ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
Четвёртая секция
ПИНТУ КОЭЛЬЮ против ПОРТУГАЛИИ (N 2)
(Жалоба N 48718/11)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Страсбург
22 марта 2016 года
ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ
22/06/2016
Это решение было признано окончательным в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции. Может быть подвергнуто редакционной правке.
В деле Пинту Коэлью против Португалии (№ 2)
Европейский суд по правам человека (Четвертая секция), заседая Палатой, в состав которой вошли:
Андраш Шайо, председатель,
Винсент А. Де Гаэтано,
Боштьян Зупанчич,
Нона Цоцориа,
Паулу Пинту де Альбукерке,
Эгидиюс Курис,
Габриэле Кукско-Штадлмайер, судей,
и Франсуаза Элен-Пассос, секретарь секции,
проведя закрытое заседание 23 февраля 2016 г.,
вынес в указанный день следующее постановление.
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой № 48718/11, поданной против Португальской Республики в Европейский суд по правам человека (далее – Европейский суд) в соответствии со статьёй 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) гражданкой Португалии Софией Пинту Коэлью (далее – Заявительница) 14 июля 2011 г.
2. Интересы Заявительницы представлял Р. С. Фернандеш, адвокат, практикующий в Лиссабоне. Власти Португалии были представлены своим представителем при Европейском суде по правам человека М. Ф. да Граза Карвалью, заместителем Генерального прокурора.
3. Заявительница жаловалась, что привлечение её к уголовной ответственности за неповиновение нарушало статью 10 Конвенции.
4. 11 марта 2015 г. жалоба была направлена властям Португалии.
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
5. Заявительница родилась в 1963 г. и проживает в Лиссабоне.
6. Заявительница работает журналисткой и криминальным репортёром на португальском телевизионном канале SIC.
A. Репортаж, лежащий в основе дела
7. 12 ноября 2005 г. в программе новостей, выходящей в эфир в 20:00, был показан снятый Заявительницей репортаж об одном из рассматриваемых в суде дел. Репортаж касался вынесения трибуналом г. Синтры обвинительного приговора Е., 18-летнему молодому человеку кабо-вердийского происхождения, который был приговорён к четырём с половиной годам лишения свободы за грабёж с отягчающими обстоятельствами мобильного телефона в рамках производства по уголовному делу, возбуждённому в отношении нескольких человек (уголовное дело № 1044/04.9PCSNT).
8. В своём репортаже Заявительница настаивала на невиновности молодого человека и указывала на ошибочное привлечение его к уголовной ответственности. Для подтверждения своих доводов она поговорила с несколькими юристами и лицами, участвовавшими в процессе.
9. Также на фоне кадров с изображением зала судебного заседания, в котором состоялся суд, в репортаже транслировались фрагменты аудиозаписи проведённого трибуналом г. Синтры судебного заседания с субтитрами, в частности, аудиозапись допроса одного свидетеля обвинения и двух свидетелей защиты. При ретрансляции этих аудиозаписей голоса трёх судей, входивших в состав палаты трибунала, рассматривавшей дело, а также голоса свидетелей, были изменены. Записи сопровождались комментариями Заявительницы, пытавшейся показать, что Е. был осуждён ошибочно, поскольку ни один из потерпевших в рамках производства по делу не опознал его, а он сам в момент совершения грабежа находился на работе.
10. Для своего репортажа Заявительница пыталась взять интервью у судей, которые рассматривали дело, но те отказались от комментариев.
11. После выхода репортажа в эфир председатель палаты, рассматривавшей дело, обратился в прокуратуру с жалобой на отсутствие у Заявительницы разрешения на передачу в эфир фрагментов аудиозаписи судебного заседания и кадров, снятых в зале судебных заседаний.
12. Лица, голоса которых были переданы в эфир, не обращались в суды с жалобами на нарушение их права на высказывание.
B. Производство по уголовному делу (уголовное дело N 1985/05.6TAOER)
13. В не указанную точно дату прокуратура при трибунале г. Оэйраша возбудила в отношении Заявительницы и ещё трёх сотрудников программы новостей, выходящей в эфир в 20:00 на телевизионном канале SIC, уголовное дело по факту неповиновения (desobediencia).
14. В постановлении от 4 сентября 2007 г. прокуратура представила свои требования в отношении обвиняемых. По мнению прокурора, обвиняемые распространили аудиозапись судебного заседания, которое было проведено трибуналом г. Синтры, без разрешения судей трибунала и тем самым нарушили подпункт «б» пункта 2 статьи 88 Уголовно процессуального кодекса Португалии (далее – УПК Португалии) и подпункт «a» пункта 1 статьи 348 Уголовного кодекса Португалии (далее – УК Португалии).
15. Заявительница и остальные трое обвиняемых подали ходатайство о проведении расследования в следственный уголовный трибунал, требуя прекращения уголовного дела, возбуждённого в отношении них (despacho de nao pronuncia). В своих замечаниях Заявительница утверждала среди прочего, что распространение аудиозаписи судебного заседания, произведённой специалистами трибунала, не является деянием, наказуемым в соответствии с подпунктом «б» пункта 2 статьи 88 УПК Португалии, который запрещает лишь осуществление видео- или аудиозаписи судебного заседания в режиме реального времени и последующее распространение такой записи. 14 декабря 2007 г. следственный трибунал г. Оэйраша оставил ходатайство Заявительницы без удовлетворения и подтвердил обвинения, выдвинутые прокуратурой в отношении неё.
16. Дело было передано на рассмотрение трибунала г. Оэйраша. В не указанную точно дату Заявительница представила свои доводы защиты (contestacao). Она отрицала, что ею велась запись судебного заседания, и утверждала, что её репортаж имел целью указать на грубую судебную ошибку, и данный факт, учитывая свободу человека, был важней любого неправомерного деяния, которое могло быть совершено. Она считала также, что толкование, которое суды дали подпункту «б» пункта 2 статьи 88 УПК Португалии, нарушало свободу печати.
17. 6 августа 2008 г. трибунал г. Оэйраша признал Заявительницу виновной в неповиновении, полагая, что она нарушила правовой запрет на распространение без разрешения суда аудиозаписи судебного заседания, проведённого трибуналом г. Синтры. Трибунал г. Оэйраша счёл, что опубликованные фрагменты не являлись необходимыми для репортажа, что свобода печати не была абсолютной и что, поскольку она была юристом по образованию и журналистом, специализирующимся на судебных делах, ей было известно о том, что передача этой информации была запрещена в соответствии с законом. Трибунал назначил Заявительнице штраф в размере заработной платы осуждённой за период 60 дней по ставке 25 евро, что составляет 1 500 евро, а также взыскал с Заявительницы судебные расходы. При назначении наказания трибунал г. Оэйраша принял во внимание то обстоятельство, что Заявительница ранее привлекалась к уголовной ответственности за неповиновение в рамках другого дела.
18. В не указанную точно дату Заявительница обжаловала судебное решение, вынесенное трибуналом г. Оэйраша, в Лиссабонский апелляционный суд. Она оспорила факты, которые были признаны установленными трибуналом г. Оэйраша, а также толкование, которое трибунал дал подпункту «б» пункта 2 статьи 88 УПК Португалии, повторив, что запрет на распространение аудиозаписей или кадров, сделанных на судебном заседании, применяется лишь в случае, когда производство по делу продолжается, но не когда оно уже завершено.
19. 26 мая 2009 г. Лиссабонский апелляционный суд вынес постановление об оставлении решения трибунала г. Оэйраша без изменения. Относительно фактов Лиссабонский апелляционный суд отметил, что Заявительнице было известно о том, что передача в эфир фрагментов записей требовала разрешения трибунала. Кроме того, апелляционный суд подчеркнул, что свобода печати не была нарушена, и в настоящем деле речь шла о защите прав на высказывание (direito a palavra) и защите прав других лиц.
20. В не указанную точно дату Заявительница обратилась в Конституционный суд Португалии с жалобой на неконституционность положений подпункта «б» пункта 2 статьи 88 УПК Португалии.
21. 15 февраля 2011 г. Конституционный суд Португалии отклонил конституционную жалобу Заявительницы, указав следующее:
«…применительно к распространению аудиозаписи при помощи средств массовой информации требование о получении разрешения объясняется необходимостью защиты права на высказывание и правомерных целей отправления правосудия, преследуемых при осуществлении аудиозаписи. Таким образом, как только условия, приведшие к осуществлению записи, выполнены, затронутые интересы преимущественно относятся, с одной стороны, к частной сфере автора высказываний, который контролирует свои высказывания и их использование, и, с другой стороны, к интересам надлежащего отправления правосудия, которое должно гарантировать лицу, слова которого в силу закона были записаны в рамках того или иного производства, чтобы орган, ответственный за проведение этого производства, препятствовал распространению записей в иных целях, чем предусмотрены законом. Именно по данной причине являются оправданными процедура получения разрешения судьи и уголовная ответственность за неповиновение.
Следовательно, не является чрезмерным предоставление лицу, которое обязано дать свидетельские показания в соответствии с законом, показания которого были записаны без возможности отказаться от ведения записи и которое доверило свои показания трибуналу в судебном заседании, возможности ожидать большей защиты. Кроме того, не является несоразмерным предоставление лицу, которому были доверены показания в рамках разбирательства, возможности надлежащим образом отслеживать показания, полученные в силу требований закона, и проверять, что с ними станет впоследствии.
Требование о получении разрешения суда на распространение аудиозаписей показаний, данных в ходе судебного заседания, без каких либо временных ограничений, оставаясь обязательным за пределами производства, в рамках которого было проведено судебное заседание, не является чрезмерным и не соответствующим Конституции Португальской Республики. Это требование оправдано интересами защиты права на высказывание и надлежащего отправления правосудия, что служит правовой основой для вмешательства, ограничивающего свободу выражения мнения.
Обязанность получить разрешение суда при обстоятельствах дела не нарушает принципа соразмерности, учитывая, что она ограничивается тем, что необходимо для защиты права на высказывание и для надлежащего отправления правосудия…»
22. Конституционный суд Португалии сделал вывод о том, что толкование подпункта «б» пункта 2 статьи 88 УПК Португалии, согласно которому запрещается распространять аудиозаписи судебных заседаний трибунала без его разрешения, соответствовало Конституции Португальской Республики и не нарушало, в частности, статью 38 Конституции Португальской Республики, гарантирующую свободу печати.
II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
23. В рассматриваемое время соответствующие положения законодательства Португальской Республики предусматривали:
Статья 38 Конституции Португальской Республики
«1. Гарантируется свобода печати.
2. Свобода печати означает:
a) свободу слова и творчества журналистов и литературных работников, а также воздействие журналистов на содержательно-стилистическую ориентацию соответствующих средств массовой информации, за исключением случаев, когда последние принадлежат государству или имеют доктринальный или конфессиональный характер;
б) право журналистов на доступ в рамках закона к источникам информации и на защиту независимости и профессиональной тайны, а также право на избрание редакционных советов…
<…>
Статья 88 УПК Португалии
1. Средства массовой информации могут в пределах, установленных законом, сообщать о содержании процессуальных действий, на которые не распространяется тайна следствия (segredo de justica)…
2. Запрещается под угрозой привлечения к ответственности за простое неповиновение:
a) воспроизводить процессуальные документы и документы, приобщённые к материалам дела, вплоть до момента вынесения решения судом первой инстанции, за исключением случаев, когда эти документы были получены в результате запроса, содержащего указание на цель данного запроса, либо когда судебный орган, ответственный за определённую стадию производства, явным образом разрешил такое воспроизведение;
б) передавать в эфир или записывать изображения и звуки, связанные с практическим осуществлением любых процессуальных действий, в частности, изображения и звуки в зале судебных заседаний, за исключением случаев, когда судебный орган, указанный в предыдущем абзаце, выдаёт соответствующее разрешение на осуществление таких действий; при этом запрещается передавать в эфир или записывать изображения и звуки, касающиеся лица, которое возражает против трансляции или записи…
<…>
Статья 348 УК Португалии
1. Каждый, кто не выполняет законные приказ или распоряжение, доведённые до сведения в установленном законом порядке или изданные компетентным органом или должностным лицом, наказывается лишением свободы сроком до одного года или штрафом в размере заработной платы этого лица за период до 120 дней;
a) если положения законодательства с учётом обстоятельств конкретного дела предусматривают наказание за простое неповиновение…»
III. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО
24. Рекомендация Rec (2003)13 Комитета министров Совета Европы государствам участникам о предоставлении через СМИ информации, касающейся уголовного судопроизводства, гласит:
«…напоминая, что средства массовой информации имеют право информировать общественность вследствие права общественности на получение информации, в том числе информации по вопросам, представляющим большой общественный интерес, согласно статье 10 Конвенции, и что на них возложена профессиональная обязанность заниматься подобного рода информированием;
напоминая, что права на презумпцию невиновности, на справедливое судебное разбирательство, на уважение частной и семейной жизни согласно статьям 6 и 8 Конвенции составляют основополагающие требования, которые должны соблюдаться в любом демократическом обществе;
подчёркивая важность средств массовой информации в деле информирования общественности об уголовных процессах и освещения охранительной функции уголовного права, а также в деле обеспечения общественного надзора за функционированием системы уголовного судопроизводства;принимая во внимание потенциально противоречащие друг другу интересы, защищаемые статьями 6, 8 и 10 Конвенции, а также необходимость уравновешивать эти права с учётом обстоятельств каждого конкретного дела, при должном уважении к контролирующей роли Европейского суда по правам человека в обеспечении соблюдения обязательств по Конвенции…
<…>
желая расширить квалифицированное обсуждение вопросов защиты прав и интересов, имеющих значение в рамках освещения средствами массовой информации уголовных процессов, содействовать развитию по всей Европе этических правил и норм, а также обеспечить доступ средств массовой информации к уголовным процессам…
<…>
признавая разнообразие национальных правовых систем в сфере уголовного судопроизводства;
рекомендует властям государств-участников:1) принять или усилить, в зависимости от ситуации, все меры, которые они сочтут необходимыми в целях выполнения на практике принципов, изложенных в Приложении к настоящей рекомендации, в рамках своих конституционных норм;
2) широко распространить данную рекомендацию и приложенные к ней принципы; в случае необходимости обеспечить её перевод на соответствующий язык;
3) довести вышеуказанные документы, в частности, до органов судебной власти и полицейских служб, а также распространить их среди представительных организаций юристов и среди профессионалов в сфере средств массовой информации.
Приложение к Рекомендации Rec (2003)13
Принципы предоставления через средства массовой информации информации относительно уголовных процессов
Принцип 1. Информирование общественности через средства массовой информации
Общественность должна иметь возможность получать через средства массовой информации информацию о деятельности органов судебной власти и полицейских служб. Следовательно, журналистам должна быть предоставлена возможность свободно освещать и комментировать деятельность системы уголовного судопроизводства, кроме ограничений, предусмотренных в последующих Принципах.
Принцип 2. Презумпция невиновности
Уважение принципа презумпции невиновности – неотъемлемая часть права на справедливое судебное разбирательство. Следовательно, мнения и сведения по продолжающемуся судебному разбирательству могут сообщаться или распространяться через средства массовой информации только в тех случаях, когда это не наносит ущерба презумпции невиновности подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления…
Принцип 6. Регулярное информирование во время уголовных процессов
В рамках уголовных процессов, затрагивающих общественные интересы, или других уголовных процессов, привлёкших к себе особое внимание общественности, органы судебной власти и полицейские службы должны информировать средства массовой информации об основных проводимых ими действиях при условии, что это не наносит ущерба тайне следствия и полицейского расследования и не создаёт задержек и препятствий ведущемуся судебному разбирательству. В случае уголовных процессов, которые ведутся в течение длительного времени, такая информация должна предоставляться на регулярной основе…
Принцип 8. Защита неприкосновенности частной жизни в рамках продолжающегося уголовного разбирательства
При предоставлении информации о подозреваемых, обвиняемых или осуждённых лицах, либо о других сторонах в уголовном процессе должно соблюдаться их право на защиту неприкосновенности частной жизни в соответствии со статьёй 8 Конвенции. Особая защита должна быть обеспечена участвующим в процессе несовершеннолетним и другим ограниченно дееспособным лицам, а также потерпевшим, свидетелям и семьям подозреваемых, обвиняемых и осуждённых. Во всех случаях особое внимание следует уделять тем пагубным последствиям, которые может иметь для указанных в данном принципе лиц раскрытие информации, позволяющей идентифицировать их личность…»
ПРАВО
I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 10 КОНВЕНЦИИ
25. Заявительница утверждала, что привлечение её к уголовной ответственности за использование без разрешения записи судебного заседания нарушало её право на свободу выражения мнения, гарантированное статьёй 10 Конвенции, которая в соответствующих частях предусматривает:
«1. Каждый имеет право свободно выражать своё мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ…
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определёнными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».
26. Власти Португалии не согласились с данной жалобой.
A. Приемлемость жалобы
27. Европейский суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта «a» пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.
B. Существо жалобы
1. Доводы сторон
28. Заявительница утверждала, что привлечение её к уголовной ответственности за распространение фрагментов аудиозаписи судебного заседания представляло собой посягательство на её свободу выражения мнения. Прежде всего, она уточнила, что голоса свидетелей и судей были изменены, а личность судей не была указана. Далее она отметила, что статья 88 УПК Португалии обуславливает использование записей судебных заседаний получением разрешения судьи, рассматривающего дело, только при их использовании в период до вынесения судебного решения. Она обратила внимание на тот факт, что использование фрагментов аудиозаписи в настоящем деле имело целью указание на судебную ошибку (серьёзное и представляющее общественный интерес обстоятельство), которая была совершена тем самым трибуналом, в задачи которого входило рассмотрение ходатайства о предоставлении предварительного разрешения. По мнению Заявительницы, привлечение её к уголовной ответственности за то, что она не ходатайствовала о получении предварительного разрешения, являлось несоразмерным вмешательством. Заявительница заключила, что, несмотря на то, что, как утверждали власти Португалии, привлечение её к уголовной ответственности на формальных основаниях преследовало правомерную цель, внутригосударственные органы, поставив право на высказывание участников процесса выше, чем её право на свободу выражения мнения, не установили справедливого баланса между интересами, стоящими на кону. На её взгляд, право на распространение информации превалировало над остальными затронутыми интересами.
29. Власти Португалии признали, что имело место вмешательство в право Заявительницы свободно выражать своё мнение. По их мнению, данное вмешательство было предусмотрено законом и преследовало правомерные цели защиты прав других лиц, участвовавших в судебном заседании, а именно их права на высказывание и права на уважение их частной жизни. Также преследовалась цель обеспечить надлежащее отправление правосудия.
30. Тем не менее, власти Португалии отметили, что Заявительница, не обратившись к судье, рассматривавшему дело, с ходатайством о предоставлении предварительного разрешения, не дала судье возможности установить баланс между правом на свободу выражения мнения с одной стороны и защитой права на высказывание лиц, дававших показания, а также интересами надлежащего отправления правосудия с другой стороны. Власти Португалии согласились с тем, что ни один из свидетелей, допрошенных в судебном заседании, не пожаловался на использование (без разрешения) аудиозаписи. Однако они считали, что, учитывая обязательность ведения аудиозаписи для целей возможного обжалования, судебные органы обязаны защищать содержание этих записей от использования за рамками разбирательства, что оправдывает необходимость получения предварительного разрешения на распространение информации даже после вынесения судебного решения. Кроме того, власти Португалии полагали, что Заявительница в своём репортаже могла ограничиться общей информацией о показаниях, полученных в ходе судебного заседания, без использования аудиозаписей. По мнению властей Португалии, из этого следовало, что не было допущено нарушения статьи 10 Конвенции.
2. Мнение Европейского суда
31. Европейский суд напоминает, что Заявительнице было назначено наказание в виде штрафа в связи с использованием ею в своём репортаже фрагментов записи судебного заседания. Таким образом, следует выяснить, являлось ли привлечение Заявительницы к уголовной ответственности вмешательством в осуществление свободы выражения мнения, которое было «предусмотрено законом», преследовало ли одну или более правомерных целей, перечисленных в пункте 2 статьи 10 Конвенции, и было ли «необходимо в демократическом обществе».
a) Наличие вмешательства
32. Стороны были согласны с тем, что привлечение Заявительницы к уголовной ответственности являлось вмешательством в её право на свободу выражения мнения, гарантированное пунктом 1 статьи 10 Конвенции. Европейский суд также считает, что вмешательство в право Заявительницы на свободу выражения мнения было бесспорным.
b) «Предусмотрено законом»
33. Стороны не спорили с тем, что вмешательство было предусмотрено законом, а именно статьёй 88 УПК Португалии. Европейский суд не видит оснований, чтобы сделать иной вывод по настоящему делу.
c) Правомерная цель
34. Заявительница не спорила с тем, что привлечение её к уголовной ответственности преследовало правомерные цели. Власти Португалии уточнили, что, по их мнению, эти цели состояли в обеспечении надлежащего отправления правосудия и защите прав других лиц. Европейский суд, в свою очередь, отмечает, что национальные суды признали привлечение Заявительницы к уголовной ответственности оправданным интересами защиты права на высказывание других лиц. Конституционный суд Португалии признал, что также были затронуты интересы обеспечения надлежащего отправления правосудия в той мере, в которой запись судебного заседания содержала утверждения, сделанные лицами, вынужденными в силу закона давать свидетельские показания в суде, который является гарантом этих утверждений. Указанные цели соответствуют положениям Конвенции об обеспечении «авторитета и беспристрастности правосудия» и защите «репутации и прав других лиц» (см. постановление Европейского суда по делу Эрнст и другие против Бельгии (Ernst and Others v. Belgium) от 15 июля 2003 г., № 33400/96, § 98, и Дюпюи и другие против Франции (Dupuis and Others v. France) от 7 июня 2007 г., № 1914/02, § 32).
35. Остаётся установить, было ли вмешательство «необходимым в демократическом обществе».
d) «Необходимость вмешательства в демократическом обществе»
i) Общие принципы
36. Европейский суд напоминает, что свобода выражения мнения является одной из важнейших основ демократического общества, а также что гарантии, предоставляемые прессе, имеют особое значение (см. среди прочих примеров постановление Европейского суда по делу Йерсилд против Дании (Jersild v. Denmark) от 23 сентября 1994 г., § 31, серия A, № 298; Ворм против Австрии (Worm v. Austria) от 29 августа 1997 г., § 47, Отчёты о постановлениях и решениях 1997-V; и дело Фрессоз и Руар против Франции (Fressoz and Roire v. France), (БП), № 29183/95, § 45, ECHR 1999-I).
37. Пресса играет важнейшую роль в демократическом обществе. Хотя она и не должна переходить некоторые границы, касающиеся, в частности, репутации и прав других лиц и необходимости предотвращать разглашение конфиденциальной информации, её обязанность, тем не менее, заключается в распространении информации и идей по всем вопросам, представляющим интерес для общества, не нарушая при этом своих обязательств (см. постановление Европейского суда по делу Де Хаэс и Гийселс против Бельгии (De Haes and Gijsels v. Belgium) от 24 февраля 1997 г., § 37, Отчёты 1997-I; Бладет Тромсё и Стенсаас против Норвегии (Bladet Tromso and Stensaas v. Norway), № 21980/93, § 58, ECHR 1999-III; Тома против Люксембурга (Thoma v. Luxembourg), № 38432/97, §§ 43-45, ECHR 2001-III; и Тураншо и Жюли против Франции (Tourancheau and July v. France) от 24 ноября 2005 г., № 53886/00, § 65).
38. В частности, нельзя считать, что вопросы, рассматриваемые судами, не могут до их рассмотрения или одновременно с таким рассмотрением порождать дискуссии за стенами судов, будь то в специализированных журналах, крупных газетах или в обществе в целом. Функции средств массовой информации состоят в распространении подобной информации и идей, а у общественности есть право на их получение. Тем не менее, нельзя забывать о праве каждого лица на справедливое судебное разбирательство, гарантированном пунктом 1 статьи 6 Конвенции и по уголовным делам, включающим право на рассмотрение дела беспристрастным судом (см. упоминавшееся выше дело Тураншо и Жюли против Франции, § 66). Как ранее подчёркивал Европейский суд, «журналисты, которые пишут статьи об уголовных процессах, продолжающихся на момент написания статей, должны помнить об этом, так как пределы допустимого комментирования не могут распространяться на утверждения, которые могут ухудшить, умышленно или невольно, шансы лица на справедливое рассмотрение его дела судом или подорвать доверие общественности к роли судов при отправлении правосудия по уголовным делам» (см. там же, а также упоминавшееся выше Ворм против Австрии, § 50; Кампуш Дамазу против Португалии (Campos Dâmaso v. Portugal) от 24 апреля 2008 г., № 17107/05, § 31; Пинту Коэлью против Португалии (Pinto Coelho v. Portugal) от 28 июня 2011 г., № 28439/08, § 33; и Агеевы против России (Ageyevy v. Russia) от 18 апреля 2013 г., № 7075/10, §§ 224-225).
39. Европейский суд напоминает, что применительно к статье 10 Конвенции государства участники обладают определёнными пределами усмотрения при оценке необходимости и объёма вмешательства в право на свободу выражения мнения, защищаемое данным положением (см. Таммер против Эстонии (Tammer v. Estonia), № 41205/98, § 60, ECHR 2001-I; Педерсен и Бадсгард против Дании (Pedersen and Baadsgaard v. Denmark), № 49017/99, § 68, ECHR 2004-XI; и Халдиманн и другие против Швейцарии (Haldimann and Others v. Switzerland), № 21830/09, § 53, ECHR 2015).
40. Европейский суд напоминает, что по вопросам, представляющим общественный интерес, в соответствии с пунктом 2 статьи 10 Конвенции не допускаются ограничения свободы выражения мнения (см. Уингроу против Соединённого Королевства (Wingrove v. United Kingdom) от 25 ноября 1996 г., § 58, Отчёты 1996-V; Сюрек против Турции (№ 1) (Surek v. Turkey) (№ 1), (БП), № 26682/95, § 61, ECHR 1999-IV; упоминавшееся выше дело Дюпюи и других против Франции, § 40; Штолль против Швейцарии (Stoll v. Switzerland), № 69698/01, § 106, ECHR 2007-V).
ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле
41. В настоящем деле право Заявительницы информировать общество и право общества на получение информации противопоставлены праву лиц, дававших свидетельские показания, на уважение их частной жизни, а также интересам обеспечения авторитета и беспристрастности судебного органа. Европейский суд напоминает также, что по делам, аналогичным настоящему, в которых необходимо установить баланс между правом на уважение частной жизни и правом на свободу выражения мнения, он исходит из того, что права, гарантированные статьями 8 и 10 Конвенции, в принципе, a priori заслуживают уважения в равной степени, и результат рассмотрения жалобы не должен зависеть от того, была ли она подана в Европейский суд лицом, упомянутым в репортаже, со ссылкой на статью 8 Конвенции, или автором репортажа со ссылкой на статью 10 Конвенции (см. постановление Европейского суда по делу Компания «Ашетт Филипакки Ассосье (Иси Пари) против Франции (Hachette Filipacchi Associes (ICI PARIS) v. France) от 23 июля 2009 г., № 12268/03, § 41; дело Тимчука против Румынии (Timciuc v. Romania) от 12 октября 2010 г., № 28999/03, § 144; и Мосли против Соединённого Королевства (Mosley v. United Kingdom) от 10 мая 2011 г., № 48009/08, § 111; упоминавшееся выше дело Халдиманна и других против Швейцарии, § 54; Фон Ганновер против Германии (№ 2) (Von Hannover v. Germany) (№ 2), (БП), №№ 40660/08 и 60641/08, § 106, ECHR 2012; «Аксель Шпрингер АГ» против Германии (Axel Springer AG v. Germany) от 7 февраля 2012 г., № 39954/08, § 87). Соответственно, в обоих случаях пределы усмотрения государства ответчика должны быть одинаковыми. В частности, Европейский суд должен определить, являются ли «уместными и достаточными» цели защиты прав других лиц на высказывание и обеспечение надлежащего отправления правосудия, на которые ссылаются власти Португалии в оправдание вмешательства.
42. Если национальные власти находят равновесие между этими двумя правами в соответствии с критериями, установленными в прецедентной практике Европейского суда, последнему будут нужны веские основания, чтобы заменить позицию судов государств ответчиков своей собственной оценкой (см. постановление Большой палаты Европейского суда по делу Паломо Санчеса и других против Испании (Palomo Sanchez and Others v. Spain) от 12 сентября 2011 г., №№ 28955/06, 28957/06, 28959/06 и 28964/06, § 57, ECHR 2011; Компания «Эм-Джи-Эн Лимитед» против Соединённого Королевства (MGN Ltd v. United Kingdom) от 18 января 2011 г., № 39401/04, §§ 150 и 155; и упоминавшееся выше дело Халдиманна и других против Швейцарии, § 55).
α) Вклад репортажа в дискуссию, представляющую общественный интерес
43. Прежде всего, Европейский суд должен установить, касался ли рассматриваемый репортаж вопросов, представляющих общественный интерес. В этом отношении Европейский суд отмечает, что общественность в целом имеет правомерный интерес в получении информации об уголовных процессах (см. упоминавшееся выше постановление Европейского суда по делу Дюпюи и другие против Франции, §
42). Комитет министров Совета Европы принял Рекомендацию Rec(2003)13 о предоставлении через СМИ информации относительно уголовных процессов. В рекомендации напоминается, что СМИ имеют право информировать общественность вследствие права общественности на получение информации, и подчёркивается важность СМИ в деле информирования общественности об уголовных процессах и освещения охранительной функции уголовного права, а также в деле обеспечения общественного надзора за функционированием системы уголовного судопроизводства. Среди принципов, закреплённых в данной рекомендации, указана возможность получать через СМИ информацию о деятельности органов судебной власти и полицейских служб, которая предполагает, что журналистам должна быть предоставлена возможность свободно освещать и комментировать деятельность системы уголовного судопроизводства.
44. Европейский суд отмечает, что в основе сюжета рассматриваемого репортажа лежало судебное разбирательство, по итогам которого был вынесен обвинительный приговор нескольким подсудимым. Заявительница пыталась указать на судебную ошибку, которая, по её мнению, была допущена в отношении одного из осуждённых. Соответственно, Европейский суд допускает, что данный репортаж касался темы, представляющей общественный интерес.
β) Поведение Заявительницы
45. Европейский суд считает, что на каждого, кто осуществляет свою свободу выражения мнения, включая журналистов, налагаются «обязанности и ответственность», объём которых зависит от положения этого лица и использованного технического средства (см. среди прочего дело Хэндисайд против Соединённого Королевства (Handyside v. United Kingdom) от 7 декабря 1976 г., (реш.), § 49, серия А, № 24). В настоящем деле судьи Португалии сочли, что автор, опытная журналистка, к тому же обладающая знаниями в юриспруденции, не могла не знать, что для распространения записи судебного заседания требовалось предварительное получение разрешения суда. Признавая важнейшую роль прессы в демократическом обществе, Европейский суд подчёркивает, что защита, предоставляемая журналистам статьёй 10 Конвенции, в принципе, не должна освобождать их от обязанности соблюдать общеуголовное законодательство.
46. Отсутствие признаков неправомерности в поведении Заявительницы при получении записи судебного заседания необязательно имеет решающее значение при оценке того, исполнила ли она возложенные на неё обязанности и ответственность (см. упоминавшееся выше дело Штолля против Швейцарии, § 144). В любом случае, будучи журналисткой, она была в состоянии предвидеть, что выпуск в эфир рассматриваемого репортажа мог подпасть под статью 348 УК Португалии. В отношении поведения Заявительницы в настоящем деле Европейский суд отмечает, что она получила записи судебного заседания не противоправным способом, а что касается формы репортажа, то голоса судей и свидетелей были изменены таким образом, чтобы общественность не могла их идентифицировать. Относительно критики формы репортажа со стороны властей Португалии Европейский суд напоминает, что статья 10 Конвенции защищает не только содержание выражаемых идей и информации, но и способ их выражения. Соответственно, ни Европейский суд, ни даже национальные суды не вправе занимать место прессы для того, чтобы указывать, каким способом описания событий следует пользоваться журналистам (см., например, упоминавшееся выше дело Йерсилда против Дании, § 31, и дело Де Хаэс и Гийселс против Бельгии, § 48).
47. Европейскому суду известно о желании высших судов государств членов Совета Европы резко реагировать на негативное давление, которое могут оказывать средства массовой информации на стороны гражданских споров и подсудимых, тем самым уменьшая объём гарантии презумпции невиновности. Кроме того, пункт 2 статьи 10 Конвенции устанавливает пределы осуществления свободы выражения мнения. Следует выяснить, принимая во внимание обстоятельства конкретного дела, превалировал ли интерес в предоставлении информации обществу над «обязанностями и ответственностью», возложенными на Заявительницу ввиду отсутствия у неё разрешения на распространение записи судебного заседания.
γ) Контроль, осуществляемый национальными судами
48. Европейский суд должен, соответственно, проанализировать то, каким образом Конституционный суд Португалии попытался установить баланс между конкурирующими в настоящем деле интересами. Судя по всему, Конституционный суд Португалии счёл, что требование о получении разрешения суда на распространение аудиозаписи показаний, данных в ходе судебного заседания, без каких-либо временных ограничений, оставаясь обязательным за пределами производства, в рамках которого было проведено судебное заседание, не является чрезмерным и несоответствующим Конституции Португальской Республики. По мнению Конституционного суда Португалии, данное требование оправдано интересами защиты права на высказывание и надлежащего отправления правосудия, что служит правовой основой для вмешательства, ограничивающего свободу выражения мнения. Конституционный суд Португалии полагал, что в настоящем деле речь шла не об ограничении осуществления свободы печати, а лишь об отдельном условии её осуществления – передаче в эфир аудиозаписи судебного заседания. Европейский суд отмечает также, что суды государства-ответчика обосновали приговор, вынесенный Заявительнице, без ссылки на необходимость обеспечения авторитета правосудия и без учёта пределов осуществления судебной власти в соответствии с пунктом 2 статьи 10 Конвенции.
49. Таким образом, Европейский суд подчёркивает, что в момент передачи в эфир репортажа Заявительницы дело, которому он был посвящён, уже было рассмотрено, и это было признано Конституционным судом Португалии. Соответственно, Европейский суд делает вывод, что, как и в упоминавшемся выше деле Дюпюи и других против Франции, власти государства-ответчика не продемонстрировали, каким образом, учитывая обстоятельства дела, публикация фрагментов аудиозаписей могла негативно отразиться на интересах надлежащего отправления правосудия.
50. При рассмотрении вопроса о необходимости вмешательства в осуществление свободы выражения мнения в демократическом обществе в интересах «защиты репутации или прав других лиц» Европейскому суду необходимо выяснить, удалось ли национальным властям достичь справедливого равновесия при защите двух гарантированных Конвенцией прав, которые в некоторых случаях могут вступать в противоречие друг с другом, а именно свободы выражения мнения, охраняемой статьёй 10 Конвенции, с одной стороны и права на уважение частной жизни, гарантированного статьёй 8 Конвенции, с другой стороны (см. постановление Европейского суда по делу Компания «Ашетт Филипакки Ассосье» против Франции (Hachette Filipacchi Associes v. France) от 14 июня 2007 г., № 71111/01, § 43; упоминавшееся выше дело Компания «Эм Джи-Эн Лимитед» против Соединённого Королевства, § 142, «Аксель Шпрингер АГ» против Германии, § 84). В этой связи Европейский суд отмечает, что судебное заседание, проведённое в рамках рассматриваемого разбирательства, было публичным, и ни одно из заинтересованных лиц не подало жалобы относительно предполагаемого посягательства на их право на свободу выражения мнения. В той мере, в которой власти Португалии утверждали, что распространение без разрешения фрагментов аудиозаписи могло составлять нарушение прав других лиц на свободу выражения мнения, Европейский суд отмечает, что у затронутых возможным нарушением лиц имелись национальные средства правовой защиты для предотвращения нарушения, но они ими не воспользовались. Соответственно, именно на этих лицах лежала обязанность по принуждению других лиц к соблюдению их права. Европейский суд отмечает также, что голоса участников судебного заседания были изменены, что препятствовало их идентификации. Кроме того, Европейский суд считает, что пункт 2 статьи 10 Конвенции не предусматривает ограничений свободы выражения мнения, связанных с правом на высказывание, поскольку данное право не пользуется защитой в том же объёме, что и право на уважение репутации. Таким образом, вторая правомерная цель, упомянутая властями Португалии, при обстоятельствах настоящего дела неизбежно теряет свою значимость. Европейскому суду трудно понять, каким образом право на высказывание может помешать распространению фрагментов аудиозаписи судебного заседания, если, как в настоящем деле, судебное заседание было публичным. Исходя из изложенного, Европейский суд приходит к выводу, что власти Португалии не в достаточной степени обосновали наказание, назначенное Заявительнице, вследствие распространения ею записей судебного заседания, и национальные суды не обосновали ограничение права Заявительницы на свободу выражения мнения в свете пункта 2 статьи 10 Конвенции.
δ) Соразмерность назначенного наказания
51. Европейский суд напоминает, что характер и суровость назначенного наказания являются факторами, которые должны приниматься во внимание при оценке соразмерности вмешательства (см., например, упоминавшееся выше дело Сюрек против Турции (№ 1), § 64, второй абзац; Лендон, Очаковски-Лоран и Жюли против Франции (Lindon, Otchakovsky-Laurens and July v. France), (БП), №№ 21279/02 и 36448/02, §59, ECHR 2007-IV; и Штолль против Швейцарии, § 153).
52. Европейский суд в действительности должен следить за тем, чтобы наказание не стало своего рода цензурой, побуждающей прессу воздерживаться от выражения критики. В контексте дискуссии по вопросам, представляющим общественный интерес, подобная санкция может удержать журналистов от внесения вклада в публичную дискуссию, представляющую интерес для (жизни) общества. Соответственно, данное наказание по своему характеру препятствует выполнению средствами массовой информации своих контрольных и информационных функций (см. среди прочего дело Бартольда против Германии (Barthold v. Germany) от 25 марта 1985 г., § 58, серия А, № 90; Лингенс против Австрии (Lingens v. Austria) от 8 июля 1986 г., § 44, серия А, № 103; Моннат против Швейцарии (Monnat v. Switzerland), № 73604/01, § 70, ECHR 2006-X; и упоминавшееся выше дело Штолля против Швейцарии, § 154).
53. Европейский суд отмечает, что в настоящем деле Заявительница была приговорена к штрафу в размере 1 500 евро и уплате судебных расходов. Хотя сумма штрафа может казаться незначительной, Европейский суд считает, что это не снижает сдерживающий эффект, учитывая тяжесть штрафа (см. упоминавшееся выше дело Кампуш Дамазу против Португалии, § 39). В связи с этим представляется, что большее значение имеет именно сам факт осуждения, а не малозначительный характер назначенного наказания (см., например, упоминавшееся выше дело Йерсилда против Дании, § 35, первый абзац; дело Лопеша Гомеша да Сильвы против Португалии (Lopes Gomes da Silva v. Portugal), № 37698/97, § 36, ECHR 2000-X; дело Дамманна против Швейцарии (Dammann v. Switzerland) от 25 апреля 2006 г., № 77551/01, § 57; и упоминавшееся выше дело Штолля против Швейцарии, § 154).
54. Принимая во внимание все указанные доводы, Европейский суд считает штраф, назначенный в настоящем деле, несоразмерным преследуемой цели.
iii) Заключение
55. Учитывая вышеизложенное, Европейский суд считает, что привлечение Заявительницы к уголовной ответственности не отвечало «настоятельной общественной необходимости». Если основания, на которые ссылаются национальные органы в оправдание вмешательства, и являлись «уместными», то «достаточными» для оправдания вмешательства в право на свободу выражения мнения Заявительницы они не были.
56. Следовательно, имело место нарушение статьи 10 Конвенции.
II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
57. Статья 41 Конвенции гласит:
«Если Европейский суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».
A. Ущерб
58. Заявительница требовала в качестве компенсации материального ущерба возместить ей суммы, уплаченные ею в качестве наказания, а именно 1 500 евро штрафа и судебных расходов. Она требовала, не называя конкретных сумм, компенсировать ей моральный вред, причинённый решением национальных судов.
59. Власти Португалии полагали, что в настоящем деле факт установления нарушения сам по себе явился бы достаточной справедливой компенсацией морального вреда, предположительно причинённого Заявительнице. Что касается материального ущерба, власти Португалии оставили данный вопрос на усмотрение Европейского суда.
60. Европейский суд отмечает, что стороны не оспаривали, что в результате привлечения Заявительницы к уголовной ответственности она была обязана выплатить сумму, компенсации которой она требует в настоящем деле. Таким образом, Европейский суд решил присудить ей указанную сумму. Что касается морального вреда, Европейский суд считает, что факт установления нарушения сам по себе является достаточной справедливой компенсацией морального вреда, предположительно причинённого Заявительнице.
B. Судебные расходы и издержки
61. Заявительница также требовала 4 623,84 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесённых ею в рамках разбирательства на национальном уровне.
62. Власти Португалии оставили данный вопрос на усмотрение Европейского суда.
63. Согласно прецедентной практике Европейского суда заявитель имеет право на компенсацию судебных расходов и издержек, если будет доказано, что они были понесены в действительности, были необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, принимая во внимание предоставленные документы, подтверждающие судебные расходы, и вышеизложенные критерии, Европейский суд считает разумным присудить Заявительнице 4 623,84 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесённых ею в рамках разбирательства на национальном уровне, и присуждает ей указанную сумму.
C. Процентная ставка при просрочке платежей
64. Европейский суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться, исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.
НА ОСНОВАНИИ ВЫШЕИЗЛОЖЕННОГО СУД:
1. Объявил единогласно жалобу приемлемой для рассмотрения по существу.
2. Постановил шестью голосами «за» и одним – «против», что имело место нарушение статьи 10 Конвенции.
3. Постановил шестью голосами «за» и одним – «против», что:
a) государство-ответчик обязано в течение трёх месяцев со дня вступления настоящего постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить Заявительнице следующие суммы:
i) 1 500 евро (одну тысячу пятьсот евро), а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации материального ущерба;
ii) 4 623,84 евро (четыре тысячи шестьсот двадцать три евро восемьдесят четыре евроцента), а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;
b) с даты истечения указанного трёхмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.
4. Постановил шестью голосами против одного, что признание нарушения статьи 10 Конвенции является достаточным для компенсации морального вреда, понесённого Заявительницей.
5. Отклонил единогласно оставшуюся часть требований Заявительницы о справедливой компенсации.
Совершено на французском языке и письменно заверено 22 марта 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.
Франсуаза Элен Пассос, Андраш Шайо,
секретарь секции председатель
В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 Правила 74 Регламента Суда к постановлению прилагаются следующие отдельные мнения:
– совпадающее особое мнение судьи Винсента А. де Гаэтано,
– несовпадающее особое мнение судьи Боштьяна Зупанчича.
СОВПАДАЮЩЕЕ ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ВИНСЕНТА А. ДЕ ГАЭТАНО
1. Настоящее дело и вывод о нарушении статьи 10 Конвенции, к которому пришёл Европейский суд, красноречиво говорят о том, что правовые запреты и ограничения, функции которых исключительно «символичны» (и лишены «утилитарного характера»), сложно согласовать с принципами, лежащими в основе Конвенции, и свободами, которые она гарантирует. Что касается, в частности, пункта 2 статьи 10 Конвенции, «авторитет правосудия» нельзя толковать как внутренне ориентированный принцип, оторванный от реальных фактов.
2. В настоящем деле ничто не даёт повода полагать, что голоса лиц, участвовавших в производстве по делу, были записаны тайно или с нарушением процессуальных правил судов, целью которых является поддержание порядка в судебном заседании и соблюдение правил поведения в здании суда, или что они были получены иным противоправным способом. В действительности эти записи имели официальный характер и обычно имелись в распоряжении сторон по делу. В любом случае, даже если записи были получены противоправным способом, чего в настоящем деле не было, тот факт, что журналист нарушил законодательство, должен приниматься во внимание, но он не является определяющим при установлении того, действовал ли журналист ответственно для целей статьи 10 Конвенции (см. дело Пентикяйнена против Финляндии (Pentikainen v. Finland), № 11822/10, § 90). Конституционный суд Португалии постановил, что положение законодательства, требующее получения предварительного разрешения суда, в котором официально была произведена запись судебного заседания, не нарушало прав Заявительницы, гарантированных подпунктом «б» пункта 2 статьи 38 Конституции Португальской Республики. Конституционный суд Португалии мотивировал общий запрет на распространение записи без предварительного разрешения суда необходимостью защиты права на высказывание (вероятно, имелось в виду direito a palavra трёх судей трибунала г. Синтры и допрошенных ими свидетелей) и обеспечением «надлежащего отправления правосудия». Те факты, что голоса были изменены, что показания давались в открытом судебном заседании и поэтому могли быть стенографированы и воспроизведены участниками процесса без разрешения суда, а также что процесс был завершён к моменту выхода в эфир документального фильма, судя по всему, не имели никакого значения для Конституционного суда Португалии при вынесении им своего решения.
3. Как подчеркнул Европейский суд в § 48 настоящего Постановления, суды государства ответчика обосновали приговор, вынесенный Заявительнице, без ссылки на необходимость обеспечения авторитета правосудия, но если бы они сделали это, они были бы вынуждены продемонстрировать, что при обстоятельствах настоящего дела необходимость обеспечения «авторитета» служила конкретным интересам надлежащего отправления правосудия. Другими словами, следовало доказать, что предварительное разрешение, которое не получила Заявительница, не просто соответствовало абстрактному понятию «авторитета» судов или правосудия, но и было разумно необходимым для надлежащего отправления правосудия в настоящем деле. В данном деле этого не было продемонстрировано.
НЕСОВПАДАЮЩЕЕ ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ БОШТЬЯНА ЗУПАНЧИЧА
К моему огромному сожалению, я не могу присоединиться к мнению большинства судей по настоящему делу, то есть признать, что имело место нарушение.
I
У меня нет привычки начинать со слишком буквального толкования Конвенции о защите прав человека, но в настоящем деле ссылка на последние слова пункта 2 статьи 10 Конвенции представляется уместной. В данном случае речь идёт об ограничении свободы выражения мнения (свободы печати), когда это требуется для «обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».
Фактическая сторона настоящего дела основывается на подпункте «б» пункта 2 статьи 88 Уголовно-процессуального кодекса Португалии, который явным образом запрещает передавать в эфир и записывать звуки и изображения, касающиеся осуществления какого либо процессуального действия, в частности, судебного заседания, без предварительного разрешения соответствующего судебного органа. Я не вижу, как можно более прямолинейно сформулировать запрет в подобной ситуации.
Действия журналистки в настоящем деле являются непосредственным нарушением данного условия о получении предварительного разрешения. Она даже не попыталась получить его и выпустила в телеэфир то, что происходило в открытом судебном заседании по делу, по которому она была явно и неприкрыто пристрастной. Кроме того, этот традиционный вид репортажа откровенно непрофессионален.
Высказывания по поводу рассматриваемого в суде дела без предварительного ознакомления с материалами дела сами по себе являются несовместимыми с журналистской этикой. Если даже журналистка имеет собственные личные убеждения относительно виновности или невиновности того или иного подсудимого, является совершенно недопустимым сопровождение краткой справки по делу столь явно пристрастными личными суждениями. Вот что я хотел сказать о мотивах Заявительницы.
II
Статья 348 Уголовного кодекса Португалии относит к разряду правонарушения несоблюдение правомерного приказа, вынесенного компетентным должностным лицом по конкретному вопросу, в Португалии это правонарушение называется «неповиновением». Наказание за него предусмотрено мягкое, однако уголовная ответственность является неизбежной и, в соответствии с принципом законности, обязательным для прокуратуры и суда, требует проведения производства и назначения наказания со стороны национального суда.
Кроме того, из п. 17 настоящего постановления можно увидеть, что журналистка не впервые совершает данное правонарушение. Ранее она уже привлекалась к уголовной ответственности за совершение аналогичного деяния в рамках другого дела, рассмотренного в Португалии. Повторность деяния была надлежащим образом принята во внимание в качестве отягчающего обстоятельства при назначении наказания. Это весьма убедительно свидетельствует о неуважительном отношении журналистки к судам.
Кроме того, Заявительница была в установленном порядке осуждена 6 августа 2008 г., и Лиссабонский апелляционный суд оставил данный приговор без изменения 26 мая 2009 г., подтвердив, что Заявительнице было хорошо известно о необходимости получения разрешения суда, тем более что она была юристом по образованию. Что интересно, в постановлении апелляционного суда подчёркиваются стоящие на кону права личности, а именно право на защиту слов и изображений участников дела, которые были продемонстрированы по телевидению.
Позднее, 15 февраля 2011 г., Конституционный суд Португалии вынес решение по настоящему делу. Он также сослался на права личности, касающиеся высказываний, и защиту частной сферы лиц, которые давали показания, опубликованные Заявительницей по мотивам, которые не были предусмотрены законом.
Конституционный суд Португалии подчеркнул один очень интересный аспект сложившегося положения: лица, которые давали показания в рамках производства по тому делу, были обязаны делать это под угрозой наказания (poena inobedientiae) и, соответственно, не обладали свободой отзывать свои показания, в данном случае незаконно продемонстрированные в интересах всех телезрителей Португалии. Конституционный суд Португалии, под мнением которого я подписываюсь, также рассмотрел вопрос о соразмерности потенциального посягательства на свободу печати. Он признал, что привлечение журналистки к уголовной ответственности не являлось несоразмерным, учитывая необходимость защиты одновременно, с одной стороны, прав отдельных лиц, касающихся их высказываний и изображений, и, с другой стороны, надлежащего отправления правосудия.
III
Прежде чем перейти к относительно простой, образно выражаясь, экзегезе пункта 2 статьи 10 Конвенции о защите прав человека, я хотел бы упомянуть коренное различие, установленное Г. Л. А. Хартом (H. L. A. Hart) в его работе «Понятие права». Речь идёт о различии между первичными, прескриптивными, правилами и вторичными правилами, предоставляющими инструментарий.
Что касается прескриптивных правил, то тут речь идёт об императивных предписаниях, которые находятся на вершине пирамиды законов. Эти правила сродни категорическому императиву Канта. Необходимо понимать их буквально, и теологическое толкование в данном случае невозможно. Эти правила являются главенствующими предписаниями в правовом порядке. Они представляют собой высшие ценности и цели, которым привержен законодатель. Любой другой элемент правового порядка должен быть подчинён им.
С другой стороны, существуют правила, предоставляющие инструментарий. Эти правила буквально служат прескриптивным правилам, являются для них орудиями и должны толковаться соответствующим образом. В данном случае допускается теологическое толкование при условии, что конечный результат данного упражнения будет служить целям, провозглашённым вышеупомянутыми прескриптивными правилами.
Нет сомнений в том, что Конвенция о защите прав человека находится не только на высшем уровне международных судов, но и выше национальных судов, в данном случае судов 47 Договаривающихся Сторон, подписавших эту Конвенцию. В принципе в Европе невозможно найти ничего более «прескриптивного». По этой причине, на мой взгляд, совершенно неприемлемо игнорировать последние слова пункта 2 статьи 10 Конвенции, посвящённой свободе выражения мнения. Эти слова очевидны и прозрачны: авторитет правосудия подлежит защите, и значение данного прескриптивного положения Конвенции не должно ограничиваться.
IV
Это приводит нас к нашему знаменитому «анализу соразмерности», аналогу американских «критериев рациональности». Нет нужды продолжать сравнение двух доктрин, можно заметить лишь, что критерии рациональности имеют множество нюансов и различаются согласно «классификации потенциальных субъектов дискриминации», чего нет при проведении европейского анализа соразмерности. Помимо этого, в данном случае следует установить, действительно ли Конвенция предусматривала применение критерия соразмерности. При изучении содержания пункта 2 статьи 10 Конвенции мы узнаем классические выражения, отсылающие к «предусмотренности законом» и «необходимости в демократическом обществе».
Таким образом, в анализе соразмерности, который мы видим в пп. 48-50 настоящего постановления, соответствующий вопрос рассматривается исключительно с инструментальной точки зрения. В п. 49 настоящего постановления большинство судей указывают на негативное влияние репортажа на надлежащее отправление правосудия, как будто данная цель, провозглашённая в Конвенции, тем или иным образом являлась вторичной по отношению к постулированной свободе выражения мнения (в данном случае свободе печати).
В п. 50 постановления Европейский суд переходит к эксплицитному сопоставлению ценностей. На одну чашу весов Европейский суд помещает свободу выражения мнения, а на другую – право на защиту личной жизни.
В данном контексте большинство судей подчёркивают, что ни один из участников процесса не поднял вопроса о защите его личной жизни. В данном случае предполагается достаточно неполным образом, что не было допущено посягательства на личную жизнь указанных участников процесса (свидетелей и других лиц, присутствовавших на судебном заседании). Соответственно, в указанном случае имела место стрельба по ошибочной цели, интеллектуальное aberratio ictus, так как перед Европейским судом, в отличие от судов Португалии, был поставлен вопрос не о защите прав личности.
Формулировка пункта 2 статьи 10 Конвенции, как мы подчёркивали выше, является прескриптивной. Конвенция предусматривает анализ соразмерности, поэтому может показаться, что в соответствии с её положениями вопрос об обеспечении авторитета правосудия рассматривается как нечто относительное и вторичное, а не прескриптивное. Именно в эту соблазнительную ловушку и угодило в своём умозаключении большинство судей.
Хотя формулировка пункта 2 статьи 10 Конвенции явным образом отсылает к соразмерности и установлению баланса между ценностями, содержащаяся в последних словах этого положения ссылка на обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия имеет прескриптивный характер. Следует иметь в виду, что Конвенция не содержит каких-либо указаний на соразмерность. Европейский суд вывел это понятие из формулировки пунктов 2 статей 9 11 Конвенции, в которых говорится об основаниях отступления от положений пунктов 1 данных статей Конвенции. Формулировку этих положений не следует принимать за чистую монету. Дух Конвенции, безусловно, состоит не в том, чтобы ограничивать содержание пунктов 1 указанных статей.
Смысл состоит в «прескриптивном», выражаясь словами Г. Л. А. Харта, описании оснований отступления максимально императивным образом. Другими словами, мы не свободны в толковании какого-либо элемента Конвенции, даже пунктов 2 указанных статей, как имеющих исключительно инструментальный характер. Из этого логически следует, что ссылка на обеспечение авторитета правосудия, подобная той, что содержится в рассмотренном выше деле, не должна толковаться как нечто вторичное. Конвенция в абсолютной форме закрепляет обязанность защищать авторитет и беспристрастность правосудия именно прескриптивным, а не инструментальным образом, формулируя её в виде прескриптивного основания отступления от свободы печати в частности и свободы выражения мнения в целом.
В этом отношении анализ соразмерности, который мы видим в пп. 51 54 настоящего Постановления, был обращён вспять, поскольку он был представлен в инструментальном контексте, как если бы защита права личности была единственным вопросом, который следовало рассмотреть в соотношении со свободой выражения мнения.
В действительности это не соответствует духу Конвенции. Чего бы ни касался анализ, произведённый Конституционным судом Португалии, в рамках разбирательства в Европейском суде следовало установить баланс между такими ценностями, как свобода выражения мнения и обеспечение авторитета правосудия.
Если бы в настоящем деле все обстояло именно так, я думаю, что результат рассмотрения настоящего дела был бы несколько иным.
Перевод с французского Е. Г. Кольцова
Источник: Консультант+
