ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
Вторая секция
Дело «УКРАИНСКАЯ ПРЕСС-ГРУППА против УКРАИНЫ»
(Ukranian media group v. Ukraine)
(Заявление №72713/01)
Постановление Суда
Страсбург
29 марта 2005 года
Настоящее постановление станет окончательным при обстоятельствах, изложенных в статье 44 § 2 Конвенции. Решение может быть отредактировано.
По делу «Украинская Пресс-Группа» против Украины
Европейский суд по правам человека (Вторая секция), заседая палатой в составе:
г-на Коста, Председателя,
г-на Баки,
г-на Лукайдеса,
г-на Бирсана,
г-на Юнгвирта,
г-на Буткевича,
г-на Угрехилидзе, судей,
и госпожи Долле, секретаря Суда,
после обсуждения за закрытыми дверями 18 мая 2004 года и 8 марта 2005 года
оглашает следующее постановление, принятое на заседании 8 марта 2005 года.
ПРОЦЕДУРА
1. Дело началось заявлением (№ 72713/01) против Украины, поданным в Суд согласно статье 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Конвенция) компанией «Украинская Пресс-Группа» (Заявитель) 12 декабря 2000 года.
2. Украинское правительство (далее — Правительство) было изначально представлено Уполномоченным Правительства В.Лутковской, на сегодняшний день представлено Уполномоченным Правительства З. Бортновской.
3. Решением 18 мая 2004 года Суд признал заявление частично приемлемым.
4. Заявитель и Правительство представили свои замечания по существу (Правило 59 § 1). После консультаций со сторонами Палата решила, что существует необходимость в слушании по существу (Правило 59 § 3). Слушание было назначено на 6 июля 2004 года.
5. 2 июля 2004 года стороны подали предложение мирового соглашения, которого достигли стороны.
6. 5 июля 2004 года Суд отложил слушание для рассмотрения мирового соглашения, достигнутого сторонами.
7. 5 октября 2004 года Суд вынес решение продолжить слушание дела и отклонить мировое соглашение, предложенное сторонами. Суд посчитал, что уважение к правам человека в определении Конвенции требует дальнейшего рассмотрения дела, в соответствии со статьями 37 § 1 и 38 § 1(b) Конвенции.
8. 1 ноября 2004 года Суд изменил состав секции (Правило 25 § 1). Однако было решено, что данное дело должно остаться на рассмотрении Второй Секции (Правило 52 § 1).
ФАКТЫ
9. Заявитель, ЗАО «Украинская Пресс-Группа», являющаяся юридическим лицом, зарегистрировано и находится в г. Киеве, Украина. Данное юридическое лицо является собственником всеукраинской ежедневной газеты «День».
I. Обстоятельства дела
10. Факты дела, представленные сторонами, можно изложить следующим образом.
А. Производство относительно публикации от 21 августа 1999 года.
11. 21 августа 1999 года в газете «День» была опубликована статья Татьяны Коробовой под названием «Второй Юрик для бедных Йориков, или Украинская модификация Лебедя?». В статье отмечается:
«Эпиграф: И это все о ней, о нашей и вашей Наташе. О месте, которое прогрессивная социалистка Наталия Витренко может занять либо не занять — в зависимости от того, какой из сценариев Банковой победит в конечном итоге на «тендере» в кабинете № 1. И, конечно, со скидкой на степень погрешности в прогнозировании управляемости объекта.
Первый вариант был обозначен еще весной и строился на положении, что Петр Симоненко, по мнению Банковой, недостаточно «красив и ярок» для исполнения роли «страшилки» в предвыборном сценарии «а ля рюс» — «реформатор против красной угрозы». Наталия Витренко с ее «урановыми рудниками» и Владимиром Марченко гораздо более впечатляюща. И потому лучшие политологи и социологи вдруг стали нам рассказывать, что она единственная способна победить Кучму во втором туре с 33 процентами. Политологов и социологов вскоре поправили, и процент Наталии Михайловны резко пошел вниз. Но это, скорее, видимо, говорит об уровне свободного развития наук и склоках в окружении главного тела, нежели о реальных показателях пани Витренко.
Конечно, поверить в то, что треть населения страны, видя по телевизору, как наша Наташа лупит депутата, уложенного на пол кулаками Марченко, и при этом бежит не вызывать санитаров, а, наоборот, голосовать за прогрессивный социализм — невозможно. Но, очевидно, придется, если учесть, что «жириновский процент» 10-11 — это норма в нормальной стране, а не в той, где общество уже преимущественно состоит из больных и нищих… О том, что Наталии Витренко отводится особая роль, подтвердилось и при мучительном подсчете Центризбиркомом подписей в ее поддержку. Это сегодня нам рассказывает многоуважаемый председатель ЦИК Михаил Рябец, как не прав Верховный Суд, обошедший вопрос о миллионе подписей и заставивший ЦИК зарегистрировать кандидатами в президенты претендентов, по сути, без учета этой нормы. Но совсем недавно тот же Рябец делился с обществом откровениями, которые в переводе с доверительно-эмоционального звучат так: все зарегистрированные ЦИК (добровольно!) кандидаты не должны были быть зарегистрированы, потому что серьезной проверки не выдержали бы подписные листы ни одного из претендентов, в том числе и Кучмы. Тогда что же было критерием? Представление ЦИК и ее председателя о том, какой именно расклад на предвыборной сцене будет наиболее целесообразен? Тогда и для ЦИК, видимо, не секрет, какие дискуссии предшествовали решению Банковой в конечном итоге регистрировать Наталию Михайловну, у которой проблемы были по многим причинам, — может, здесь поделился бы подробностями безвременно и очень не вовремя покинувший нашу страну Вадим Рабинович? Или доверенное лицо Кучмы, господин Волков, вышедший победителем в борьбе за регистрацию Наташи?
Как выясняется, не опасение получить в лице Витренко, в случае нерегистрации, сорвавшуюся с цепи дикую силу продиктовало окончательное решение Банковой, а сценарий «Кучма — Симоненко», в который срочно вносятся коррективы по причине «ненадежности» Петра Николаевича. Дело в том, что постоянно демонстрируемая спикером Ткаченком уверенность — дескать, с Симоненко удастся договориться, а также довольно устойчивая позиция некоторых компартийных идеологов, которые полагают, что КПУ не нужны сегодня ни чистый (компартийный) проигрыш, ни, тем более, чистая (с проекцией на болгарский вариант) победа, спровоцировали усиление суеты на Банковой. Сыпется б/у российский сценарий, а больше-то ничего нет! Поэтому в дело пошел улучшенный вариант: довести именно Наталию Витренко до второго тура, выставить ее против Кучмы — с уверенностью, что в конечном итоге сработает страх перед тем, что Витренко с Марченко придут к управлению страной, и тогда все, в том числе и разнообразные левые, дружно проголосуют за Кучму.
Рисковые ребята на Банковой, конечно. Потому что на их авантюру можно было бы ответить адекватно. К примеру, все штабы основных претендентов, выбывших из борьбы, договариваются и отпускают свои электоральные массы на вольное голосование. Не призывая, разумеется, голосовать за Витренко, но проведя работу с активом: дескать, лозунг «Только не Кучма!» актуален как никогда. В конце концов аморальности в этом ничуть не больше, чем в самой разработке сценаристов кучминских штабов. И если наша юная демократия должна переболеть свинкой, то чем раньше, тем лучше — крепче будет иммунитет, детские болезни должны случаться в детском же возрасте.
В стране при президенте Витренко будет жутко и весело, но не долго. Как в Крыму при Юрике Мешкове. А уж какое всенародное помешательство было… Сначала страшно, а потом смешно. Он выйдет, покричит перед народом, стройно так, артистично, голос уверенный, металлический, все понятно, бабушки визжат и плачут, руки целовать пытаются… А ни одна контора не слушается. Хвать за автомат — побежал главного милиционера менять.
Поменял. А на нового все чихают. Хвать — в СБУ. А там с ним вежливо поговорили, а его вновь назначенных — с лестницы пинком и пообещали что-то оторвать… Время идет, разноцветная оппозиция объединяется, разъехавшиеся было бандиты возвращаются, чиновничество от ЖЭКа до правительства саботирует, Верховный Совет полномочия президентские ограничивает — все дружат между собой против Юрика, жизнь лучше не становится, харизма рассыпается, народ трезвеет. Некоторые говорят: то Крым, у него за спиной Киев был. Ну, кто был за спиной, когда появился — не будем сегодня ворошить. А то, что автономия — не государство, так в том-то и дело. Была бы армия — быстрее бы все кончилось, граждане… Марченко генерала Кузьмука, конечно, строить будет и отставлять, но очень посмотреть хочется… И Верховная Рада какая дружная останется, и как быстро конституционные поправки пойдут! Расцвет парламентаризма!.. Досрочные выборы президента, видимо, будут весной?.. Наталия Михайловна, дай Бог здоровья, окончательно поставит точку в спорах, способна ли украинская земля рождать собственных «ньютонов» в юбке. И единственное перспективное зло от этого эксперимента будет состоять в сложностях, которые на следующих выборах постигнут Юлию Тимошенко как очередного кандидата женского пола… Тут некоторые говорят: а страна, а народ?! Господа, не мешайте народу осуществлять свое святое право выбора, если вы демократы. И не мешайте тому же народу в полной мере ощутить последствия своего выбора и ответственности за него…
Но, скорее всего, радость и триумф нашей Наташи мы в полном объеме не увидим, поскольку «настолько буйных» на Банковой все-таки мало. И в результате, очевидно, тупо будет реализовываться разработка российского штаба — калька с российского же сценария. И здесь нас ждет большая новость, так как наконец определилось, кто в нашей стране может претендовать на роль российского Лебедя, между турами получившего назначение в Совбез, сдавшегося действующему президенту и в немалой степени определившего его победу на новых выборах. Сценарный график нарождения нашей «доморощенной Лебеди» уже до 1-го тура, по сообщению информисточника, таков. В конце августа планируется начало кампании в СМИ по поддержке идеи создания Комитета народного контроля (ба! А Наталия Михайловна, кажется, уже говорила о необходимости возрождения этой структуры!). В первой половине сентября, по просьбе трудящихся, президент этот комитет своим указом создает. Он тут же приступает к действию — одна из громких акций планируется совместно с ЦИК по предотвращению нарушений предвыборного законодательства в СМИ. Параллельно вдруг в прессе начинается антивитренковская кампания (реализовать этот замысел можно обязать только пропрезидентские СМИ, они и будут этим заниматься). И тут президент по плану должен выступить с резкими требованиями прекратить грязную пропагандистскую возню против народной защитницы. Народ рукоплещет президенту, а он затем, в конце сентября, назначает благодарную Наталию Михайловну председателем Комитета народного контроля. После чего следует официально заявление кандидатов Кучмы и Витренко, в результате кандидат остается только один, а Наталия Михайловна танцует Сен-Санса. То есть, может быть, она еще не вслушивается в лебединую песню своей политической карьеры, но российские сценаристы потирают ручки и ждут завершения избирательной кампании с чувством исполненного долга. Вариант, надо признать, не слабый. Вопрос в том, до какой степени Наталия Михайловна готова к оригинальности тех, кто ее пользует, и в какой мере она осознает уровень цинизма системы, пять лет готовившей фронт работ, на котором прогрессивная социалистка должна от имени народа продемонстрировать свои замечательные способности учета и возможности контроля? Цепь становится короче, поводок натягивается… Но ведомый Березовским, Лебедь-то, быстро убранный с «продажи» и поста, в конечном итоге приземлился с его же помощью в богатом краю. Вряд ли в операции с Наташей у российского олигарха командированных штабных сценаристов столь же долгосрочные и перспективные замыслы… Но вполне возможно, что, даже ощущая опасность для себя этого предприятия, Наталия Михайловна вынуждена будет понять: ей сделано предложение, от которого невозможно отказаться. Вряд ли случайно уже сейчас сумской губернатор Щербань рассказывает в прессе, что финансово помогал ПСПУ провести съезд. Потом господин Пинчук вспомнит, как содействовал пани Витренко в Днепропетровске. А тут, возможно, господин Рабинович, вдруг взявшийся работать на рейтинг Мороза («Рабинович против Мороза» — не надо быть родиной Макашова, чтобы тем не менее сообразить, какие чувства это вызывает у большинства народонаселения), по совету АП займется более перспективными воспоминаниями, связанными с ПСПУ… А потом, вдруг, документально всплывет, что Банковая всяческим образом помогала Наталии Михайловне вовсе не потому, что они семьями, по ее щедрым рассказам, дружат с господином Разумковым. И, может быть, не останется сомнений ни у кого, что крутая оппозиционерка — на самом деле «громкоговоритель» администрации Президента, исполняющий в Украине роль российского Жириновского (как утверждают клеветники!) на персональной ставке. Роль-то простая: говори, что угодно, но действуй «правильно», не огорчая главного папу, а подрывая, наоборот, его врагов.
Таким образом, если тема «народного контроля» обозначится, следовательно, российский план запущен в производство. И основным конкурентом Кучмы назначается все-таки Петр Симоненко… Костенко — Онопенко стали инициаторами блока, альтернативного союзу «трех китов» — Марчук — Мороз — Ткаченко — по вполне понятным причинам. У Костенко Рух то ли есть, то ли нет, но точно есть Заяц и другие верные последователи тактики свергнутого ими Чорновила. Суетится под властью на идеологической подстилке антилевого цвета. И именно здесь определяется сегодня, какой рух «русее» в борьбе за национал-патриотические массы. Бедный же Онопенко, привыкший к разнообразному «кидалову», вряд ли сегодня мог бы искренне ответить на вопрос: «Пообещают вице-премьера — пойдете под Кучму?» А уж как только к двум этаким правоцентристам присоединился зеленый Кононов, главная идея которого состоит в желании избежать гнева Кучмы, не работая в то же время на него, сомнений в том, что идеология блока заключается в самосохранении — уже не остается. И примкнувший к нему «неопознанный объект» Олийнык, который себе на уме, общее ощущение пока не меняет.
Следовательно, на линии огня у Банковой остается только «тройственный союз» Марчука — Мороза — Ткаченко, к которому присоединился «активный штык» — Юрий Кармазин, а именно от этого союза зависит, сколь удачно все остальные кандидаты смогут выполнять отведенные им роли в игре Банковой на победу Кучмы. Иногда и в самом деле кажется, что родная страна заслужила то ли Кучму — 2, то ли второго Юрика… Неужели мы и в самом деле бедные Йорики? И если бы не дружно высказываемые пропрезидентскими людьми «опасения» по поводу отмены результатов выборов, можно было бы подумать, что все у них хорошо…».
12. 21 августа Наталия Витренко (лидер Прогрессивной Социалистической Партии Украины) обратилась с жалобой в Минский районный суд г. Киева на публикацию в газете «День», требуя компенсации морального и материального ущерба, поскольку информация, содержавшаяся в статье, опубликованной 21 августа 1999 года, была не соответствующей действительности и порочащей ее достоинство и репутацию как члена Парламента. 3 марта 2000 года Минский районный суд г. Киева частично удовлетворил ее требования и присудил взыскать с газеты «День» в пользу Наталии Витренко две тысячи гривен в качестве компенсации морального ущерба. Суд также пришел к выводу, что вся статья, опубликованная в газете «День», была неправдивой, поскольку Заявитель не доказал правдивость опубликованной им информации. Кроме того, суд обязал газету опубликовать опровержение этой информации в течение месяца в одном из следующих номеров газеты «День» вместе с резолютивной частью решения от 3 марта 2000 года. В частности, суд отметил:
«<…> суд не соглашается с аргументами, предоставленными ответчиками, поскольку информация, изложенная ими 21 августа 1999 года в газете «День», была неправдивой. Данная статья была опубликована на четвертой странице в рубрике «Подробности» и «Прогноз», таким образом, для читателей газеты не было четко определено, как они должны рассматривать эту статью, и они могли рассматривать ее как «прогнозы на будущее» исходя из фактов и более того — «подробностей» <…>
<…> вышеупомянутая статья 42 Закона Украины «О печатных средствах массовой информации (прессе) в Украине» содержит конкретный перечень обстоятельств, освобождающих редакцию от ответственности. В данный перечень не входит «прогноз подробностями», и поэтому ответственность ответчиков в данном случае наступает независимо от того, намеревались ли они дать оценку развитию событий на последних выборах Президента в Украине <…>
<…> выражения «второй Юрик для бедных Йориков, или Украинская модификация Лебедя», «наша и ваша Наташа», «страшилка», «громкоговоритель Администрации Президента, исполняющий роль Жириновского в Украине», использованные автором, могут быть <…> вымыслом автора и не являются «общепринятой политической риторикой», а тем более оценочным суждением автора <…>
<…> также суд не согласился с тем, что <…> что данная статья касается Наталии Витренко как кандидата в Президенты Украины, а не ее частной жизни <…>. Статья касается не лично Наталии Витренко, но имеет отношение к существующему определенному плану «Банковой» (Администрация Президента Украины) и к тому, как могли манипулировать Наталией Витренко <…> Суд решает, что личная жизнь истца как личности тесно связана с его политическими взглядами и убеждениями, а также с его ролью в политической жизни общества. Поэтому роль «страшилки», которая, в соответствии с прогнозами ответчика, госпожи Татьяны Коробовой, была запланирована Администрацией Президента Украины, была неоправданной. Суд считает это домыслом автора <…>
Суд считает, что такое (распространенное в статье) «оценочное суждение» является клеветой на честь, достоинство и деловую репутацию истца в то время, когда он был лидером Прогрессивной Социалистической партии Украины, <…> народным депутатом Украины и кандидатом на пост Президента Украины <…>. Это означает, что статья касается как публичной, так и частной жизни личности».
13. 12 июля 2000 года Киевский городской суд оставил данное решение без изменений. В частности, суд констатировал, что выводы Минского районного суда г. Киева были правильными, поскольку ответчики не представили доказательств, а суд не установил, что распространенная информация была правдивой.
B. Производство в отношении публикации 14 сентября 1999 года
14. 14 сентября 1999 года в газете «День» была опубликована статья Татьяны Коробовой под названием «Про священную корову и воробышка: лидер КПУ как последняя надежда Кучмы». В соответствующем фрагменте статьи содержится следующее:
«<…> к Петру Николаевичу пожаловал человек, похожий на доверенного Кучмы Олександра Волкова, и будто бы он сказал лидеру КПУ: «если снимешься с гонки, останешься без головы. Сегодня снимаешь свою кандидатуру — завтра тебя хоронят <…>.
<…> готовы идти до «конца», опираясь на решение съезда (Коммунистической Партии), и после избрания Кучмы сотрудничать с ним, приняв в дар за услугу правительство <…>.
<…> Петр Николаевич опять, наверное, на газету «День» обидится. Зря. Тут притча одна на ум пришла и не уходит. Лютой стужею замерз на лету воробышек и упал. Идет мимо корова — плех лепешку прямо на воробышка. Он отогрелся, головку высунул, чирик-чирик, радостный такой. А тут кошка — подкралась, цап-царап и нет воробышка. Мораль: попал в дерьмо — сиди и не чирикай. И помни: не всяк тот враг, кто на тебя кладет, и не всяк тот друг, кто тебя из дерьма вытаскивает… Извините. За прямоту».
15. В декабре 1999 года Петр Симоненко (лидер Коммунистической Партии) обратился с жалобой в Минский районный суд г. Киева на газету «День» и Татьяну Коробову, заявляя, что информация, содержавшаяся в публикации, была не соответствующей действительности. Он также требовал защитить его честь, достоинство и деловую репутацию и получить компенсацию морального ущерба. 8 июня 2000 года Минский районный суд г. Киева частично удовлетворил требования Симоненко и взыскал с газеты «День» в его пользу 1000 гривен в качестве компенсации морального ущерба. Кроме того, суд обязал газету «День» в одном из последующих номеров в течение месяца опубликовать опровержение информации, признанной не соответствующей действительности, вместе с резолютивной частью решения от 8 июня 2000 года. В частности, суд отметил:
«<…> при рассмотрении дела необходимо принимать во внимание тот факт, что Петр Симоненко является политическим лидером и статья касается сферы его деятельности как политика, а не как простого гражданина <…>.
В отношении других цитат из статьи, упомянутых истцом в его жалобе, суд решает, что в ходе судебного рассмотрения было выявлено, что они были не соответствующие действительности, поскольку ответчики не смогли представить суду доказательств, подтверждающие правдивость опубликованной информации. <…>
Представитель ответчика утверждал в ходе судебного слушания, что данные цитаты были просто допущением автора статьи, а не утверждением того, что это было именно так. Суд критически относится к данным пояснениям, поскольку из текста статьи не становится очевидным, что журналист указывает на это как на предположение и что читатель должен понимать данный текст в контексте предположения. Сравнение истца (Петра Симоненко) с «воробышком» является унизительным оскорблением. Более того, не было представлено доказательств в подтверждение существования соглашения между П. Симоненко и действующей властью накануне выборов, как это явствует из заголовка статьи «Лидер КПУ как последняя надежда Кучмы».
<…> такой (моральный) ущерб определялся на основании того факта, что статья была опубликована накануне президентских выборов, в которых истец также принимал участие в качестве кандидата. Поэтому <…> он был вынужден на встречах с избирателями давать пояснения по вопросам, имевшим место в статье. Заявитель считает, что статья обвиняет его в предательстве его однопартийцев, коллег и электората. Ему был нанесен ущерб как человеку чести, принимая во внимание метафоры, использованные автором в статье. Таким образом, ЗАО «Украинская пресс-группа» опубликовало непроверенную информацию и распространило сведения, не соответствующие действительности <…>, а Коробова Т. измыслила и распространила информацию, не соответствующую действительности <…>».
16. Суд также пришел к выводу, что данная статья должна быть признана не соответствующей действительности:
«<…> заголовок статьи на первой странице «Про священную корову и воробышка: Лидер КПУ как последняя надежда Кучмы».
«<…> к Петру Николаевичу пожаловал человек, похожий на доверенного Кучмы Олександра Волкова, и будто бы он сказал лидеру КПУ: «Если снимешься с гонки, останешься без головы. Сегодня снимаешь свою кандидатуру — завтра тебя хоронят».
«<…> готовы идти до «конца», опираясь на решение съезда (Коммунистической Партии), и после избрания Кучмы сотрудничать с ним, приняв в дар за услугу правительство».
17. 16 августа 2000 года Киевский городской суд оставил решение Минского районного суда г. Киева без изменений. В частности, суд установил, что Минский районный суд г. Киева пришел к правильному выводу о том, что ответчик в данном деле не представил доказательств правдивости информации, распространенной в отношении Петра Симоненко. Суд также решил, что выводы Минского районного суда г. Киева базировались на практике суда и были сделаны в соответствии с действующим законодательством.
II. Соответствующее международное законодательство
А. Недавняя Рекомендация Парламентской ассамблеи Совета Европы
18. Недавняя Рекомендация Парламентской ассамблеи Совета Европы «Свобода выражения взглядов в СМИ в Европе» (№ 1589 (2003)) касалась преследования средств массовой информации и журналистов в Украине после публикаций, в которых высказывалась критика политиков и должностных лиц при власти.
B. Резолюция Парламентской ассамблеи Совета Европы № 1346 (2003): Выполнение Украиной своих обязанностей и обязательств
19. Соответствующие извлечения из Резолюции ПАРЕ № 1346 следующие:
«1. Парламентская Ассамблея обращает внимание на свои Резолюции №№ 1179 (1999), 1194 (1999), 1239 (2001), 1244 (2001) и особенно Резолюцию № 1262 (2001) от 27 сентября 2001 года.
<…>
11. Ассамблея осуждает весьма частые случаи насилия против журналистов (самыми значительными из которых являются убийства Георгия Гонгадзе в 2000 году и Игоря Александрова в 2001 году) и низкий уровень раскрытия этих преступлений. Ассамблея также обеспокоена злоупотреблениями, особенно в регионах, со стороны налоговых, регуляторных органов и органов внутренних дел, направленными на запугивание оппозиционных СМИ. Ассамблея повторяет свой призыв к органам власти Украины проводить свою политику в отношении средств массовой информации таким образом, чтобы убедительно продемонстрировать свое уважение к свободе слова в стране. В этом отношении Ассамблея также призывает органы власти Украины обеспечить оппозицию справедливым доступом к государственным общенациональным и региональным каналам телевидения.
12. Ассамблея обеспокоена попытками президентской администрации установить еще более плотный контроль над государственными, находящимися под контролем олигархов и независимыми средствами массовой информации. В этом отношении Ассамблея приветствует постановление Верховной Рады Украины, принятое 16 января 2003 г., по вопросам политической цензуры в Украине[1] и изменения, внесенные Верховной Радой Украины 3 апреля 2003 г. в некоторые законы относительно свободы слова[2], поскольку эти изменения направлены на усиление защиты прав журналистов, в частности в вопросе их ответственности за распространение информации и доступа к официальным документам. Ассамблея очень надеется на то, что эти положения будут выполняться надлежащим образом органами власти всех уровней (национального, регионального и местного)».
С. Резолюция Европейского парламента относительно Украины (2004)
20. Соответствующие отрывки из резолюции Европейского парламента относительно Украины:
«Е. Принимая во внимание, что свобода слова продолжает находиться под угрозой, все чаще имеют место серьезные нарушения против СМИ и журналистов, такие как прямое давление и вмешательство в деятельность отдельных СМИ со стороны государственных служащих, акты административного и правового произвола против телевизионных станций, других СМИ, притеснения и насилие против журналистов,
<…>
2. Призывает органы власти Украины уважать свободу слова и постоянно принимать эффективные меры для предотвращения и наказания случаев вмешательства в деятельность независимых СМИ, акты административного и правового произвола против телевизионных каналов, других СМИ, а также притеснений и насилия против журналистов…».
D. Отчет Комитета Министров Совета Европы о миссии Секретариата по вопросам информирования и помощи в Киеве 16-19 марта 2004 г. «Выполнение обязательств: положение в Украине» (SG/Inf (2004)12, 8 апреля 2004 года)
21. Соответствующие отрывки из отчета от 8 апреля 2004 года в отношении свободы выражения мнений:
«47. Свобода выражения мнений и свобода средств массовой информации в Украине, которые уже освещались в экспертных отчетах и комментариях украинских органов власти, <…> продолжают быть основанием для серьезной обеспокоенности.
<…>
55. Согласно сведениям, собранным делегацией Секретариата, некоторые из норм нового Гражданского кодекса, вступившего в силу с начала 2004 года (текста которого в распоряжении делегации нет), представляется, так же создают проблемы относительно свободы выражения взглядов и информации. Это касается, в частности, статьи 277, которая устанавливает, что «негативная информация считается недостоверной»[3], и статьи 302, которая предусматривает, что «информация, предоставленная государственными органами, считается достоверной»[4]. Эти нормы могут привести к тому, что журналисты будут прибегать к самоцензуре, дабы избежать обвинений по этим статьям. Хотя украинские суды еще не выносили решений, опираясь на эти нормы, так как новый Гражданский кодекс вступил в силу лишь недавно, однако этот факт составляет очередную причину для беспокойства.
Конкретные рекомендации: <…> Украинские органы власти должны были бы воплотить в жизнь рекомендации Совета Европы, направленные на согласование украинских законов в сфере средств массовой информации с соответствующими стандартами Совета Европы. Они должны обеспечить строгое соблюдение стандартов, которые, в частности, установлены в статье 10 Европейской конвенции по правам человека, в любом законопроекте, имеющем отношение к свободе выражения взглядов и информации».
ІІІ. Национальное законодательство и практика
А. Конституция Украины от 28 июня 1996 года
22. «Статья 32
<…>
Каждому гарантируется судебная защита права опровергать недостоверную информацию о себе и членах своей семьи и права требовать изъятия любой информации, а также право на возмещение материального и морального ущерба, причиненного сбором, хранением, использованием и распространением такой недостоверной информации.
<…>
Статья 34
Каждому гарантируется право на свободу мысли и слова, на свободное выражение своих взглядов и убеждений.
Каждый имеет право свободно собирать, хранить, использовать и распространять информацию устно, письменно или иным способом — по своему выбору.
Осуществление этих прав может быть ограничено законом в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка с целью предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья населения, для защиты репутации или прав других людей, для предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или для поддержания авторитета и непредвзятости правосудия».
B. Гражданский кодекс 1963 года.
23. «Статья 7. Защита чести, достоинства и деловой репутации
Гражданин или организация вправе требовать по суду опровержения сведений, не соответствующих действительности или изложенных неправдиво, порочащих их честь, достоинство или деловую репутацию либо наносят вред их интересам, если тот, кто распространил такие сведения, не докажет, что они соответствуют действительности.
<…>
Гражданин или организация, в отношении которых распространены сведения, не соответствующие действительности и наносящие вред их интересам, чести, достоинству или деловой репутации, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения имущественного и морального (неимущественного) ущерба, причиненного их распространением. В отношении требований об опровержении этих сведений и компенсации морального ущерба устанавливается срок исковой давности в один год».
C. Гражданский кодекс 2003 года
24. «Статья 23. Возмещение морального ущерба
1. Лицо имеет право на возмещение морального ущерба, причиненного вследствие нарушения его прав.
<…>
Статья 277. Опровержение недостоверной информации
<…>
3. Считается, что негативная информация, распространенная о лице, является недостоверной.
<…>
6. Физическое лицо, личные неимущественные права которого нарушены в печатных либо иных средствах массовой информации, имеет право на ответ, а также на опровержение недостоверной информации в том же средстве массовой информации в порядке, установленном законом.
<…>
Опровержение недостоверной информации осуществляется независимо от вины распространившего ее лица.
7. Опровержение недостоверной информации осуществляется тем же способом, которым она была распространена».
D. Закон Украины «Об информации»
25. «Статья 47. Ответственность за нарушение законодательства об информации
<…>
Ответственность за нарушение законодательства об информации несут лица, виновные в совершении таких нарушений, как:
<…>
предоставление информации, не соответствующей действительности;
<…>
распространение сведений, не соответствующих действительности, позорящих честь и достоинство лица…».
E. Закон Украины «О печатных средствах массовой информации (прессе) в Украине»
26. «Статья 26. Права и обязанности журналиста редакции
<…>
Журналист обязан:
<…>
2) представлять для публикации объективную и достоверную информацию;
<…>
Статья 37. Опровержение информации
Граждане, юридические лица и государственные органы, а также их законные представители имеют право требовать от редакции печатного средства массовой информации опубликования им опровержения распространенных о них сведений, не соответствующих действительности либо унижающих их честь и достоинство.
Если редакция не имеет доказательств того, что опубликованные ею сведения соответствуют действительности, она обязана по требованию заявителя опубликовать опровержение их в запланированном ближайшем выпуске печатного средства массовой информации либо опубликовать его по собственной инициативе.
<…>
Статья 42. Освобождение от ответственности
Редакция, журналист не несут ответственности за публикацию сведений, не соответствующих действительности, унижают честь и достоинство граждан и организаций, нарушают права и законные интересы граждан либо представляют собой злоупотребление свободой деятельности печатных средств массовой информации и правами журналиста, если:
1) эти сведения получены от информационных агентств или от учредителя (соучредителей);
2) они содержатся в ответе на информационный запрос относительно доступа к официальным документам и запрос относительно предоставления письменной или устной информации, предоставленной в соответствии с требованиями Закона Украины «Об информации»;
3) они являются дословным воспроизведением официальных выступлений должностных лиц государственных органов, организаций и объединений граждан;
4) они являются дословным воспроизведением материалов, опубликованных другим печатным средством массовой информации со ссылкой на него;
5) в них разглашается тайна, специально охраняемая законом, однако эти сведения не были получены журналистом незаконным путем».
F. Практика Верховного Суда
27. Постановление Пленума Верховного Суда Украины № 4 от 31 марта 1995 года «О судебной практике в делах о возмещении морального (неимущественного) ущерба»:
«11.
<…>
Критическая оценка определенных фактов <…> не могут быть основанием для удовлетворения требований о возмещении морального (неимущественного) ущерба. Однако если при этом допускаются оскорбление либо нарушение других защищенных законом прав личности (разглашение без ее согласия конфиденциальной информации, вмешательство в частную жизнь и т. п.), то это может влечь за собой возмещение морального ущерба».
28. Постановление Пленума Верховного Суда Украины № 7 от 28 сентября 1990 года «О применении судами законодательства, регулирующего защиту чести, достоинства и деловой репутации граждан и организаций»:
«17. В соответствии со ст. 7 ГК ответчик должен доказать, что распространенные им сведения соответствуют действительности. На истца возлагается обязанность доказать только факт распространения позорящих его сведений лицом, которому предъявлен иск. Однако истец имеет право представить доказательства несоответствия действительности таких сведений».
29. Решение Верховного Суда от 11 сентября 2002 года по делу С. против газеты «Семья и Дом»:
«<…> в делах по защите чести и достоинства [суды] должны принимать во внимание то, что критическая оценка фактов и недостатков, мысли и суждения, критические рецензии на произведения не могут быть основанием для возмещения морального ущерба».
G. Судебная практика, предоставленная правительством
30. Правительство предоставило Суду копии таких решений местных судов, которые с точки зрения Правительства содержали определения оценочных суждений судами:
— Решение Старокиевского районного суда г. Киева от 18 октября 2000 г.;
— Решение Советского районного суда г. Киева от 25 октября 2000 г.;
— Решение Шевченковского районного суда г. Киева от 20 ноября 2000 г.;
— Решение Лубковского районного суда Полтавской области от 21 января 2001 г.;
— Решение Артемовского городского суда Донецкой области от 22 июня 2001 г. (оставлено в силе Апелляционным Судом Донецкой области 17 декабря 2001 г.);
— Решение Минского районного суда г. Киева от 24 июля 2001 г.;
— Решение Володарского городского суда от 18 сентября 2001 г.;
— Решение Шевченковского районного суда г. Киева от 28 сентября 2001 г.;
— Решение Центрального районного суда г. Николаева от 23 апреля 2003 г.;
— Решение Ленинского районного суда г. Севастополя от 15 мая 2003 г.;
— Извлечения из книги заместителя председателя Николаевского апелляционного суда В.П.Палиюка «Применение судами Украины Конвенции о защите прав человека и основных свобод», в которой приводятся судебные решения относительно применения национальными судами ст. 10 Европейской Конвенции (с. 146—212).
H. Извлечение из судебной статистики, опубликованной Верховным Судом
31. Соответствующее извлечение из статистики Верховного Суда за 2002 г.:
«В 2002 г. в судах было зарегистрировано 6 177 дел по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации. Из них 1978 из них было рассмотрено по существу, что составляет 49,4% общего количества дел; 1116 исков или 56,4% (59,9%) от общей численности исков, рассмотренных по существу и по которым решения были приняты, было удовлетворено. Истцам выплачено приблизительно 4 млн. 224 тыс. грн. Против СМИ подано 1109 исков, из них 356 рассмотрено и 223 удовлетворено, что составляет 62,6% (61%) рассмотренных дел. Истцам выплачено 1 млн. 191 тыс. грн.».
32. Соответствующее извлечение из статистики Верховного Суда за 2003 г.:
«В 2003 г. в судах было 6 200 дел о защите чести, достоинства, деловой репутации. 2000 дел было рассмотрено по существу. 1 100 исков (53,5% [56,4%] от общего количества исков) было удовлетворено и решения выполнены. Истцам выплачено приблизительно 8 млн. 419 тыс. грн. Среди упомянутых исков против СМИ подано 927 исков, что на 16,4% меньше, чем за предыдущий год. Из них 308 рассмотрено и 187 удовлетворено, что составляет 60,7% [62,6%] рассмотренных дел. Истцам выплачено 4 млн. 535 тыс. грн.».
IV. Соответствующие отчеты относительно состояния свободы выражения в Украине
A. Отчет организации «Human Rights Watch» («Хьюман райтс уотч») за март 2003 г.
33. Систематическое «юридическое преследование» украинских СМИ со стороны властей и попытки последних контролировать СМИ и распространяемую ими информацию упоминаются в отчете Human Rights Watch (Март 2003 г., Т. 15, № 2 (D)).
B. Отчет Государственного департамента Соединенных штатов Америки (США) относительно ситуации со СМИ на Украине (2003)
34. Соответствующие отрывки из Отчета Государственного департамента США:
«a). Свобода слова и прессы
…Общественная организация «Фридом хаус» понизила рейтинг страны с уровня «частично свободной» до уровня «несвободной» из-за цензуры телевещания со стороны государства, продолжения запугивания и уничтожения независимых СМИ, а также потому, что государству не удалось должным образом расследовать нападения на журналистов.
…Использование или угрозы использования гражданских исков продолжают тормозить свободу прессы, однако количество таких исков уменьшилось в течение года.
…3 апреля Верховная Рада приняла закон, ограничивающий сумму убытков, о возмещении которых можно просить при подаче иска о клевете. Закон требует от заявителя уплатить от 1 до 10 процентов суммы, требуемой в иске, в форме залога, который утрачивается в случае проигрыша. Дополнительно Закон снимает ответственность прессы за не оскорбительные, не фактические высказывания, включая критику. Несмотря на такие шаги, служба Омбудсмена выразила обеспокоенность «астрономическими» компенсациями, которые предоставляются по обвинениям в клевете.
…Государственные учреждения использовали уголовные дела о клевете или гражданские иски по защите от нанесения ущерба чести и достоинству лица, чтобы влиять на прессу и притеснять ее. Согласно информации Института массовой информации (ИМИ), против СМИ и журналистов по обвинению в клевете в течение последнего года было подано 46 исков. ИМИ подсчитал, что приблизительно 90 процентов этих исков — от государственных служащих. Статья 7 ГК разрешает кому-либо, включая государственных служащих, подавать иск о возмещении убытков, если распространенная информация не является соответствующей действительности или оскорбляет честь и достоинство лица.
Новый ГК, который вступит в силу с 2004 года, содержит пункт о том, что негативная информация о лице считается недостоверной, если тот, кто ее распространяет, не докажет обратное. Журналисты и юридические аналитики выражали озабоченность тем, что данный пункт ГК будет иметь негативное влияние на свободу слова и прессы».
C. Давление, политика и пресса (извлечение из Отчета организации «Артикль 19» относительно свободы слова в Украине).
35. Соответствующие отрывки из Отчета организации «Артикль 19» относительно свободы слова в Украине (параграф 3.6 «Свобода выражения и диффамация»):
«4.1.3. Украина: <…> В 1999 г. было 2 258 исков против СМИ на сумму свыше 90 миллиардов гривен. Приблизительно 55 процентов этих исков было подано государственными служащими. Около 70 процентов этих дел были «пустыми» и начаты лишь для того, чтобы повлиять на СМИ. За 2001 год на газету «День» подавали иски 45 раз на общую сумму 3,5 млн. гривен. Такой же ситуация была и в 2002 году. Некоторые суды низшего уровня принимают решение заблокировать счета СМИ на период рассмотрения жалобы, а активы СМИ могут быть конфискованы, чтобы вынудить их платить штрафы.
…соответственно, многие журналисты публикуются анонимно и используют псевдонимы, чтобы не стать мишенью при освещении политически чувствительных тем. В частности, журналисты говорят, что критиковать Верховную Раду и Кабинет Министров довольно безопасно, в отличие от Президента.
Статья 8(3) ГК[5] …диффамация включает двойное требование. Высказывание должно быть не соответствующим действительности и наносить ущерб репутации, для того чтобы считаться диффамационным в соответствии с международными стандартами диффамации. Однако это включает в себя и защиту от нанесения ущерба другим «интересам», которые слишком неточно сформулированы и потому открыты для интерпретации и возможного злоупотребления ею: другие интересы, такие как тайна личной жизни, должны быть защищены отдельными статьями, тогда как небольшое количество возможных случаев диффамации должно быть четко и узко определено.
…Кроме того, статья 37 Закона о прессе предусматривает, что опровержения распространенных сведений можно требовать, если сведения не соответствуют действительности или унижают чью-либо честь и достоинство…
…Вместо этого для пользования правом ответа по делу о диффамации, информация должна быть неправдивой и вредить репутации. …Статья 440(1)[6] о возмещении морального ущерба предусматривает:
«Моральный (неимущественный) ущерб, причиненный гражданину или организации действиями другого лица, нарушившего их законные права, возмещается лицом, причинившим ущерб, если оно не докажет, что моральный ущерб причинен не по его вине».
Такая статья возлагает бремя доказательства на человека, распространившего информацию.
К положительному развитию можно отнести принятие Закона «О внесении изменений в некоторые Законы Украины, которые гарантируют свободу слова», где указано, что органы государственной власти при подаче иска могут просить только опровержения недостоверной информации, но не компенсации. Тот же Закон содержит пункт «О государственной поддержке средств массовой информации», где указано, что в исках должностных лиц против СМИ обязанность по возмещению моральных убытков может быть возложена на ответчика лишь в том случае, когда доказано намерение журналиста нанести такой ущерб, а также что необходимо отдавать предпочтение нематериальным видам компенсации, например опровержению, перед материальными.[7] Здесь четко указано, что журналист должен выиграть при защите разумной публикации.
Журналисты также начали получать лучшее представительство в судах и таким образом смогли выиграть больше дел. Это произошло также благодаря юридическим тренингам, проводимым в рамках деятельности международных организаций.
…Статья 277 нового ГК Украины <…>, который вступит в силу 1 января 2004 г., устанавливает, что «негативная информация о лице считается недостоверной»[8]. Под «негативной информацией» следует понимать любую форму критики или освещения лица в негативном свете.
Данный пункт является не только нарушением права на свободу выражения, но настолько его искажает, что правдивая, но негативная информация будет считаться недостоверной. Это не может быть оправдано необходимостью, поскольку достаточно часто в интересах общественности распространение негативных фактов и суждений о людях. Разоблачение коррупции, например, требует и того, и другого.
…В заключение следует отметить, что ситуация остается критической… Украина достигла определенного прогресса в реформировании СМИ, однако журналисты все еще ежедневно сталкиваются с огромными проблемами, которые делают профессиональную журналистику опасным делом. Коалиционность и солидарность среди журналистского сообщества, медиа-групп и гражданского общества вместе с поддержкой со стороны международных организаций являются жизненно необходимыми для усиления демократических процессов и создания такого окружения, в котором СМИ могли бы процветать. Трансграничные региональные инициативы могут быть полезными в данном контексте, способствовать передаче опыта и взаимному усилению демократизации».
ВОПРОСЫ ПРАВА
I. Продолжение рассмотрения жалобы
36. Правительство и Заявитель пришли к мировому соглашению (см. абзац 7), которое было отклонено Судом 5 октября 2004 года. Суд принял во внимание серьезность заявления относительно обвинения в препятствовании реализации свободы выражения Заявителем. По этой причине Суд не считал необходимым вычеркнуть Заявителя из списка дел. Суд считал, что имели место особые обстоятельства в отношении прав человека, как они определены в Конвенции и Протоколах, которые требовали дальнейшего рассмотрения заявления по существу (статьи 37 § 1 и 38 § 1(б) Конвенции).
II. Утверждаемое нарушение статьи 10 Конвенции
37. Заявитель считает, что суды не использовали прецедентное право Страсбургского суда относительно статьи 10 Конвенции, в частности дело «Лингенс против Австрии» (решение от 8 июля 1968 года, Серия А, № 103), при анализе его оценочных суждений. Заявитель также жалуется на то, что национальные суды пришли к выводу, что публикации как таковые не соответствовали действительности. Он считает, что суды не сумели различить «оценочные суждения» и «факты», содержавшиеся в соответствующих публикациях от 19 августа 1999 года и 14 сентября 1999 года. Заявитель также считает, что решение суда было вмешательством в его право свободно передавать информацию. Заявитель ссылается на статью 10 Конвенции, где указано:
«<…> 1. Каждый человек имеет право на свободу выражения взглядов. Это право включает свободу придерживаться своих взглядов, получать и распространять информацию и идеи без вмешательства государства и независимо от границ. <…>
2. Реализация этих свобод, поскольку она связана с обязанностями и ответственностью, может быть предметом таких формальностей, условий, ограничений или наказания, которые установлены законом и являются необходимыми в демократическом обществе <…> для защиты репутации или прав других людей <…>».
A. Практика Суда
38. Пресса играет очень важную роль в демократическом обществе. Хотя она не может переходить определенных границ, в частности в отношении репутации и прав других людей, ее обязанностью тем не менее является распространять способом, совместимым с ее обязанностями и ответственностью, информацию и идеи по всем вопросам, составляющим общественный интерес (см. «Де Хаэс и Гийселс (De Haes and Gijsels) против Бельгии», постановление от 24 февраля 1997 года, отчеты о Постановлениях и Приговорах 1997-І, ст. 233-34, § 37). У прессы имеется задача их распространять, а у общественности — право их получать. Если бы было иначе, пресса не могла бы выполнять свою роль «сторожевого пса демократии» (см. «Торгер Торгерсон против Исландии», решение от 25 июня 1992 года, Series A № 239, с. 28, § 63).
39. Суд упоминает, что в рамках статьи 10 § 2 Конвенции сфера для ограничения политических высказываний или дебатов относительно вопросов, составляющих общественный интерес, очень мала (см. «Сюрек против Турции», (№ 1) [GC], № 26682/95, § 61, ECHR 1999-IV). Более того, границы приемлемой критики политиков, действующих в этой ипостаси, шире, чем для частных лиц. В отличие от последних, политик сознательно открывается для придирчивого анализа каждого своего слова и поступка со стороны журналистов и общественности и должен быть более терпимым к критике. Конечно, политик имеет право на защиту своей репутации, даже если он выступает не как политик, но требования этой защиты должны быть сбалансированы с интересом к открытой дискуссии политических вопросов (см. Лингенс против Австрии, решение от 8 июля 1986 г., Series A № 103, ст. 26, § 42).
40. Статья 10 защищает не только суть идей и информации, но и их форму (см. Обершлик против Австрии (№ 1), решение от 23 мая 1991 г. Series A № 204, ст. 25, § 57). Журналистская свобода допускает определенное преувеличение или провокативность (см. Прагер и Обершлик против Австрии (№ 1), решение от 26 апреля 1995 г. Series A № 313, с. 19, § 38). Статья 10 § 2 гласит, что право распространять информацию и идеи касается не только информации и идей, которые воспринимаются положительно либо рассматриваются как необидные и незначительные, но и таких, которые оскорбляют, возмущают и вызывают беспокойство. Таким является требование плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых невозможно «демократическое общество». (см. Хендисайд против Соединенного Королевства, решение от 7 декабря 1976 г., Series A № 24, с. 23, § 49).
41. В своей практике Суд различает факты и оценочные суждения. Существование фактов можно доказать, а правдивость критического высказывания не подлежит доказательству. Требование доказывать правдивость критического высказывания является невозможным для выполнения и нарушает свободу на собственную точку зрения, являющуюся фундаментальной частью права, защищенного статьей 10 (см. Лингенс, с. 28, § 46).
42. Однако даже если высказывание является оценочным суждением, пропорциональность вмешательства может зависеть от существования достаточной фактической базы для обжалуемого высказывания. Исходя из контекста определенного дела, высказывание может быть преувеличенным, если отсутствует какая-либо фактическая база (см. уже упомянутые «Де Хаэс и Гийселс (De Haes and Gijsels) против Бельгии», решение от 24 февраля 1997 року, отчеты о Решениях и Приговорах 1997-І, ст. 236, § 47).
43. Задачей Суда в осуществлении им своей надзорной функции является не подмена национальных органов, а анализ решения, которое они приняли согласно их компетенции в соответствии со статьей 10. В частности, Суд должен определить, было ли вмешательство «пропорциональным» «преследуемой законной цели» и была ли аргументация, приведенная национальным правительством, «соответствующей и достаточной». Суд должен убедиться, что национальное правительство использовало стандарты, отвечающие принципам, заложенным в статье 10, и, более того, что решение базировалось на приемлемой оценке фактов (см. Джерусалем против Австрии, № 26958/95, § 33, ECHR 2001?II).
B. Применение вышеупомянутых принципов в нынешнем деле
1. Наличие вмешательства
44. Правительство признало, что произошло вмешательство в право заявителя, гарантированное статьей 10 Конвенции. Однако оно считает, что это вмешательство было обоснованным.
45. Суд еще раз указывает, что такое вмешательство приводит к нарушению статьи 10, если оно не подпадает под одно из исключений для этой статьи (см. Хендисайд против Соединенного Королевства, решение от 7 декабря 1976 г., Series A № 24, с. 23, § 49). Поэтому Суд должен рассмотреть, было ли в данном случае вмешательство предусмотрено законом, преследовало ли оно законную цель или цели в рамках статьи 10 § 1 и было ли оно необходимо в демократическом обществе.
2. Было ли вмешательство оправданным
a). Было ли вмешательство предусмотрено законом
46. Заявитель утверждал, что такое вмешательство не было предусмотрено законом. Вмешательство не было предусмотренным, поскольку статьи ГК 1963 г. и статья 42 Закона «О печатных средствах массовой информации (прессе) в Украине» (23, 26) могли быть интерпретированы по-разному. В данном случае украинские суды квалифицировали высказывания в упомянутых статьях как факты, хотя в соответствии с практикой Европейского Суда должны были квалифицировать их как оценочные суждения.
47. В свою очередь Правительство доказывало, что статья 7 ГК и статья 42 Закона «Об информации» (23, 25) формировали юридическую базу для ответственности Заявителя перед обвиняемыми жертвами. Такие нормы и практика, применяемая украинскими судами, были достаточно доступными, что делало их решения предсказуемыми. Более того, Правительство утверждало, что национальные суды действовали в соответствии с практикой Конвенции при рассмотрении пропорциональности вмешательства в реализацию права на свободу выражения и верного его баланса с защитой чести, достоинства и репутации лица в публичной жизни.
48. Суд отметил, что одним из требований, исходящих из принципа «предусмотрено законом», является ожидаемость меры наказания. Норма не может быть «законом», пока она не сформулирована с достаточной четкостью, чтобы гражданин мог определять свое поведение. Лицо должно быть в состоянии, при необходимости используя сторонние рекомендации, предусмотреть степень своей ответственности, которая была бы разумна в данных обстоятельствах, и последствия, к которым могут привести определенные действия (см. Реквений против Венгрии [GC], № 25390/94, § 34, ECHR 1999?III, и Фельдек против Словакии, № 29032/95, § 56, ECHR 2001-VIII).
49. Степень этой четкости во многом зависит от содержания самого СМИ, территории охвата, количества и статуса тех, кому адресована информация (см. Гроппера Радио АГ и другие против Швейцарии, решение от 28 марта 1990 г., Series A № 173, ст. 26, § 68).
50. Суд отмечает, что лишь обвинение в том, что практика украинских судов в части, касающейся этих вопросов, по мнению Заявителя, не соотносилась с практикой Суда, может быть предметом критики. Однако это никоим образом не влияет на «ожидаемость». Более того, по мнению Суда, аргументы Заявителя относительно качества законов затрагивают вопрос о том, было ли вмешательство необходимо в демократическом обществе, вопрос, который Суд рассмотрит ниже. Пересмотрев свою практику в отношении требований четкости и ожидаемости (см. Маркт интерн Верлаг ГмбХ и Клаус Берман и другие против Швейцарии, решение от 20 ноября 1989 г. Series A № 165, ст. 18, § 30; Мюллер и другие против Швейцарии, решение от 24 мая 1988 г. Series A №133, ст. 20, § 29), и учитывая тот факт, что существует значительная национальная законодательная база по данному вопросу (27-31), Суд считает, что вмешательство в осуществление права Заявителя было предусмотрено законом в значении статьи 10, § 2 Конвенции.
b). Преследовало ли вмешательство законную цель
51. Заявитель считает, что вмешательство не преследовало законной цели, в соответствии с требованием статьи 10, § 2 Конвенции, так как национальные суды не могли четко разграничить оценочные суждения и факты. Заявитель утверждал, что критиковал П.Симоненко и Н.Витренко как публичных лиц и не касался их частной жизни.
52. По мнению Правительства, существовала законная цель — защита репутации и прав других людей.
53. Суд согласился с Правительством в том, что вмешательство имело намерение преследовать законную цель — защиту репутации и прав других людей, в основном П. Симоненко и Н. Витренко. Но было ли оно необходимым?
c). Было ли вмешательство необходимым в демократическом обществе и было ли оно пропорционально преследуемой законной цели
54. Дело ограничивается жалобой Заявителя о том, что решения национальных судов, обязавшие Заявителя обнародовать заявление о ложности определенных высказываний, сделанных в отношении П. Симоненко и Н. Витренко, опровергнуть эти высказывания и выплатить истцам компенсацию за причиненный неимущественный ущерб, нарушили статью 10 Конвенции.
55. Суд считает, что жалоба содержит два связанных с ней аспекта:
— во-первых, были ли национальное законодательство и судебная практика совместимы с Конвенцией и практикой применения статьи 10 § 2;
— во-вторых, имел ли место тот факт, что как результат данного дела национальные суды не смогли обеспечить свободу выражения Заявителя.
56. Суд рассмотрит эти элементы по порядку.
(i). Соответствие национального законодательства и практики
(a). Аргументы сторон
57. Правительство заявило, что качество законов и национальная судебная практика доказывают, что нарушения Конвенции не было, поскольку стандарты, установленные законодательством и практикой, полностью соответствуют практике Европейского Суда относительно свободы выражения.
58. Заявитель не согласился. Заявитель настаивал, что законодательство и практика не были ожидаемы относительно оценки оценочных суждений.
(b). Оценка Суда
59. Суд установил, что украинское законодательство о диффамации («ложных утверждениях») на тот момент не разграничивало критические высказывания и факты (см. 34-36), поскольку употреблялось общее слово «сведения», соответственно общепринятой была мысль о том, что правдивость любых «сведений» можно доказать в гражданском праве. Суд также принял во внимание недавние Рекомендации Парламентской ассамблеи Совета Европы (18-19), Резолюцию Европейского Парламента (20), Отчеты Комитета Министров Совета Европы (21), Human Rights Watch (34), Госдепартамента США (35), Артикль 19 (36) относительно свободы выражения в Украине.
60. Суд пришел к выводу, что согласно статье 7 ГК «лицо, распространившее информацию, должно доказать ее правдивость» (см. Постановление Пленума Верховного Суда Украины № 7 от 28 сентября 1990 года, 27). Такое же бремя доказательства требуется и для оценочных суждений. Такой подход определен статьей 37 Закона «О печатных средствах массовой информации (прессе) в Украине»: «Если редакция не имеет доказательств того, что опубликованные ею сведения соответствуют действительности, она обязана по требованию заявителя опубликовать их опровержение <…>» (26). Статья 23 нового ГК, предложенная принятая в июне 2003 г., после событий данного дела, и потому, соответственно, имеющая небольшое значение для этого дела, определяет ответственность за моральные убытки, причиненные диффамацией. В соответствии с п. 3 статьи 277 ГК считается, что негативная информация, распространенная о лице, является недостоверной (24). Однако в п. 6 статьи 277 бремя доказывания относительно ложности и диффамационной природы такой информации возложено на истца. На момент рассмотрения дела бремя доказательства правдивости распространенной информации лежало на ответчике.
61. Суд отмечает, что в целом национальные суды приняли подход судебной практики по Конвенции относительно того, «что критическая оценка фактов… не может быть основанием для возмещения морального ущерба» (см. Марасли против Турции, № 40077/98, решение от 9 ноября 2004 г., §§ 17-19). Однако если право на хорошую репутацию лица нарушено, даже если неправдивое высказывание было оценочным суждением, суд может присудить компенсацию нематериального ущерба. Таким образом, национальное законодательство предусматривало, что защита чести, достоинства и репутации публичного лица перевешивала возможность открыто критиковать его (25, 27, 34-35).
62. Можно сделать вывод, что украинское законодательство не позволило местным судам четко разделить критические высказывания, справедливые комментарии и заявления, не требовавшие доказательства. Таким образом, украинское законодательство содержало негибкие элементы, которые могли привести к принятию решений, несовместимых со статьей 10 Конвенции.
(ii). Последствия для данного дела
(a). Аргументы сторон
63. Правительство настаивало на том, что обжалуемое вмешательство было необходимо в демократическом обществе, поскольку отвечало насущной общественной потребности. Более того, по мнению Правительства, вмешательство в право заявителя было «пропорциональным» «преследуемой законной цели», а аргументация, приведенная национальным правительством, «соответствующей и достаточной».
64. Заявитель не согласился. Он считал, что вмешательство не было необходимым, поскольку статья касалась не фактов, а оценочных суждений, которые не подлежали доказыванию. Решения судов фактически были формой политической цензуры взглядов журналиста и имели целью исключение его из политической дискуссии относительно лиц в публичной жизни. Более того, наложенные санкции имели целью предотвратить его деятельность в качестве источника информации и механизма контроля за органами власти. Заявитель считал, что оценка личностных и руководительских качеств кандидатов на пост президента и их способность сформировать команду единомышленников, выполнять обещания, использовать моральное и интеллектуальное лидерство на благо нации были существом вопроса, который дискутировался в обжалуемых публикациях. Более того, открытая критика политических деятелей и дискуссия относительно их качеств были необходимым условием проведения свободных и демократических выборов. В связи с этим заявитель приходит к выводу, что фундаментальные гарантии, установленные в статье 10 Конвенции, были нарушены.
(b). Оценка Суда
65. Суд указывает, что обе обжалуемые статьи содержали критические высказывания о Наталии Витренко и Петре Симоненко (истцах), лидерах Прогрессивной Социалистической партии и Коммунистической партии соответственно. Они оба были кандидатами на президентских выборах 1999 г. и сейчас остаются активными политиками. Статьи в основном были сконцентрированы на договоренности этих политиков якобы с Администрацией Президента Леонида Кучмы в течение кампании и содержат критику этих политических фигур.
66. В отношении первой статьи «Это второй Юрик…» (11) Суд отмечает, что национальные суды признали весь текст диффамационным, несмотря та то, что суды определили, что высказывания, употребленные журналистом, были оценочными суждениями. Суд решил, что высказывания, сделанные в этой статье, с употреблением таких выражений, как «второй Юрик для бедных Йориков, или Украинская модификация Лебедя», «наша и ваша Наташа», «страшилка», «громкоговоритель Администрации Президента, исполняющий роль Жириновского в Украине» были оценочными суждениями, которые используются в политической риторике и не подлежат доказыванию. В то время как местные суды считали, что ущерб нанесен публичной и частной жизни Н.Витренко, Суд считает, что ущерб был нанесен ее репутации как народного депутата (13). Более того, сам контекст публикации четко касается их профессиональной деятельности. В отношении второй статьи под заголовком «О священной корове…» (15) Суд отмечает, что местные суды считали заголовок и другие элементы ложными и диффамационными в отношении истца, Петра Симоненко, причем определяя эти высказывания как оценочные по природе. Однако Суд снова приходит к выводу, что эти высказывания являются оценочными суждениями журналиста в форме политической риторики и не подлежат доказыванию.
67. Суд заметил, что эти публикации содержали критику обоих политиков в форме сильных полемических и саркастических высказываний. Несомненно, истцы были оскорблены и, возможно, даже шокированы, хотя при выборе своей профессии они открыли себя для такой критики, и это то бремя, которое политики в демократическом обществе должны принять (40-41).
68. Учитывая соответствующие тексты и уравновешивая конфликтные интересы, Суд пришел к выводу, что украинские суды переступили ту границу, которую Конвенция устанавливает для местной власти, и установление вины заявителя в диффамации не соответствовало преследуемой цели.
69. Суд считает, что вмешательство, о котором заявляется в этом деле, не имело той насущной потребности, которая перевесила бы общественный интерес к политической дискуссии предвыборной кампании и к тем политическим фигурам, которые в ней задействованы. Кроме того, стандарты, использованные украинскими судами, в данном случае не соответствовали принципам статьи 10, а причины, которыми оправдывалось вмешательство, были «недостаточными».
70. Таким образом, имело место нарушение статьи 10 Европейской Конвенции.
III. Применение статьи 41 Конвенции
71. Статья 41 Конвенции предусматривает:
«Если Суд признает факт нарушения Конвенции или протоколов к ней и если внутреннее законодательство соответствующей Высокой Договорной Стороны предусматривает лишь частичную сатисфакцию, Суд, в случае необходимости, предоставляет потерпевшей стороне справедливую сатисфакцию».
A. Ущерб
72. Заявитель утверждал, что материальный ущерб равен сумме, которую он был вынужден выплатить истцам в результате решений национальных судов. Заявитель просил 3 000 гривен (588,12 евро ) в качестве компенсации материального ущерба.
73. Заявитель просил 33 000 евро в качестве компенсации морального ущерба. Наличие морального ущерба заявитель обосновывал тем, что после решений украинских судов редакторы и журналисты испытывали давление и не могли высказывать свои взгляды относительно основных политических и социальных событий в жизни страны. Соответственно газета утратила свою остроту и лишилась глубоких аналитических комментариев, вследствие чего уменьшился тираж и некоторое количество основных журналистов и сотрудников покинуло редакцию. Кроме того, в решениях судов утверждалось, что в газете была напечатана недостоверная информация, что привело к негативным последствиям для репутации издания.
74. Правительство не комментировало эти требования.
75. Суд пришел к выводу, что имеется причинно-следственная связь между нарушением и материальным ущербом, который понес заявитель в результате нарушения его права в соответствии со статьей 10 Конвенции. Поэтому Суд присуждает заявителю полную сумму 588,12 евро в качестве компенсации материальных убытков. Более того, на основании имеющейся информации и руководствуясь принципом справедливости, Суд присуждает заявителю 33 000 евро компенсации морального ущерба.
B. Судебные издержки
76. В своем ходатайстве компания-заявитель требовала 8 337,07 евро в качестве расходов, причиненных внутренними судебными производствами и производством в Суде, о чем был предоставлен детальный счет.
77. Правительство не оспаривало этих требований.
78. Суд удовлетворен тем, что суммы были обоснованны и действительно необходимы для того, чтобы получить сатисфакцию по делу или чтобы предупредить нарушение Конвенции, и в денежном выражении были разумны. В соответствии с критериями, изложенными в прецедентном праве, Суд присуждает заявителю полную суму, заявленную в ходатайстве, кроме суммы, заявленной в качестве расходов на участие в слушании дела в Суде (2 816 евро), чего в действительности не произошло. Соответственно, Суд присуждает заявителю 5 521,07 евро.
НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО:
1. Постановляет, что была нарушена статья 10 Конвенции;
2. Постановляет,
(a) что государство-ответчик должно уплатить заявителю в течение трех месяцев со дня, когда настоящее решение становится окончательным, в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, 588,12 евро (пятьсот пятьдесят восемь евро и двенадцать центов) материального ущерба, 33 000 евро (тридцать три тысячи евро) морального ущерба и 5521,07 евро (пять тысяч пятьсот двадцать один евро семь центов) судебных расходов. Суммы должны быть конвертированы в национальную валюту Украины по курсу, действующему на момент принятия настоящего решения, со всеми соответствующими налогами.
(б) что по окончании вышеуказанного 3-месячного срока на указанную сумму будет начисляться простой процент в размере предельной ставки по кредиту Европейского Центрального Банка в течение всего периода просрочки плюс 3 процентных пункта;
3. Отклоняет остальные требования относительно справедливого возмещения.
Совершено на английском языке и заверено 29 марта 2005 г. в соответствии с Правилом 77 §§ 2 и 3 Правил Суда.
Ж.-П. Коста, Председатель;
С. Долле, секретарь
[1] Возможно, имеется в виду резолюция по итогам парламентских слушаний «Общество, средства массовой информации, власть: свобода слова и цензура в Украине», принятая 4 декабря 2002 года. — Прим. ред.
[2] Имеется в виду Закон Украины от 03.04.2003 г. № 676-IV «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины по вопросам обеспечения и беспрепятственной реализации права человека на свободу слова». — Прим. ред.
[3] Точная цитата: «Считается, что негативная информация, распространенная о лице, является недостоверной». — Прим. пер.
[4] Точная цитата: «3. Считается, что информация, которая предоставляется должностным, служебным лицом при исполнении им своих служебных обязанностей, а также информация, которая содержится в официальных источниках (отчеты, стенограммы, сообщения средств массовой информации, учредителями которых являются соответствующие государственные органы или органы местного самоуправления), является достоверной». — Прим. пер.
[5] Видимо речь идет о некой другой статье. Статья 8 старого ГК называется «Применение в Украинской ССР гражданского законодательства других союзных республик», а статья 83 его же — «Требования, на которые исковая давность не распространяется». Возможно, речь идет о статье 7 старого ГК «Защита чести и достоинства и деловой репутации», а именно о части третьей этой статьи. (Для справки: «Гражданин либо организация, в отношении которых распространены сведения, не отвечающие действительности и наносящие ущерб их интересам, чести, достоинству либо деловой репутации, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения имущественного и морального (неимущественного) ущерба, нанесенного их распространением. В отношении требований об опровержении этих сведений и компенсации морального ущерба устанавливается срок исковой давности в один год»). — Прим. пер.
[6] Имеется в виду статья 440-1 недействующего ГК «Возмещение морального (неимущественного) ущерба».
[7] Возможно, имеется в виду Закон Украины от 13.09.2001 г. № 2680-III «О внесении изменений в некоторые законы Украины по результатам парламентских слушаний «Проблемы информационной деятельности, свободы слова, соблюдения законности и состояние информационной безопасности Украины»«, часть 5 которого вносит изменения в Закон Украины «О государственной поддержке средств массовой информации и социальной защите журналистов», в частности, излагает в новой редакции часть четвертую статьи 17:
«В случае конфликта относительно причиненного морального (неимущественного) ущерба между журналистом и средством массовой информации, с одной стороны, и органом государственной власти либо органом местного самоуправления или официальным, должностным лицом (официальными, должностными лицами) — с другой, суд определяется относительно достоверности опубликованной информации и наличия злого умысла журналиста или средства массовой информации, а также учитывает последствия использования потерпевшим возможностей внесудебного (досудебного) опровержения ложных сведений, отстаивания его чести и достоинства и урегулирования конфликта в целом».
Хотя речь может идти и о более позднем Законе — от 03.04.2003 г. № 676-IV «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины по вопросам обеспечения и беспрепятственной реализации права человека на свободу слова», который своим пунктом 3 вносит изменения в ту же часть четвертую статьи 17 того же Закона «О государственной поддержке средств массовой информации и социальной защите журналистов», излагая ее в следующей редакции:
«В случае рассмотрения судом спора относительно нанесенного морального (неимущественного) ущерба между журналистом либо средством массовой информации в качестве ответчика и политической партией, выборным блоком, должностным лицом (должностными лицами) в качестве истца суд вправе назначить компенсацию морального (неимущественного) ущерба только при наличии умысла журналиста или служебных лиц средства массовой информации. Суд учитывает результаты использования истцом возможностей внесудебного, в частности досудебного, опровержения ложных сведений, отстаивания его чести и достоинства, деловой репутации и урегулирования спора в целом. С учетом указанных обстоятельств суд вправе отказать в возмещении морального ущерба»;
а также дополняет статью 17 новыми частями пятой и шестой:
«Умыслом журналиста и/или служебного лица средства массовой информации является такое их/его отношение к распространению информации, когда журналист и/или служебное лицо средства массовой информации осознавали недостоверность информации и предвидели ее общественно опасные последствия.
Журналист и/или средство массовой информации освобождаются от ответственности за распространение информации, которая не соответствует действительности, если суд установит, что журналист действовал добросовестно и осуществлял ее проверку». — Прим.пер.
[8] Точный перевод: «Считается, что негативная информация, распространенная о лице, является недостоверной». — Прим.пер.
© Перевод Института проблем информационного права (г.Москва), 2005
