда, заявителя не вынуждали отвечать г-ну Вагнеру. У него также не было полномочий выступать от имени НПАМ, и к нему не обращались с подобной просьбой как Председателю НПАМ или как члену исполнительного комитета партии. Любой человек, поведение которого вызывает критику, должен в большей степени быть готовым к нападкам в свой адрес, чем тот, чье поведение не осуждается. И далее, г-н Фрюбауэр лично не делал никакого заявления, которое могло бы повлечь ответную реакцию со стороны г-на Швабе.

    Суд также поддержал решение Окружного суда во всех других отношениях.
30. 4 сентября 1987 года заявителя ознакомили с приговором суда. Вслед за тем, он обратился с просьбой к Генеральному Прокурору обжаловать приговор с целью его отмены для охраны законности (Nichtigkeitsbeschwerde zur Wahrung des Gesetzes), со ссылкой, помимо прочего, на свободу выражения мнения согласно статье 10 Конвенции и на постановление по делу “Лингенс против Австрии” (“Lingens v. Austria”) от 8 июля 1986 года (Серия А № 103-В).
31. 27 октября 1987 года г-на Швабе проинформировали, что Генеральный Прокурор не намерен принимать каких-либо мер.
32. 
    
33. 
    
34. II. Применимое национальное законодательство
35. 
    
36. А. Соответствующие положения Уголовного Кодекса
38. 32. Статья 111 Уголовного Кодекса гласит:

39. «1. Каждый, кто обвиняет другое лицо в достойных презрения личных качествах либо намерениях, в бесчестном или аморальном поведении, что вызывает презрение или иначе умаляет его в глазах общественности, так, что это становится очевидно третьему лицу, наказывается лишением свободы сроком до шести месяцев или денежным штрафом.

    2. Каждый, совершивший данное преступление путем опубликования или посредством теле- или радиовещания, или иным способом так, что порочащие сведения стали доступны широкому кругу общественности, наказывается лишением свободы сроком не более одного года или денежным штрафом…

    3. Лицо, высказавшее данное утверждение, освобождается от ответственности в случае, если доказано соответствие действительности сказанного им. Лицо, совершившее преступление, предусмотренное ч.1 настоящей статьи, также освобождается от ответственности, если установлено, что он имел веские причины полагать, что данное утверждение соответствует действительности”.

    В соответствии со статьей 112

    “доказательства достоверности фактов и добросовестности не будут приемлемыми, если только лицо, сделавшее утверждение не сошлется в свое оправдание на правдивость своего утверждения или свою добросовестность…».”.

    Согласно параграфу 1 статьи 114

    “поведение, изложенное в статье 111 … -оправдано, если оно является неотъемлемой частью исполнения правовой обязанности или осуществления какого-либо права”. В соответствии с параграфом 2 этой же статьи — “если особые обстоятельства побуждают человека сделать голословное утверждение в рамках действия статьи 111…в специфичной форме и манере, в которых оно было сделано, то этот человек не должен нести наказания, если не будет установлено, что данное утверждение не соответствует действительности, и ответчик знал об этом и действовал с надлежащей осторожностью”.

40. В статье 113 Уголовного Кодекса содержится следующее:

41. “Любой, кто упрекнул другого человека в совершении уголовного преступления, наказание за которое было понесено, отменено, уменьшено (даже если условно), или наказание за которое временно отсрочено, и сделал этот так, так, что это становится очевидным третьему лицу, наказывается тюремным заключением сроком не более трех месяцев или штрафом …”

42. 
    

43. В. Соответствующие положения Закона о СМИ

44. Раздел 6 Закона о СМИ налагает строгое наказание на издателя за публикацию диффамационного материала; пострадавшее лицо имеет право требовать от него компенсацию. Более того, издатель может быть объявлен обязанным нести ответственность совместно с человеком, нарушившим закон о СМИ, в виде выплаты штрафов и судебных издержек (раздел 35).

45. Лицо, пострадавшее от диффамации, имеет право запросить о конфискации публикации, посредством которой было совершено правонарушение (раздел 33), а также публикацию судебного решения, необходимого для информирования общественности (раздел 34).

46. Раздел 29 Закона о СМИ гласит:

47. “1. Владелец СМИ (издатель) или работник СМИ не несут наказание за опубликование в СМИ материала, достоверность которого может быть доказана, не только тогда, когда доказана достоверность, но и если был преобладающий интерес общественности к опубликованию данного материала, а также тогда, когда при соблюдении должной журналистской добросовестности у него были веские доводы считать данное утверждение правдивым.

    Однако, что касается правонарушения, затрагивающего частную жизнь лица, владелец СМИ (издатель) или работник СМИ не несут наказание, если утверждение соответствует действительности и прямо связано с общественной деятельностью, а также если доказана надлежащая журналистская добросовестность.

    3. Если обвиняемый оправдан только на основании абзаца 1 п. 1 настоящей статьи, суд обязан используя по аналогии ст. 34, обязывает опубликовать судебное решение о том, что доказательство достоверности не было представлено или достоверность сведений не была установлена, и возложить на обвиняемого обязанность выплатить судебные издержки, в том числе расходы по опубликованию данного решения.

    4. Параграф 3 статьи 111 и статья 112 Уголовного Кодекса не должны применяться”.
48. 
    
49. 
    
50. РАЗБИРАТЕЛЬСТВО В КОМИССИИ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
53. 51 февраля 1988 года г-н Швабе обратился с заявлением в Комиссию, ссылаясь на статью 10 Конвенции.

54. 11 октября 1989 года Комиссия объявила жалобу (№ 13704/88) приемлемой. В своем отчете 8 января 1991 года (статья 31) Комиссия выразила мнение о наличии нарушения статьи 10 (десятью голосами против шести). Полные варианты мнения Комиссии и особого мнения, содержащегося в отчете, представлены в приложении к этому судебному решению.

55. 
    

56. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ОБЪЯСНЕНИЯ В СУД

58. 57. На судебном слушании 24 февраля 1992 года, представитель Правительства обратился к Суду с просьбой “установить судебным решением, что право заявителя на свободу выражения мнения в соответствии со статьей 10 Конвенции не было нарушено при взыскании с ответчика штрафа в размере 3 000 шиллингов”.

59. Со своей стороны заявитель попросил Суд установить, что “статья 10 Конвенции была нарушена, и Австрийская Республика должна, соответственно, выплатить [заявителю] справедливую компенсацию в размере 225 644, 62 шиллинга”.

60. 
    

61. ПРАВО

62. 
    
63. I. Предполагаемое нарушение статьи 10 Конвенции
65. 64. Г-н Швабе утверждал, что его осуждение приговором Окружного Суда Клагенфурта за диффамацию и упрек в адрес другого лица за совершенное им в прошлом преступление, нарушали статью 10 Конвенции, которая гласит:

66. “1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ…

    2.Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия”.

    Правительство возражало против данного заявления, но было оно было поддержано Комиссией.
67. Оспариваемая санкция представляла собой очевидное “вмешательство” в осуществление заявителем права на свободу выражения мнения, гарантированное п. 1 статьи 10. Против этого никто не возражал.

68. Не оспаривалось также и то, что вмешательство было “предусмотрено законом”, в частности статьями 111 и 113 Уголовного Кодекса (см. выше пункты 18 и 19), и имело правомерную цель, в частности защиту “репутации и прав других лиц” в рамках действия п. 2 статьи 10.

    Споры в Суде возникли по вопросу, можно ли считать данное вмешательство “необходимым в демократическом обществе”.
69. По словам заявителя, в демократическом обществе упоминание о преступлениях, совершенных политиками в прошлом, должно быть допустимо, даже если наказание за них было понесено, отсрочено или отменено. Целью статьи 113 Уголовного Кодекса является защита социальной реинтеграции уголовных преступников, а г-н Фрюбауэр занимал государственный пост в Австрии более двадцати пяти лет, как до так и после опубликования оспариваемого пресс-релиза. Далее, целью пресс-релиза не было опорочить последнего, а скорее указать, что у главы правительства Каринтии, г-на Вагнера, не было морального права призывать к отставке Г-на Томашица после его осуждения вследствие дорожно-транспортного происшествия. Данное высказывание носило, таким образом, субъективный характер.
70. Правительство, однако, утверждало, что в данном судебном деле должны превалировать требования защиты репутации конкретного человека, изложенные в статьях 111 и 113 Уголовного Кодекса. Заявитель предоставил неполный перечень фактов и сделал неверные выводы, установив связь между двумя дорожными происшествиями, которые абсолютно не сопоставимы. Соответственно, Окружной суд Клагенфурта счел, что заявителю не удалось доказать правдивость своих высказываний. Далее, предметом спора было дорожно-транспортное происшествие, участником которого был мэр. Соответственно, не было никаких оснований, чтобы г-н Швабе упоминал другое дорожное происшествия, случившееся много лет назад.
71. Комиссия, сославшись на уже рассмотренные судебные дела (см. постановление по делу «Лингенс против Австрии» от 8 июля 1986 года, Series А № 103-В, а также постановление по делу «Обершлик против Австрии» («Oberschlick v. Austria») от 23 мая 1991 года, Series А № 204), указала на то, что в демократическом обществе политики должны мириться с критикой, даже если она основана на “раздражающем” сравнении двух происшествий, которое может казаться искусственным.
72. Суд рассмотрит этот вопрос в свете принципов, выработанных в своей правоприменительной практике (см. постановление по делу «Хэндисайд против Соединенного Королевства» («Handyside v. The United Kingdom»), постановление от 7 декабря 1976 года, Series А № 24, стр. 22-24, п.п. 48-50, «Санди Таймс» против Соединенного королевства (№ 1)» («The Sunday Times v. The United Kingdom (no.1)»), постановление от 26 апреля 1979 года, Series А № 30, стр. 35-37, п. 59, и стр. 40-41, п. 65, вышеупомянутое постановление по делу «Лингенс против Австрии», Series А № 103-В, стр. 25-26, п.п. 38-42, вышеупомянутое постановление по делу «Обершлик против Австрии», Series А № 204, стр. 25-26, п.п. 57-59, «Обзервер и Гардиан против Соединенного Королевства» («Observer and Gardian v. The United Kingdom») постановление от 26 ноября 1991 года, Series А № 216, стр. 29-30, п. 59, «Санди Таймс» против Соединенного королевства (№ 2)» («The Sunday Times v. The United Kingdom (no.2)»), постановление от 26 ноября 1991 года, Series А № 217, стр. 28-29, п. 50, а также «Кастеллс против Испании» («Castells v. Spain»), постановление от 23 апреля 1992 года, Series А № 236, стр. 22-24, п.п. 42-43 и 46).

73. В тех случаях, когда предметом обсуждения являются пределы допустимой критики в контексте политической дискуссии по вопросу, представляющему общественный интерес, Суд при осуществлении своей надзорной функции, должен удостовериться, что национальные власти применили стандарты, которые соответствовали этим принципам, и, более того, при этом основывались на допустимой оценке соответствующих фактов (см. вышеупомянутое постановление «Обершлик против Австрии», Series А № 204, стр. 26, п. 60).

    С этой целью Суд проанализирует оспариваемое судебное решение в свете всего дела в целом, включая публикацию заявителя и контекст, в котором она была написана.

74. Г-на Швабе признали виновным в диффамации, за утверждение в его пресс-релизе от 19 августа 1985 года, что заместитель Главы правительства Каринтии стал виновником дорожно-транспортного происшествия в 1966 году, находясь под действием алкоголя. Окружной суд Клагенфурта счел решающим моментом тот факт, что заявитель при сравнении данного происшествия с происшествием, в которое был вовлечен мэр, не упомянул, что в отличие от г-на Томашица, г-ну Фрахбауэру не был осужден за управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения. Умолчание этого факта, по мнению Окружного суда, могло привести читателя к выводу, что эти два происшествия сравнимы, по содержанию алкоголя в крови обоих водителей. В этой связи, суд счел, что заявителю не удалось доказать достоверность своих утверждений (см. выше пункт 14).
75. Суд отметил, что пресс-релиз г-на Швабе носил ответную реакцию на интервью с Главой правительства Каринтии, членом Социалистической партии Австрии, который предложил мэру Марии Рейн, являющемуся членом Народной Партии (в состав которой входит и заявитель), подать в отставку в виду его осуждения за совершение уголовного преступления (см. выше пункт 8).

76. После прочтения пресс-релиза полностью становится очевидным, что заявителя больше взволновало то, что г-н Вагнер предъявляет другие, более жесткие требования в политической нравственности к “мэру маленькой деревни”, который является членом другой политической партии, чем к своему “политическому товарищу” и заместителю (см. выше пункт 9). Целью пресс-релиза заявителя не было сравнить два происшествия с юридической точки зрения. Его целью было высказывание суждения относительно политической нравственности. Ссылка на дорожно-транспортное происшествие в 1966 году носила второстепенный характер по отношению к вопросу, представляющему собой общественный интерес.

    Даже если изначально, как настаивало Правительство, ни заявитель, ни Г-н Фрюбауэр не были вовлечены в политическую дискуссию, которая главным образом касалась мэра и Главы правительства провинции, то вопрос впоследствии принял характер, учитывая последовавшее вмешательство, общей дискуссии по вопросу о политической нравственности между двумя соперничающими партиями (НПАМ и СПА; см. выше пункт 8).

77. Прошлые судимости политиков, как в настоящем деле, вместе с его публичным поведением в других ситуациях может служить весомым фактором для оценки того, подходит он или нет для выполнения политических функций.
78. Заявитель основывал свои утверждения, касающиеся дорожно-транспортного происшествия 1966 года, на статье, опубликованной в журнале “Профиль” от 9 марта 1984 года, предварительно удостоверившись в достоверности фактов, поговорив с автором этой статьи (см. выше пункт 10). Пресс-релиз заявителя был более кратким, чем статья, и, таким образом, воспроизводил не полный перечень обстоятельств происшествия (см. выше пункт 9). Однако следует отметить, что заявитель в своем пресс-релизе использовал, главным образом, те же слова, что и использованные в приговоре Окружного суда Леобена от 31 мая 1967 года. Суд счел отягчающим обстоятельством тот факт, что политик употребил алкоголь до аварии (см. выше пункт 10).
79. Признание заявителя виновным в диффамации базировалось, согласно судам Австрии, на том факте, что заявителя не смог доказать достоверности своих утверждений. Они истолковали фразу “находясь под воздействием алкоголя”, которая использовалась в пресс-релизе, означающей содержание алкоголя в крови 0.8 промилле и более, на основе сравнения данного происшествия со аварией с г-ном Томашицом (см. выше пункт 14).

80. Суд, однако, не счел, что было установлено, что утверждение заявителя о том, что г-н Фрюбауэр употребил алкоголь, могло ввести читателя в заблуждение. Более того, суд отметил, что оба происшествия не были прямо сопоставлены, а были упомянуты лишь для того того, чтобы показать различное отношение к ним со стороны г-на Вагнера. Важно то, что заявитель описал оба происшествия по-разному (см. выше пункт 9). Тем не менее, он счел, что эти два происшествия имели достаточно общих обстоятельств, чтобы служить основанием для отставки обоих упомянутых политиков.

    Оспариваемое сравнение, таким образом, представляло собой субъективную оценку, в отношении которого доказать достоверность невозможно (см., например, постановление по делу «Обершлик против Австрии», Series А № 204, стр. 27, п. 63). В этой связи суд отметил, что субъективная оценка заявителя базируется на достоверных фактах, и, что его добросовестность не вызывает серьезных сомнений. Нельзя считать, что заявитель перешел границы свободы выражения мнения.

81. Из вышеизложенного следует, что вмешательство, на которое жалуется г-на Швабе, не было “необходимым в демократическом обществе… для защиты репутации… других лиц”.
82. Таким образом, соответственно, имело место нарушение статьи 10 Конвенции.
83. 
    
84. 
    
85. II. Применение статьи 41 Конвенции
87. 86. В соответствии со статьей 41 Конвенции,

88. “Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне”.

89. 
    

90. А. Денежный ущерб

91. Сначала заявитель требовал возврата сумм, относящихся к соответствующему наложенному штрафу (3000 Австрийских шиллингов), судебным издержкам г-на Фрюбауэра (32242,42 шиллинга) и компенсации, присужденной последнему, решением Окружного суда от 26 сентября 1986 года (10 000 шиллингов).
92. Первые две суммы тесно связаны с нарушением статьи 10, установленным судом, и Правительство согласилось с тем, что заявитель имеет право получить компенсацию по данному пункту в размере 35242,42 шиллингов.

93. Что касается суммы 10000 шиллингов, то она назначена для уплаты г-ну Фрахбауэру владельцами “Нойе Фольксцайтунг” (см. выше пункт 12), и заявитель не продемонстрировал, почему именно он имеет право на получение компенсации по данному пункту.

94. 
    

95. В. Моральный вред

96. Заявитель потребовал компенсацию в размере 50000 шиллингов за вред, нанесенный его репутации привлечением к уголовной ответственности.

97. Суд, как и представитель Комиссии, считает, что по обстоятельствам данного судебного сам факт признания нарушения, содержащийся в данном судебном постановлении, является достаточной справедливой компенсацией.

98. 
    

99. С. Издержки и расходы

100. В заключение, г-н Швабе запросил возмещение в размере 50402,20 шиллингов своих расходов и издержек в Австрии. Хотя по этому вопросу со стороны Правительства не было возражений, оно утверждало, что не могло удовлетворить данную просьбу из-за непредставления детального изложения расходов адвокатами заявителя.
101. По мнению Суда, однако, заявленная сумма разумна и должна быть полностью выплачена.
102. Что касается расходов и издержек в других инстанциях Конвенции, заявитель просил возместить 70000 шиллингов за штрафы и расходы, а также 10000 шиллингов за транспортные расходы, понесенные им в целях присутствия на судебных слушаниях.
103. Правительство не возражало против данного требования.
     Суд счел искомые суммы справедливыми и постановил их выплатить в полном объеме.
104. Таким образом, г-н Швабе имеет право на денежную компенсацию в размере 130402,20 шиллингов за понесенные им расходы и издержки.
105. НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД
     1. Постановляет (семью голосами против двух), что имело место нарушение статьи 10 Конвенции;
     2. Постановляет единогласно, что настоящее постановление, касающееся компенсации за моральный вред, представляет собой справедливую сатисфакцию в рамках статьи 50;
     3. Постановляет единогласно, что Австрийская Республика обязана в течение трех месяцев выплатить заявителю 35242,42 австрийских шиллингов (тридцать пять тысяч двести сорок два шиллинга и сорок два гроша) в качестве компенсации материального ущерба и 130402,20 австрийских шиллингов (сто тридцать тысяч четыреста два шиллинга и двадцать грошей) в качестве компенсации расходов и издержек;
     4. Отклоняет единогласно оставшиеся требования о справедливой компенсации.

В соответствии с п. 2 статьи 51 Конвенции и п. 2 правила 53 Регламента Суда приводятся последующие отдельные мнения в приложении к данному судебному постановлению:

1. особое мнение г-на Тора Вильялмсона;
2. особое мнение г-на Матшера;
3. мнение г-на Мартенса, совпадающее с позицией большинства состава суда.

В этом деле кажется бесспорным, что единственный вопрос, который необходимо разрешить суду — это является ли вмешательство, оспариваемое заявителем “необходимым в демократическом обществе”.

В августе 1985 года г-н Вагнер, Глава регионального правительства Каринтии, в публичном интервью высказал мнение, что г-н Томашиц, мэр города – центра одной из федеральных земель, должен уйти в отставку. Причиной послужило недавнее осуждение г-на Томашица в халатном нанесении телесных повреждений под воздействием алкоголя и оставлении пострадавшего на месте происшествия.

Заявитель, политик и член оппозиции, выпустил пресс-релиз, в котором сказал, что согласен с г-ном Вагнером в том, что касается отставки г-на Томашица. Однако он добавил, что у г-на Вагнера “не было ни малейшего морального права” выступать с нападками в адрес г-на Томашица, так как он долгие годы знал, что в 1966 году его заместитель, г-н Фрюбауэр, находясь под воздействием алкоголя, стал виновником дорожно-транспортного происшествия, “лишившего двух детей отца”.

Несогласие не возникло не по вопросу должен ли г-н Томашиц уйти в отставку. Главным моментом стала критика заявителя в адрес политической нравственности г-на Вагнера. Вовлеченные лица, несомненно, имели право высказывать свое мнение по обоим вопросам, основанное на их субъективной оценке. Однако, это не является предметом спора настоящего судебного дела. Вопрос заключается в том, должен ли был г-н Фрюбауэр, в соответствии с правилами о свободе выражения мнения, изложенными в нашей Конвенции, мириться с тем, что его подобным образом вовлекли в этот спор. Хотя я не хочу минимизировать возникшую проблему, я вынужден согласиться с судьей Матшером, что она банальна. Факты данного судебного дела демонстрируют, что имела место политическая перепалка, не требующая особой юридической защиты, которая допустима для политической дискуссии на другом уровне.

На мой взгляд, в демократическом обществе необходимо защищать репутации других лиц, как это говорится в п. 2 статьи 10. Это правило в дальнейшем может быть разработано на базе статьи 8. Я вижу две особенности в этом судебном деле, о которых можно говорить в данном аспекте.

Во-первых, в своей критике г-на Вагнера заявитель использовал, в 1985 году, статью, появившуюся в австрийском журнале и содержащую информацию об условном осуждении в 1966 году. Я не согласен с большинством состава Суда, которое, в пункте 32 судебного постановления, считает, что “прошлые судимости политиков… может служить весомым фактором для оценки того, подходит он или нет для выполнения политических функций. Даже не обращаясь к криминологической экспертизе, мне кажется очевидным, что условное наказание двадцатилетней давности, даже за действия описанные в настоящем деле, не свидетельствуют о моральном облике заинтересованных лиц.

Во-вторых, я согласен с мнением австрийских судов в отношении характера утверждений, опубликованных заявителем в своем пресс-релизе.

Эти два момента, на мой взгляд, носят такой характер, что австрийские суды могли признать заявителя виновным не нарушив тем самым Конвенцию. Я, таким образом, не нахожу нарушения Конвенции в этом деле.

Я начну с того, что отмечу, что данное судебное дело – весьма тривиальное и не заслуживает долгого высказывания моих взглядов по поводу статьи 10, взглядов, которые отличаются от мнения большинства состава Суда, которые нашли нарушение указанной статьи в данном деле.

В контексте политического спора на местном (или региональном) уровне между г-ном Швабе, Председателем районного отделения Народной Партии Австрийской Молодежи (НПАМ) и г-ном Вагнером, Главой регионального правительства, Председателем Социалистической Партии Австрии (СПА) в Каринтии, первый оживил в памяти дело двадцатилетней давности, касающееся г-на Фрюбауэра, заместителя и политического товарища г-на Вагнера, но напрямую никак не вовлеченного в данный спор. Г-н Фрюбауэр счел себя опороченным и инициировал возбуждение уголовного дела против г-на Швабе. Он обвинил последнего в диффамации (статья 111 Уголовного Кодекса) за неверное изложение фактов и формирование у общественности заведомо неверного мнения, а также в нарушении статьи 113 Уголовного Кодекса, которая предусматривает уголовную ответственность любого лица, обвиняющего другое лицо в совершении преступления, за которое уже понесено наказание (и судимость давно снята). В результате соответствующий австрийский суд признал г-на Швабе виновным и наложил на него небольшой штраф.

Я признаю важность свободы выражения мнения и свободы прессы, особенно в политических дебатах, но я также считаю, что эта свобода имеет границы и влечет ответственность, изложенную в п. 2 статьи 10 Конвенции (тот аспект вопроса, которому Суд не уделил должного внимания в своем рассуждении). По моему мнению, эти границы нарушаются, когда кто-либо, даже в ходе политической дискуссии, без всякой необходимости изложив факты неверным образом, порочит политика, не вовлеченного напрямую в спор, таким образом, нанося вред его репутации. Это правонарушение становится еще более серьезным, если диффамация совершена с использованием СМИ.

Как верно отметило меньшинство Комиссии в своем особом мнении, “следует признать, что предмет спора в этом судебном деле далек от основной политической дискуссии, которая оправдала бы перешедшую границы свободу мысли”.

Большинство состава Суда сочло, что вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения не было “необходимым”; со своей стороны я считаю, что в том, что сделал заявитель и особенно в том, как он это сделал – тоже не было никакой необходимости.

1. Я согласен с заключением о нарушении статьи 10 и, в сущности, согласен с аргументами, на которых базируется это постановление, однако, мой подход к этому судебному делу несколько отличался от позиции Суда. Одной из причин моей точки зрения служит то, что обвинение заявителя в диффамации было основано не только на неспособности последнего доказать правдивость того, что австрийские суды сочли заявлением о факте. Суды также сочли, что заявитель умышленно намеревался опорочить г-на Фрюбауэра.
2. Как в постановлениях по делам Лингенса и Обершлика, так и в настоящем постановлении, Суд открыто заявил, что в тех случаях, где на карту поставлена свобода выражения мнения, нельзя оставлять без внимания как национальные суды, воспользовавшись своей свободой усмотрения, оценили соответствующие обстоятельства дела, это должно влечь за собой полный пересмотр подобной оценки. Справедливо, что этот контроль особенно необходимым в тех случаях, где на карту поставлена свобода общественного обсуждения политических вопросов. Неправильное представление о понятии свободы выражения мнения может легко привести к неверному толкованию утверждений, имеющих значение по делу, государственными судами, которые считают себя блюстителями порядка даже по вопросам касающихся общественного обсуждения политических вопросов.
3. Моя точка зрения в этом судебном деле основывается на очевидном факте угрозы, о которой я уже говорил, а также необходимости полного пересмотра элементов оценки, осуществленной государственными судами. В отличие от австрийских судей, я считаю, что с объективной точки зрения, пресс-релиз заявителя без сомнения представляет собой, главным образом, субъективную оценку в отношении г-на Вагнера. Эта субъективная оценка основывалась на еще одной субъективной оценке и на сообщении о факте: вторая субъективная оценка была о том, что дорожное правонарушение, к совершении которого был признан виновным г-н Фрюбауэр сравним с дорожным правонарушением, в которое был вовлечен мэр, и как следствие тоже должен подать в отставку. Сообщение о факте заключалось в том, что г-н Вагнер знал об этом, однако позволил своему политическому товарищу заниматься тем, что считал недопустимым в отношении мэра.
4. Я не отрицаю, что вторая субъективная оценка может показаться спорной, особенно если сравнить уголовные дела мэра и г-на Фрюбауэра строго с юридической точки зрения. Однако пресс-релиз заявителя был, прежде всего, направлен на сравнение обоих происшествий не с юридической точки зрения, а с точки зрения политической нравственности. Во-вторых, спорные точки зрения также защищены статьей 10, что является очень важным принципом, которого должен применяться.

5. Я также не отрицаю, что вторая субъективная оценка могла быть сформулирована более осторожно, чтобы избежать возможного формирования у читателя мнения, что г-н Фрюбауэр был обвинен за вождение в нетрезвом виде. Но, во-первых, в контексте пресс-релиза, мнение относительно г-на Фрюбауэра было второстепенным, а во-вторых, есть существенная разница между неосторожностью и умышленным намерением опорочить. Суды с легкостью — просто основываясь на толковании формулировки оспариваемого утверждения — признают наличие преступного умысла, чем фактически подавляют политическую дискуссию и, соответственно, нарушают статьи 10.

6. Все это делает очевидным, почему оценка, сделанная австрийскими судами, не может быть принята. Сначала они вырвали второстепенную субъективную оценку из контекста, сделав ее главным утверждением, направленным против г-на Фрюбауэра. Затем они сочли, что утверждение состоит из нескольких отдельных упреков, в частности о вождении в нетрезвом виде. В конце концов, они превратили то, что в свете статьи журнала “Профиль” являлось в худшем случае небрежностью — в злой умысел.

Данная оценка показывает, что австрийским судам полностью не удалось уделить должное внимание тому, что (а) оспариваемое утверждение, объективно говоря, могло быть истолковано иначе; и что (b) в этом случае, право уважать свободу мнения допускает уголовное наказание тогда, когда есть непоколебимые основания (судить о которых нельзя только из формулировки оспариваемого утверждения) говорить о преступном умысле. Такие основания отсутствуют в данном деле.